- Ну, так что из этого? Вы-то причем?
- Как причем? Может, я и не сделал ничего, а убытки вот должен возмещать.
- Почему?
- Почему, почему, — передразнил его Тити. — Глупые вопросы задаешь. Меня вот сегодня несколько человек из этой комиссии тоже все спрашивали: почему да почему. Почему вчера рано пришел и поздно ушел? Что я один делал в бюро? Почему я учился в Германии и еще сто тысяч почему… — Немного помолчав, он с еще большим раздражением добавил: — Уйти к черту с этой проклятой стройки, убежать куда глаза глядят.
Проводив долгим взглядом удаляющегося чертежника, шпион вынул блокнот, вырвал из него листок и написал:
Производится расследование. Приехала комиссия. У чертежника неприятности. Думаю, что его можно использовать.
Грач
Через несколько минут, насвистывая веселый мотив, официант уже шел по шоссе. Время от времени он незаметно оглядывался. У километрового столба с указателем «113» он сделал привал, блаженно развалился в траве и незаметно спрятал под камень записку.
Через день «Проворный» снова был здесь. На этот раз он не прятал записку, а вытащил ее. В ней было написано:
Гляди в оба. Тщательно проверь, действительно ли чертежника вызывали в комиссию, а потом уж действуй. Будь осторожен. Жду тебя завтра ночью.
К-4
В четверг вечером, выходя из столовой, официант «случайно» столкнулся с чертежником. Он отозвал Тити в сторону.
- Хочу с вами поговорить, — начал «Проворный», — давайте сядем здесь.
Вопросительно посмотрев на него, чертежник уселся рядом.
- В тот раз ты меня просто обидел своим недоверием, — несколько фамильярно сказал «Проворный», переходя на «ты», — а я тебе вполне сочувствую и думаю, что могу помочь.
- Я не нуждаюсь в вашем сострадании. Если найдут, что я виноват, меня посадят, и все.
- Слушай, — оборвал его шпион, придвигаясь ближе, — я хочу тебе помочь, понимаешь ты это или нет?
- Понимаю. Ты меня хочешь получше накормить, чтобы я не умер, — усмехнулся чертежник.
- Чудак, тогда ты мне сказал, что с удовольствием ушел бы отсюда. Слушай хорошенько, что я тебе скажу. Я прекрасно знаю, как помочь тебе сделать это.
Официант не успел договорить, как чертежник в негодовании вскочил на ноги и схватил его за лацканы пиджака.
- Вот сейчас-то я понял, — процедил сквозь зубы Тити, — ты из органов, шпионишь за мной, хочешь развязать мне язык…
- Ты с ума сошел, — оттолкнул его официант, — успокойся и очнись. Я совсем не тот, за кого ты меня принимаешь. Выслушай меня до конца. Вот сигареты… так… Ну, а теперь начнем по порядку…
Бывшая невеста
После неудачи с сейфом Мирчу трудно было узнать. Он осунулся, потерял аппетит, плохо спал. Несколько раз в его комнату спускалась Грета.
- Ты тряпка, — насмешливо говорила она. — Кто тебя посылал сюда — явно ошибся. И вообще странно: добраться до сейфа, и вдруг все к черту.
Но только встречаясь с «Арийцем», Манека понимал всю серьезность своего положения. Каждый раз он слышал от немца: «Разведчик должен иметь стальные нервы. Не удалось один раз, обязан попытаться сделать еще и еще раз, до тех пор, пока не удастся. Я скажу тебе откровенно: если ты не овладеешь собой, знай, что…» В этом месте он загадочно умолкал.
Угроза была довольно прозрачная, и Манека знал, что «Ариец» не шутит. Спокойствие немца, цедившего сквозь зубы угрозы, выводило Манеку из себя. «Черт знает, — думал он, — кого из них больше опасаться: „Арийца“, „Грача“ или Греты?» Но когда официант сообщил ему о чертежнике, Манека заметно повеселел, почувствовал себя уверенней. Вместе с чертежником появились новые надежды, новые планы.
И вдруг произошел случай, снова надолго испортивший ему настроение. На лестнице дома, где он жил, Манека встретил Анну Герасим, свою бывшую невесту.
- Мирча, — прошептала та, остолбенев.
Манека тоже застыл на месте. Он сразу узнал Анну, ее голубые глаза, белокурые волосы.
- Вы ошиблись, гражданка, — ответил он, делая протестующий жест, — вы меня с кем-то спутали.
- Тогда извините, пожалуйста, — пробормотала взволнованная Анна, не отрывая от него глаз. — Вы так похожи на одного моего друга.
- Бывает, — быстро ответил он и, поднявшись на третий этаж, по черной лестнице спустился вниз в свою комнату. Ему стало страшно. Казалось, вот-вот дверь его комнаты откроется, и на пороге появится Анна.
«Это он, — скажет она, — берите его».
* * *- Товарищ Анна Герасим, как видите, мы вынуждены были побеспокоить вас. Сегодня утром вы представили в районное отделение милиции заявление. Вы были на бульваре Дача?
- Да, это так.
- Прошу вас, расскажите поподробнее, что же произошло?
- Пожалуйста, товарищ майор, — проговорила Анна, комкая в руках платочек. — Недавно я заболела, и одна моя знакомая порекомендовала мне сходить к врачу, который живет на бульваре Дача. После приема я вышла из кабинета и стала спускаться по лестнице. Между первым и вторым этажом я встретила… Вы знаете, товарищ майор, я так испугалась.
- Кого вы встретили и кого испугались? — спросил Панаит.
- Я подумала, что передо мной Мирча Манека.
- А кто это такой, Мирча Манека?
Анна Герасим рассказала майору о своих отношениях с Мирней, о его отъезде на фронт и о том, что через год после того она случайно узнала, что Манека был известным легионером и впоследствии погиб на фронте.
- Ну, и что же вас так взволновало и заставило прийти в милицию?
- Слесарь, которого я встретила, очень похож на Манека.
- Откуда вы знаете, что он слесарь?
- Я так предполагаю потому, что он был одет в спецовку, а в руках держал насос для прочистки раковин.
- Да, но вы говорите, что Мирча был убит?
- Теперь уж и не знаю, верить ли этому. Я все это рассказала своему мужу, и он мне посоветовал пойти в милицию. Может, Манека жив и под видом слесаря скрывается в этом доме.
- Как выглядит встретившийся вам человек? — спросил майор.
- Брюнет, со смуглым лицом, нижняя часть лица выдается вперед…
- Губы тонкие и сжатые, — продолжал майор, — рост средний.
- Вы его знаете? — изумилась Анна.
- У него есть и усы? — продолжал спрашивать Панаит.
- Да, но раньше Манека не носил усов. Меня это тоже удивило.
- Хорошо, товарищ Герасим. Спасибо за сообщение. Мы проверим, ошиблись вы или нет. Только прошу вас, если можно, два — три дня не появляйтесь в том доме и около него.
- Я поняла, товарищ майор. Мне будет очень приятно, если я вам чем-нибудь помогла.
«Так, — думал Панаит, оставшись один, — факты начинают выплывать на поверхность. Манека… Значит, на втором этаже действовал он. Но кто ему открыл квартиру, кто помог? Жена инженера или домработница?»
Майор вызвал Лучиана, ознакомил его с рассказом Анны и приказал немедленно выехать в дом на бульваре Дача.
Возвратившись, старший лейтенант доложил, что слесарь Михай Григореску со вчерашнего дня исчез и больше в доме не появлялся.
- Все ясно, — ответил Панаит. — Этого следовало ожидать.
- Но я, товарищ майор, — сказал Лучиан, — установил очень интересный факт: оказывается, слесарь жил с домработницей со второго этажа.
- Вот как! — оживился Панаит. — Это очень важно. Быстрее отправляйтесь к инженеру Контрашу и вместе с его домработницей приходите в районное отделение милиции. Только надо сделать так, чтобы она не догадалась об истинных причинах ее вызова.
Допрос Греты
Через полтора часа майор Панаит входил в небольшую комнату на первом этаже нужного ему отделения милиции.
- Ваше приказание выполнено, — отрапортовал поднявшийся навстречу Лучиан.
- Отлично. Тогда, приступим к делу.
Сержант милиции пригласил в комнату скромно одетую блондинку лет сорока, с серьезным выражением лица. Сев на предложенный стул, она пристально посмотрела на двух штатских, находившихся перед ней.
- Грета Мюллер, — прочел Панаит в протянутом паспорте, — вы знаете, зачем вас вызвали?
Женщина отрицательно покачала головой.
- Мы получили сообщение о том, что слесарь из вашего дома исчез. Что вы можете сказать об этом?
Вместо ответа Грета заплакала, часто прикладывая к глазам платочек. Майор тоже притворился взволнованным:
- Успокойтесь, пожалуйста, прошу вас, успокойтесь… слезами горю не поможешь.
- Как же мне не плакать, — всхлипывала Грета, — ведь Михай Григореску был мне почти муж… Он мне говорил, что так меня любит… и сейчас… — женщина посмотрела на майора глазами, полными слез.
- Да, некоторые мужчины непостоянны. А вы ничего за ним странного не наблюдали?
- Нет, Михай был простой, трудолюбивый человек. Жильцы им всегда были довольны.
- Нет, Михай был простой, трудолюбивый человек. Жильцы им всегда были довольны.
- Извините, я вам задам несколько нескромный вопрос. Михай Григореску ходил к вам или вы к нему ходили?
- О, горе, — женщина снова приложила к глазам платок, — ходила к нему я. Он не осмеливался заходить ко мне. Мой хозяин инженер — очень строгий и серьезный человек, и он мне запретил приводить посторонних в квартиру.
- А как вы думаете, что могло заставить Григореску исчезнуть? Ведь у него была комната, работа, наконец, около него были вы… Чего еще ему недоставало?
Мюллер снова заплакала и ничего не отвечала до тех пор, пока не успокоилась.
- Хорошо, я вам скажу всю правду, — произнесла она, — вчера я разговаривала с ним и сказала ему, что нам надо пожениться, так как я уже беременна. Тогда он посмотрел на меня злыми глазами и ответил: «Нам не нужен ребенок». Я его очень просила об этом и в конце концов увидела, что имею дело с подлым и трусливым человеком. Может быть, поэтому он и скрылся.
- И давно вы его знаете?
- Около трех месяцев.
- Может быть, у него есть еще женщина?
- Не думаю, — испуганно ответила Мюллер.
В течение всего допроса Панаит не опускал с нее глаз. С самого начала он обратил внимание на легкость, с которой Мюллер переходила от одного настроения к другому, от одной оценки Манека к другой. Майор почувствовал, что она явно что-то скрывает, играя заранее разученную роль. Он решил убедиться, правильно ли его предположение. Неожиданно поднявшись, Панаит пристально посмотрел на нее и сказал:
- Думаю, что вы не хотите рассказать нам всю правду. Поэтому мы дадим вам время подумать, а пока вы арестованы.
- Арестована? — удивилась домработница.
- Да.
- Ну что ж, воля ваша, — мрачно ответила Мюллер.
Ее увели.
Часа через три в кабинете у Панаита зазвонил телефон. Майор поднял трубку.
- Товарищ майор, — докладывал Лучиан, — у арестованной произошел сильный нервный шок. Врач сказал, что состояние Мюллер внушает опасения. Теперь ее долго нельзя будет допрашивать.
В шпионском логове
В субботу после работы чертежник Тити Крэчун направился к километровому столбу с табличкой «113». Уже смеркалось, в воздухе парило. Устав от быстрой ходьбы, Тити остановился у столба, присел и закурил сигарету. Сидеть ему пришлось недолго. Вскоре рядом резко затормозило такси — машина старого типа с номером 11.534-В.
- Садись, не будем терять времени, — высунулся из кабины «Проворный».
Чертежник замешкался, и это разозлило официанта.
- Что ты копаешься? Садись скорей!
Машина тронулась.
- Слушай, «Проворный», — произнес чертежник, — тогда мы столковались с тобой, и, как видишь, я пришел. Но сейчас у меня одно желание — как можно скорее кончить все это.
- Не беспокойся, — ответил «Проворный», — а пока я проделаю с тобой маленькую операцию: — завяжу тебе глаза.
- Зачем это? Я не хочу, — испугался Тити.
- Ну вот еще, зачем. Ты отлично понимаешь, зачем. Ты не должен видеть, куда мы едем, вот и все.
Не дожидаясь ответа, «Проворный» вытащил кусок темной материи и завязал своему спутнику глаза. Тот безропотно подчинился.
Когда с Крэчуна сняли повязку, он увидел себя в маленькой комнатке, освещенной слабой лампочкой. Перед ним стояли два незнакомца. Официанта в комнате не было, и чертежник первым делом спросил, где Илие.
Один из незнакомцев — человек с сильно выдвинутой нижней челюстью — ответил, что официант в соседней комнате. Другой незнакомец, с изогнутым носом и толстыми губами, в ответ только улыбнулся.
«Кто его знает, что за человек перед нами, — думал Манека, внимательно рассматривая сидящего перед ним чертежника, — можно ли доверять ему?»
- Мы слышали о всех ваших неприятностях, — начал «Ариец». — Вы, кажется, даже говорили, что хотите убежать со строительства?
- Да, я говорил об этом.
- Куда же вы хотите бежать?
- Куда угодно, только бы скрыться и избавиться от всего этого.
- Мы можем вам помочь.
- Об этом я тоже слышал.
Все помолчали. «Рискнуть или нет?» — думал «Ариец». Внутренний голос подсказывал ему: «Рискнуть стоит, но сначала надо проверить его».
- Вы учились в Германии?
- Да.
- Где?
- В Мюнхенском техническом институте.
«Ариец» мельком взглянул на Манека. Чертежник заметил, что лица его собеседников вытянулись.
- Да, да, в Мюнхенском техническом институте, — подтвердил по-немецки Тити.
«Ариец» улыбнулся, услышав родную речь. Чертежник говорил на чистом немецком языке, без единой ошибки, без всякого акцента. Чувствовалось, что он отлично владеет языком. «Ариец» был удовлетворен. «Несомненно, — подумал он, — этот человек жил в Германии».
Мало-помалу робость чертежника пропала: он непринужденно рассказывал о Мюнхене, о студенческих годах, проведенных в нем. «Он знает город лучше меня», — отметил про себя «Ариец».
- А вы не хотели бы вернуться в Германию? — вслух спросил он.
- Еще бы! — воскликнул Тити. — В Мюнхене у меня так много друзей.
- Мы поможем вам вернуться туда, но для этого вы тоже должны помочь нам.
«Ариец» сел за стол и так близко наклонился к чертежнику, что тот почувствовал на своем лице его дыхание.
- Я, помочь? — удивился Тити. — Чем, собственно?
- Не будем тянуть резину, — вмешался Манека, — услуга за услугу. Вы сфотографируете чертежи подземного строительства, а мы вас переправим в Германию.
- Жарко здесь, — проговорил вдруг чертежник, расстегивая воротник рубашки, — очень жарко. Разрешите, я закурю?
Манека и «Ариец» кивнули головой. Чертежник взял со стола сигарету, полез в карман и достал никелированную зажигалку. Он чиркнул ею раз, другой, но огонек не появлялся. Руки у чертежника дрожали. Видя его волнение, «Ариец» зажег спичку.
- Да, жарко у вас тут, — снова проговорил Тити, жадно затягиваясь сигаретой.
- Так что вы скажете на наше предложение? — в упор спросил Манека.
- Что я могу ответить? Мне, откровенно говоря, страшно.
- Ну чего там страшного! — воскликнул «Ариец». — Мы же вам поможем.
- Трудное… да и сложное дело. Например, я неважно фотографирую. И потом, всех чертежей, я никогда не видел.
- Мы вас понимаем. Но учтите, что и ваш выезд из Румынии — дело нелегкое. Кстати, мы не только осуществим ваш переезд за границу, но и обеспечим вашу дальнейшую жизнь там.
- То есть?
- По прибытии в Мюнхен или в другой город Западной Германии у вас будет весьма приличная сумма денег. Подумайте об этом…
- Это верно, надо подумать, — немного помолчав, ответил чертежник.
- Мы вам дадим подумать несколько дней. Согласны?
- Вполне.
Считая разговор оконченным, чертежник хотел подняться, но Манека его остановил:
- Погодите, мы еще не кончили, — сказал он, кладя перед чертежником лист бумаги и авторучку, — пишите то, что я вам продиктую.
Тити со страхом посмотрел на бумагу, на ручку и, буквально подталкиваемый взглядами этих двух людей, робко спросил:
- А что писать?
- Пишите.
Я, нижеподписавшийся Тити Крэчун, чертежник военного строительства на шоссе № 4, 112 километр, обязуюсь оказать услуги представителям группы «Сюзанна».
Чертежник посмотрел на обоих почтительным взглядом.
- Дальше, — диктовал Манека. — Клянусь, что не выдам коммунистам доверенную мне задачу. В противном случае получу пулю. Написали? Теперь подпишите.
- Не подпишу, — заупрямился вдруг чертежник, довольно храбро глядя на Манеку, — у меня есть контрпредложение.
- Какое?
- Предлагаю добавить в этой бумаге следующие строки:
«Представители группы „Сюзанна“ обязуются немедленно после доставки им требуемых материалов переправить меня, Тити Крэчуна, в Германию. Группа „Сюзанна“ обязуется сделать на мое имя вклад в один из швейцарских банков на сумму 20 000 долларов».
— Согласны?
- Согласны, — заулыбался «Ариец», — только не понимаю, почему в швейцарский банк, а не и немецкий?
- Это мое дело. Я могу подписать?
- Пожалуйста.
Чертежник расписался и протянул лист. Почерк у него был каллиграфический. По лицу его было видно, что он доволен сделкой.
- Теперь я могу идти? — спросил чертежник.
- Один момент, — сказал Манека, выходя из комнаты. Через несколько минут он вошел вместе с официантом. Тот был в хорошем настроении: его хитрые маленькие глазки словно говорили: «Ну что, разве я был не прав?»
- Погоди, я снова завяжу тебе глаза, — и он взмахнул тем же темным платком.
Контрнаступление
В тот вечер майор Панаит пришел домой несколько раньше обычного. Он поужинал и направился в кабинет, где уселся в удобное глубокое кресло.