Когда она заглянула в комнату, ей сразу стало понятно, что происходившее там не предназначено для посторонних глаз. Положив девочку, Сайленс вернулась, чтобы сказать ему нечто важное. Но, увидев Мика, она потеряла дар речи. Все мысли вылетели у нее из головы.
Хозяин спальни стоял, откинув голову назад, его мускулистая шея была напряжена. Он расстегнул черные бриджи и вызывающе непристойно держал в руках свое мужское достоинство.
Сайленс завороженно уставилась на него.
Да, ей следовало тут же закрыть дверь. Наблюдать за подобными вещами было верхом бесстыдства. Но Сайленс не могла оторвать глаз от Мика. И дело было не в любопытстве. Сегодня они впервые говорили, как равные люди, а не как жертва и победитель, и это простое событие многое изменило. Сайленс увидела в жестоком пирате живого человека, который тоже чувствует боль или радость.
Которого можно ранить. И в которого можно влюбиться.
Сайленс словно пересекла невидимую черту и чувствовала, что возврата к прошлому быть не может. Если пират вызывал в ней страх и даже отвращение, то реальный мужчина, который прятался за этой маской, казался ей необыкновенно привлекательным.
И потому она стояла у двери и, затаив дыхание, смотрела в щель на Мика О’Коннора, который занимался очень возбуждающим занятием. Сайленс подглядывала и вспоминала их поцелуй. Он был совсем не такой, как первый, – злой и необузданный. Нет, во второй раз Мик целовал ее осторожно, нежно и так сладко, что Сайленс не могла оторваться от его губ. Мик первым остановился, первым сказал, что ей нужно идти к себе в комнату.
Сайленс все-таки закрыла дверь, на цыпочках прошла на кровать и легла. Она никак не могла успокоиться, ее дыхание было прерывистым, сердце бешено билось в груди. О чем думал Мик, когда ласкал себя? Может, о ней? При мысли об этом у нее вспыхнули щеки. Но, с другой стороны, он занимался этим сразу после их поцелуя – может, тут есть какая-то связь? Неужели она смогла так возбудить этого сильного, красивого мужчину, что ему пришлось самому утолять страсть? Сайленс стало совсем жарко.
Она уставилась на полог кровати, вспоминая, как выглядел Мик. Мужское достоинство в его руках казалось очень большим и влажно блестело в лучах солнца, которое заглядывало в спальню. Сайленс прожила с мужем два года, но Уильям был очень скромным, и она видела его обнаженным всего лишь пару раз. Иногда, лежа рядом с ним в одной постели, Сайленс фантазировала, как они занимаются любовью при свете. Но эти мысли казались ей непристойными, и потому она нещадно гнала их.
Сейчас Сайленс наяву увидела грех Онана. В юности, читая Библию, она порой думала, что именно сделал этот мужчина, отчего у того вдруг излилось на землю семя. Потом, уже будучи взрослой девушкой, Сайленс слышала, как об этом шептались ее подружки. После свадьбы она решилась задать щекотливый вопрос Уильяму, но тот сразу сказал, что про подобные мерзости он с женой говорить не намерен.
Однако то, чем на ее глазах занимался Мик, не казалось мерзким, а наоборот – возбуждающе-прекрасным. Судя по его движениям, он занимался этим и раньше. Сайленс поморщилась. Неужели ему не хватает на все готовых женщин? Или такой акт доставляет ему особенное удовольствие?
От этих мыслей ей стало совсем плохо. У нее кружилась голова, тело горело от страсти. Мик был воплощением греха, но она хотела его.
– Владелец «Александра» уплатил дань, – сказал Бран.
– Да? – вяло отозвался пират.
День уже близился к закату. Мик не видел Сайленс с той минуты, как приказал ей уйти, но их поцелуй все преследовал его. Плоть требовала эту женщину, даже несмотря на то, что он удовлетворил похоть.
Мик злобно улыбнулся своим мыслям. Как же так получилось? Всего лишь один поцелуй – и вот он уже чуть ли не сочиняет стихи в ее честь.
– О’Коннор?
И забывает о делах. Мик посмотрел на парня и сказал:
– Боюсь, Бран, тебе придется повторить все еще раз. У меня какая-то каша в голове.
– Она появилась у вас с того самого момента, как вы привели в дом миссис Холлинбрук, – храбро заявил Бран.
Мик сидел в кресле, небрежно закинув длинные ноги на подлокотник. После таких слов он медленно выпрямился и грохнул тяжелыми ботинками об пол.
– А ну-ка повтори еще раз, – сказал хозяин дома, глядя на юного пирата.
Парень выдержал его взгляд – чего не могли сделать бойцы постарше его и гораздо более опытные в бою. На подбородке Брана темнела небольшая бородка. А ведь всего год назад его щеки были гладкими, как у девушки. К тому же он явно стал шире в плечах да и подрос чуть ли не на целый дюйм. Мик в который раз сказал себе, что пора прекращать обращаться с ним как с мальчишкой.
– Вы всегда говорили, что мужчина должен думать головой, а не низом живота, – продолжил Бран. – Что из-за страсти к женщине можно наделать много ошибок, которые в итоге приведут к гибели.
Мик, склонив голову к плечу, внимательно смотрел на парня.
– Надо же, никогда не думал, что ты так серьезно относишься к моим словам.
– Но она правда отвлекает вас!
Бран продолжал сердито глядеть на него. Мик почувствовал, как в нем поднимается раздражение.
– А как же прекрасная Финелла? Разве она не поймала тебя за одно место?
– Нет.
– Правда? – Мик рассмеялся. – Хватит, Бран, не ври мне. Наша милая Финелла без ума от тебя.
– Может быть, – холодно заявил парень, – но я-то ее не люблю.
– Значит, если я прикажу, ты откажешься от нее? – прищурив глаза, спросил пират.
– Да.
– А если скажу, чтобы ты привел ее ко мне в спальню? – мягко проговорил Мик. – Ты что, безропотно отдашь Финеллу?
– Да хоть сейчас, – упрямо сказал Бран. – Вы этого хотите?
Мик с ухмылкой ответил:
– Нет, пока не хочу, но я рад слышать, что ради хозяина ты готов даже отдать свою подружку. Не ожидал от тебя такой преданности.
Тут Брану все-таки стало не по себе. По его щекам пошли красные пятна.
– Я думал, вы требуете от нас полного подчинения.
– Разве? – ласково переспросил Мик. – Я в этом не очень уверен.
Бран все-таки не отводил взгляда. Его лицо пылало, в глазах вспыхивал мрачный огонь.
Мик задумчиво смотрел на парня. После смерти трех пиратов на Темзе они все были немного не в себе, но Брана явно тревожило что-то еще. Мик помолчал и в итоге принял неожиданное решение:
– Я хочу, чтобы следующим налетом командовал ты, – сказал он.
От изумления глаза у Брана стали круглыми, как два медяка.
– Вы не шутите? Раньше вы такое никому не позволяли.
– Да, но сейчас я решил поделиться властью с тобой, – сказал Мик. – Или ты боишься?
– Нет! Я с радостью поведу людей.
– Хорошо. Только сначала обдумай план налета, а потом доложи его мне, идет?
Лицо Брана озарила улыбка. Он вдруг стал похож на того юного, но очень смышленого мальчишку, каким Мик взял его к себе несколько лет назад.
– Конечно, О’Коннор! – воскликнул Бран и через мгновение уже был за дверью.
Мик усмехнулся. Давно пора было дать парню какое-то дело. Что ж, лучше поздно, чем никогда.
Дверь открылась, и в проеме показалась уродливая голова Гарри.
– С тобой хочет поговорить Пеппер, – сказал он.
– Хорошо, можешь его впустить.
Гарри повернулся, но Мик окликнул его:
– Скажи, как там девочка?
Широкое лицо Гарри расплылось в улыбке.
– В обед миссис Холлинбрук послала за добавкой для малышки. Она ест, как голодный волчонок.
Мик откинулся на спинку кресла, чувствуя, как от такой новости уголки рта сами поползли вверх.
– Значит, ей лучше?
– Намного. Она сейчас бегала за Лэдом по комнате и даже Берта заставила ухмыльнуться.
– Берт улыбался? – изумленно подняв брови, спросил Мик.
– Ну… – задумчиво протянул Гарри, – у него как-то так дернулся рот… Может, это были газы, но я все-таки думаю, что он улыбался.
Мик хмыкнул. Если девочка смогла растрогать самого Берта, значит, она действительно очаровательный ребенок. Его сердце сжалось от чувства, очень похожего на гордость.
Время до ужина пират провел вместе с Пеппером. Бухгалтер сначала показал ему учетные книги, а потом они принялись обсуждать, как лучше сохранить накопленные деньги и куда их следует вложить.
Когда Мик вошел в столовую, то обнаружил, что Сайленс там нет. Последние дни из-за болезни малышки еду ей носили в спальню. Но сегодня Мэри Дарлинг стало гораздо лучше, и Мик очень надеялся, что Сайленс спустится вниз. Увы, этого не случилось, и он только зря сгорал от нетерпения, ожидая скоро увидеть ее. Приемная мама осталась с дочкой.
Мик направился к своему месту, едва замечая людей вокруг. Почему мир вдруг превратился в серую и скучную пустыню? Неужели Сайленс стала ему настолько дорога? До нее он считал, что женщины нужны лишь для постели. Без сомнения, Сайленс тоже будила в нем страсть, но ему было приятно просто говорить с ней. Дразнить ее, злить, а потом успокаивать и все время смотреть, как необыкновенные карие глаза Сайленс с зелеными и голубыми искрами то вспыхивают от негодования, то теплеют от сочувствия.
Мик сел и невидящим взглядом уставился на тарелку, где лежал жареный гусь. Его раздражало собственное уныние. Ужин был для него чуть ли не самым любимым временем суток, и почему из-за какой-то девчонки…
– Тебе не нравится дичь?
Мик поднял голову, даже не пытаясь сдержать счастливой улыбки.
– Очень нравится, – ответил он.
Сайленс выглядела смущенной, и это ей очень шло. Наверное, она тоже сейчас вспомнила их утренний поцелуй, и от этой мысли у него сладко заныло сердце.
Облизнув губы, Сайленс спросила:
– Тогда почему ты смотришь на него так, словно ждешь, когда он оживет и ты сможешь сам зарезать его?
Мик молча пожал плечами, а потом откинулся на спинку кресла и, подперев рукой подбородок, внимательно посмотрел на Сайленс. Видимо, ей удалось вздремнуть днем: щеки у нее опять стали приятного розового цвета, глаза ярко сияли. Мик обрадовался этому, но вот одежда Сайленс его, наоборот, огорчила. На ней было обычное черное платье с белым воротником. Кстати, год назад она тоже пришла к нему в невыразительном одеянии коричневого цвета.
Интересно, как она будет выглядеть в наряде ярко-синего цвета или, например, темно-красного? Взгляд Мика упал ей на грудь, спрятанную под дешевой шерстяной материей. Сайленс была стройной, но с очень округлыми формами. Без сомнения, такая грудь великолепно бы смотрелась в платье с низким вырезом. Он бы многое дал, чтобы увидеть ее молочно-белые округлости, оттененные зеленым бархатом корсажа, при неверном мерцании свечей…
– Попробуй немного вареной репы, – сказала Сайленс, протягивая ему блюдо.
– Репа? На моем столе? – Мик нахмурился. – Я поговорю с Арчи.
– Не надо, – довольным тоном сказала Сайленс, накладывая себе и ему бесформенные овощи. – Я уже с ним разговаривала.
– Что это значит? – Мик удивленно поднял брови.
– Это значит, – Сайленс взяла из рук Молл миску с вареным мясом, – что я обсудила с твоим поваром меню и добавила кое-какие полезные для здоровья блюда. Пора уже кому-нибудь подумать о твоем желудке.
Мик с изумлением смотрел, как Сайленс накладывает ему в тарелку отварную морковь. Она делала это с таким видом, будто была хозяйкой дома. Очень странно. Мик содержал огромную толпу людей – пиратов, слуг, а до последнего времени еще и девочек легкого поведения, – но никому из них и в голову не приходило заботиться о нем. Сайленс была первой, и от этой мысли у него потеплело на сердце. Даже несмотря на ужасный вид еды, которой она собиралась его кормить.
– Вареные овощи и хорошая английская говядина – самые полезные вещи на свете.
Мик скрипнул зубами. Он любил только жареную пищу.
– Ну же, попробуй, – сказала Сайленс. Ее яркие глаза с ободрением смотрели на него.
Мик обвел взглядом стол. Суровые пираты с отвращением глядели на горы вареного мяса и овощей, которые возвышались на подносах. Он прищурил глаза и громко сказал:
– Так, все дружно едим овощи!
Мужчины принялись торопливо разбирать вилками репу и морковь. Мик тоже отправил в рот цветную капусту, которая после двух движений зубами превратилась в безвкусное пюре.
– Ну как? – спросила Сайленс.
– Вкусно, – солгал Мик, с усилием проглатывая еду.
– Ты сегодня рассеянный, – проговорила она.
– Правда? – Мик опустил взгляд, вспоминая, как утром пытался разглядеть очертания ее тела под тонкой тканью рубашки. И ему казалось, что он видел их – соблазнительные, завораживающие и постоянно от него ускользавшие. Он вздохнул и поднял голову. Сайленс смотрела на него, ее щеки покраснели от смущения. Неужели она научилась читать его мысли?
Мик откашлялся и сказал:
– Я попробовал твою еду. Теперь твоя очередь попробовать мою. – И он придвинул к ней блюдо с артишоками.
– Спасибо. – Сайленс хмуро глянула на деликатес. – Когда ты планируешь очередной пиратский набег? Надо же откуда-то брать деньги, чтобы оплачивать такой дорогой стол.
– Скоро. – Он уперся локтем о стол. Рядом с ним стояла тарелка с вареным мясом, но Мик не сомневался, что вкус у него такой же отвратительный, как у овощей. – А что? Хочешь, чтобы меня поскорей закололи ножом?
– О боже, нет! – Сайленс в ужасе уставилась на него. – Такую смерть я никому не пожелаю.
– Даже мне? – тихо спросил он.
Сайленс смутилась и опустила взгляд, торопливо накладывая на тарелку артишоки.
– Тебе в первую очередь, – пробормотала она.
Сердце Мика сжалось.
– Ты говоришь, как святая, – тихо сказал пират. Ему не хотелось, чтобы их полушутливый разговор слышали другие. – Еще немного – и у тебя над головой засияет нимб.
Волосы Сайленс убрала в скромный пучок, и несколько прядей выбилось, придавая ей соблазнительно-невинный вид. Мик протянул руку, чтобы убрать их с чистого, белого лба, но строптивая соседка молниеносно схватила ее.
– Мик, – прошептала Сайленс, и пират вздрогнул – ведь она впервые назвала его по имени. Ее взгляд метнулся к пиратам, которые сидели неподалеку. Его люди были слишком умны, чтобы открыто смотреть на них. Но Мик не сомневался: они знали, что происходит во главе стола. – Не надо.
Она отбросила его руку.
– Ты делаешь мне больно, дорогая, – спокойным голосом сказал Мик. Он хотел пошутить, но мысленно спросил себя, уж не скрывалась ли в этих словах изрядная доля правды. И если да, то что это значило для него?
– Не говори глупостей, – сказала Сайленс. – Странно, что ты вообще знаешь слово «нимб».
– Ну конечно, – с ухмылкой ответил Мик, – дьявол должен разбираться в делах Бога.
Она недовольно нахмурила брови:
– Значит, ты считаешь себя дьяволом?
– А ты сомневаешься? – иронично спросил Мик.
– Раньше я была в этом уверена. – Сайленс задумчиво потрогала артишок вилкой. – Но теперь уже не знаю, что и думать.
– Все ты знаешь, – ответил он и для пущей убедительности ткнул себя кулаком в грудь. – Я самый настоящий дьявол, только из плоти и крови.
– Да? – Она задумчиво посмотрела на него, а потом опустила взгляд. – Что это такое? – спросила Сайленс, указывая на свою тарелку.
– Ты про артишок? – с улыбкой спросил Мик.
– Значит, вот как его зовут. – Сайленс с неодобрением осмотрела необычный деликатес. – Никогда не видела ничего подобного. Выглядит, как огромный цветок.
– А он и есть цветок. Во всяком случае так мне сказали. – Мик забрал у нее из рук вилку, взял нож и начал отрезать верхние листья заморского плода. – Кстати, родом артишок из Италии. Первый раз я попробовал его год назад. Один капитан дал мне целый ящик этих овощей.
– Дал? – подозрительно переспросила Сайленс.
Мик пожал плечами и хитро улыбнулся ей:
– Дал, взял – какая сейчас разница? В принципе, никакого выбора у того капитана не было, ящик все равно оказался бы у меня. С тех пор я и полюбил артишоки всей душой.
– Хм. – Сайленс подозрительно смотрела, как он снял все листья, обнажая корень. – Выглядит неаппетитно.
– Ты права. Но знай: артишок похож на застенчивую женщину. Он также прячет самое вкусное за корсетом плотных листьев. Их нужно снять, а потом нежно, но твердо убрать мягкие иголки, скрывающие сладкую сердцевину. И действовать следует решительно, иначе, как и в случае с нашей скромницей, добраться до самого главного так и не удастся.
Мик сделал все так, как говорил, и положил то, что осталось от огромного бутона, к Сайленс на тарелку.
– И это все? – сморщив нос, спросила она.
– Да, а ты судишь о вещах только по их размеру?
Сайленс нервно сглотнула. Мик замер с вилкой и ножом в руках.
– Интересно, о чем ты сейчас думаешь? Неужели твои мысли всегда такие же скромные, как и твой вид?
Она лишь молча покачала головой и указала на маленькую сердцевину артишока.
– Что дальше?
– Хм. – Мик взял немного мягкого масла и положил его на артишок. – А я думаю вот о чем: иногда самая маленькая и неприметная конфета оказывается самой сладкой.
Мик разрезал мясистое донышко напополам, протянул его на вилке Сайленс и вдруг осознал, что затаил дыхание. Откроет ли она рот? Позволит ли ему положить сладкую мякоть на язык?
Сайленс долго смотрела на него, но потом все же подчинилась. Сердце Мика ликующе прыгнуло в груди. Мало какая из его военных побед радовала его так, как эта.
– Сердцевинка у него зеленая и нежная, – тихо проговорил пират, наблюдая, как постепенно меняется выражение глаз Сайленс. – А вкус богатый, маслянистый, с горькой нотой в конце – чтобы было интересней.
Она проглотила артишок и облизнула губы.
– Очень вкусно, – тихо сказала Сайленс.
Мик беззвучно рассмеялся. Разум шептал ему, что он затеял опасную игру, которая принесет ему боль. Но сердце его сладко сжималось, и сейчас ему хотелось одного – взять Сайленс за руку, отвести в спальню, а потом заставить ее стонать от наслаждения.