Дайвинг для крокодила - Калинина Дарья Александровна 9 стр.


Подруги молча рассматривали носовой платок. Эта грязная тряпочка в руках у Нинусика заставила их по-новому взглянуть на все происходящее. И даже баба Клава оставила свой скептицизм и подошла поближе.

– Хм, – произнесла она. – Значит, говоришь, Федор тут был? Ночью?

– Был!

– Хм! Странно. Девушки, вы его не видели?

– Нет!

– Хм. И я ночью никого не слышала. Дом у нас закрыт был. И окна все закрыты. Так что в дом он пройти никак не мог.

– Тогда куда?

– Может быть, в баню?

Версия была сама по себе неплоха. Баня на замок не закрывалась. Красть там было нечего. И поэтому ночью Федор вполне мог забраться туда, чтобы переждать дождь. И хотя глупо было думать, что Федор до сих пор там сидит, но подруги во главе с Нинусиком и бабой Клавой помчались в баню.

Садовая дорожка плавно изгибалась и уходила в глубь участка. Туда, где стояла баня и был вырыт колодец. Не доходя до колодца нескольких шагов, Нинусик внезапно остановилась и дико завопила. Двигающаяся за ней баба Клава вздрогнула и вдруг крепко выругалась.

– Что случилось?

Вместо ответа баба Клава ругнулась еще раз. Подруги ничего не понимали. Видимость им загораживали заросли облепихи. Но вот они наконец обогнули их. И увидели то, что напугало Ниночку и бабу Клаву.

Впереди был колодец. Он был не закрыт, как обычно, крышкой. И с его борта свисали человеческие ноги. Две ноги. Ноги, безусловно, были мужские. И, судя по тому, с каким отчаянным криком бросилась к ним Нинусик, ноги были ей хорошо знакомы.

– Дьявол ему в брюхо! – пробормотала баба Клава, от удивления переходя на морскую тематику. – Семь якорей в глотку! Это что же такое делается?

Подруги подскочили к Нинусику, бьющейся в истерике возле колодца.

– Отойди! Надо вытащить его наружу.

Но Нинусик только страшно выла. И причитала. С трудом подругам удалось оттащить Нинусика от колодца. А потом они вдвоем снова осторожно вернулись к нему.

– Может быть, это еще и не Федор, – сказала Кира.

Однако это был Федор. Он перевесился через бортик колодца так, словно хотел рассмотреть что-то далеко внизу. На его голове зияла огромная рана.

– Наверное, вся кровь стекла в колодец, – прошептала Леся. – И мозги. Как мы теперь эту воду пить будем?

Кира представила себе это и почувствовала, как к горлу непроизвольно подкатила тошнота.

– Перестань! – взмолилась она. – Думай лучше, что делать будем?

– Милицию вызывать надо! – неожиданно вмешалась баба Клава. – Чего тут думать? Убили нашего Федора. А в таких случаях без милиции не обойтись?

И она еще задумчивей поглядела на открытый колодец.

– Так что звоните в милицию, девки. Будем выпутываться из этой передряги.

Милиция ехала долго. То ли они не считали, что убийство на дачном участке – это заслуживающее внимания дело. То ли у них просто были занятия поважней и поинтересней. Во всяком случае, когда менты в количестве трех человек выгрузились из милицейского «газика», то от них так сильно пахло спиртным, что даже повидавшая всякого на своем веку баба Клава изумленно охнула:

– Ох, ребятушки! Как же вы следствие-то вести будете, коли сами на ногах едва держитесь?

– Не боись, бабка! – покачиваясь, провозгласил один из них. – Профессионализм – его не пропьешь!

– Где пострадавший?

– Там он!

И все три женщины дружно указали в глубь сада.

– Вперед!

И менты на нетвердых ногах двинулись в сторону колодца. По дороге они едва не завалились на грядку с луком, потоптались в огурцах и постояли, трогательно обнявшись, со старым сливовым деревом. Но в конце концов до колодца они все же добрались.

– Интересная картина! – произнес один из них, с явным любопытством разглядывая труп. – Это кто же его так уделал? А, женщины?

– Откуда мы знаем?

– Мы думали, что это вы нам скажете!

Менты неприятно изумились:

– Мы?

– Ну да! Вы же милиция!

Но менты с их ходом рассуждений были в корне не согласны.

– Нас в это дело не впутывайте!

– Нас тут ночью и в помине не было!

– И что? – удивились подруги. – Что с того, что вас тут не было?

– А вы вот были! Ведь верно?

Ход мыслей ментов подругам очень не понравился. Были, не были, что за счеты? Не убивали они Федора, вот что важно. Подруги так и сказали ментам.

– Ага, – дружно покивали эти пьяные дураки. – Значит, не убивали. А кто тогда?

– Не знаем! Мы даже не знали, что Федор вообще приезжал. Утром Нина – его жена – приехала. И сказала, что он должен быть где-то тут.

– Жена, говорите? – оживились менты. – Знала, что муж будет ночью в колодце копаться?

– С чего вы взяли, что он там копался?

– А лопата ему на что?

И, обогнув колодец, один из ментов продемонстрировал подругам перепачканную землей лопату. На черенке шел цветочный орнамент, который дед Лаврентий выжег от нечего делать на всем своем рабочем инструменте обычным раскаленным докрасна гвоздем. Так что лопата была та самая, которой вчера двое алкоголиков копали под руководством Федора землю. Кстати говоря, сегодня их не было видно. То ли отлеживались после вчерашних непомерных усилий, то ли у них еще не кончились деньги, которые им заплатил Федор.

– Откуда тут эта лопата? – удивилась Кира. – Хорошо помню, как Федор еще вчера вечером сам лично убрал ее в сарай.

– Сам убрал, сам достал.

И менты подступились к подругам:

– Что он делал ночью на вашем участке?

– Давно вы знаете потерпевшего?

– Были у него враги?

– Что он был за человек? Чем занимался?

– Какие отношения вас с ним связывали?

Подруги прямо растерялись, не зная, что отвечать на все эти вопросы.

– Скажите вы им всю правду! – подсказала многомудрая баба Клава.

И подруги рассказали. И про то, как сняли у внучки деда Лаврентия этот домик на лето. И как сюда моментально набежали его родственники, близкие – баба Клава и дальние – погибший Федор. И как они пытались выставить Федора с участка. И как он уехал, а потом под покровом ночи все равно вернулся.

Увы, менты сделали совсем не те выводы, на которые надеялись подруги.

– Ага! – торжественно произнес один из них – самый мелкий, самый трезвый и потому самый вредный. – Значит, вы признаетесь, что покойный вам сильно мешал?

– Он нас сильно раздражал, это верно. Но убивать мы его не убивали. Вы же не убиваете всех тех людей, которые вас раздражают?

– Я – нет. Но вы-то другое дело.

Почему они другое дело, подруги так и не поняли. Два других мента в этот момент дружно выразили желание побеседовать с супругой погибшего. Нинусик в это время рыдала в доме.

– Ничего не знаю! Не было у Феденьки врагов! Он был чуде-есны-ы-ый! О-о-о!

И снова рыдания.

– Напрягитесь, – настаивали менты. – Кто мог желать ему смерти?

Нинусик в самом деле напряглась. Она выпрямила свою худенькую спинку и пристально уставилась на двух подруг, замерших в дверях. Потом Нинусик подняла дрожащую ручку и указала на девушек:

– Вот они! Они его ненавидели! И грозились: если он не уберется из их дома, они его убьют!

Кира вспыхнула. Вот и приглашай после этого людей в гости! Никакой благодарности.

– Что ты мелешь?! Не было такого!

– Было! Было!

– Не угрожали мы ему! Просто пригрозили!

– Между прочим, он нас тоже грозился поубивать всех!

– Но вы-то обе живы! А Федор…

Нинусик не договорила и снова разрыдалась. Менты кинулись ее утешать. Нежное, трепетное создание, каким была Нинусик, тронуло даже их огрубевшие сердца. Нинусик, увидев возле своих ног покорную аудиторию, разрыдалась в полную силу. И ментам стало совершенно не до подруг. Тех просто-напросто выставили из дома. И, чтобы не слоняться без дела, девушки пошли к колодцу.

Некоторое время они молча постояли, глядя на него. А потом Леся спросила:

– Что он тут делал? Как ты думаешь?

– Может быть, попить ему захотелось?

– Под проливным дождем? Вряд ли! И потом, лопата! Зачем-то он сюда ее притащил!

– Раз лопата, значит, хотел что-то копать.

– А что именно?

И подруги обогнули колодец. Никаких следов свежевскопанной земли поблизости не обнаружилось.

– Не понимаю.

Внезапно за их спинами раздался голос:

– Ох, и не говорите, девки. Сама не понимаю.

Подруги вздрогнули и оглянулись. Там стояла баба Клава и тоже смотрела на колодец.

– Сама не понимаю, зачем ему лопата понадобилась, – повторила она. – Не нужна тут лопата совершенно.

– Что?

– Поняла я, о чем Лавр в своем письме мне намекал.

– Что такое?

– Вспомнила, говорю, куда в детстве пряталась, когда в прятки с остальными детишками играли, – произнесла баба Клава.

– Вспомнили?

– Вспомнила. Да только ведь лопаты для этого не нужно было.

– Что?

Подруги все еще не понимали. И баба Клава начинала на них за это сердиться. Но все-таки пояснила:

– Лавр в своем последнем письме о наших детских забавах вспоминал. Как мы с ним в прятки играли. И как никто из детишек найти меня не мог.

Подруги все еще не понимали. И баба Клава начинала на них за это сердиться. Но все-таки пояснила:

– Лавр в своем последнем письме о наших детских забавах вспоминал. Как мы с ним в прятки играли. И как никто из детишек найти меня не мог.

– Да! Да! – обрадованно подхватили подруги. – Помним. И что с того?

– А вот то самое. Я ведь в колодце пряталась.

– Как это?

– Маленькая совсем была. В ведро залезала. И вниз с ним сигала.

– Как? – ахнули подруги.

– Дурочка была!

– Вы же утонуть могли.

– Ясное дело, могла. На мое счастье, колодец старый уже был. Им давно никто не пользовался. Новый колодец-то возле самого дома потом вырыли. А старый так и оставили, засыпать его ни у кого руки не доходили. Воды в нем на самом дне оставалось. Да и то не вода уже была, а так – жидкая грязь.

– А как обратно-то? – поинтересовалась Кира.

– Ну, сначала-то я радовалась, что так удачно спряталась. А потом, когда время шло, испугалась. Да и холодно в колодце-то. Кричать начала. На помощь звать. Ребята уже тоже заволновались, куда я делась. По саду побежали, да кто-то из них меня и услышал.

Ребята позвали на помощь взрослых. И все вместе вытащили маленькую Клаву из колодца. Девочка не пострадала. Только сильно испугалась. И замерзла.

– Но искали они меня тогда долго. Никто мой рекорд по игре в прятки с тех пор так и не побил! – похвасталась баба Клава.

И посмотрев на колодец, прибавила:

– Я как Федора возле колодца увидела, так тот случай из моего детства у меня в голове словно сам собой и всплыл. Уверена, что и Лавр про него писал. Больше-то я в колодцы не лазила. Пряталась, как и все остальные дети, на сеновале или в сарае. Находили меня тоже быстро. А тот случай еще долго взрослые друг другу пересказывали.

– Значит, дед Лаврентий спрятал маску в колодце?

– Вот и я о том же думаю!

– А как нам ее достать, если она на дне? Там же вода!

Баба Клава задумалась.

– Один раз мой отец в колодец свои часы упустил.

– Как это?

– За полным ведром потянулся, а ремешок возьми и отстегнись в этот момент. Часики вниз и плюхнулись.

– И он их вытащил?

– Да. Соорудил из толстой проволоки крючок, груз к нему привязал, да и бросил в колодец. По дну долго шарил, больше часа. Но в конце концов часы свои все-таки подцепил.

Подруги оживились. Идея бабы Клавы показалась им стоящей. И они с трудом дождались, когда менты закончат наконец свои дела у них на участке, заберут тело Федора и свалят подальше. Случилось это только поздно вечером. Сельские Анискины, как оказалось, не привыкли торопиться. И поэтому прибытие машины из морга затянулось.

К тому же всех их стало мучить похмелье. Они требовали воды, рассола или пива. Но вскоре выяснилось, что вода их жажду не способна утолить. И огуречный рассол тоже действует как-то не так. И двое ментов свалили. Потом, правда, вернулись. Но снова в таком состоянии, что лучше бы и не возвращались.

– Свадьба у свояка, – икая, пояснил один из ментов. – Как же не выпить? Обидится.

– Сколько же дней у вас длится свадьба?

– Третий сегодня. Еще недельку погуляем, и все!

Последний из ментов, оставшийся на участке и потому сохранивший подобие нормального человека, честно каждые полчаса звонил и торопил врачей. Но у тех то не было машины, то не был залит бензин, то шофер куда-то запропастился.

– Вам не терпится, сами везите! – отвечали эти горе-эскулапы.

– Мы не можем! У нас машина не приспособлена для перевозки трупов!

– Положите на пол и везите! Труп уже помер. Или боитесь, что ему некомфортно будет?

Препирательства с этими остряками затянулись на целый день. Избавиться от тела Федора удалось только под вечер. Вместе с ним уехал и последний мент. Нинусик уехала еще раньше. Ее, подруг, и бабу Клаву менты сначала забрали к себе в отделение, где все женщины в очередной раз повторили все, что хотел знать оперативник. Потом он порадовал их, сказав, что завтра приедет следователь и, наверное, захочет уже сам поговорить со свидетельницами.

– Даже не наверное, а скорей всего, – пояснил оперативник. – Так что готовьтесь. И никуда из дома не девайтесь.

– Интересно! Но у нас же работа! Дела!

– Отставить дела! На вашем участке обнаружен труп. Это поважней всяких дел будет.

После допроса подруги вернулись с бабой Клавой домой. И стали караулить, когда возле колодца освободится пространство. Наконец это свершилось! Когда мертвый Федор отбыл на присланной за ним машине, над окрестностями уже опустились сумерки. Но для подруг и бабы Клавы это было даже хорошо.

На допрос подруг возили в ближайший городок. Он был совсем маленький. Но в единственном универмаге оказался вполне приличный выбор товаров. Был тут и отдел, где продавались рыболовные снасти – удочки, сетки, ловушки и прочая ерунда. В числе всего прочего тут имелись и крючки. От самых маленьких на уклейку или карасика до огромных, предназначенных для ловли взрослого океанского тунца.

Честно говоря, эти крючки больше напоминали якоря. И подруги откровенно не понимали, зачем они лежат на прилавке сельского магазина. Ведь в окрестных водах отродясь не водились рыбины, которые были бы в состоянии заглотнуть такой крюк да еще вместе с наживкой.

– Такую рыбину не леской, а канатом тащить нужно. И не удочка нужна, а лебедка.

Продавец, торговавший рыболовными принадлежностями, откровенно удивился, когда подруги потребовали именно эти самые крупные крючки. Он даже попытался осторожно отговорить их от такой рыбалки.

– Девушки, крючки на очень крупную рыбу. Под центнер весом. Вы где рыбачить собираетесь?

– В колодце, дядя!

– Но… Но… А какая же леска вам нужна?

– Самая прочная!

Продавец выложил на прилавок нечто, больше напоминающее капроновую бельевую веревку.

– Только и эта леска не выдержит ту рыбину, которая в состоянии заглотнуть этот крючок, – предупредил он подруг. – И удочки подходящей у меня нету.

– Неважно. Мы не рыбу ловить будем.

– А что же тогда?

– Клад искать будем.

У продавца не нашлось больше слов. И он молча завернул подругам все три имеющихся в его распоряжении огромных крючка.

– Честно говоря, не думал, что сумею их продать, – признался он им и пожелал подругам на прощание: – Ни хвоста вам, ни чешуи.

И долго еще глядел вслед подругам, изумляясь тому, что же происходит в головах у некоторых женщин, и радуясь, что его собственная благоразумная супруга откровенно далека от рыбной ловли и таких странностей за ней не водится. Ловить рыбу в колодце! Да и не рыбу, а клад. Страшно подумать, что станет с мужиками, которых угораздит взять в жены таких особ!


А добравшиеся наконец до колодца подруги действовали. Они привязали все три крючка к леске. А еще ниже в качестве груза привязали тяжелую стограммовую гирьку, которая до сих пор стояла у деда Лаврентия без всякой надобности на подоконнике и, видимо, выполняла роль декоративного украшения.

Баба Клава руководила процессом, будучи в очень приятном предвкушении, что наконец-то воля ее покойного брата будет выполнена. Злополучная маска найдется. И она сможет ее уничтожить.

– Девки, вы там тщательней шуруйте! – распоряжалась она. – А то ведь можно и пропустить!

Подруги старались изо всех сил. Они водили «кошкой» по дну взад и вперед. Вправо и влево. Вверх и вниз. Все тщетно. Ничего им не попадалось.

– Ищите лучше! – не сдавалась баба Клава. – Мой отец свои часы больше часа искал. Но ведь нашел! И мы найдем!

– Нашел, потому что точно знал, что они там. А мы про маску только предполагаем.

– Там она! Лавр в своем письме про колодец говорил. Так что маска там! Старайтесь лучше!

И подруги старались. Но ничего им не попадалось. Совсем ничего. Хоть плачь.

– Дайте мне! – рассердилась на них наконец баба Клава. – Дайте, неумехи! Потому и не замужем до сих пор, что делать ничего толком не умеете. Ни постирать мужику, ни щей сготовить, ни брюки отутюжить.

К чему она это сказала, подруги так и не поняли. Тем более что стирать и готовить щи они умели. А вот гладить мужские брюки им верно не доводилось. Но ведь гладят же они себе блузки, юбки и платья? Так что при случае смогут и брюки выгладить. Не велика премудрость! Небось не боги горшки обжигают. Придет время, и научатся.

Но баба Клава, как все старые люди, любила поворчать. И сейчас, трудолюбиво возя «кошкой» по дну, продолжала ворчать:

– Вот в мое время девушки замуж торопились поскорей выйти. В этом свое предназначение видели. Как только хороший парень к ним сватался, сразу шли. Не смотрели, красавец или там нос у него картошкой. И про любовь там разную тоже не очень-то думали. Стерпится – слюбится. Так и жили.

– А мы не хотим так.

– То-то и оно! Нынешним девкам принцев на белых «мустангах» подавай! – ворчала баба Клава. – А не понимают, глупые, что принцев и «мустангов» на всех не хватает. Кому-то и за токарей замуж идти приходится. Это уж не угадаешь. У кого какая судьба, так тому и быть.

Назад Дальше