Я вышла в прихожую, подергала дверь и убедилась, что она заперта. Но большая щеколда была не задвинута. Входная дверь тяжелая, металлическая, люди ставят такие и пребывают в уверенности, что находятся в безопасности. Ну да, сталь сломать трудно, но как насчет отмычки? Видела я мастеров, которые при помощи куска проволоки на раз-два справлялись с самыми хитрыми замками. Но сейчас примитивные орудия труда домушников канули в Лету, нынче изобретены электронные отмычки. Больше не требуется тренировать ловкость рук, делать оттиски, потом вытачивать на станке дубликат ключа. Теперь просто сунул в скважину нечто, смахивающее на градусник, оно тихо пожужжало, и – Сезам открыт! В век электроники и компьютерных технологий наиболее надежным средством защиты является широкий железный засов, которыми пользовались наши бабушки. Вот его умной отмычкой не сдвинуть. Только не надо забывать о нем. А я, войдя в дом, совершила ошибку – поспешила накормить голодного кота и перед тем, как лечь спать, не проверила засов.
Я быстро задвинула щеколду, обошла все комнаты и убедилась, что в них никого нет. Засунула нос в ванную, в конце концов вошла на кухню и – онемела.
На подоконнике у Майи Михайловны лежат тетрадки с кулинарными рецептами и журналы с заинтересовавшими ее статьями. Так вот все они сейчас были скинуты на пол. На маленьком диване разодраны подушки. Именно разодраны, не разрезаны! А плед, которым был аккуратно застелен матрас, скомкан. На столе опрокинута сахарница и разбросаны конфеты из вазочки. Пластиковые баночки, в которых Николаева держит крупу, муку, кофе, валяются в беспорядке на рабочих столиках, их содержимое высыпано. Один стул лежит на полу, три остальных находятся не на своих местах.
Что искал злоумышленник? Вероятно, нечто маленькое – флешку, ключ, карту памяти для фотоаппарата. Крупную вещь в миниатюрную тару для специй не запихнешь.
– Мяууу! – раздалось за спиной.
Я обернулась. На пороге сидел Рудольф Иванович. Я подошла к коту, погладила его по голове, почесала шею под зеленым ошейником, потом с чувством произнесла:
– Спасибо, дорогой. Хочешь подкрепиться?
Он тихо закряхтел. Я подняла совершенно не сопротивляющегося котика, посадила на столик, вскрыла самую большую банку консервов с этикеткой «Деликатесная куриная печень в нежном соусе», наполнила миску доверху и поставила перед Рудольфом Ивановичем.
– Угощайся, милый. Ты самый прекрасный кот на свете! Раньше я не испытывала к тебе ни любви, ни уважения, но теперь ты стал мне таким же родным, как мопс Хучик, благополучно проживающий в Париже. И мы с тобой здорово похожи – меня тоже после нервных переживаний тянет поесть как следует. Сейчас сделаю себе штук пять бутербродов и слопаю их в постели, запивая какао.
Рудольф Иванович, урча от удовольствия, метал в свой необъятный живот куриную печень. Я еще раз погладила его по голове – и заметила капельки крови в районе шеи. Злой человек поранил кота!
Вот тут я очень перепугалась. Потом взяла себя в руки, осторожно разгребла пальцами густую шерсть и с облегчением выдохнула. Всего лишь длинная царапина. Но мне вдруг стало страшно. Судя по виду, рану нанесли чем-то узким и крайне острым, вроде бритвы. Вор был вооружен! Он мог убить храброго Руди!
Я аккуратно обработала шею Рудольфа Ивановича перекисью, намазала ее специальным гелем, похвалила кота за то, что он спокойно перенес процедуру, мысленно поблагодарив Майю Михайловну, у которой в аптечке было все для оказания первой, второй, третьей и даже десятой медицинской помощи ее любимцу. Потом я соорудила сэндвичи, сварила шоколад, поставила и то и другое на поднос, отнесла в спальню, уютно устроилась в кровати и решила посмотреть на айпаде закачанную туда новую романтическую комедию. Рука потянулась к тумбочке… И тут я вспомнила, что оставила планшетник в кухне на столе – видела его, когда, вернувшись домой, открывала банку консервов. Кстати, я подумала тогда про отданную Розе скатерть, но забыла вытереть столешницу, на которую попал соус из консервов.
Тихо чертыхаясь, я вылезла из-под теплого одеяла, притопала на кухню, зажгла свет и увидела на софе Рудольфа Ивановича. Котище сердито прищурился и отвернулся от меня. Я насторожилась. Что-то тут не так! Но уже спустя мгновение поняла, что именно. Моего айпада не было!
Я села на стул. Ранее, наводя тут порядок, я и не вспомнила о планшетнике. А он, оказывается, исчез. Значит, вор приходил за моей электронной радостью? Понятно теперь, почему он заявился ночью. Ведь замечательное изобретение Стива Джобса люди обычно носят с собой, оно легко влезает в мою сумочку. Грабитель предположил, что я не расстаюсь с ним, и ошибся. Я использую айпад для просмотра любимых фильмов, закачиваю туда игрушки вроде «Angry birds» и те, где надо искать предметы, а также пазлы; забавляясь ими, я убиваю время, когда лечу в Париж или делаю педикюр. Но использовать айпад для каких-то важных дел мне в голову не приходило. И честно говоря, особо важных дел у меня нет, я же не чиновница, не начальница, даже не поэтесса, которой необходимо срочно записывать пришедшие на ум рифмы.
Что хранилось в планшетнике, кроме кино и «стрелялок» с «бродилками»? Программа скайп, с помощью которой я могу видеть Манюню и остальных членов семьи во время телефонных бесед. Маша, как правило, показывает мне Хуча, Снапа, Банди, Черри, кошек, а Зайка демонстрирует близнецов. С какой стати кому-то красть мой айпад? Я бы не задавалась этим вопросом, вытащи вор его из сумки в метро или магазине. Тут все понятно: электронное чудо стоит немалых денег, воришке без разницы, у кого его спереть. Но кто-то залез в дом Николаевой, значит, охотился именно за моим дивайсом. Ума не приложу, что в нем такого интересного!
Айфон, который лежал в кармане халата, издал характерный звук. Лена Брагина не подвела – отправила отчет на почту. Я вынула телефон и замерла. Почта! В моем планшетнике хранятся письма, а еще там много фотографий. Сомневаюсь, что снимок, на котором запечатлен мопс Хуч в карнавальном костюме Человека-паука, заинтересует кого-то, кроме госпожи Васильевой. Но сейчас в моей почте есть документы от Брагиной. Вот что понадобилось грабителю!
Глава 25
Я побрела в спальню. Ну и каким образом Лавров выяснил, что я пытаюсь докопаться до истины? Ответ на этот вопрос один: кто-то из тех, кого я расспрашивала о нем, обманул меня, сказав, что не поддерживает с хирургом никаких отношений. Едва наш разговор закончился, этот человек мгновенно соединился с врачом и предупредил: «Коля, осторожно! Некая Дарья Васильева, живущая в коттедже Майи Михайловны, настойчиво расспрашивает про тебя».
Николай Петрович перепугался и решил выяснить, что известно детективу-любителю? А где современный человек хранит свои секреты и рабочие документы? В компьютере.
Я села на кровать и перевела дух. Сон исчез окончательно. Надо вспомнить, с кем я беседовала, обойти людей по второму кругу и вычислить закадычного друга Лаврова, которому известно много интересного о нем. Почему я так подумала? А зачем звонить хирургу и сообщать, что им интересуются, если ты не дружишь с ним и не знаешь, что в его жизни есть тайны? Так кто у нас талантливый актер, ловко сыгравший передо мной роль человека, не имеющего ничего общего с врачом? Юрий Бибиков? Вера? Акулина? Минуточку!
Я подпрыгнула на матрасе. Стоп, стоп! Акулина понятия не имеет, где живет женщина, задававшая ей вопросы. Звонарева даже не спросила, почему я интересуюсь Лавровым. Она откровенно беседовала в машине только по одной причине – ее попросил об этом священник. Желание батюшки для Ули закон, и она ему подчинилась. Акулина не могла назвать Лаврову адрес коттеджа.
Может, Бибиковы? Но Юрий мало похож на приятеля Николая. Фиктивный муж Регины очень жаден, за деньги готов на все. И если дружишь с человеком, не станешь вещать о том, что он нанял тебя, чтобы «женить» на своей любовнице. К тому же я, вот главный аргумент, не рассказывала супругам Бибиковым о том, где живу.
Кто знал, где я временно поселилась? Рита Гребнева, Сергей Николаев, Иван Лавров… Ну эти люди точно отпадают. Эля! Девица, которая изо всех сил желает выйти замуж! Завтра, вернее, уже сегодня, нужно связаться с красавицей и, соблюдая предельную осторожность, прощупать ее.
Я вытянулась на постели и закуталась в одеяло. Каждый преступник совершает ошибки, поэтому его и ловят. Николаю Петровичу пока удавалось выскакивать сухим из воды, но сейчас он допустил оплошность. Какую? Невиновный человек не станет залезать ночью в чужую квартиру, чтобы украсть планшетник. Это мог сделать только тот, у кого нос в пуху, тот, кто боится разоблачения. Ладно, господин Лавров! Вы полагаете, что надежно утопили концы в воде и можете жить спокойно, убив нескольких человек? Ну что ж, посмотрим, кто кого…
Ровно в девять утра я вошла в клинику, увидела администратора, ту самую женщину, что прибегала к Розе на парковку за ключами, в дорогих сапогах, и спросила:
Ровно в девять утра я вошла в клинику, увидела администратора, ту самую женщину, что прибегала к Розе на парковку за ключами, в дорогих сапогах, и спросила:
– Простите, где можно найти Элю?
– Она взяла отпуск, – ответила женщина. – Могу я еще чем-то вам помочь?
– Большое спасибо, – улыбнулась я, – просто хотела передать Элечке привет от Майи Михайловны.
– Вы знакомая Николаевой? – обрадовалась служащая. – Как она там?
– Пока без особых изменений, – ответила я, – но врачи надеются, что скоро поставят ее на ноги. В прямом и переносном смысле слова.
– Если будете навещать Майечку, передайте ей привет от Инны Корсаковой, – попросила администратор. – Мы тут все вдову Олега Михайловича очень любим. Она и нам, и пациентам – как мать родная, лучше психотерапевта помогает. Майе Михайловне можно любой секрет доверить, она всегда плечо подставит, если видит, что человеку плохо. Замечательная женщина!
Я выслушала дифирамбы в адрес Николаевой, поспешила к дому Эли и притормозила у подъезда. Под каким предлогом позвонить в квартиру? Прикинуться, что забыла очки? Правда, я их не ношу, но Эля-то об этом не знает. Точно, скажу, будто они случайно из сумочки выпали.
Мои размышления нарушил телефонный звонок.
– Ты не спишь? – поразилась я, услышав голос Брагиной. – Обед еще не наступил.
Ленка, пропустив мой вопрос мимо ушей, задала свой:
– Рассказывать про самоубийство Псовой?
– Конечно! – воскликнула я. – Есть что-то интересное?
– Всего две детали, – отчеканила Брагина. – В остальном все чисто. Есть свидетели суицида. У подъезда блочной башни прогуливалась с собачкой жиличка Нина Трофимова, она хорошо запомнила Псову. Та к ней подлетела и, не поздоровавшись, закричала: «На каком этаже сто двадцать восьмая квартира?» В общем, слушай внимательно, сейчас изложу все подробно…
На вопрос возбужденной женщины Трофимова вежливо ответила:
– На последнем.
Псова – Нина потом опознала ее по фото, которое показал следователь, – ринулась в подъезд.
Как далее развивались события, прокомментировала другая жительница дома, Раиса Лужина, проживающая в сто двадцать девятой квартире.
Рая только уложила ребенка спать после обеда, как с лестничной клетки долетел грохот.
Лужина (ей потом тоже показывали снимки самоубийцы) выглянула наружу и увидела женщину, которая била в расположенную рядом дверь ногами.
– Что вы делаете? – возмутилась Раиса.
– Где эта чертова баба? – перестав грохотать, спросила Псова. – Пусть меня впустит!
Лужина ответила.
– Квартира пустует, там никто не живет.
– Нет! – завопила Псова. – Врешь! Она там прописана!
– Вероятно, вы правы, – спокойно произнесла Лужина, – кто-то в сто двадцать восьмой зарегистрирован. Но я в этот дом въехала десять лет назад и ни разу ее жильцов не видела.
Наташа отошла от двери и прислонилась к стене.
– А где она? Куда подевалась?
Раиса развела руками:
– Понятия не имею. Может, за границей?
– За границей… – уставившись в одну точку, повторила Наталья. – А в какой стране?
Лужина почувствовала раздражение.
– Я пояснила: никогда соседей не видела, они сюда не наведываются, шума от них никакого нет. Но квартплату вносят аккуратно. У нас на первом этаже у лифта каждый месяц список должников обновляется, фамилии там указывать запрещено, а вот номер квартиры назвать не возбраняется. Сто двадцать восьмая ни разу в черный список не попала. Значит, хозяева платят за коммуналку. Люди часто так делают – укатят за рубеж, а через банк рассчитываются.
– Никого! – с отчаяньем произнесла странная посетительница. – Шансов нет!
Псова закрыла лицо руками и замерла. Раисе стало жаль женщину, та заметно расстроилась. Лужина решила предложить незнакомке воды, но тут из ее квартиры раздался крик проснувшегося ребенка, и она бросилась в детскую. Минут через пять молодая мать вновь услышала грохот и разозлилась. Сколько раз Раиса жаловалась в ДЭЗ на дверь, которая ведет к мусоропроводу и к лестнице! Створка тяжелая, удержать ее сложно даже мужчине, на верхнем этаже часто дует ветер, соседи выходят на балкон покурить, несут отбросы, и дверь грохает о косяк, будит ребенка Лужиной. Надо поставить доводчик! Но в конторе, призванной следить за порядком, от Раи вечно отмахиваются.
О том, что незнакомка вышла на балкон лестницы и рухнула вниз, Лужина узнала позже, когда милиция стала обходить жильцов.
Экспертиза, исследовав положение тела Натальи и изучив следы, оставшиеся на лоджии, пришла к выводу: бедняжку никто не толкал, она спрыгнула сама. Нина Трофимова, выгуливавшая свою собачку возле дома, сказала, что после того, как Псова вбежала в подъезд, никто из посторонних за ней не входил. Нина – местное сарафанное радио, променад с джек-расселом просто повод, чтобы фланировать по двору в любую погоду и смотреть, кто из жильцов с кем и куда направился. Трофимова мгновенно бы вычислила чужого человека.
Теперь вспомним про железную дверь, которая является несчастьем Лужиной. Рая всегда в курсе, когда соседки идут на лестницу с мусорным ведром или мужики решают подымить на лоджии, – грохот от стукнувшей о косяк двери разносится по квартире молодой матери. Раиса ведь услышала, как хлопнула дверь, когда укачивала дочь, но звук прогремел один раз – Наташа не удержала тяжеленную дверь, выходя на балкон, с которого прыгнула вниз, назад она не возвращалась. И никто другой следом за ней не шел – даже сами жильцы одиннадцатого этажа, распрекрасно осведомленные об особенности железной створки, не могут с ней справиться, а уж кто-то незнакомый точно так же, как и Псова, устроил бы шум…
Брагина секунду помолчала, затем подвела итог.
– Наталья Псова покончила жизнь самоубийством, что, учитывая смерть Павлика, мне совсем не кажется странным. Все факты указывают на суицид.
– Угу, – пробормотала я. – С криминалистами не поспоришь! Но есть еще такое понятие, как «доведение до самоубийства».
– Это уже психология, – возразила Лена. – Я работаю с документами, а за остальным – к душеведам.
– О каких двух интересных деталях ты упомянула в начале разговора? – спросила я.
Брагина чихнула.
– Адрес показался мне знакомым. Ну, того дома, откуда прыгнула Псова. Я все на него пялилась, пялилась… Потом – бумс, в мозгу щелкнуло: там же живет Мария Алексеевна Лаврова, мать Николая Петровича. Именно она прописана в сто двадцать восьмой квартире.
Я не поверила собственным ушам.
– Жена Николая хотела попасть в гости к свекрови?
– Получается, так, – подтвердила Лена. – Странно, однако. Новодонская, где жила Регина, и дом, в котором зарегистрирована Мария Алексеевна, находятся в паре шагов друг от друга. Думаю, Регина сто раз ходила через двор, срезая путь к супермаркету, к метро, и даже не подозревала, что где-то рядом обитает мать Николая.
– Может, знала, – заспорила я, – а толку? Мария Алексеевна там лишь прописана, где она фактически живет, неизвестно. А вторая деталь?
Лена снова чихнула и вздохнула:
– Похоже, я простудилась.
– Навряд ли, – засмеялась я, – ты же на улицу почти не выглядываешь. Трудно подцепить грипп, блуждая в Интернете.
– Что еще раз подтверждает: в Сети намного безопаснее, чем в реале, – отметила Брагина. – Может, аллергия началась?
– Надеюсь, не на меня, – серьезно сказала я.
– Не, тогда бы золотуха раньше проявилась, – усмехнулась Ленка, – еще в детстве, когда ты мне мозг высасывала, зудела: «Учись хорошо, не прогуливай школу».
– Лучше вернемся ко второй интересной детали, – велела я.
– Ладно, к следователю, который занимался делом Псовой, пришла некая Татьяна Волошина, спортивный врач, работающая в бассейне «Лира». Она назвалась лучшей подругой Натальи и обвинила Николая Петровича в смерти жены.
– Интересно, – оживилась я. – И как поступил дознаватель?
– Побеседовал с заявительницей, приложил ее показания к делу и благополучно закрыл его, – объяснила Ленка. – Ничего ужасного Волошина не сообщила, так, обычное бла-бла. Не любил, женился по расчету, чтобы устроиться в Москве. Ну, знаешь, что твердят про тех, кто в столицу из провинции прикатил и женился на москвичке. Набор обвинений один. Еще она уверена, что Николай убил Павлика.
– И следователь отмахнулся от такого заявления? – возмутилась я.
Брагина кашлянула.
– Дашута! У ребятенка Псовой была болезнь Гюнтера. Она неизлечима. Теоретически могут помочь стволовые клетки из пуповины. Но во-первых, это не доказано, а во-вторых, шансы найти донора равны нулю. Мальчик был обречен. Павлик жил в темноте, мучился, если на него попадал луч света. Слушай, по-моему, если отец решился прекратить страдания малыша, то ему следует медаль выдать! Но это только мое личное мнение. А вот заключение врачей, которые лечили ребенка: «Скончался вследствие врожденного заболевания». И кстати, доктора отметили, что за мальчиком великолепно ухаживали.