— Ланг! Не задерживаем.
Рихарду достался мир после революции. Так себе тема, но тоже наболтать можно. Он справился. А
взяв конверт, никуда не пошел, просто отступил в дальний угол и уткнулся в свое задание. У него указан вестибюль, что ли? Все-таки, интересно.
Ральф перемешал билеты на столе, они опять лежали ровными рядами, без промежутков. Я была следующей — и что выпало Джону Тэйлору, уже не узнала.
… А мне досталась «Утечка маны». И все.
— Я могу уточнить? — нахмурилась я, прочитав вопрос.
— Не уверен, что отвечу, Бренна, все будет зависеть от вопроса. Но попытайся, — менторским тоном произнес Ральф. Профессора все это время хранили торжественное молчание, как сфинксы.
— Война, революция, эпидемия, стихийное бедствие и так далее — тоже могут быть следствием утечки маны, как могут и не быть. Мне рассказывать обо всех этих случаях или…
— Или! — перебил Ральф. — Естественно, от тебя требуется не это. Там не подписано, но здесь имелась ввиду работа контролера. Потому что в реальных условиях креадор, как правило, не справляется в одиночку с утечкой маны.
— Но ведь они не изучали работу контролеров, — впервые подал голос профессор Соулс. — Почему это вопрос оказался в билете?
— Вот как? — невозмутимо ответил Ральф. — Я этого не знал. Раньше курс входил в программу. Тяните другой билет, Рейлис.
Все это показалось мне очень странным. Но я порадовалась: о работе контролера я действительно знаю недостаточно, хотя и читала кое-что.
— «Альтернативный мир осваивает космическое пространство. Ваши действия».
Хм. Что за вопросы мне сегодня достаются? Этого мы тоже толком не проходили, но стратегию можно вывести логически: в зависимости от населения, эпохи, ресурсов, отношения с другими государствами… Если мой мир находится на стадии условного средневековья, я вряд ли буду развивать космос с целью утереть нос соседям.
Все свои соображения по этому поводу я изложила, и Ральф остался доволен, предложив мне тоже
вытянуть конверт.
На нем значилась лаборатория.
Взяв рюкзак, я поспешила туда.
Войдя, я сразу увидела Этель, сидевшую за лабораторным столом с вытаращенными глазами и механически потягивающую чай из крышки от термоса. Сам термос стоял тут же. Где она его взяла, интересно?
— В твоем рюкзаке есть, — мрачно сказала Этель. — Ты конверт распечатай. Только сядь сначала, а то упадешь.
С нехорошим предчувствием я бухнула рюкзак на стол и первым делом распечатала конверт.
— «Номер три, запятая, четыре…» — прочитала я и вопросительно взглянула на Этель.
— Ах, вот как. Тогда чуть лучше — но все равно полный апокалипсис. Читай задание.
Задание основного экзамена заключалось в том, что мы впятером должны были создать мир.
Один.
Не советуясь.
По этапу.
Каждому доставался свой этап — и вовсе не от того мира, который мы с любовью выбирали себе, подыскивая иллюстрации. А от того, который уже будет возведен предыдущим креадором.
— Нам еще повезло, — проговорила Этель. — Мы вдвоем. Потому что задание у нас огромное: эпоха, строительство, техника, атрибуты. Ты представляешь, сколько это?
— Но это же даже легче, чем творить целиком самому: от ландшафта до населения! — возразила я, еще не врубаясь.
Этель сочувственно посмотрела на меня.
— Целиком создать то, что ты готовила заранее — или этап, даже два, неизвестно чего? Ты знаешь, кто первый? Что он возведет? Ты готовила античность, так ведь? А вдруг там окажется лес — Джон это лю-убит… И куда ты воткнешь дворцы и статуи?
— Так не честно, — медленно сказала я. — Первому, значит, по желанию, а остальным…
— А вот не факт, — задумчиво протянула Этель.
Мы посмотрели друг на друга, схватились за головы и одновременно заорали: — А-а-а-а-а-а!
— Девочки, девочки, спокойнее!
В лабораторию вошла профессор Реванто.
— Я вам в помощь. Можно советоваться — помогу по мере сил.
Мы с Этель обменялись взглядами. Здорово придумано! Нам могло бы помочь либо присутствие
профессора Соулса, либо нахождение в библиотеке. А вот лаборатория и специалист по магической обороне роли не сыграют. Матрицы пригодились бы на последнем этапе — «существа». А сама профессор, пожалуй, на втором — «погода», где она неплохо шарит.
— Последний, наверное, Даймонд, — вдруг сказала Этель. — Его отправили наверх, в комнату — а значит, ему ждать дольше всех.
— Умница, девочка, — кивнула Реванто. — Рассуждай дальше.
— В таком случае, первый — Рихард, — воскликнула я. — Он остался в вестибюле.
Профессор одобрительно кивнула.
— Осталось только понять: у Рихарда конкретное задание или произвольная программа, — вздохнула
Этель.
Я ничего не ответила. Достала термос и бутерброды, которые тоже оказались в рюкзаке, и начала напитывать мозг глюкозой. Если я плохо соображаю — мне надо поесть. Тогда я соображаю хорошо.
— Но если у Рихарда конкретное задание, — осенило меня после первой чашки. — Значит, мы все, так или иначе, должны будем создать какой-то один, заранее придуманный комиссией вариант мира?
Ведь конверт с номером один — единственный!
Мы вопросительно посмотрели на Реванто. Она загадочно улыбнулась и сделала неопределенный жест рукой.
— Пятьдесят на пятьдесят, — поняла Этель. — Возможно, его задача ограничена частично? Например: создать жаркий мир? Или — создать древний мир? Или современный?
— Или альтернативный…
— Альтернативный чему?
На сей раз мы обе замолчали надолго, только усиленно работали челюстями.
…Наконец пришел Ральф и объявил, что два первых этапа закончены. Мы с Этель подхватились и отправились за ним на нашу всегдашнюю площадку — во двор. Поскольку окончательного решения по Рихарду у нас не было, за время в лаборатории мы наскоро вспомнили с ней самые важные исторические вехи и типы строений.
Но то, что нас ожидало в новоявленном мире, предвидеть не мог никто.
Открыв дверь, ведущую на задний двор, мы попали прямо в джунгли. Под тропический ливень.
Пораженные до глубины души, мы посмотрели друг на друга.
— Строительство?!
— Техника?!
— Эпоха?!
— Что это?! — воскликнули мы одновременно.
— Может, тут есть какая-нибудь поляна? — толком ни на что не надеясь, изрекла я, когда первый шок прошел.
— Ну, пойдем искать поляну, — согласилась Этель.
Пробираясь между свисающими до земли лианами и кляня Рихарда, на чем свет стоит, мы пробирались через тропический лес.
— Ну он же строитель, ну как он мог! О чем он только думал! — сокрушалась я.
— А может все-таки, в задании значились джунгли?
— Зачем? Как здесь строить? Какой период создавать? Какой смысл в таком задании?
Наконец мы все-таки вышли на опушку.
— А вот и место для деревни, — изрекла Этель и тут же отступила назад, под сень леса. Потому что ливень на открытом месте — совсем не то, что сквозь толщу веток и листьев.
— В таком случае — хижины?
— А техника? Слоны, перетаскивающие бревна, сойдут за технику?
— А пусть попробуют опровергнуть!
И мы принялись за дело.
— Слушай, а что они будут есть, кроме плодов с пальмы? Может, посадим зерно?
— Сельское хозяйство? Вообще, этого вроде нет в задании…
— Но ведь и у других нет — после нас только население.
— А давай!
И мы распахали землю и засеяли ее пшеницей.
— Вообще интересно, — сказала я, заканчивая ряд. — Людей нет, а засеянное поле есть.
— Ну так мы креадоры, а не боги, — отозвалась Этель, разгибая спину. — Первых людей чем-то надо кормить же? А дальше уж они сами. И тебе уже завтра предстоит делать это не в фантоме, а понастоящему.
— Ну нет, — воскликнула я. — Завтра я только ландшафтом займусь. И вряд ли осилю за один день!
— Да это я так, образно…
Закончив слонами, совершенно измученные и грязные, мы выбрались из мира, и Ральф, встречающий на пороге, даже обнял нас.
— Все, девочки. Молодцы. Теперь — отдыхайте и готовьтесь к выпускному.
— По-моему, мне уже никакого выпускного не надо — процедила Этель, когда мы поднимались по лестнице, еле волоча ноги.
И я была с ней солидарна.
Навстречу нам спускался Даймонд — не менее злой. Ведь ему пришлось ждать целый день.
Первой мыслью было — спать, и не просыпаться. Но все-таки, женская сущность взяла свое.
Повалявшись минут двадцать, мы с Этель одновременно вышли на балкон, рассмеялись, и она потащила меня в душ, прихватив флакон с краской.
Из душа я вышла полностью блондинкой, а Этель осветлила себе несколько прядей.
Вернувшись каждая в свою комнату, мы съели полдник и занялись было нарядами, но тут вернулся
Даймонд и завалились Джон с Рихардом.
Даймонд и завалились Джон с Рихардом.
— Что это такое? Что это было? — прямо с балкона заорал мой креадор. — Кто додумался?!
— Ребят, — оправдывался Рихард, уже успевший переодеться в костюм и забрать всегда
распущенные волосы в хвост. — Поймите! У меня было задание: «Теплая страна…»
— И все?! — закричала я. — Зачем же надо было делать Индию?
— Да погоди ты! В задании был пункт: «Креадоры должны узнать ее». Узнать страну, понимаешь?
Вот ты поняла что это Индия — потому что джунгли, потому что пальмы, потому что…
— По растениям, — мрачно подсказал Даймонд.
— Ну да, и по климату. А сделал бы я Грецию — кто бы понял, что это Греция? А не Турция, не Крым, не…И почему именно изначальные локации — может, альтернативные?
— Или вообще райские сады Валинора, — пробормотала Этель.
— Вот именно! А тут вы все все поняли.
— А дождь тоже был обязателен? — вкрадчиво спросила я.
Тут уж развел руками Джон.
— А я вообще голову сломал. У меня: погода и стихия, а что я в тропиках сделаю? Был бы океан, воткнул бы муссоны, но океана я не нашел. Там полгода дождь, полгода — нет. Когда «нет» — уже было. Пришлось сделать — когда «дождь».
— Нет уж, лучше без муссонов, — заметил Рихард.
— Ну а ты — индусов в сари нарядил? — захихикала я, глянув на Даймонда.
— Ага. Индусов. В сари. Мартышек, тигров, шакалов, тьму насекомых и змей, — огрызнулся Даймонд.-
Спасибо, хоть слонов воткнули, меньше работы.
— О-о!
— А люди как же? — не поверил Джон.
— А людей, сказали: «Не надо».
Мы переглянулись.
Этель, как всегда, сообразила раньше всех нас.
— Значит, теплая страна и людей не надо, — медленно качая головой, протянула она. — Будет нам выпускной, ребята. Не доставай платье, Бренна, оно тебе не понадобится. Нам сегодня понадобятся повязки из пальмовых листьев. В лучшем случае — сари. Поздравляю, креадоры!
Экзамен сдан.
* * *Все так и случилось. Дипломы Ральф вручал нам в индийской деревне, освещаемой светом костров
— которые попросили зажечь Джона, убрав предварительно тропический ливень. Правда, одежду
Ральф, смилостивившись, разрешил оставить свою, так что мне удалось все-таки поразить
Даймонда коктейльным платьем.
В самой большой хижине, которую сляпали мы с Этель, уже ждало угощение: не только плоды тропических деревьев, но и лепешки.
— Хорошо, что пшеницу посадили, — заметила я с набитым ртом.
— И плохо, что не посадили чай, — заметил Ральф.
Мы с Этель с досадой взглянули друг на друга: про чай никто из нас даже не вспомнил.
Но зато, мы пили сок тропических фруктов, что на выпускном вечере куда как интереснее.
— А алкоголь креадорам не положен? — осторожно поинтересовался положительный Джон.
— А это опять же вопрос к вашим коллегам, — отмахнулся Ральф.
И все грозно посмотрели на нас с Этель.
Ну кто ж знал, что надо было еще и производство строить!
Даймонд сидел со мной рядом и все шептал, что чуть погодя, когда все будут отмечать Самхайн плясками у костра, обязательно затащит меня в дальнюю хижину. Для этого ему индийский ром вовсе не нужен.
Но вышло иначе.
Сначала Ральф выгнал всех нас на улицу, поэтому танцевать у костра пришлось. Профессора были тут же, каждый из них играл на каком-то национальном инструменте, создавая подобие музыки. В
общем, было даже весело.
А потом — с помощью профессора Реванто Ральф расположил костры в две линии, образовав между ними коридор. По нему должны были пройти все по очереди, как положено на Самхайн.
Мы выстроились цепочкой, костры запылали ярче. Индийские инструменты смолкли. Воцарилась тишина. И в наступившем безмолвии Ральф произнес:
— Коллеги, прежде чем вы пройдете между костров — у нас с вами остается последнее дело.
Помните, я говорил о жребии, который определит контролера?
Я затаила дыхание: думаю, то же сделали все.
— Сегодня один из вас его вытянул.
Как? Когда?!
Поднялся гвалт. Нашему возмущению не было предела.
— Кто этот счастливчик? — кричал Рихард, единственный, кто радовался. Видимо, это не он? Он же не хотел.
— Почему нам ничего не сказали? — крикнула я.
Даймонд поддержал меня.
Этель с Джоном тоже возмущались.
И тут — все разом замолкли и воззрились на Ральфа.
— Вы думаете — это я, коллеги? Нет. Вы ошибаетесь. У куратора немного другая стезя. Это один из вас. Тот, кто сегодня на экзамене вытянул билет. Пусть контролер выйдет вперед.
Я с нетерпением ждала — но никто не двинулся с места. Ага, боится, совесть заела? Да кто же это?
И тут я вспомнила! Единственный, чьего задания я не слышала — да и никто не слышал — это Джон!
Так вот, кому повезло! Чего ж он так возмущается?
— Мне кажется, Ральф, креадоры вас не поняли, — мягко сказал профессор Соулс.
Ральф шумно вздохнул.
— Я думал, мы с вами научились понимать друг друга с полуслова, коллеги. Но раз нет… Пусть
выйдет вперед тот, кому сегодня пришлось дважды тянуть билет!
Джон, стоящий с самого края, резко обернулся… и уставился на меня!
И тут до меня стало доходить.
Я отпустила руку Даймонда, которую до сих пор сжимала.
И сделала шаг вперед.
— Мне достался вопрос из арсенала контролера, — сказала я, ни на кого не глядя.
— Бренна! — ахнула Этель.
— Как ты могла! — кривляясь, завопил Рихард — видимо, считал, что разряжает обстановку.
— Почему ты молчала? — резко спросил Даймонд.
— Подождите, ребята, — вдруг раздался голос Джона. — Я же был там — я последний в списке. Бренна тянула билет при мне. Она и сама не поняла, что это жребий — да и я не понял. Правда же, Бренна?
— Совершенно верно, коллеги! — выступил вперед профессор Винтер. — Вытянувший жребий не должен был знать о том, что вытянул. Бренна думала, что ей просто достался неправильный билет: с вопросом о работе контролера — который ей разрешили перевыбрать. Это было сделано для того, чтобы не отвлекать вас от основного экзаменационного задания.
— А если бы этот билет не вытянул никто? — волнуясь, спросила я.
— Тогда бы вы сейчас просто тянули короткую спичку, — вздохнул Ральф. — Но это было бы слишком нервозно.
И снова я ему не поверила. Чего-то он не договаривает.
— Ну раз так… то все честно, — констатировала Этель. — Поздравляю, Бренна!
Она улыбнулась и шепнула мне в ухо:
— Ну вот видишь! У тебя получилось. Удачи!
Рихард с Джоном тоже поздравили. Профессора жали руку, хлопали по плечу… А я стояла, как оглушенная.
Я — контролер.
Я.
Теперь я смогу видеть Даймонда! Хотя бы изредка.
Наконец, я взглянула на него, боясь увидеть злость, обиду, досаду… Даже ненависть.
Но он раскрыл объятья. И я бросилась в них.
— А теперь — вперед, креадоры!
Мы снова построились и двинулись по проходу между костров, все еще обсуждая мое назначение.
Сзади шел Даймонд, который дразнил меня цербершей, а впереди — Джон, который то и дело оборачивался и смеялся. Ральф и профессор Реванто стояли по одну сторону костров, а Винтер и
Соулс — по другую.
— Тебе-то что выпало в билете, — пнула я в бок радостного Джона.
Видимо в глубине души не так уж он и хотел быть контролером. А может — я плохо думаю о людях, и он просто радовался за нас с Даймондом?
— Да совершенно дурацкий вопрос — мы вообще по-моему такого не проходили. «Мир-на-краю — тупиковая ситуация. Ваши действия».
— «…Как креадора»?
— Там не было написано, что как креадора. Я не представляю, что в такой ситуации может сделать креадор — «Мир-на — краю» — это же совсем кирдык. Ну, я начал рассказывать про сам Мир — откуда может взяться, какие последствия. А потом профессора ушли, потому что время было уже начинать первый этап, и Ральф сказал мне, что достаточно. Собственно, вопрос-то почти как твой был, про утечку маны. Тоже больше из арсенала контролера…
— Стой!
Не знаю, понял ли Джон, но я поняла внезапно все. В тот же момент Ральф и профессора бросили в костры по горсти зеленого порошка.
Пламя взвилось к облакам, меняя цвет.
Четыре креадора и один контролер в затылок дошагали до конца прохода.
* * *Бренна Рейлис, одетая по-осеннему — ведь на дворе стояло первое ноября, Самхайн — садилась в вертолет. Ее саквояж уже занял место в багажном отделении, скрипку она держала в руках. Винт крутился, создавая ветер, пилот ждал возможности взлететь.
— На вокзале тебя встретят. Не волнуйся! — сложив руки рупором и перекрикивая ветер, напомнил ей бывший куратор Ральф Фиджи. Удивительно: Бренна отлично помнила и его, и профессоров… и еще Сару с ее ужасным артефактом. Но почему-то, каким-то непостижимым образом, за прошлую ночь умудрилась забыть остальных товарищей-студентов. Что они пили на выпускном? Неужели переборщили с настоем полыни, который отнимает память? Словно чистый лист, сознание отказывалось воспроизводить лица — и даже имена! Кроме одного имени.