Словом, я понял, что своим присутствием только мешаю людям. Уходя, я сказал Зое, что завтра меня не будет, на что она равнодушно пожала плечами.
Выйдя на улицу, я с облегчением вздохнул. И как я мог раньше приходить сюда каждый день и сидеть до позднего вечера с умным видом? Моя истинная квалификация – стропальщик третьего разряда, а обязанность – выбить долги или составить цепочку взаимозачетов. Ни больше, ни меньше. А для этого вовсе не обязательно распускать пальцы веером. И, конечно, не стоило хвастать перед академиком своим заработком. Я спекулянт и мошенник и без производителей насосов или диссертаций являю собой идеально пустое место.
Следующим утром, еще до рассвета, меня разбудил телефонный звонок.
– Это по объявлению, – услышал я в трубке мужской голос. – Называйте адрес.
Вот это оперативность! Еще не взошло солнце, а уже поступило первое предложение. Давно надо было так сделать, а не уговаривать Чемоданова.
– А вы собираетесь работать у меня? – уточнил я.
– А как же! – ответил физик. – Мы всегда выезжаем к заказчику на дом.
«Тем лучше! – подумал я. – Буду контролировать. Может, за день справится, тогда уже завтра утром отправлю факс».
Я почувствовал, что удача возвращается ко мне. Ожидая приезда физика, я подготовил для него рабочее место: убрал со стола все лишнее, вытер пыль, положил стопку чистой бумаги и расписал шариковые ручки.
Физик приехал через час. Я ожидал этакого седовласого и немного чудаковатого Эйнштейна, но на пороге появился средних лет мужик в засаленной телогрейке и с чемоданом в руке.
– По объявлению, – пояснил он мне, встретив недоуменный взгляд, и вошел в прихожую. Повесив кепку на крючок, он посмотрел по сторонам и кивнул на кухонную дверь:
– Там кухня?
– А вы собираетесь работать на кухне? – удивился я.
– Конечно! – ответил физик и уверенно пошел вперед.
«Хотел чудаковатого – получай», – подумал я, следуя за ним.
Физик зашел на кухню, поставил на стул чемодан, но раскрыть его не успел. Взгляд его упал на плиту.
– Так она ж у вас электрическая! – сказал он недовольным тоном.
Я даже рот раскрыл от удивления. Конечно, физик должен быть чудаковатым. Но не в такой же степени!
– А какая вам нужна? – произнес я.
– Газовая, конечно!
– А не все ли равно? – уточнил я.
– Послушай, парень! – скривив лицо, сказал физик и взялся за свой чемодан. – Не надо мне пудрить мозги! Ты что в объявлении писал? «Требуется специалист по газовым плитам».
– По газовой динамике, – поправил я.
– Разве? – насторожился мужик. – А это не одно и то же?
– Нет, – с сожалением произнес я.
– Тогда прошу прощения…
Мужик смахнул с крючка кепку и вышел из квартиры.
Я в ужасе схватился за голову. Неужели я так написал в объявлении – «по газовым плитам»? Или наборщица текста ошиблась? Тогда надо быть готовым к атаке слесарей, а не физиков.
Не успел я так подумать, как прозвучал телефонный звонок.
– По объявлению, – неимоверно растягивая слова, сказал мне кто-то.
– Меня интересует газовая динамика, – сразу уточнил я.
– Есть газовая, – подтвердил голос.
– А вы физик? – спросил я, намереваясь во всем до конца разобраться по телефону, а потом уже приглашать человека к себе.
– Ну, да. Можно так сказать, – расплывчато ответил голос. – Значит, мои условия: отваливаешь три «косаря» авансом. Когда принесу товар, даешь еще три. И мы в расчете. Устраивает?
– Какой товар? – не понял я.
– Как какой? – удивился физик. – Тебе газовая динамика нужна или конопляная?
Кажется, и с этим типом мы не поняли друг друга. Я ответил, что передумал, и положил трубку. Серьезные сомнения стали закрадываться мне в душу. За словами «газовая динамика» людям виделось все, что угодно, но только не то, что нужно.
До обеда я просидел у телефона в полной неподвижности. Когда он зазвонил, я вскочил, трижды перекрестился и снял трубку.
– Алло, я звоню по объявлению, – прозвучал торопливый голос.
– Мне нужен физик, – сразу принялся объяснять я. – Специалист по газовой динамике.
– Значит, я по адресу, – очень доброжелательно произнес голос. – Я тот, кто вам нужен.
Я не спешил ликовать.
– Я написал диссертацию, – принялся подробно объяснять я. – Но ей не хватает связи с наработками Сницаря.
– Сницаря? Да, да, я в курсе, – ответил голос.
– Вы правильно поняли, что мне нужно? – настойчиво выяснял я.
– Конечно! Можете даже не сомневаться. Я тот, кто вам нужен. Знаете, я совсем недавно работал по взаимодействию между газом и движущимися в нем телами. Я располагаю огромным количеством литературы и необходимым опытом… Интереснейшая тема, должен сказать вам! Я просто по-доброму вам завидую!
У меня отлегло от сердца. Это был самый настоящий физик.
Вскоре он появился в моей квартире. Это был щуплый, но очень подвижный и деловой человечек. Зайдя в прихожую, он живо снял с себя потертое пальто, ботинки, затем вынул из портфеля стоптанные тапочки и сунул в них ноги.
– За работу! – сам себе приказал он и прошествовал в комнату.
Я предложил ему кофе, на что физик ответил:
– Кофе, деньги – это все второстепенное. Главное – работа.
Я мысленно восторгался им. Он сел за стол, расчесал беззубой расческой остатки волос на голове, нацепил очки, дужки которых были перемотаны изолентой, и стал выкладывать на стол содержимое портфеля. Сначала он выложил распухшую от газетных вырезок папку без тесемок, затем покрытую белыми потеками бутылочку с клеем и, наконец, ржавые ножницы.
– Давайте диссертацию! – потребовал он.
Я положил перед ним диссертацию. Чтобы не мешать, я на цыпочках отошел к окну и сел на стул.
– Прекрасная тема! – оценил физик, близоруко рассматривая первую страницу. – Было бы время – сам бы взялся. Но, знаете, все как-то руки не доходят… Что ж, приступим.
Он отделил от диссертации примерно половину, взял первый попавшийся лист и начал решительно кромсать его ножницами. Мне показалось, что меня режут ножом по сердцу.
– Может, вам нужна чистая бумага? – на всякий случай спросил я.
– Нет! – ответил физик и покачал головой. – Чистая бумага мне как раз не нужна.
Разрезав страницу пополам, он раскрыл свою папку и стал просматривать газетные вырезки.
– Пожалуй, это пойдет, – произнес он и, намазав край вырезки клеем, стал прилаживать ее к обрезку страницы. – Потом найдете машинистку, и она перепечатает все начисто… Прекрасно!
Он снова взялся за ножницы, и я понял, что пришло время выяснить, какое таинство он совершает.
– Вы думаете, – смеясь, произнес он, – диссертации пишут?.. Вы молоды, но работаете по старинке – ручка, бумага, черновик… Сегодня так работают только очень молодые, неопытные специалисты или дураки. Диссертации делаются по методу «рекле».
– По какому методу? – переспросил я.
– «Рекле», – повторил физик и посмотрел на меня поверх очков. – А вы разве о таком не слышали? «Рекле» – значит «режь и клей». Газеты, журналы – вот неиссякаемый источник информации. И этой информацией надо уметь распоряжаться. Если вы перепечатаете какую-нибудь статью целиком, то вас обвинят в плагиате. Но пошинкуйте эту статью на абзацы и предложения, словно капусту, а потом перемешайте с сотней других статей – разумеется, тоже пошинкованных, – и у вас получится сто собственных статей.
У меня волосы на голове зашевелились от такого откровения.
– Вы что же, – пробормотал я, глядя, как ржавые ножницы кромсают диссертацию, – и сейчас этим методом пользуетесь?
– Конечно! – воскликнул физик и с недоумением посмотрел на меня, мол, а чего ты вообще хочешь, парень?
– Но вы понимаете, что мне поставлена конкретная задача! – Я взял с полки перевод письма и зачитал: – Привести к конечному результату эти разработки относительно смешанных течений и струйного дозвукового обтекания тела в соответствии с методом Сницаря.
– А я что делаю? – вытаращив глаза, спросил физик. – Именно это я и делаю! В этой же статье черным по белому написано про метод Сницаря!
– Да о нем не просто упомянуть надо! – начал нервничать я. – Его надо соединить с моими выводами!
Физик уставился на меня через стекла очков.
– Молодой человек, – произнес он. – Вы очень наивный. Думаете, что написали диссертацию и теперь можно учить старшее поколение? Да я уже больше сотни таких диссертаций написал. И все, между прочим, были успешно защищены! Вы что думаете – это кто-то будет читать? – Он шлепнул ладонью по диссертации. – Вы думаете, это кому-то нужно?
– Да, нужно!
– Не смешите мои коленки! – усмехнулся физик. – Вся беда в том, что вы первый раз столкнулись с системой защиты. Заявляю вам совершенно авторитетно, что ваш научный руководитель даже не читал эту диссертацию. Но для порядка вернул вам ее на доработку. Так положено, понимаете? Второй раз он ее тем более читать не будет. И на ученом совете перед защитой ее читать не будут. Дай бог, чтобы оппоненты тему запомнили! Поверьте мне, опытному воробью!
Я не выдержал, сгреб со стола диссертацию и сказал:
– Вы свободны!
Физик не заставил себя долго упрашивать, немедленно вскочил со стула и принялся складывать в портфель свои вещи.
– Имейте в виду! – пригрозил он. – Когда вы обратитесь ко мне снова, я запрошу с вас вдвое больше!
– Тапочки не забудьте! – напомнил я.
– И не мечтайте!
Оторвав от изуродованной страницы газетную вырезку, физик подул на нее, чтобы быстрее высохла, и добавил:
– Вы мне, между прочим, за клей должны! И еще пять рублей я потратил на транспорт!
Я схватил его за воротник и выставил за дверь.
– Романтик! – крикнул напоследок физик. – А наука не выносит романтиков! Науке нужны практичность, холодный расчет…
Он еще что-то кричал, но из-за двери было плохо слышно.
Глава 14 Волосы дыбом
До вечера я принял всего два звонка. Первый звонивший предлагал услуги по прокладке газопровода на дачный участок. А вот второй, он же последний, оказался именно тем человеком, которого я искал. Но он тоже меня огорчил.
– Да, да, понимаю, – говорил мужчина, судя по голосу, пожилой или нездоровый. – Я слышал о методе Сницаря. Но почему вы сами не можете доработать диссертацию?
Я сослался на нехватку времени. Мужчина искренне удивился.
– Но вы понимаете, что быстрее и лучше вас этого никто не сделает? Я могу взяться за эту работу. Но только месяц мне понадобится на то, чтобы изучить вашу диссертацию. Еще неделю я буду писать выводы.
– Месяц? – ахнул я. – Но мне нужно срочно! Один-два, от силы три дня.
– Это из области фантастики, – заверил меня мужчина. – Сделать эту работу за три дня возьмется только шарлатан. Имейте это в виду.
Я сам загнал себя в тупик. Моя самоуверенность была разбита в пух и прах. Это было дико, нелепо и смешно, но это была правда – в сложившейся ситуации Чемоданов действительно оказался незаменим. Американцы могли бы подождать месяц, ничего бы с ними не случилось. Но Чемоданов ждать не будет. За месяц он запросто сумеет вернуть себе авторство диссертации, получить восемьсот тысяч долларов, а заодно и защититься.
До поздней ночи я ломал голову над тем, как на месяц вывести его из игры. Припугнуть? Спрятать куда-нибудь? Отправить в загранкомандировку?
Что бы я ни придумывал, все это так или иначе было связано с криминалом, а значит, могло обернуться для меня тяжелыми последствиями. Не придумав ничего умного, я с тяжелой головой лег спать. Проснувшись, я начал старательно отгонять от себя мысли о нерешенной проблеме, надеясь, что в ближайшие дни все как-нибудь само рассосется. Я сделал зарядку, принял прохладный душ, выпил бразильского кофе, после чего почувствовал, что жизнь прекрасна и безвыходных ситуаций не бывает.
Но эта эйфория продержалась недолго. Когда я уже собрался выходить из дома, позвонил Календулов.
– Вы не могли бы срочно приехать ко мне? – спросил он.
Его голос мне сразу не понравился, и сердце мое упало.
– Что-нибудь случилось? – спросил я.
– Случилось, – подтвердил Календулов.
Пришлось в очередной раз жертвовать работой. Самое неприятное в этой жертве было то, что главный инженер стремительно привыкал к моему кабинету, а я никак не мог отучить его от этой привычки.
Календулов ждал меня в своем узком кабинете, заставленном коробками. Он протянул мне свою маленькую растопыренную руку, похожую на щетку для унитаза, показал глазами на табурет и несколько неприятных мгновений пристально смотрел мне в глаза. Я чувствовал, как невольно начинаю краснеть.
– Мне очень неприятно спрашивать вас об этом, – негромко сказал он, гоняя взгляд по стеллажам, – но надо разобраться и снять все возникшие вопросы…
Я понял, что самое худшее, чего я опасался, свершилось. Календулов, как назло, щедро разбавлял свою речь долгими паузами, и мне казалось, что табурет подо мной раскалился, как сковородка.
– Вчера вечером ко мне пришел некий гражданин… он назвался Чемодановым… и сказал, что диссертацию, которую вы мне дали, написал он.
И снова пауза. Взгляд Календулова, словно луч фонарика в темноте, хлестнул по моим глазам. Я лихорадочно думал над тем, как будет лучше: если я скажу всю правду или начну упираться. Правда могла привести к полной катастрофе: принципиальный, не берущий взяток Календулов мог немедленно порвать со мной все отношения и внести в сайт, где была размещена диссертация, необходимые комментарии по ее авторству. А ложь удержала бы его на некоторое время от решительных и непоправимых действий.
– Не может быть, – сказал я.
– Я тоже так подумал, – с некоторым облегчением сказал Календулов, – и потому не принял слова этого человека всерьез. И все-таки нам надо разобраться: откуда этот человек мог знать о вашей диссертации?
– Видите ли, – сказал я. – Я давно знаю Чемоданова. Когда-то он работал в НИИ и изучал проблемы газовой динамики. Может быть, ему показалось, что я похитил его труд?
– А вы… как бы мягче сказать?.. Может быть, вы пользовались его рефератами или статьями, не ссылаясь на них?
Я сделал вид, что вспоминаю: начал хмурить лоб и тереть затылок.
– Надо вспомнить, – уклончиво ответил я.
– Вспомните, пожалуйста, – попросил Календулов. – Какие статьи использовали, где и когда они были опубликованы. Когда мы внесем в диссертацию поправки, этот скандалист уже не сможет предъявить нам никаких претензий.
Я вышел из академии словно в воду опущенный. Значит, Чемоданов пошел в атаку. Надо немедленно что-то предпринять. Но что именно?
Я сел в машину, но не смог тронуться с места. Меня разрывали противоречия. Внутренний голос шептал: «Вложить семьдесят тысяч, чтобы получить восемьсот, – это очень выгодно. Смирись, прими условия Чемоданова!» Но моя гордость кричала взахлеб: «Никогда я не пойду на поводу у этого негодяя!»
«Не надо драматизировать ситуацию, – думал я. – Календулов верит мне, а это главное. Я буду тянуть время, говорить ему, что составляю список использованной литературы, и он никуда не денется, будет терпеливо ждать. А я тем временем все-таки найду физика, который сделает выводы за неделю».
Я немного успокоил себя и поехал на работу. Когда я выехал на Садовое кольцо и миновал Крымский мост, на мобильный позвонила Настя.
– Ты где? – спросила она взволнованно.
– На работу еду, – ответил я, чувствуя неладное. – Вот метро «Парк культуры» проезжаю.
– Остановись! – потребовала Настя. – И жди меня. Я через десять минут буду!
Наверное, сегодняшний день решил добить меня дурными новостями. Настя, сев ко мне в машину, посмотрела на меня глазами Календулова.
– Чего улыбаешься? – спросила она.
– Я не улыбаюсь, – ответил я. – Это гримаса уставшего человека.
– Сейчас у тебя будет гримаса подсудимого. На, читай!
С этими словами она протянула мне листок из ученической тетради. Я развернул его. Черным фломастером было написано следующее:
«Уважаемые господа академики! Обращается к вам младший научный сотрудник Чемоданов В.С. Надеюсь на ваше неподкупное благородство, ваше величие и искреннее стремление содействовать научно-техническому прогрессу. Я стал жертвой мошенничества. Проходимец и недоучка по фамилии Савельев, которого вы так любезно принимали в своем светлом обществе, обманным путем завладел самым ценным, что у меня есть, – моей диссертацией и, выдавая ее за свою, готовится к ее публичной защите. Я готов предстать пред вашим судом и в присутствии ученых и специалистов доказать свое авторство. Убедительно прошу вас помочь мне вывести на чистую воду мошенника и лжеученого Савельева, очистить храм науки от самозванца и прохиндея. Буду ждать вас у гардероба 14 февраля в 18.00».
– Где ты это взяла? – произнес я.
– Отец вчера из академии принес, – ответила Настя, нервным движением доставая из пачки сигарету. – Он висел на доске объявлений. Отец сразу же сорвал его, но неизвестно, успел ли кто-нибудь прочитать.
– Сегодня четырнадцатое? Значит, Чемоданов припрется в академию в шесть вечера. Старикан здорово ругался?
– Не то слово.
«Эта пьянь нанесла два удара сразу, – подумал я. – Пока без серьезных последствий. Но кто знает, что он предпримет сегодня вечером?»
– Мне это все надоело, – жестко сказала Настя.
– Что «все»?
– Вся эта грязная ложь.
Меня покоробило от этих слов.
– Ах, вот ты как заговорила! – с удивлением произнес я. – А разве ты забыла, ради чего вся эта грязная ложь затеяна? Чью прихоть я выполняю, занимаясь этой идиотской диссертацией?
– Подожди, не кричи, – сказала Настя, прикуривая от зажигалки. – Ты не дослушал главного. Отец отказывается от своего условия. Он говорит, что с этой защитой ты только его позоришь… В общем, он требует, чтобы ты немедленно прекратил заниматься диссертацией. Он согласен выдать меня за тебя хоть завтра.
И она резко повернула голову, чтобы увидеть на моем лице выражение беспредельного счастья. Увы, она увидела там другое выражение – какое бывает у человека, которому на голову упал кирпич. Я на некоторое время онемел. Такого поворота я даже предвидеть не мог. Профессор отказывается от зятя-кандидата. Замечательно! Но ведь я не отказываюсь от восьмисот тысяч долларов!