Лежавший протянул руку. Манека быстро пожал ее, ощутив какое-то нездоровое тепло.
- Эльвира, подай гостю стул, — сказал хозяин на прекрасном французском языке.
- Вы очень хорошо говорите по-французски, — улыбнулся Манека, — усаживаясь на предложенный стул.
- Ах, господин Петреску, — прошептал бывший боярин, — ушли наши времена.
Тактично поддакнув ему, «преподаватель истории» начал рассказывать о тяжелом положении нынешней интеллигенции и вообще умных людей, потом сказал, что задумал написать в свободное время небольшое историческое исследование о вкладе бояр Презяну в создание румынского государства.
- О, господин Петреску, — взволнованно завздыхал больной, — какой благородный поступок! Как мне вас благодарить? Наша семья… Рад вам служить всем, чем могу…
- О, не стоит благодарности, — ответил Манека и, не торопясь, без нажима, стал подходить к цели своего посещения.
- Видите ли, — начал он профессорским тоном, — биографии главных членов семьи Презяну мне знакомы, знакомы также многочисленные семейные документы, проникнутые духом патриотизма. Однако некоторые детали неясны. Например, в одном из документов, найденных в академии и датированных 1888 годом, я нашел упоминание об одном из ваших особняков близ Бухареста, под которым находится тайный подземный коридор. Существовал ли этот коридор в действительности или нет — мне выяснить не удалось, да это и не столь важно, но мне как ученому необходимо знать о предмете своего изыскания для будущей монографии о семье Презяну все…
- Как, вы знаете даже и такие подробности! — воскликнул обрадованный Презяну. — Тогда я без сомнения помогу вам.
Бывший боярин говорил тихо, тяжело дыша, Вскоре шпион уже знал о существовании подземного коридора и о некой тете Элеоноре, которая сорок лет назад приказала замуровать дверь, соединявшую усадьбу с подземным ходом.
- Знаете, дорогой профессор, — говорил больной, — вы мне доставили такую радость… такую огромную радость перед смертью, что я не знаю, как вас благодарить. Мне хочется подарить вам для исследования о нашей семье ряд документов и писем, принадлежавших фамилии Презяну. Вы можете использовать их.
Он позвал Эльвиру и попросил ее достать из комода пачку писем.
Выйдя на улицу, Манека чувствовал себя на вершине счастья. Его радовало и солнце, и цветущая зелень, а больше всего пакет, лежавший в портфеле.
Дома Манека начал внимательно читать пропахшие нафталином письма. «Вот я стал и преподавателем истории, — усмехнулся он, перебирая бумаги. — Да, господин Презяну, вы мне доставили большую радость перед своей смертью».
Просматривая документы, Манека наткнулся на письмо, адресованное Николае Презяну своей супруге Лючии.
«Я разговаривал с архитектором Витторио Кастенани,
— говорилось в письме, —
спрашивал его, может ли он построить такой подземный ход, какой ты хочешь. Знаешь, моя любимая, он ответил мне положительно. Коридор длиною в двести метров будет выходить на северозападную сторону усадьбы, на лужайку „Подснежник“. Помнишь, дорогая, однажды мы отдыхали на этой полянке около сухого колодца… я еще поцеловал тебя там…»
Манека несколько раз перечитал эти полустершиеся строки, написанные гусиным пером. Возбужденный, он достал из потайного ящика карту местности, где располагался «объект 112». «Двести метров на северо-запад», — и палец Манеки пополз в направлении, указанном в письме.
Шифр
Стояла прекрасная летняя ночь. Безлунное небо было усыпано звездами. В поле дул приятный ветерок. Правда, Манека не чувствовал ветерка, не видел красоты звездной ночи. Ода мысль владела им: иметь в руках чертежи, стройки. Все его будущее зависело от этого ночного подземного рейда.
- Долго еще? — нетерпеливо спрашивал он человека, шедшего в нескольких шагах впереди.
- Нет, — угрюмо отвечал тот. Это был официант, которого «Ариец» считал одним из своих самых надежных агентов.
Наконец, они подошли к опушке леса. Под легкими порывами ветра тихо шелестели листья деревьев, наполняя воздух таинственными шорохами.
- Здесь будь внимателен, — произнес официант.
Манека показалось, что его спутник говорит с ним слишком наглым тоном. «Какого дьявола он мне приказывает, — раздраженно подумал Мирча, — я должен приказывать. А, впрочем, черт с ним, пусть командует… Все равно завтра или послезавтра я буду далеко отсюда».
Они вошли в лес, и тьма поглотила их. Отвыкший быстро ходить, Манека устал. Колени его дрожали и подгибались. Вся эта обстановка напомнила шпиону ту ночь, когда его сбросили с самолета.
- Ну вот и пришли, — внезапно проговорил тем же резким тоном официант, скидывая со спины рюкзак. Манека огляделся. Острый луч карманного фонарика на мгновенье осветил давно заброшенный колодец.
- Это и есть вход, — буркнул официант, зубами пытаясь распутать узел на рюкзаке.
- Колодец? — удивился Манека, прислушиваясь к кваканью лягушек.
- Что, не нравится? — засмеялся агент. В его смехе чувствовалась явная издевка.
- Слушай, ты, кретин, — крикнул Манека, — не очень-то ехидничай! Не забывай, кто я.
- Подумаешь, какое дело, — ответил официант.
- Если поймают, все равно обоим на этом суку висеть.
Он достал из рюкзака веревку и один ее конец привязал к дереву, а другой опустил в колодец. Потом, попробовав прочность веревки, начал спускаться первым. Через минуту он дернул веревку. Это означало: «Спускайся». Манека легко скользнул вниз.
- Фантазия же была у этого идиота-боярина, — сказал он, очутившись рядом с официантом. — Интересно, он тоже по веревке лазил? Но не будем терять времени.
Отвернув в сторону несколько больших камней, маскировавших вход в подземный коридор, шпионы вошли в неширокий, длинный проход, стены которого были укреплены дубовыми кольями. Тяжелый спертый воздух затруднял дыхание. Сначала шпионы шли друг за другом, но потом туннель расширился и Манека пошел рядом с официантом. В подземелье царила мертвая тишина.
Неожиданно перед ними выросла стена: значит, они были под самой усадьбой. Манека взглянул на часы — стрелки показывали полночь. Теперь предстояла самая трудная работа. Нужно было проломить стену и проникнуть в здание. Включив два фонарика, шпионы принялись за дело. Сырые, рыхлые кирпичи недолго выдерживали удары лома и молотка. Вскоре пролом был сделан, и оба тихо проникли в подвал усадьбы. Подвал был пуст. Тщательно осматривая его стены, Манека обнаружил в углу помещения дверь. В ход снова был пущен лом, и дверь быстро открылась.
- Ну вот, теперь я знаю, где мы находимся, — радостно прошептал официант. — Здесь выйдем в коридор, а там недалеко и до цели.
Он не ошибся: они действительно вышли в коридор.
- Подожди, — произнес Манека, — здесь надо снять ботинки.
Они сняли обувь и остались в носках. Прежд, чем идти дальше, оба внимательно прислушались! Кругом по-прежнему тишина. Слышно только, как где-то капает вода.
- Пойдем здесь, — официант взял Мирчу за руку, — отсюда недалеко до кабинета Контраша.
Осторожно ступая на цыпочках, шпионы пересекли коридор, открыли несколько дверей и, наконец, остановились перед высокой, обитой клеенкой дверью.
- Здесь, — шепнул официант.
Орудовать отмычкой для Манека было привычным делом. Дверь открылась без долгого сопротивления. Они вошли в большую, скромно обставленную комнату. Луч фонарика осторожно скользнул по кабинету. Тяжелые занавеси на окнах несколько успокоили шпионов. Когда свет упал на несгораемый шкаф, стоявший у стены, Манека вздохнул с облегчением. Работать нужно было быстро, но осторожно, не оставляя следов. Подойдя к шкафу, он вставил в замочную скважину первый ключ. Ключ не подошел. От волнения руки Манека, затянутые в резиновые перчатки, дрожали, и он с трудом подбирал ключи. Но вот один из них повернулся.
«Еще момент, и чертежи в наших руках», — ликовал взломщик. И действительно, массивная стальная дверь сейфа послушно открылась. И вдруг перед лицом Манека появилась еще одна дверца… без замка. На прикрепленной к ней стальной пластинке виднелись буквы. Шпион понял: чтобы открыть эту дверь, нужно набрать необходимое слово.
- Шифр, — прохрипел Манека, — шифр двери… Шифр! — еще раз вскрикнул он.
Официант зажал ему рот ладонью:
- Ты с ума сошел, черт бы тебя побрал, кричишь, как на базарной площади. На виселицу захотелось?
Тревога
На следующее утро майор Панаит получил сообщение от инженера Контраша:
«Прошлой ночью в чертежных бюро и в моем кабинете побывал кто-то чужой. Пломбы на дверях сорваны. Однако пломба главной дверцы сейфа не тронута. Прошу срочно приехать к нам».
Не теряя времени, Панаит переговорил по телефону с полковником, а затем приказал старшему лейтенанту Лучиану распорядиться о подаче машины. Через несколько минут они уже мчались за город. Живописная дорога не интересовала Панаита. Шпионы начали действовать, и теперь майор старался хотя бы приблизительно установить, что они предпримут дальше. Как за шахматной доской, он анализировал возможные варианты действий шпионов и только сейчас понял, что недооценил врага.
«Прямо как из-под земли пробрались», — мелькнуло у него, и вдруг он вспомнил, что под домом существует подземный ход, замурованный много лет назад. Майор знал о существовании этого хода и сейчас крепко выругал себя за то, что допустил такой промах. Конечно, враги могли проникнуть в штаб строительства через этот ход.
Машина остановилась. Перед офицерами был старый приземистый особняк. Посмотрев на него, майор повернулся к Лучиану.
- Внимательно осмотрите все комнаты особняка и особенно подвал, может быть, там остались следы. Я буду у инженера Контраша.
- Слушаюсь, товарищ майор! — козырнул Лучиан.
Главный инженер у себя в кабинете рассматривал какой-то чертеж.
- Я вас жду, товарищ Панаит, — поднялся Контраш.
Они дружески поздоровались. Майор взглянул на взволнованного инженера. Потом на сейф. Оба сели, закурили.
- Так что же у вас здесь произошло, товарищ Контраш?
- Этой ночью в моем кабинете кто-то был. Не представляю, как они могли проникнуть сюда, — нервно затягиваясь сигаретой, говорил инженер, — просто не представляю.
- Пока и мы не можем ответить на этот вопрос, — произнес майор и, встав со стула, подошел к сейфу. Достав из кармана лупу, он начал методично, сантиметр за сантиметром, изучать массивную дверцу.
- А сегодня днем вы не уезжали домой? — спросил майор, не отрываясь от своего занятия. Инженер ответил, что не уезжал, так как ждал приезда майора.
- Смотрите! — вдруг воскликнул майор. Через сильную лупу были видны следы пальцев.
- Работали в перчатках, — заключил майор. — А теперь попрошу вас, товарищ Контраш, откройте сейф.
Инженер вытащил из кармана цепочку с ключами, отцепил один из ключей и открыл первую дверцу. Тщательно осмотрев все пространство сейфа, майор и там обнаружил следы пальцев в тех же перчатках.
- И здесь копались, — проговорил он, нахмурившись.
- Да, но… — испуганно посмотрел инженер на майора, — вы думаете, что шифр…
- Нет, нет, — успокоил Панаит Контраша, поняв его опасения, — думаю, что с шифром они сели в галошу. Но чтобы убедиться в этом, давайте посмотрим внутри.
Волнуясь, инженер составил из букв слово «август». Вторая дверца сразу открылась. Девять дней назад майор предусмотрительно приказал положить туда фиктивные чертежи. Все бумаги лежали в том порядке, как были положены.
Панаит облегченно вздохнул и вытер пот с лица: значит, шифра враги не знали.
- Да, но откуда они взяли ключи? — недоуменно пожал плечами Контраш. — Ведь другой цепочки с ключами нет, а эта все время при мне.
Панаит дружески взял под руку инженера: он понимал его волнение.
- Пока мы тоже ничего не знаем, но попробуем выяснить. Попрошу вас ответить на несколько вопросов. Первый: вы всегда носите ключи с собой?
- Да, — ответил инженер, — я никогда не расстаюсь с ними. Днем они со мной, а ночью я кладу их в специальную шкатулку.
- У вас не было случая, чтобы вы их где-нибудь оставляли?
- Нет, я берегу их как зеницу ока.
Наступило молчание.
«Может, существуют еще такие ключи, — подумал майор, — тогда нужно установить, где сделан этот сейф и как он сюда попал». Он задал еще один вопрос:
- Кто живет с вами?
- Жена, сын, которому через неделю исполнится девять месяцев, и домработница — серьезная, умная женщина.
- И давно у вас домработница?
- Восемь месяцев.
- Ничего подозрительного в ее поведении вы не замечали?
- Нет, а потом вообще все дела с ней имеет жена. Насколько я знаю, она хорошо заботится о нашем ребенке, о квартире.
«Сложное дело, — подумал Панаит, — придется взять под наблюдение и жену Контраша, и домработницу».
Раздумье майора нарушил старший — лейтенант Лучиан, вошедший в кабинет.
- Разрешите доложить, товарищ майор!
Увидев офицера, Контраш хотел выйти, но майор остановил его и вместе с Лучианом вышел в соседнюю комнату.
- Докладывайте.
- В подвале особняка я открыл пролом, который ведет в подземный коридор…
Панаит вздрогнул… «Итак, они использовали подземный ход и, следовательно, мою ошибку». Он решил сам спуститься вниз. Когда майор увидел подземный коридор, неясным для него остался один вопрос: откуда и как шпионы достали ключи?
У чертежника неприятности
Официант, с которым Манека проводил подземную операцию, работал в столовой строительства под именем Илие Дрэгой, а посетители называли его «Проворный». Эту кличку он оправдывал вполне: ловкий, быстрый, вьюном вертясь между столиками, он обслуживал посетителей моментально. Больше всего им были довольны чертежники: они постоянно торопились, и «Проворный» не заставлял их терять время даром.
- В первую очередь чертежников, — бросал он остальным посетителям, когда те приходили в столовую.
Старательного Илие ценили и уважали. Кроме того, никто лучше его не знал вкусов клиентов. Дрэгой помнил, кто любит борщ, кто предпочитает котлеты с горчицей, а кому они больше нравятся с томатом. Терпеливо, настойчиво и осторожно влезал шпион в души людей.
Но более других официант интересовался чертежником Тити Крэчуном — живым, веселым тридцатилетним человеком. «Проворный» пристально следил за этим явно не в меру болтливым служащим. Иногда тот пытался говорить о своей работе. Товарищи, сидевшие рядом за столом, спешили его оборвать: «Помолчи, Тити». В ответ чертежник, улыбаясь, закрывал ладонью рот и добавлял, как будто ничего не случилось:
- Пустяки, «Проворный» — человек свой. Не так ли, Илие?
Официант отвечал с укоризной:
- Словно вы меня не знаете, товарищ Тити. — А сам продолжал следить за каждым его шагом. Он знал, что бахвальство и болтливость подтолкнут чертежника в его руки. Так, впрочем, говорил и «Ариец»: «В большей или меньшей степени болтливость свойственна каждому человеку. Были бы только глаза и уши, и такой человек — в твоих руках».
Но однажды официант не узнал Тити. Тот молча сел за стол, молча пообедал, и, не сказав ни слова, вышел из столовой. «Что-то с ним стряслось», — подумал Дрэгой, внимательно посматривая на Крэчуна.
Шпионский опыт подсказывал ему, что наступил момент, когда нужно хватать добычу, но хватать осторожно и расчетливо, не допуская ошибки. В первую очередь он попытался узнать, что происходит с чертежником.
- Да, что такое с товарищем Тити? — спросил он как-то одного из друзей Крэчуна, когда того не было в столовой.
- Не знаю, — ответил тот, — иногда бывает. Захандрил человек, и все.
- Наверное, теща умерла, — хихикнул «Проворный».
- Хуже, — ответил другой обедавший.
- Неприятности по службе, что ли?
В ответ чертежники отрицательно покачали головами и больше не проронили ни слова. Официант тоже не настаивал. О неприятностях Тити он решил узнать от самого чертежника. Однажды после обеда он увидел, что Крэчун сидит на скамейке в тени большого раскидистого дерева. Лицо чертежника было задумчиво.
- Здравствуйте, товарищ Тити, — подошел к нему официант.
Чертежник безразлично взглянул на «Проворного» и ответил кивком головы.
- Что за кислое настроение? — проговорил официант, подсаживаясь к Тити. — Давайте-ка лучше закурим. Табак и вино смягчают боль любви.
- Не в любви дело, — буркнул Тити, вытаскивая сигарету из пачки, предложенной официантом.
- А в чем же?
- Эх, разносчик, если бы ты понимал в жизни столько, сколько в борщах.
- Вы не шутите, товарищ Крэчун, — немного обидчиво ответил официант, — я давно хочу, но не осмеливаюсь сказать вам…
- Что?
- Что я хочу стать чертежником.
Тити Крэчун удивленно посмотрел на официанта и иронически улыбнулся.
- Ты что это, серьезно, не шутишь?
- Нет, нет, на самом деле это мое заветное…
- Советую тебе, — прервал его чертежник, — заняться чем угодно, но только не этим. Сейчас лучше быть официантом, чем чертежником, — и, выплюнув сигарету, он повернулся лицом к особняку.
- Я вот любил свое дело… работал с охотой. И вот как назло… — пробормотал он.
- Насколько я понимаю, у вас неприятности? — осторожно спросил официант.
- Ну да. Но разве я знаю, какие? Приехала следственная комиссия, и началось…
- Ну, так что из этого? Вы-то причем?