А может, рассказать, как я двое суток, без перерывов на сон и еду, дежурил в недостроенном коттедже, стоящем по другую сторону дороги от четырехэтажного дворца местного наркобарона? Столько времени пришлось просидеть, потому что я никак не мог научиться узнавать людей рентгеновским зрением. Фотографию Меченого я нашел заранее - хорошая вещь Интернет: фото любого мало-мальски выделяющегося человека находится в два счета и неважно, чем именно он знаменит. Благодаря этой фотографии я довольно быстро выяснил, на какой машине ездит сам Меченый (точнее, на какой машине его возят), и, в принципе, мог убрать его быстро и без особых сложностей - ткнуть эту амебу в бок, когда она из машины выбирается и все - дело сделано. Но целью моей было - не просто устранить наркобарона. Подумаешь - шлепнули авторитета, тут же десяток других найдется. Моей целью было - устранить с шумом. С треском, с грохотом, который будет слышен даже в самом глухом медвежьем углу. Чтобы теперь каждый знал - если ты торгуешь смертью, то имеешь полное право получить её себе без очереди. Мне нужно было разгромить этот, построенный на кровавые деньги, дворец до последнего кирпичика, погребя под его развалинами всех приспешников наркобарона.
А еще перед этим мне было нужно найти в этом дворце сейф и хорошенько его обчистить - деньги у меня кончаются, вот такие дела. Наверняка у Меченого там есть сейф - ну не в сбербанке же он хранит деньги?
И, кстати, не вижу в этом ничего дурного! Я делаю свое дело - важное, нужное людям и опасное для меня. Дело, которое не может сделать никто, кроме меня. Я, как начал фотографию Меченого в Инете искать, сразу понял, что адрес его дома из злополучного наркомана я мог и не вытрясать - в процессе поисков этот адрес несколько раз попался мне открытым текстом. И фотографии его особняка - снаружи и изнутри - тоже попадались. В заметке с названием 'Как живут российские наркобароны'. Нормально, да? Все знают, чем занимается этот человек. Все знают, где он живет. И это совершенно не мешает ему спокойно жить там же и заниматься тем же самым. Никто не мешает - ни полиция, ни ФСБ, ни спецслужбы какие. Получается, кроме меня, никто его остановить и не может. И почему же мне в таком случае не получить оплату своего труда? Соответствующую выполненной работе? При этом, заметьте, зарплата мне будет 'выплачена' вовсе не из бюджета, в отличие от зарплат полицейских. Я не утверждаю, что полиция зря получает свои деньги - но абсолютно уверен, что все деньги, что я найду на развалинах разрушенного мной бандитского гнезда - мои и ничьи другие.
И вообще, главное в нашем деле - равновесие. Вот почему коп в Америке это - 'служить и защищать', а у нас - 'грабить и разводить'? Потому что в Америке самый зачуханный коп получает минимум сорок тысяч в год - долларов, разумеется. А у нас всё только обещают, а пока оперативник как получал в десять раз меньше своего заокеанского коллеги - так и получает. Я знаю, я встал на очень опасный путь - и если однажды, выбирая между возмездием для очередного бандита и пачкой денег, я выберу деньги - то перестану чем-либо отличаться от тех, за кем охочусь. Поэтому-то я и сижу два дня в пыльной комнате недостроенного дома - чтобы быть уверенным, что Меченый от меня не уйдет. Ну и еще, чтобы выяснить - где же его кабинет. Не знаю, сколько комнат в его особняке, но там запросто может уместиться не одна их сотня. У меня же не будет слишком много времени, чтобы найти сейф.
Увы, два дня прошли даром. Не то, чтобы совсем даром - я примерно определил количество охранников, количество обслуги, выяснил, где они живут: как выяснилось - тут же, на территории, в аккуратных двухэтажных коттеджах. Я сначала думал, что это просто маленький коттеджный поселок, не имеющий отношения к Меченому, но потом понял - это поселок прислуги. Видимо, не доверяя 'приходящим' охранникам и прислуге, Меченый предпочитал держать их при себе вместе с семьями. Ничего, что крепостное право полтораста лет как отменили? Но эти выводы я сделал часа за три в первый же день, главной своей цели - научиться узнавать людей на расстоянии - я так и не достиг. И, поняв, что так я могу просидеть не одну неделю, начал действовать.
Дождался возвращения уехавшего после обеда Меченого. Подождал, пока наглухо затонированный (и, несомненно, бронированный) 'Лексус' отъедет от ворот, а пассажиры из него и еще одной машины пройдут во двор. И только после этого - нашел рентгеновским зрением группу колышащихся амеб и легонько ткнул ползущую первой. Отметил легкий переполох среди одноклеточных, переключился на нормальное зрение и схватил бинокль.
Отлично - цель номер один уничтожена. Кровищи-то сколько - а легонько ткнул, вроде. Я опасался, что охранники не дадут мне разглядеть, насколько успешно я сработал. Начнут прикрывать там, тащить к медикам, и прочее, что полагается делать телохранителям. Но никто Меченого не прикрывал - по его виду любой догадался бы, что прикрывать уже некого. А вот одного из пассажиров второй машины - крупного немолодого мужчину - телохранители спиной к спине обступили так, что его практически не видно стало. Стояли, крутили головами, что-то говорили (я видел в бинокль, как двигались губы). Видать, тоже немаленького человека привезли. Тут лицо охраняемого мелькнуло за плечом охранника, и я аж присвистнул. Неужели? Вот еще раз мелькнуло - это же... Как же его фамилия? Никак не вспомнится - не силен я в политике. Но это точно он - по телевизору он мелькал достаточно часто, чтобы исключить ошибку. Ну и ну! Приехал к дружку в гости? Покалякать о делах скорбных? Народ распустился, да? Власть не уважает и прочая и прочая? А еще ж пятница сегодня - там, небось, и сауна и девочки... наверняка местные же, 'крепостные'. Я зло выдохнул и просто махнул 'рукой' по, начавшей тихонько двигаться в сторону главного здания, группе. В ладони опять осталось ощущение липкой гадости - я машинально вытер ее об одежду, коротко глянул в бинокль. Мда, 'Техасская резня бензопилой', да и только. Ну ладно, основная часть дела сделана, можно и за вознаграждением сходить, и надеюсь, оно меня не разочарует.
Я покинул свой наблюдательный пост и вышел из недостроенного коттеджа. Окинул взглядом глухой двухметровый забор по другую сторону улицы. Теперь, когда внутренний двор не был виден, казалось, что ровным счетом ничего не случилось и жизнь в местно маленьком королевстве течет все так же спокойно и размеренно. Вон, какой-то мужик спокойным шагом прошел мимо закрытых железных ворот. Покосился сквозь сетку-рабицу временного забора на меня, стоящего в дверях, но ничего не сказал, а только ускорил шаг. Правильно, мужик, двигай давай. Тут сейчас такое начнется.
Интересно, если я подойду к домофону, нажму кнопку и попрошу меня впустить - они откроют калитку? Вряд ли: им, скорее всего, сейчас не до слушания домофона. Ну и ладно. Не больно-то надо, на самом деле. Я вышел из создаваемой домом тени, шагнул на разогретый асфальт улицы и в испуге отшатнулся в сторону - какая-то множественная тень широкими иззубренными полосами перечеркнула ленту асфальта. Сдерживая панику, я закрутил головой, пытаясь найти то, что отбрасывало тень, но вокруг не было ничего и никого. Я посмотрел на медленно движущиеся по асфальту тени, на неровное пятно мрака возле своих ног, прищурившись, посмотрел в сторону солнца и начал понимать. Интересно, оно теперь всегда так будет? Это нехорошо... что мне теперь, только в сумерках и по ночам на улицу выходить? Я попробовал мысленно убрать тени - не вышло.
'Эй, Макара', - позвал я, - 'ты здесь?'
'Я всегда здесь'.
'Ты можешь сделать так, чтобы эти тени убрались?'
В ответ - волна непонимания. Я подумал и усмехнулся. Ну да, что такое тень для существа, которое свет никогда не видело? Это, наверное, как если б меня кто попросил сдвинуть мой астральный образ.
'Тогда спрячься. Ну... как тебе объяснить... постарайся сделаться незаметнее, как раньше было, когда мы еще так не разговаривали'.
Ответный образ-ощущение я недопонял. Какая-то смесь снисходительности, легкого раздражения и чего-то еще. Дескать, и охота тебе баловаться, ну да ладно, не жалко. А потом Макара исчез. Оказывается, я уже привык к его постоянному присутствию. К ощущению постоянного легкого любопытства кого-то, смотрящего на мир моими глазами, к бессловесным, но порой весьма емким комментариям на некоторые мои мысли и действия, к ощущению клокочущей яростной силы, готовой в любой момент прийти мне на помощь. Я даже испугался, что он ушел навсегда. Очень испугался и еле успел посмотреть на асфальт под ногами, прежде чем мысленно заорать:
'Вернись, все, хватит! Вернись сейчас же! Слышишь?!'
Асфальт подо мной был пуст, если не считать моего силуэта, разумеется.
'Слышу'
Я облегченно вздохнул, перевел взгляд вниз и увидел, как моя тень рывками разрастается в вытянутую угловатую фигуру сложных очертаний, и из нее во все стороны лезут суставчатые конечности всевозможных форм и размеров, какие-то шипы, щетинки и выросты. Ну, ё-мое, жуть какая. Я еще раз осмотрел себя, поднес к лицу руку, покрутил ее перед глазами. Нормальная рука... оп, а это что? Я перевел взгляд на тень и покрутил рукой еще раз. Поднял-опустил локоть. Растопырил пальцы. Отвел взгляд в сторону и восхищенно выдохнул.
'Вернись, все, хватит! Вернись сейчас же! Слышишь?!'
Асфальт подо мной был пуст, если не считать моего силуэта, разумеется.
'Слышу'
Я облегченно вздохнул, перевел взгляд вниз и увидел, как моя тень рывками разрастается в вытянутую угловатую фигуру сложных очертаний, и из нее во все стороны лезут суставчатые конечности всевозможных форм и размеров, какие-то шипы, щетинки и выросты. Ну, ё-мое, жуть какая. Я еще раз осмотрел себя, поднес к лицу руку, покрутил ее перед глазами. Нормальная рука... оп, а это что? Я перевел взгляд на тень и покрутил рукой еще раз. Поднял-опустил локоть. Растопырил пальцы. Отвел взгляд в сторону и восхищенно выдохнул.
На руке моей, судя по тени, было три пальца, даже не пальца - когтя. Метра по два каждый. И сама рука была намного длиннее человеческой - когда я поднял локоть, полоса тени накрыла несколько пролетов забора напротив. При том, что я чувствовал - локтей у этой руки явно больше одного. Мне тут вспомнилось, что у меня были и еще какие-то руки, заточенные под разные функции, но я это воспоминание отогнал. Наверное, я могу и на те руки переключиться, но сейчас мне эта - когтистая - самое оно.
Как там предки говорили?
Раззудись, рука! Размахнись, плечо!
Железные ворота корежит, мнет и, сорвав с петель, отбрасывает вглубь двора метров на пять. Тук-тук. Есть кто дома? Ага, кажется, есть - навстречу мне с перекошенным лицом бежит охранник; машет руками и что-то кричит. Компактный автомат неизвестной мне модели болтается у него на ремне. Ты бы лучше стрелял, дядя. Я наотмашь бью его тыльной стороной ладони. От моей, человеческой, ладони до него метров десять, тем не менее, его складывает пополам и отбрасывает за ограду парковки - далеко в сад, где он падает, с треском ломая сучья яблонь. Еще один охранник сидит в домике охраны и следит за мной через окошко, присев за подоконником. Наверняка все охранники тут - матерые бандиты, но просто так убить его у меня рука не поднимается, и я прохожу дальше, делая вид, что не заметил его. Хотя слежу за ним пристально - пусть только попробует в меня стрельнуть.
На парковке в линейку друг за другом стоит пяток автомобилей - матово-черный громадный 'Мерседес', красный 'Феррари', две приземистые машины очень спортивного облика, эмблема на радиаторе которых не говорит мне ровным счетом ничего и 'Хаммер'-лимузин. Эх, хорошо живут российские наркобароны. Ну, до некоторых пор. Поднимаю руку, чтобы превратить машины в груду металлолома, но - не получается. Уж больно они красивые. И понятно ведь, что достанутся они очередным ворам и жуликам, ладно, если не убийцам - а все равно. Ладно, пусть живут. Вот только лимузины я не люблю. Как и 'Хаммеры' - и я разваливаю лимузин пополам двумя ударами.
Со второго этажа главного здания в меня начинают стрелять короткими очередями. Одна пуля царапает меня по уху, вторая - пробивает бедро. Я оступаюсь и чуть не падаю, но боли не чувствую.
'Спасибо'.
В ответ - удовлетворение в смеси с одобрением. Я усмехаюсь и пытаюсь зацепить автоматчика - вон он, в окне второго этажа. Но расстояние оказывается слишком велико - не дотягиваюсь. Черт! Я бегу к парадному входу, но сокращение расстояния на руку не только мне, но и стрелку. А их теперь уже двое! Сильный удар в плечо кидает меня на землю, я пытаюсь встать, но ловлю еще пару пуль, и, практически на четвереньках, бросаюсь под прикрытие ближайшей машины. Черт побери! Это плохо. Если я отключусь... совсем плохо. Пытаюсь дотянуться до автоматчиков - тщетно. Вижу их белесые силуэты, как на ладони, но не дотягиваюсь.
Прислоняюсь спиной к горячему металлу 'Мерседеса' и заглядываю под футболку. Из-под ткани выкатывается пуля. Крови мало, раны не видно. Провожу рукой и чувствую только небольшой бугорок под липким пятном. Однако! Раньше все происходило значительно медленнее. Если дело так пойдет, я скоро совсем неуязвимым стану. Что было бы неплохо - дисбаланс между моей защитой и способностями к атаке слишком велик. Вот не было бы тут машин на парковке, все могло уже закончиться самым печальным для меня образом. Чувствую себя танком с бумажной броней.
Я все еще пялюсь на свой бок и отлично вижу расцветающий на коже красный цветок. Капли крови брызжут мне в лицо, я ошарашен не столько ударом, припечатывающим меня к бамперу машины и не столько ощущением опасности, сколько самим зрелищем. Как будто спелая вишня лопнула у меня на коже. Машинально вытираю лицо и остолбенело рассматриваю набухающую на животе бордовую каплю. Еще пара ощутимых ударов выводит меня из ступора. Да блин! Кто это стреляет? Ах, это ты, что ли? Сидевший в будке охранник воспользовался удачным (как ему показалось) моментом. Но это ему именно что показалось - до будки недалеко и я несколькими ударами разношу ее в щебень, мстя за пережитый страх. Снова заглядываю под футболку и, с некоторым отвращением, наблюдаю, как из кожи медленно выдавливаются пули. Округлые и покрытые подсыхающей кровью, они похожи на каких-то вылезающих из меня паразитов. Фу!
Кстати, стрелки что-то притихли. То ли патроны берегут, то ли просто сообразили, что вот так расстреливать машины - бессмысленно. Пригибаясь, я бросаюсь под прикрытие следующей машины. Автоматчики реагируют поздно, в меня даже попасть никто не успевает. Окрыленный успехом, я пробираюсь к другой стороне машины и, не выжидая, бегу к следующей. Один раз они в меня все-таки попадают - ну так их теперь там уже штук пять. Опомнились, гады.
Я перевожу дух и проверяю расстояние. Дотягиваюсь? Дотягиваюсь! Ну, сволочи, сейчас я вам устрою судный день! Разворачиваюсь лицом к зданию, выпрямляюсь и с размаха бью обеими руками по второму этажу. Треск, грохот, облака цементной пыли. В пальцах легкое покалывание. Переключаюсь на рентгеновское зрение, прицельными ударами добиваю еще шевелящихся амеб. Облако оседает, обнажая зияющие провалы на месте окон и глубокие, местами даже сквозные, рваные борозды по стене второго этажа.
И тишина. Никакой стрельбы, никаких криков. Только посвистывает ветер, да с тихим шорохом осыпается всякий мусор со стен покалеченного здания.
Никто, похоже, больше не жаждет моей смерти. По крайней мере - немедленной смерти: в глубине здания еще кто-то шевелится, но я их пока не трогаю. Во-первых, мне понадобится 'язык', а во-вторых, я до них все равно еще не дотягиваюсь. Ну, ладно. Выхожу из-за машин и спокойным шагом направляюсь к входу. В одном из проемов второго этажа вдруг появляется фигура человека. Долю секунды он целится в меня из автомата, потом неожиданно скрывается в глубине комнаты. Я тянусь за ним, но шустрый автоматчик уже убрался из зоны досягаемости и продолжает убираться все дальше, охваченный облаком страха. Я оглядываюсь и усмехаюсь. Осевшие на простреленных шинах автомобили, размазанные тела в лужах крови, груда обломков на месте будки охраны, зияющая дыра на месте ворот и я - в центре живущей своей жизнью гигантской кляксы. Страшно, небось!
Разбежались, однако, не все охранники. Вот за дверьми в холле восемь человек. Выстроились почти ровными шеренгами по обе стороны от прохода и ждут. Что-то мне подсказывает, что это - не почётный караул. Ну-ну. Потерпите еще немного, я уже почти зашел. Бью сложенными вместе пальцами обеих рук в дверь. Треск, грохот. Дверь мгновенно исчезает вместе с солидным куском стены вокруг нее. Несколькими ударами расчищаю пространство внутри холла и прохожу внутрь. Никто в меня даже выстрелить не успевает. Вот так-то - кончилась халява, господа бандиты. На коротких расстояниях только я устанавливаю правила.
Я подождал, пока осядет пыль, прошел в центр холла и огляделся. Поморгал, привыкая к полумраку и плохой видимости. Изначально холл освещался четырьмя громадными многоярусными люстрами, но три из них я нечаянно уронил и теперь хрустальные капельки их обломков загадочно посверкивали из-под покрывшей все предметы пыли. Одной же люстры в самом конце холла было явно недостаточно для освещения такой большой комнаты.
Стало ясно, почему автоматчики стояли так странно - они за колоннами прятались. Теперь, правда, в холле целых колонн уже не было. Разумеется, как и автоматчиков. Да и вообще - убранство холла сильно пострадало, оставив лишь намеки о былой роскоши. От громадных, как рекламные щиты, картин на стенах остались только обломки рам и куски холста; все остальное неровной грудой лежало у стен на полу. Лепнина на стенах большей частью ободрана, статуи, во множестве украшавшие холл, разбиты и всё это щедро присыпано белесой пылью. Ну и движущиеся по стенам тени добавляют свои штрихи к атмосфере. Мои тени. В ограниченном пространстве это выглядело даже более жутко, чем на улице.
Я чихнул, вытер нос и задумался. Из холла на второй этаж вели две лестницы, на первом этаже я насчитал шесть дверей. И куда мне податься? Так. Есть кто живой? Ага! Есть. Я подошел к ближайшей двери на правой стене, с трудом приоткрыл ее (мешал всяческий хлам, лежащий перед дверью) и проскользнул в щель. Отряхнулся, посмотрел вокруг и присвистнул от изумления.