– Ну, проходите, чего ж покупателей‑то не впустить? – сказал Хриплый.
Дуло автомата скрылось внутри, а потом дверь распахнулась, и разведчики увидели худощавого мужчину в черно‑зеленом камуфляже, каковые в прежние времена носили военные. Левой ладонью незнакомец поддерживал автомат за цевье, правой похлопывал по рукояти: он пытался казаться спокойным, но на самом деле явно был взволнован. В принципе, для человека, охраняющего склад в столь далеком районе, любые гости были в диковинку.
«Вряд ли сюда захаживают так уж часто. Хотя… кто знает, с кем Вадим прежде вел дела?»
Наемник окинул вновь прибывших оценивающим взглядом, после чего повернулся к Третьяку и сказал:
– Так а чего они хотят? Патроны там, оружие, лекарства? И где их товар на обмен?
– Уже где надо, – грубовато ответил опальный наемник. – Впускай нас, а там они сами определятся… Смотреть надо.
Судя по всему, он не продумал их «легенду» до конца, оттого и злился – скорей, на себя, чем на окружающих. Впрочем, предугадать, что именно понадобится кремлевским, Третьяк, конечно же, не мог, поэтому и винить его было особенно не в чем.
– Где надо, говоришь? – недоверчиво произнес охранник, смерив собеседника хмурым взглядом.
Возникла неловкая пауза, в течение которой сердце Игоря стучало ужасающе часто. Он мысленно приготовился к худшему, но после недолгих раздумий автоматчик пожал плечами и сказал:
– Что ж, ладно. Ежели Вадим в курсе и товар, где надо, тогда проходите. Фенакодусов привязывайте тут. – Он махнул рукой в правую сторону, где из стены на расстоянии двух метров друг от друга торчали ржавые стальные крюки. – Наш человек за ними присмотрит.
У светловолосого десятника отлегло от сердца, однако он тут же заставил себя собраться и попытался прикинуть риски. В принципе, даже если их решат‑таки поставить под стволы, Любим и Свят передадут послание воеводе. А там уж пусть они с князем сами решают, забыть о треклятом складе, где полегли их люди, или же нагрянуть туда маленькой армией человек этак в пятьдесят и устроить обнаглевшим маркитантским прихвостням кровавую баню? И как бы в итоге не поступил глава общины, если информация о предательстве Третьяка попадет к нему в руки, значит, миссию разведчиков можно считать выполненной.
«Не слишком ли рано я нас похоронил? – подумал Игорь, спрыгивая со спины Бурана и привязывая его к одному из крюков. – Пока все идет вроде бы неплохо… Даже слишком неплохо – как будто Третьяк постоянно приезжает с клиентами, которые “еще не определились”…»
Разговор между двумя наемниками показался светловолосому десятнику чистой формальностью, что, конечно же, было немного удивительно, если учесть, где находится склад. До Кремля – несколько десятков километров, а вот до Купола – всего ничего, у самого МКАДа, по сути, склад расположен. И поверить в то, что охранник ведет себя столь вальяжно, Игорь мог с трудом.
С другой стороны, если Третьяк тут действительно примелькался за время службы у Вадима, почему бы ему и не доверять?
«Сложно, конечно, рассуждать обо всем этом, не зная, как у них тут заведено!»
Игорь, увидев, что Захар вытаскивает меч из заплечных ножен и вгоняет в кольцо на поясе, последовал его примеру. Носить клинок за спиной пешему воину не пристало, ибо пока его выхватишь, тебя успеют двадцать раз убить. Годились заплечные ножны только для всадников, поскольку не ограничивали работу ног.
– Ты в порядке? – тихо спросил Игорь, подступив к старшему побратиму.
– В порядке, – усмехнулся Захар. – А ты мне, гляжу, в няньки заделался? Заканчивай с этим, брат. У тебя в отряде не один я.
– Да знаю я, – буркнул десятник, оглядываясь на Мрака, Богдана и Николу, которые тоже перевесили мечи на пояс. – Но ты ж мне брат!..
– Э, нет, Игорек, – покачал головой Захар. – Сейчас тут тебе либо все братья, либо никто, тут уж сам определяйся, лишь бы отношение ко всем было одинаковое. Только так и должно быть у хорошего десятника. А ты ведь хочешь стать хорошим десятником?
«Ничего я подобного не хочу, – подумал Игорь про себя. – Вот еще мечта – отрядом дружинников руководить!.. Мечта – это мир во всем мире, чтобы нео или сдохли, или от людей отстали окончательно, чтобы био и кио сгинули, и чтобы мы наконец‑то ворота Кремля смогли смело открыть, не боясь, что туда зараза какая‑нибудь шмыгнет да всех сожрет…»
В последнее время он слишком часто стал задумываться о глобальных вещах, что для предводителя отряда на рейде действительно было недопустимо.
«Сейчас – только о деле, – одернул себя светловолосый десятник. – Полная концентрация… Что там говорил Захар? Зона расхлябанного ест…»
Он отыскал взглядом Третьяка. Тот, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, косился в сторону окон второго этажа, будто ожидал там увидеть какой‑то знак.
– Не нравится мне все это, – сказал Мрак, подойдя к побратимам.
– Я тоже думаю, что внутри нас ждет «теплая встреча», – кивнул Игорь. – Но какой у нас выбор? Князь принял решение отправить сюда отряд, и мы в этом отряде.
– Как будто кто‑то сам сюда напрашивался! – нервно усмехнулся смуглый дружинник.
«Вот как ты запел! – с удивлением подумал Игорь. – Не зря про тебя Захар рассказывал…»
Вслух он, однако, сказал лишь:
– Хотел или нет, теперь уже не имеет никакого значения. Мы обязаны дойти до конца, и не только ради князя и Кремля, но и ради товарищей, которых потеряли по дороге. Я не хочу, чтобы их жертва оказалась напрасной.
– Никто не хочет, – хмуро взирая на Мрака исподлобья, произнес Захар.
Если б взгляд его мог прожигать в собеседниках дыры, смуглый дружинник уже походил бы на дуршлаг.
– Разумеется, не хочет! – поспешно добавил Мрак.
Он не был дураком, не был и трусом. Просто чем дольше живешь, тем больше начинаешь ценить эту жизнь, и оттого осторожничаешь, порой даже сверх меры.
– Эй, Третьяк! – окликнул провожатого Игорь.
Наемник нехотя оглянулся на светловолосого десятника.
– Идем? – с нажимом спросил предводитель кремлевских.
– Да… Да, пошли… – пробормотал Третьяк, подходя к пятерке дружинников.
Он заметно нервничал, а серые его глаза как будто не останавливались ни на секунду – все время бегали из стороны в сторону.
«Боится, что свои разоблачат? Или переживает о том, сработает ли их засада?»
Можно было гадать до скончания времен. А можно было просто войти внутрь и встретиться с неминуемым.
Шаги гулким эхом разносились по пустынной улице. Казалось, другие шумы на время стихли, но это впечатление, конечно же, было обманчивым. Ладонь Игоря лежала на торчащем из‑за пояса пистоле, другие разведчики держались за рукояти мечей. Никто не питал иллюзий насчет обитателей склада, но все, тем не менее, в душе надеялись на удачный исход.
Внутри поджидали двое автоматчиков – уже знакомый дружинникам Хриплый и второй, горбатый и угрюмый. Морда его была покрыта таким количеством шрамов, будто однажды его уронили в куст розы‑мутанта и потом не вынимали день или два.
За спинами наемников возвышались массивные стеллажи. Третьяк не соврал: широкие полки буквально ломились от различных товаров. Игорь увидел на ближайших стеллажах консервные банки, стеклянные пузыри и поросшие паутиной ящики. С некоторых полок выглядывали в проход длинные стволы автоматов. Прищурившись, светловолосый десятник рассмотрел даже парочку пулеметов; крупный калибр находился в глубине помещения.
– Эти? – уточнил Страшила, вопросительно посмотрев на Третьяка.
– Эти‑эти, – буркнул провожатый, воровато оглядываясь по сторонам и переминаясь с ноги на ногу.
Их диалог как будто не имел особого смысла.
«Если только…»
– Нам надо вернуться к фенакодусам, мы кое‑что забыли, – сказал Игорь, стараясь не выдать своего волнения голосом.
Страшила окинул светловолосого дружинника хмурым взглядом, а потом сказал:
– Да за ради Бога. Мы никуда не спешим.
И зловеще ухмыльнулся, обнажив желтые полусгнившие зубы – настоящий кошмар для любого, даже самого искушенного цирюльника.
– За мной, – быстро сказал Игорь и первым устремился к двери.
У него больше не осталось сомнений, что они попали в западню. Возможно, Мрак был прав, и им не следовало вообще входить внутрь, но тогда все путешествие потеряло бы смысл, а смерти Миха, Радомира и Дмитрия обесценились. Дружинники должны были убедиться, что Третьяк действительно привел их на склад, напичканный боеприпасами, провизией и лекарствами, и тут наемник не соврал.
«Кремль просто обязан завладеть всем этим добром, – думал Игорь, шагая к выходу. – Того, что здесь находится, может хватить на годы осады…»
До двери оставалось метра четыре, не больше, когда внутрь нырнул нео. При виде разведчиков он зарычал и, размахивая дубиной, бросился на светловолосого десятника. Игорь успел выхватить пистоль, но дикарь не позволил нажать на спусковой крючок: его дубина обрушилась на кисть с огнестрелом, не выбив даже, а буквально выдрав оружие из ладони. Боль пронзила всю руку до плеча, но думать об этом было некогда: нео явно не собирался останавливаться на достигнутом, и Игорю лишь с большим трудом удалось увернуться от нового выпада. Поднырнув под дубиной, со свистом разрезавшей воздух, он выхватил меч и набросился на слегка дезориентированного дикаря. Тот под градом ударов попятился.
«Это что, тоже часть засады?» – успел подумать Игорь, прежде чем услышал чей‑то недовольный рык.
Улучив момент, десятник быстро оглянулся через плечо и увидел, что вслед за первым нео в здание вбежали еще пятеро. То‑то остальные дружинники не спешили к нему на помощь – у самих хлопот хватало!.. Следовало кончать с нынешним противником и браться за следующего, но тут грянул выстрел, затем еще один, и бойцы, вздрогнув, замерли. Каждый пытался понять, не по нему ли ведут огонь.
– Нео – в сторону. Хомо – без резких движений, иначе велю стрелять, – внезапно прогремел чей‑то голос, густой, низкий и резонирующий.
Было страшно даже представить, как выглядит его обладатель. И все же Игорю какие‑то интонациями показались знакомыми. Да что там «знакомыми» – он готов был поклясться, что прежде уже разговаривал с этим человеком…
…если можно было назвать человеком предавшую своих собратьев‑людей мразь.
Из‑за ближайшего стеллажа выступил дородный мужчина в сопровождении четырех автоматчиков. Хотя «дородный», пожалуй, не отражает всей мощи, которой он обладал. Ростом за два метра, с широченными плечами, мужчина был куда больше любого известного Игорю человека. Фактически, он мало чем отличался от побывавшего в Красном поле нео, и, если бы не до боли знакомое лицо, пусть и искаженное мутацией, десятник счел бы его за обычного дикаря.
– Нео – в сторону! – с нажимом повторил «прожженный» маркитант Вадим.
И лохматые мутанты нехотя попятились. Отступая, они с ненавистью смотрели на людей и злобно шипели. Впрочем, Игорь в тот момент на нео особо и не смотрел – все его внимание было приковано к опальному маркитанту, на которого теперь приходилось взирать снизу вверх. Дружинник не мог знать наверняка, умер Вадим или нет, но уж точно не предполагал, что торгаш прожжет себя в Красном поле. Теперь же удивлению десятника не было предела.
«До чего же живучая тварь, – думал он, наблюдая за тем, как вздымается и опускается грудь преображенного маркитанта. – От пули не погиб, в Поле Смерти не сгинул… Чудеса, да и только!»
Он так пристально смотрел на Вадима, что тот просто обязан был к нему повернуться. Под его тяжелым взором Игорь невольно вздрогнул и потупился, но было уже поздно: торгаш успел рассмотреть его лицо.
– Ты?! – воскликнул «прожженный» маркитант.
От его голоса, кажется, содрогнулись даже стены. Автоматчики опасливо покосились на потолок – а ну как рухнет? Игорь, решившись, исподлобья посмотрел на торгаша, и увидел, что глаза последнего налились кровью. По коже светловолосого десятника побежали мурашки, а к горлу подкатил ком.
«Узнал, собака. Впрочем, удивительно было бы, если б не узнал…»
– Ты с твоим проклятым дружком, – продолжал рокотать Вадим, – убили моего брата!
Он двинулся к разведчику, сжимая кулаки. От каждого его шага пол ходил ходуном. Игорь облизал пересохшие губы. Меч по‑прежнему был в его правой ладони, но он не сомневался, что автоматчики откроют огонь, едва клинок поднимется выше уровня колен.
«Но не стоять же и покорно ждать, пока Вадим снесет мне голову?»
Ситуация была незавидная. Кругом – вооруженные наемники и озлобленные нео, а верзила, в которого превратился опальный маркитант, шустро приближается к Игорю с явным намерением прикончить ненавистного дружинника.
«Ну хоть Кондрата Громобой достать успел, и то хорошо… – подумал светловолосый десятник, мысленно готовясь к неминуемой кончине. – Лишь бы Любим со Святом до Кремля добрались и все князю рассказали, иначе наша жертва окажется…»
– Входи, хомо, – услышал десятник незнакомый голос.
Судя по характерным интонациям, он принадлежал нео. Игорь не удержался, оглянулся… и замер, не в силах оторвать глаз от увиденного. Нео завели внутрь Любима и Свята. Оба дружинника были безоружны, однако кровоподтеки и синяки на лицах свидетельствовали о том, что без боя они не сдались.
«Слабое утешение».
Сердце Игоря упало вниз, к желудку. Это был уже не страх перед смертью, а отчаяние – ведь теперь грядущая смерть отряда стала напрасной.
«Миссия провалена… Все зря, все…»
Пересиливая себя, Игорь снова повернулся к Вадиму. Тот уже замахивался кулаком, желая с ходу вмазать десятнику. Решив, что так просто он не сдастся, Игорь резко поднял меч, намереваясь биться, несмотря на автоматчиков и нео, несмотря на бессмысленность этого сопротивления…
– Замрите, все, – вдруг сказал кто‑то.
И Вадим с Игорем от неожиданности действительно замерли. «Невидимка» говорил негромко и как будто бесстрастно, но, казалось, его голос заполняет собой все внутреннее пространство склада.
– Рест, – пророкотал Вадим, явно недовольный тем, что его остановили. – Ты не вовремя.
– Как раз наоборот, – все таким же равнодушным тоном возразил маркитанту загадочный Рест. – Если бы я не появился, ты бы наверняка нанес кому‑то из наших гостей увечья, не совместимые с жизнью.
Речами «невидимка» отдаленно напоминал отца Филарета – много заумных словечек, сплетенных в длинное, но складное предложение. Игорь будто на один короткий миг вернулся в прошлое, в те дни, когда он сидел за партой и взирал на учителя, рассказывающего об ужасах Зоны и о том, как с ними надо бороться.
– Позволь же мне взглянуть на храбрых воинов Кремля, – сказал Рест. – Отойди.
И Вадим нехотя отступил в сторону, позволив Игорю и прочим дружинникам наконец увидеть своего неожиданного спасителя. Это был молодой мужчина с невероятно гладкой кожей. Удивительно, но на его холеной физиономии с волевым подбородком не было и намека на щетину. Приглядевшись, Игорь обнаружил, что лицо Реста покрывают темные прожилки.
«Вены? Или…»
Все те же лекции отца Филарета, все те же длиннющие предложения, которые едва успеваешь осмыслить…
Из‑за спины Реста на пленников бесстрастно смотрели мужчина и женщина. Оба мало чем отличались от своего предводителя – красивые, ухоженные, они будто бы явились сюда из какого‑то другого, лучшего мира, где людям не приходилось каждый день воевать за собственную жизнь с мутантами и роботами.
«Кто обладает невероятно гладкой кожей? У кого нет щетины на лице?»
– Вы – кио? – осторожно поинтересовался Игорь.
Он не надеялся на положительный ответ, ибо кио, они же киборги, встречались до того редко, что уже стали настоящей легендой. Настя, с которой подружился герой Данила, была, скорей, исключением из правил, а тут – сразу трое…
– Догадливый хомо, – без тени эмоций сказал Рест, покосившись в сторону Вадима. – А ты хотел его оглоушить!
– Он даже слишком догадливый, – буркнул «прожженный» маркитант, со злобой глядя на Игоря из‑под насупленных бровей. – Настолько, что прикончил моего брата!
– Так это тот самый враг, о котором ты говорил? – Рест окинул дружинника оценивающим взглядом. – Который вернулся к тебе, чтобы отбить своего товарища?
Вадим энергично кивнул.
– Я хочу его убить! – заявил он. – Отдай его мне!
Игорь, заслышав эти слова, невольно вздрогнул – столько ненависти в них было.
– Нет, – тихо, но твердо сказал Рест. – Учитывая то, что я о нем знаю, думаю, он лучше прочих подойдет для нашей миссии.
«Миссии?..»
Игорь удивленно выгнул бровь. Вадим, обделенный, побагровел от гнева и досады, но кио это, судя по всему, волновало мало: моментально забыв о маркитанте, Рест повернулся к светловолосому десятнику и спросил:
– Как тебя зовут, хомо?
– Игорь, – нехотя ответил дружинник.
– Ситуация такая, Игорь, – сказал кио. – У Кремля есть одна вещь, которая нам нужна. И пока ты эту вещь нам не принесешь, твои спутники останутся у нас.
Игорь замер. Что это, реальный шанс на спасение, или же ему просто предлагают отсрочить неминуемое?
– Ты хочешь сказать, если я принесу вам что‑то из Кремля, вы отпустите нас на все четыре стороны? – уточнил дружинник.
– Да, именно так, – кивнул кио.
Наверное, даже в Кремле слышно было, как скрежещет зубами Вадим. Игорь, впрочем, не обратил на это никакого внимания. Он пристально смотрел на собеседника, пытаясь понять, водит ли тот его за нос или говорит всерьез. Впрочем, лицо кио было настолько невыразительном, что это разглядывание ни к чему не привело. Ни один мускул не дернулся на холеном лице Реста, а спутники его и вовсе стояли неподвижно, точно манекены из старых магазинов.
«Искусственные люди, будь они неладны…»
Игорь оглянулся на спутников. Автоматчики, нео, кио да еще и «раздобревший» Вадим против восьмерых дружинников с мечами. Перевес явно на стороне Реста и компании. Прорваться с боем, по крайней мере, можно было и не пытаться.
– Думать тут не о чем, Игорь, – словно прочтя мысли десятника, сказал кио. – Если ты не принесешь нам нужную вещь, мы вас просто убьем и съедим. Чтобы спасти друзей, тебе надо принести нам то, что мы хотим получить. Все проще простого, хомо.