— Насколько я понимаю, в Хаммере вас ждет целая толпа возможных свидетелей. Хаммер — это дом Картаретта на Уоттс-хилл. Если вы не против, Аллейн, я с вами не пойду. Делать мне там нечего. Когда я вам понадоблюсь — я буду в пяти милях от вас, в Тарретсе. Я, конечно, буду счастлив помочь, но вы, разумеется, сами предпочтете, чтобы вас оставили в покое. Сужу по себе. Кстати, в «Мальчишке и Осле» предупреждены, что вам, вероятно, понадобятся места, чтобы провести там остаток ночи. Ваша комната — у лестницы. Если вы оставите записку, вам подадут завтрак. Спокойной ночи.
И не успел Аллейн сказать «спасибо», как сэр Джеймс удалился.
Сержант повел Аллейна и Фокса в Хаммер. Аллейну удалось добиться послушания от спаниеля Скипа, и после одного или двух фальстартов, сопровождавшихся подвыванием, пес побежал за ними. Чтобы не заблудиться в зарослях, они светили перед собой фонарями. Внезапно Олифант, шедший впереди, яростно выругался.
— Что такое? — испуганно спросил Аллейн.
— Боже милостивый! — воскликнул Олифант. — Я уж решил, что кто-то на меня смотрит. Господи, да вы только поглядите!
Дрожащей рукой он направил фонарь на мокрую листву. Невысоко, на уровне человеческих глаз заблестели два светящихся кружка.
— Сюрреалистические изыски, — пробормотал Аллейн. — В глухой провинции.
Он навел свой фонарь, и они увидели очки, повисшие на сломанной веточке.
— Сорвем же этот плод с осторожностью и благодарностью, — произнес Аллейн и завернул очки в свой платок.
Теперь луна озаряла мост и отбрасывала чернильную тень на сломанный сарай и на ялик, превращая пейзаж в подобие гравюры. В ее мерцании покачивались, как в романтической сказке, высокие камыши, и река казалась заколдованной.
По Речной тропинке они поднимались на Уоттс-хилл. Скип начал повизгивать и завилял хвостом. Через минуту они увидели причину его волнения — большую полосатую кошку, которая при ярком лунном свете сидела на тропинке и умывалась. Спаниель припал к земле и странно зафырчал. Томазина Твитчетт, а это была именно она, бросила на него недружелюбный взгляд, легла на спинку у ног Аллейна и завороженно замурлыкала. Аллейн любил кошек. Он наклонился к ней и понял, что Томазина не прочь забраться к нему на руки. Он поднял ее. Она потерлась мордочкой о его грудь и потянулась к его лицу.
— Голубушка моя, — сказал Аллейн, — да ты поужинала рыбкой.
Хотя в ту минуту он этого не сознавал, Аллейн совершил открытие чрезвычайной важности.
Глава пятая ХАММЕР-ФАРМ
1На подступах к Хаммер-фарму Аллейн увидел, что три усадьбы на Уоттс-хилл были отделены от нижней части склона рощами, которые, как уже говорил ему сержант, заслоняли вид на берега Чайна за Нижним мостом. Окаймленная деревьями, Речная тропинка поднималась вверх, и от нее отходили дорожки, ведущие к трем домам. Сержант свернул на первую из них. Томазина Твитчетт выпрыгнула из рук Аллейна и, мяукнув что-то неразборчивое, исчезла во тьме.
— Это одна из кошек мистера Финна, — сказал сержант Олифант. — Он у нас страсть как любит кошек.
— Вот как? — сказал Аллейн и понюхал свои пальцы.
Перед ними показался дом, за занавешенными окнами которого горел свет.
— Это уже давно никакая не ферма, — пояснил сержант. — Нынешняя хозяйка тут все здорово переделала.
Скип тявкнул и бросился вперед. Занавеска отдернулась, открылась дверь, и на террасу вышел Марк Лакландер, а за ним Роза.
— Скип! — окликнула Роза. — Скип!
Пес взвизгнул и бросился к ней. Девушка со слезами наклонилась над ним и взяла его на руки.
— Не надо, дорогая, — сказал Марк. — Он мокрый и весь в грязи. Не надо!
Аллейн, Фокс и сержант Олифант остановились. По другую сторону лужайки Марк и Роза подняли глаза и при лунном свете увидели трех полицейских в мокрых блестящих плащах и в надвинутых на глаза шляпах. Минуту все стояли молча, а затем Аллейн, сняв шляпу, пересек лужайку и приблизился к Марку и Розе. Роза стояла в ожидании. На ее льняной юбке были заметны следы собачьих лап.
— Мисс Картаретт? — осведомился Аллейн. — Мы из отдела уголовного розыска. Моя фамилия Аллейн.
Роза была хорошо воспитанной девушкой, и ей было свойственно чувство собственного достоинства. Она пожала Аллейну руку и представила его Марку. Аллейн подозвал Фокса, а сержант Олифант, не называясь, дошел до конца дорожки и остановился у террасы.
— Пожалуйста, зайдите в дом, — сказала Роза, а Марк добавил:
— Там моя бабушка, мистер Аллейн, и мой отец. Он известил местную полицию.
— А сестра Кеттл?
— Она тоже там.
— Великолепно. Пойдемте, мисс Картаретт!
Аллейн и Фокс сняли свои мокрые плащи и шляпы и оставили их на скамейке.
Роза привела их в гостиную, где Аллейна ожидала необычная мизансцена. Грузная фигура леди Лакландер, одетая в черное, еле умещалась в кресле. Аллейну бросилось в глаза, что на одну из ее удивительно маленьких ножек был надет бархатный башмачок с пряжкой, а на другую — мужской шлепанец. Китти Картаретт возлежала на диване, свесив ногу, обтянутую черным вельветом. В одной руке у нее был мундштук с сигаретой, в другой — рюмка, а рядом стояла полная окурков пепельница. По лицу Китти было видно, что она недавно плакала, однако она уже успела привести себя в порядок, и, хотя руки ее еще дрожали, Китти уже в достаточной мере владела собой. Между двумя женщинами, столь разительно не похожими друг на друга, на ковре перед камином стоял с выражением чрезвычайной неловкости на лице благообразный сэр Джордж Лакландер и потягивал виски с содовой. В отдалении удобно расположилась на низком табурете сестра Кеттл, возвращенная в гостиную из холла, где раньше она пребывала в уединении.
— Здравствуйте, — сказала леди Лакландер, открыв лорнет и наставив его на Аллейна. — Добрый вечер. Вы ведь Родерик Аллейн? Мы с вами не встречались с тех пор, как вы ушли из министерства иностранных дел, а ведь это не вчера было. Сколько же лет прошло? И как поживает ваша матушка?
— Лет прошло столько, что не хочется вспоминать, а матушка для ее возраста чувствует себя хорошо, — ответил Аллейн, пожимая мягкую, как вата, руку.
— Для какого возраста? Она ведь на пять лет моложе меня. А я ни на что не жалуюсь, кроме ожирения. Китти, это Родерик Аллейн. Это миссис Картаретт, а это мой сын Джордж.
— Честь имею, — холодно поклонился Джордж.
— А это мисс Кеттл, наша медицинская сестра. — И леди Лакландер перевела взгляд на Фокса. — Добрый вечер.
— Добрый вечер, миледи, — безмятежно ответил Фокс.
— Это инспектор Фокс, — представил его Аллейн.
— Ну, чего же вы от нас ожидаете? Располагайте нами, — любезно добавила леди Лакландер.
Аллейн подумал: «Надо брать ситуацию под контроль. Эта старая леди что-то задумала». Он обернулся к Китти Картаретт.
— Мне очень жаль, — произнес Аллейн, — что я явился к вам по горячим следам события, которое было для вас страшным ударом. Боюсь, что в таких случаях полицейское расследование — большое испытание. Если позволите, миссис Картаретт, я начну с вопроса: сложилось ли у вас, — он окинул взглядом комнату, — я имею в виду вас всех, какое-то мнение об этом деле?
Наступило молчание. Аллейн посмотрел на Китти Картаретт, а потом перевел глаза на Розу, которая стояла в углу, рядом с Марком.
Китти сказала:
— Пока я не могу ни в чем разобраться: все это кажется таким неправдоподобным.
— А у вас есть свое мнение, мисс Картаретт!
— Нет, — ответила Роза. — Нет! Не могу себе представить, что кто-то, кто знал его, мог желать ему смерти.
Джордж Лакландер откашлялся. Аллейн посмотрел на него.
— Я… э… — произнес Джордж. — Лично я… э… полагаю, что его убил какой-то бродяга. Кто-нибудь посторонний. Не местный. Вообще это все невероятно.
— Ясно, — промолвил Аллейн. — Следующий вопрос: известно ли, кто был поблизости от полковника Картаретта, скажем, в течение двух последних часов… Было, кажется, без пяти девять, когда вы его обнаружили, сестра Кеттл?
— А как это понимать — «поблизости»? — спросила леди Лакландер.
— В поле видимости или слышимости.
— Тогда я была поблизости, — сказала леди Лакландер. — Я договорилась встретиться с ним в восемь часов, но он пришел на двадцать минут раньше. Наша встреча состоялась на берегу реки напротив ивняка, в котором, насколько мне известно, его потом нашли.
Фокс, незаметно примостившись у пианино, вел записи. Хотя леди Лакландер сидела к нему спиной, она, казалось, ощутила, чем он занят. Она грузно развернулась в своем кресле и молча посмотрела на полицейского.
— Ну что же, — сказал Аллейн, — это, по крайней мере, какая-то зацепка. Если позволите, мы вернемся к ней позже. Известно ли кому-нибудь хоть что-то относительно передвижений полковника Картаретта после этой встречи, которая продолжалась… Сколько? Как по-вашему, леди Лакландер?
— Около десяти минут. Помнится, когда Морис Картаретт ушел, я посмотрела на часы. Перейдя через Нижний мост, он свернул налево и скрылся в ивняке. Было без девяти минут восемь. Я собрала свои вещи и оставила их, чтобы лакей потом их забрал, а сама пошла домой. Я писала этюд у реки.
— Итак, без девяти минут восемь? — повторил Аллейн.
Китти сказала:
— Я его не видела, но… Видимо, я проходила неподалеку, когда возвращалась с площадки для гольфа. Насколько я помню, домой я пришла в пять минут девятого.
— Где эта площадка для гольфа?
— В Нанспардоне, — вмешался Джордж Лакландер. — В тот вечер мы с миссис Картаретт играли там в гольф.
— А, верно! Это та площадка над рекой, на противоположном берегу?
— Да, правда, большая часть площадки расположена по другую сторону холма.
— Но вторая метка, — заметил Марк, — находится на этой стороне.
— Понятно. Вы вернулись домой через Нижний мост, миссис Картаретт?
— Да, по Речной тропинке.
— Значит, вы должны были видеть заросли ивняка?
Китти прижала пальцы к вискам.
— Да, вроде бы так. Но его там, видимо, не было. Если бы он был там, я наверняка его заметила бы. К тому же, — добавила Китти, — я вообще не смотрела в ту сторону. Я поглядывала вверх по течению, смотрела, нет ли где… — она посмотрела на Джорджа Лакландера, — нет ли где мистера Финна, — проговорила она.
Наступило молчание, и Аллейн почувствовал, как все Лакландеры напряглись. Каждый из них подался вперед, но вовремя остановился.
— Мистера Данберри-Финна? — переспросил Аллейн. — И что же, увидели вы его?
— Нет. Он, должно быть, отправился домой или скрылся за излучиной.
— Он что, ловил рыбу?
— Да.
— Не рыбак он, а браконьер! — взорвался Джордж Лакландер. — Да-да, браконьер!
Марк и его бабушка с трудом удержались от восклицаний.
— Вот как? — спросил Аллейн. — Почему вы так думаете?
— Мы видели его. Нет, мама, я обязательно расскажу. Мы видели его, когда стояли у второй метки. Ему принадлежит участок берега за мостом, по одну сторону от моего участка, а Морису Картаретту принадлежит, — простите, Китти, — принадлежал участок по другую сторону. И вот, вообразите, мы увидели, как он нарочно забрасывает удочку на правом берегу, у моста, так, чтобы течение отнесло поплавок ниже — на участок Картаретта.
Леди Лакландер хохотнула. Джордж с ужасом, словно глазам своим не веря, посмотрел на нее. Марк произнес:
— Не может быть! Да как он посмел!
— Удивительная подлость! — продолжал Джордж. — Сознательная низость! И, черт побери, поплавок встал над той самой заводью, где прячется Старушенция. Я видел это собственными глазами! Не так ли, Китти? Такой субъект не заслуживает уважения, не заслуживает! — повторил он с такой яростью, что Аллейн насторожился, а сам Джордж смутился.
— Когда же был совершен этот бесчестный поступок? — осведомился Аллейн.
— Не знаю.
— А когда вы начали играть в гольф?
— В половине седьмого. Нет-нет! — воскликнул Джордж поспешно и побагровел. — Нет! Позже. Часов в семь.
— Значит, вы должны были оказаться у второй метки не позднее четверти восьмого?
— Да, что-то около этого.
— Вы это подтверждаете, миссис Картаретт?
Китти ответила:
— В общем, да.
— А мистер Финн вас видел?
— Нет, куда ему! Он был поглощен своим браконьерством, — ответил Джордж.
— Почему ты не остановил его? — спросила леди Лакландер.
— Я бы, конечно, так и поступил, мама, но Китти убедила меня этого не делать. Мы в негодовании удалились, — с праведным гневом произнес Джордж.
Китти открыла было рот, но тут же закрыла его, а Джордж еще сильнее побагровел.
— А вы, леди Лакландер, — обратился к ней Аллейн, — были заняты рисованием? Где именно?
— В небольшой ложбинке, на левом берегу, ниже моста.
— Рядом с зарослями ольхи?
— Вы, я вижу, весьма наблюдательны. Именно там. Я видела моего сына и миссис Картаретт, — угрюмо добавила леди Лакландер, — через просветы в листве.
— Но вы не видели, как браконьерствует мистер Финн?
— Нет, — ответила леди Лакландер, — зато кое-кто другой видел.
— Кто же?
— Не кто иной, — сказала леди Лакландер, — как сам несчастный Морис Картаретт. Он все видел, и, скажу я вам, они зверски поругались.
Будь Лакландеры людьми другой породы, подумал Аллейн, они бы куда яснее выразили те чувства, которые в эту минуту, как ему показалось, ими овладели. Судя по кое-каким незначительным признакам, он убедился, что Марк испытал скорее облегчение, чем удивление, в то время как его батюшка пережил и то и другое. Роза казалась озабоченной, Китти — безразличной. Как ни странно, первой высказалась сестра Кеттл.
— Сколько шуму из-за какой-то рыбы! — заметила она.
Посмотрев на нее, Аллейн подумал: «Когда я начну беседовать с ними по отдельности, надо будет начать с сестры Кеттл».
Вслух он произнес:
— Откуда вам известно, леди Лакландер, что они поругались?
— Во-первых, потому что я все слышала, во-вторых, потому что Морис явился ко мне, после того как они разошлись. Вот откуда, почтеннейший.
— Что же там произошло?
— Как я поняла, Морис Картаретт спустился к реке, чтобы порыбачить после разговора со мной. Он вышел из своей рощицы и увидел, что Окки Финн занят своими неблаговидными делишками у моста. Морис подкрался к нему сзади и застал Финна на месте преступления, как раз когда тот вытащил Старушенцию на берег. Меня они не заметили, — пояснила леди Лакландер, — потому что я сидела в ложбинке на другом берегу. Честно говоря, если бы они знали, что я рядом, они бы не стали распускать языки. Мне показалось, что дело дошло до рукопашной. Я слышала, как они топчутся там, на мосту. Я уже подумывала, не встать ли мне, чтобы явиться им на манер какого-то довольно-таки увесистого божества и унять их, но тут Финн заорал, что Морис может подавиться своей такой-разэтакой рыбой, а Морис отвечал, что скорее умрет, чем к ней притронется.
На мгновение ужас появился в глазах леди Лакландер. Казалось, она услышала, как хор голосов отвечает ей: «Но он и впрямь умер!» Она резко взмахнула руками и торопливо продолжала:
— Раздался звук, словно что-то мокрое и тяжелое упало на землю. Морис сказал, что обратится в суд, а Финн ответил, что в таком случае добьется, чтобы у Мориса отобрали собаку, которая гоняется за его, Финна, кошками. На этом они расстались. Морис в бешенстве поднялся на пригорок и тут увидел меня. Финн же, насколько мне известно, в ярости бросился к себе, в Джейкобс-коттедж.
— Значит, рыба перешла к полковнику Картаретту?
— Нет. Я же сказала вам: он отказался ее брать. И оставил форель там, на мосту. Я видела ее по дороге домой. Насколько я знаю, она так там и лежит.
— Рыба лежит рядом с телом полковника, — ответил Аллейн. — И вопрос теперь в том, кто ее туда положил.
2На этот раз наступило долгое, ничем не нарушавшееся молчание.
— Может, он вернулся и взял ее оттуда, — неуверенно предположил Марк.
— Нет, — твердо сказала Роза.
Все повернулись к ней. Лицо Розы еще сохраняло следы слез, голос ее дрожал. После появления Аллейна она почти все время молчала, и он подумал было, что она слишком потрясена, чтобы принимать участие в разговоре.
— Нет? — негромко переспросил он.
— Папа бы так не поступил, — проговорила Роза. — Это не в его духе.
— Это правда, — согласилась Китти. — Это на него не похоже.
И она всхлипнула.
— Извините, — проговорил Марк. — Я сказал глупость. Конечно, вы правы. На полковника это не похоже.
Роза бросила на Марка один взгляд и этого было достаточно для Аллейна, чтобы разобраться в их взаимоотношениях. «Значит, они любят друг друга, — подумал он. — И если только я не утратил зоркости, его папаша неравнодушен к ее мачехе. Теплая компания».
Обратившись к леди Лакландер, он спросил:
— После его ухода вы еще долго оставались там?
— Нет. Мы поговорили минут десять, а потом Морис, как я вам уже говорила, перешел мост и скрылся в ивняке на правом берегу.
— Какой дорогой вы вернулись домой?
— Через рощу, а оттуда — в Нанспардон.
— Вы видели по пути, что происходит в ивняке?
— Разумеется. На полдороге я остановилась отдышаться, посмотрела вниз и увидела Мориса. Он забрасывал удочку.
— Это было около восьми?
— Да.
— Вы, кажется, сказали, что оставили там свои вещи?
— Да.
— Скажите, пожалуйста, кто их оттуда забрал?
— Кто-то из слуг, может быть, лакей Уильям.
— Нет, — вмешался Марк. — Нет, бабушка, их забрал я.
— Ты? — удивилась леди Лакландер. — А что ты там… — Но тут она замолчала. Марк сразу ответил, что после врачебного визита в деревню он отправился в Хаммер поиграть в теннис и оставался там примерно до десяти минут девятого. Домой он возвращался по Речной тропинке и, подойдя к Нижнему мосту, увидел лежащие в беспорядке на пригорке сиденье-трость, табуретку и этюдник. Он отнес их в Нанспардон, как раз когда лакей собирался отправиться за ними. Аллейн спросил Марка, не видел ли он на мосту форели. Марк сказал, что не видел, после чего его бабушка взволнованно воскликнула: