Я должна найти мага. Я уверена: этот человек, аура которого источает запах миндаля, нужен мне, как никто другой. Не берусь оценивать — почему. Неважно. Сделать это будет нетрудно, среди креадоров его нет — иначе он не осмелился бы покинуть мир. А путешествуют либо аналитики, либо боевые маги, либо врачеватели. Все они есть в реестре Лиги. Если только мой случайный знакомый не авантюрист, но я уверена — что нет.
Стоило лишь прекратить играть — в дверь тут же постучали. Я не сомневалась, что это Ральф, и видеть его сейчас мне не очень хотелось, но разговора не избежать все равно. Так зачем оттягивать.
— Войдите! — громко произнесла я, укладывая скрипку на место.
Дверь открылась, и вошел Ральф. На нем была моя любимая рубашку в тонкую полоску — она очень шла ему. Но сейчас меня это не трогало.
— Ты отдохнула, Неумолимая? — сдержанно спросил он.
О, я узнала этот сдержанный тон. Тому, кто недостаточно долго знаком с Ральфом, легко было обмануться: он не нес в себе ничего хорошего.
— Да, Верховный, — ответила я.
Мы никогда не нарушали с ним субординацию. Даже в тот период, когда наша страсть была особенно бурной. Впрочем, с его стороны, кажется, она такой и осталась.
Но не с моей.
— Мы можем поговорить? — Ральф поднял бровь.
Я кивнула, жестом пригласив его сесть.
Он опустился в кресло, я устроилась во втором, по другую сторону столика.
— Думаю, — он на секунду опустил взгляд, но тут же вновь посмотрел на меня, — я имею право знать, что произошло такого, что ты вдруг решила разорвать наши отношения.
За шесть лет, что мы знакомы, Ральф, мне кажется, совсем не изменился. Только раньше я относилась к нему, как к куратору, потом — как к начальнику, наконец — как к любовнику. А
теперь… Теперь он — моя единственная связь с прошлым. Потому что остального я почти не помню.
— Я встретила другого, — ответила я, избегая встречаться с ним глазами.
— Где? — спокойно спросил Ральф.
Но я почувствовала: он вовсе не так спокоен, как хотел казаться.
Я могла наврать, конечно. Ответить «В другом мире» — и пусть бы выяснял, если хочет. Но мне не хотелось случайно подставить под удар креадора, который здесь совсем ни при чем.
— В поезде.
Кажется, я не сказала ничего особенного, но мой ответ прозвучал, как выстрел.
— Что?
Ральф, кажется, удивился.
— Ты познакомилась с кем-то в поезде, идущем через Третью Узловую?
— Да.
Несомненно, Ральф не ожидал от меня такого. Видно было, как ему непросто сохранять самообладание: лицо слегка побледнело, на щеках напряглись мышцы, пальцы рук непроизвольно сжались.
— Я не знаю, что сказать, — наконец произнес он, не отводя взгляда от выреза моего платья. — Что изменилось?
Ручаюсь: один только знак, кивок головы или моя улыбка, и он набросился бы на меня, чтобы утолить мучающую его жажду.
Но я была неподвижна, как изваяние. Я должна была выиграть этот бой, иначе… Все останется как прежде, я в этом почти не сомневалась. А мне необходимо было вырваться из круга.
— Наверное, я стала старше, Ральф.
— Для меня ты прежняя Бренна, — возразил он совершенно ровным голосом. Кажется, ему удалось взять себя в руки — я всегда восхищалась его самообладанием.
— А для себя самой — нет.
Без страха я посмотрела ему в глаза. Если я и виновата в чем-то, то лишь в том, в конце концов, что так и не смогла его полюбить. И теперь уже не смогу. Никогда. Хотя как мужчина Ральф великолепен — но какое это имеет значение…
— Хм. Что ж, — вздохнул Ральф, медленно поднимаясь. — Я подожду, пока ты…Примешь какое-то решение.
Он направился к двери и, не обернувшись, бросил:
— Доброго вечера, Неумолимая.
— Доброй ночи, Верховный. Я лягу спать рано: смена часовых поясов, мне надо привыкнуть.
Дверь за ним закрылась.
Я уже приняла решение, Ральф. Я хотела бы вернуться к себе. Я не знала, чем мне поможет маг из поезда, но главное — я могла помочь себе сама.
Переодевшись к ужину, я спустилась в нашу столовую. Меня узнавали и здоровались, но я кивала рассеянно, никого не замечая. Села у стены, столы уже были накрыты. Никак не могу выучить названия изысканных блюд, которыми нас потчуют в резиденции. Не слишком я разборчива в еде, наверное. Поэтому просто утолила голод и возвратилась к себе.
Остаток вечера я провела в своей комнате. Пыталась читать, но больше просто сидела, глядя через стеклянную дверь на озеро.
У меня было все, о чем обычный маг не смеет даже мечтать. Кроме счастья. Но я знала: оно у меня будет.
С этой мыслью я легла спать в девять вечера.
* * *Ральф Фиджи, мягко ступая, двигался по коридору к спальне Бренны Рейлис. Если замок защелкнут, он готов был применить чары — ничего не поделаешь. Он должен туда войти.
Вот и дверь. Верховный потянул за ручку — нет, она не закрыта. Видимо, Бренна все еще доверяет ему. Или просто забыла.
Бесшумно толкнув дверь, Ральф остановился на пороге.
Бренна спала. Он слышал отсюда ее сонные мысли.
Войдя в комнату, Ральф плотно прикрыл дверь и приблизился к кровати. Встал слева, глядя на спокойное лицо Неумолимой.
Никто, ни один креадор — и даже контролер — не умеет ставить заслон во сне. И во сне можно беспрепятственно заглянуть человеку в память — неглубоко, дня на два-три, не больше. Вот только делать это строго запрещено — нарушение личной неприкосновенности. Но сейчас Верховному просто необходимо было это сделать! Он не может ее потерять.
Он нашел ее сам, убедив Лигу, что именно эта фейри нужна семиугольнику, и привез в академию.
Он сдерживался три месяца, сгорая от ревности, но соблюдая кураторскую этику. Потом избавился от мальчишки и ждал долгий год, не имея даже возможности видеть ее, пока она проходила курсконтроль. Он почти два года добивался ее в Лиге. Так долго — потому что все это время, он был готов поклясться, Бренна не то ждала кого-то, не то искала. Если бы он не видел собственными
глазами, как она прошла между рядами костров — то решил бы, пожалуй, что она все помнит. Но помнить она не могла! На всякий случай фамилию Баум Ральф убрал отовсюду. К данным о том самом мире Бренну не подпускал даже близко, для плановой проверки посылая других контролеров. Наконец, Неумолимая успокоилась или смирилась — и уступила. Три года длились их отношения, прерываемые только ее поездками в другие миры. Ральф старался чаще отправлять других — а ее держал при себе. И на последнюю миссию что-то отговаривало его послать именно
Бренну — но другие были заняты. Все. Поэтому он, мучаясь нехорошим предчувствием, отпустил. И
предчувствия, как всегда, не обманули.
Что же теперь? Кто? Кто он?!
Ральф простер ладони над головой Бренны и прикрыл глаза.
Через минуту он резко распахнул их и отдернул руки, едва не зашипев от злости и досады.
Бренна продолжала спать, ничего не подозревая, а Ральф, еще какое-то время смотрев на нее, направился к выходу, шепча: «Стерва».
Он назвал бы ее и как-нибудь похуже, но сейчас просто не мог ни о чем думать.
Вернувшись в кабинет, Ральф машинально опустился на стул и сидел довольно долго, пытаясь понять: как же так?! Откуда взялся этот…? Случайность? Хороша случайность! А если нет — как это понимать? Но каков наглец: ведь хозяину мира строго запрещено покидать пределы творения!
Ральф теперь имел право наложить на креадора такой штраф, что тот бы расплачивался до конца своих дней.
Но он не будет этого делать. Он поступит иначе.
В любом случае, этому надо положить конец.
В кабинете Верховного стояло почти такое же бюро, как в комнате Бренны. Ральф заказал для нее в свое время вариант поменьше, поскольку Неумолимая сочла такую мебель крайне удобной.
Отперев последний ящик снизу, Ральф достал лежащий там перстень темного металла с крупным фиолетовым камнем. Внимательно осмотрел его, а затем переложил в верхний маленький ящичек, который не закрывался — чтоб был поблизости. Взглянул на часы: время двадцать два десять. Еще никто не спит.
И позвонил в колокольчик.
Линда вошла в кабинет.
Ральф, задумчиво теребя подбородок, осмотрел секретаршу с ног до головы, прикидывая: какой минимальный объем усилий нужно приложить, чтобы подвигнуть эту дурнушку сделать то, что ему нужно.
Толстенькая Линда, формально не отступая от офисного стиля, сегодня облачилась в костюм цвета кофе с молоком: жакет с огромным декольте, подчеркивающий без того не маленькую грудь, плотно обтягивающие брючки, и выглядела даже элегантно.
Но лицо ее неизменно было все обсыпано конопушками.
Линда смотрела на шефа, словно смирная овечка на пастуха. Или на волка? Впрочем, волком Ральф становиться не собирался.
— Линда, мне нравится, как вы работаете, — начал он.
Линда смотрела на шефа, словно смирная овечка на пастуха. Или на волка? Впрочем, волком Ральф становиться не собирался.
— Линда, мне нравится, как вы работаете, — начал он.
Она тут же покраснела — и это разозлило Ральфа, потому что напомнило ему юную Бренну. Она так
же краснела по каждому поводу. Зато теперь — о, теперь ее не так просто смутить!
— … Я думаю, вы заслужили отпуск. Хочу посоветовать вам чудесное место в горах… — пряча злость, проговорил он.
Но что такое? Он думал — секретарша обрадуется. Вместо этого ее подбородок внезапно задрожал, а ресницы быстро-быстро захлопали: не иначе, Линда собралась зарыдать.
— Что происходит? — нахмурился Ральф, сбитый с толку.
— Я… не хочу уезжать, — пролепетала девушка, смахивая тут же сбежавшую слезу.
Поморщившись, Ральф вынул из кармана носовой платок и протянул ей.
— Почему? — холодно спросил он.
Вот не было печали! «Уезжать не хочу!» Да ему-то как раз и надо, чтобы она уехала — и не просто уехала!
Линда с благодарностью взяла платок и промокнула лицо.
— Я не хочу уезжать от вас, — прошептала она.
Морщины на лице Ральфа слегка разгладились. Ах, вот оно что! Девчонка просто-напросто влюбилась. Он пару раз замечал, что она слишком уж рьяно для обычной секретарши рвется на работу, стараясь больше времени проводить рядом с ним. И ведь можно было легко прочитать ее нехитрые мысли — они лежали на поверхности. Но Ральф ловил себя на том, что в последнее время стал слишком ленив, чтобы копаться в чужих головах. Старость, наверное. А еще — он всегда слишком много думал о Бренне. Может — зря? Первые дни, когда Бренна уехала, Линда была необычайно весела и порхала по кабинету, словно яркая бабочка. Правда, потом ее энтузиазм несколько утих. Хотя и не пропал полностью — ведь Бренны-то рядом не было. Но она ждала от него внимания — теперь понятно.
Ральф взглянул на секретаршу внимательнее.
Ох, нет. Пончик. К тому же — слишком рыжая. А улыбается — все десны видны. Ну совершенно не в его вкусе девушка: ни шарма ни грации. К тому же — Ральф скривился про себя — наверняка девственница. Потом не оберешься стенаний по поводу ее разбитого сердца.
Он на секунду прикрыл глаза — а потом снова бросил взгляд на рыженькую Линду. Она уже успокоилась — быстро взяла себя в руки, однако, молодец, — и изо всех сил улыбалась.
Но ведь если для дела…
Он отодвинулся от стола и встал. Потом приобнял девушку за плечи. Она с удивлением и радостью подняла к нему лицо.
— Линда, — мягко начал Ральф. — Я не сказал вам всей правды. Мне самому не хочется отпускать надолго такого преданного человека, как вы. Но дело в том, что я намерен отправить вас не просто в отпуск: это не развлечение. Я собирался поручить вам важное дело, которое не могу доверить никому другому.
Рука Ральфа переместилась Линде на спину. Про себя чертыхаясь, Верховный наблюдал, как от этого, почти невинного, прикосновения затрепетало все ее тело.
Ну точно — девственница.
А может — и к лучшему?
По крайней мере, до него никто ею не владел.
Он аккуратно развернул Линду к себе. Да нет, не такая уж она и страшненькая — вон как глазки блестят. Даже, пожалуй, милая.
Нежно взяв девушку за подбородок, Ральф нагнулся к ее губам и властно раздвинул их языком.
Линда издала то ли писк, то ли стон — словно восторженный щенок. Ральф едва удержался, чтобы не разулыбаться от удовольствия: Бренна никогда так не реагировала на его ласки. Всего лишь какой-то поцелуй…
Во рту у Линды оказалось неожиданно приятно: она пользовалась мятным освежителем или попросту любила мятные леденцы.
«Совсем девчонка», — отметил про себя Верховный, когда ее язык робко подался навстречу.
Неожиданно он почувствовал, что возбуждается. Рассудив, что так тому и быть. Ральф мягко притянул секретаршу к себе. Между тем, она несколько осмелела и уже увереннее отвечала на его поцелуй.
«Почему нет, в конце концов», — решил Ральф и положил руку на ее пышную грудь, видимую в декольте. Девушка напряглась, слегка придвинувшись к нему.
«Бедняжка. Дорвалась», — подумал Ральф, и его рука скользнула в вырез ее жакета. И вновь стон — на этот раз громкий и сладостный. Кажется, Линда вошла во вкус.
Грудь ее была упругой, и в ладони не помещалась. Приятно было мять ее, такую тяжелую, с напрягшимся от одного касания соском.
Ральф, наконец, оставил грудь в покое. Запустил обе руки девушке в волосы и, слегка куснув напоследок ее нижнюю губу, прервал поцелуй, шепотом скомандовав: — Раздевайся…
Дрожа от возбуждения, Линда быстро расстегивала жакет. Ральф помог девушке снять его и аккуратно повесил на стул. Под жакетом оказалось шелковое боди, приятно холодившее кожу рук
— Ральф даже зажмурился от удовольствия.
— Дальше, — тихо подбодрил он.
Линда расстегнула брюки. Они бесшумно упали к ногам. Ральф помог Линде перешагнуть, а затем брюки были сложены и повешены рядом с жакетом.
В черном боди с запахом девушка казалась стройнее. Но прежде чем оставить ее совсем без одежды и перейти к основному процессу, Ральф сообразил, что с девственницей лучше делать это в постели, а постели как раз и нет — ведь они находятся в кабинете. И хотя спальня всего в нескольких шагах — не вести же раздетую Линду по коридору. Однако, неплохо бы выяснить сначала — все ли обстоит так, как он думает. Может, проблемы-то никакой не существует.
Ральф уже собирался задать девушке прямой вопрос, как вдруг она, съежившись и неловко переминаясь с ноги на ногу, пробормотала:
— Я… у меня… я сегодня не могу. У меня погода не летная.
Ральф на секунду остолбенел.
А потом с трудом сдержался, чтоб не расхохотаться.
В другое время он, скорее, разозлился бы — ну что ж сразу не предупредила! Но сейчас такой поворот событий принес облегчение: вопрос разрешился без особых усилий.
— Вот как? — улыбнулся он как можно обаятельнее, при этом погладив девушку по груди. — Что ж, понимаю.
— Вы не будете на меня сердиться? — прошептала Линда, уставив глазки в пол.
— Не буду, — с готовностью отозвался Ральф, про себя думая, что так несомненно проще. — Конечно, нет. И ты ведь сделаешь то, о чем я тебя прошу?
— Поехать, куда вы скажете? Конечно!
«Вот так бы и сразу», — довольно отметил Ральф.
— И не только, — произнес он и, достав из верхнего ящика перстень, надел Линде на палец.
Девушка ахнула.
— Какое красивое! Это мне, шеф?
— Почти. Вернее, — тут же поправился он, когда Линда вскинула на него удивленный взгляд, — оно будет твоим, как только ты им воспользуешься.
— А как? — она захлопала ресницами.
— Я объясню тебе, куда ехать, и что там нужно будет сделать с кольцом. Но помни: ты должна выполнить все в точности!
— О, не сомневайтесь, шеф! Для вас я сделаю все что угодно!
«Надеюсь», — подумал Ральф.
— А сейчас — одевайся! — распорядился он.
И тут же потеряв к девушке интерес, уселся за стол писать инструкции.
Пока Линда натягивала брюки и застегивала жакет, он как раз закончил. Вложив записку в узкий конверт, он протянул его девушке.
— Это письмо ты вскроешь не раньше, чем попадешь в тот мир, куда я собираюсь тебя отправить.
Запомнила?
Линда с готовностью кивнула.
— Выезжаешь сегодня же. А теперь слушай, как добраться.
* * *Потянулись длинные однообразные дни. Ральф почему-то не давал мне заданий, и я маялась бездельем. С утра совершала пробежку, плавала в озере, чтобы быть в хорошей форме и не растолстеть от сидения на месте. Потом либо торчала в библиотеке, либо занималась танцами — сейчас это модно среди креадоров. Всех охватило танцевальное безумие. И не просто дергаться под музыку предпочитали маги, о нет! В почете были сложные фигуры, быстрые движения, огненный темперамент! Фламенко, самба, танго, — вот что здесь танцевали в свободное от работы время. Впрочем, первые два танца меня не слишком увлекли — попробовала, поняла, что в принципе получается, и бросила. Не мое, наверное. А вот танго… Оно необыкновенное. Волшебное.
В нем я нашла утешение. Особенно после того, как все попытки отыскать хоть какие-то следы моего случайного знакомого из поезда оказались тщетными.
Сначала я никак не могла заглянуть в реестр: комната с документами вечно оказывалась закрытой, ключ приходилось искать по всей резиденции, и ни у кого его не находилось: ни у архивариусов, ни у дежурных магов. Просить же второй ключ у Ральфа — означало в открытую заявить о своих намерениях. А мне было неудобно перед ним.
Наконец однажды, войдя в кабинет и не застав там Верховного, я с удивлением обнаружила ключ просто лежащим на столе — обычно Ральф не забывает убирать такие вещи с глаз долой. Не то чтобы в реестре содержалась сверхсекретная информация, да и при необходимости любой контролер моего ранга мог попасть туда, но это было признаком беспорядка. А Верховный предпочитал строгий порядок во всем. Однако мне было не до раздумий: схватив ключ, я кинулась вон из кабинета, по коридору, вверх по лестнице — в то крыло, где находилась комната с документами.