— С чего вы так решили, Фёдор? — профессор смешно склонил голову, знаете, так собаки делают, когда удивляются.
— Да с того решил, что с земной географией и на родной планете можно проводить такие эксперименты… Чудовища! Им… Ничего не стоит устроить Большой Бенц! Уничтожить большую часть населения планеты, а нас закинуть на одичавшую Амазонку.
— Как кровожадно! Коллега, вы действительно считаете, что Хозяева, — пусть будет так, принимаю, — не гуманоиды?
— А что в них гуманного? — спокойно бросил Игорь. — Сволочи.
Самарин посмотрел на профессора и опять закашлялся.
— Сколько всего Платформ, гадать бесполезно, — сказал я.
— Их количество невозможно вычислить.
— Отчего вы так решили, профессор? — сразу заинтересовался Ростоцкий.
Не дают говорить!
— Ерунда! Даже мне понятно, что можно! — Войтенко, и не думая смущаться, подменил «науку». — Ничего сложного! Надо просто прикинуть количество людей на каждой из Платформ, затем посчитать, уход какого количества людей с Земли не мог вызвать ненужных подозрений. Потом поделить, и всё!
— Эх ты! У вас, молодой человек, как я посмотрю, на все вопросы ответы имеются! — восхитился профессор. — И методику предложите?
— А как же!
— Тогда дополните, вы учли фактор времени?
— Чего-о? — я сидел ближе всех к рейнджеру, именно потому и отхватил взгляд Игоря, полный святого недоумения.
— Какой период расселения прикажете учитывать в расчетах, коллега?
Никто не пришёл на помощь несчастному. Мы и сами не сразу поняли, что Владимир Викторович имеет в виду.
— Как вам известно, коллеги, расселение людей на Кристе, или на Платформе-4, если придерживаться предлагаемой Хозяевами классификации, идёт уже более ста лет, так?
Ну что, все закивали.
— Однако вправе ли мы в своих суждениях опираться на такой же срок, предполагая реалии других Платформ?
— Что-то я не врубаюсь, Владимир Викторович, почему бы нет? — спросил Герман.
— Да потому, уважаемые товарищи, — Мазин поднял указательный палец к потолку и строго покачал им, — что в подобном эксперименте это не имеет решительно никакого смысла!
Поняв, что нас опять не прошило, он продолжил:
— Им вовсе не обязательно шаг за шагом повторять всё старое! В противном случае опытные группы можно было бы разместить и на одной планете, даже с учётом относительно небольшой полосы комфортного проживания в условиях острой нехватки современных систем жизнеобеспечения. Для столь крошечных популяций пространства вполне хватает.
— Хорошо, ваши предположения? — не выдержал я.
— Неблагодарное дело! — отмахнулся профессор. — На другие Платформы группы людей могли переместиться только что, а кто-то — всего пару лет назад, это не важно! Важно понять, что там условия эксперимента кардинально другие.
Хлоп! Открылись двери, и две женщины сноровисто внесли подносы.
Звяк! На дешёвом столовском пластике подпрыгнули стаканы.
И обе работницы камбуза исчезли так же внезапно, как появились. Школа!
— А говорила, что обед будет позже, — я обрадованно повернулся к собеседникам.
— Всегда знал, что Аля — это человек! — уверил меня Игорь. — Налетай!
— Действительно, господа, подсаживайтесь ближе, — предложил Ростоцкий. — Галина Ивановна, смелей, смелей! Илья Александрович, ваш кефир, пожалуйста.
— Их, хитрые какие! Вы, значится, бутербродики схряпаете, а я кефир? Ну уж нет, тоже присоединюсь. Что нам Водный Бог послал?
Водный Бог послал честной компании нехило: свежий белый хлеб производства корабельного камбуза, оранжевый джем из тропических фруктов, сливочное масло, холодная окрошка, кручёные жареные колбаски из местной чёрной свиньи, «тюлька» пряного посола, два салата, чай, крепкий чёрный кофе и капитанский кефир паскудного желтоватого цвета.
— Не, мужики, так дело не пойдёт, — неожиданно выступил до сих пор молчавший механик. — Просидим до вечера… А разгружать кто будет? Уж извиняйте, а я перекушу да пойду, хорошо, Илья Александрович? Не моё это дело, колодой работаю, какой смысл? Федю вот вам оставлю, у него версий всегда навалом.
— Да и мне лучше бы на берег, — сквозь первый откус молвил Игорь.
Я махнул рукой.
Мы быстро привалились к наполненным тарелкам и судкам, и какое-то время в кают-компании стояла относительная тишина. Потом те, кто по-настоящему хочет работать, свалили на пристань, а желающие почесать языки остались.
— Вот теперь можно и соображалку включать, — подсказал Липпо, с наслаждением откидываясь на мягких подушках дивана. — Желудок удовлетворён, осталось загрузить голову. Поехали дальше?
— Почему нет? — согласился Ростоцкий. — Итак, пока ничего не ясно. Мы не можем предположить, сколько всего Платформ участвует в неземном эксперименте, однако почти уверены, что все они суть разные планеты с разными же стартовыми условиями для попавших туда, правильно?
Обнаружив, что никто не против, он добавил:
— Галина Ивановна, фиксируйте. Дар, продолжишь?
— Давайте послушаем учёного, — я уже понял, что лучше не высовываться, меньше нервов потрачу.
— Хорошо, — согласился модератор. — Теперь следующее. Насколько я понял ход ваших мыслей, господин профессор, методы переноса на Платформах тоже разные?
— Более, чем убеждён! — подключился профессор, и я задумался: как можно быть «более, чем убеждённым»? — Действительно, для существ с такими возможностями маневр в выборе способа не так уж сложен.
— Соответственно, на других Платформах Крестов нет? — спросил Герман. — Овал, пятно или дырка-невидимка?
— Конечно. Что-то другое…
— А вот хрен вам дикорастущий, уважаемый товарищ Мазин! Есть какой-то Крест! — приподнялся нагловатый кочегар. — Жёлтый корректирующий портал, переход в другой мир, доступный только просветлённым!
— Подождите, милейший, так ведь то корректирующий!
— Какая разница? С нашей стороны есть, так? Опознавать его мы готовы как Крест, потому что уже привыкли представлять Прорез именно такой формы. Так? Значит, и с другой стороны есть Прорез. Он двухсторонний, ходи туда-сюда! А у нас, забиться готов, стопудово Крест, пусть и сухопутный. Значит, что?
— Что? — Мазин от такого напора несколько опешил.
— Значит, формально я прав, профессор, а вам щелбан! — хмыкнул хиппан и с победным видом опять повалился на подушки.
Краеведша-делопроизводитель нерешительно посмотрела на шефа.
— Фиксируйте, что делать, — тяжело вздохнул тот. — Сектант прав.
— Я немного откорректирую…
Ростоцкий кивнул снова.
— Вот только с заявлением, что он у нас уже есть, ты, Федя, погорячился. У нас пока лишь хотелки и размышлялки есть.
— Лиха беда, Герман… Найдём.
Сидя в кочегарке? Ты записной поисковик, как я посмотрю! Легко такое предлагать в уюте кают-компании.
Ни разу в жизни у меня не было настолько диких совещаний.
Плана нет, подготовки тоже. Сидим тут, трём за пришельцев, порталы, переносы… Обыденно так, как о само собой разумеющемся! Версии выстраиваем. Не дикость ли? Вроде бы я — честный попаданец. Почему же тогда только сейчас прочувствовал всю фантастику произошедшего?
— А что если нам, мальчики, отложить в сторону все дела, которые вечно срочные, и пробежаться в поиске такого Креста? — возбудился шкипер.
Он-то куда… Даже в зрелых людях мальчишеское играет.
— Это со временем исправим, без сухопутных флотилий, — успокоил я капитана. — Попутно и займусь, Герман меня отправляет в дальний рейд. Вопрос серьёзен, тут на дурочку ништяк не выхватишь, всё шерстить придётся… До последнего баньяна. А есть ещё и бизнес-план.
— Дарик, к чему язвить? — поморщился Самарин. — Мы же просто рассуждаем.
— Что вы, Илья Александрович, очень внимательно слушаю! — с этими словами я достал из кармана золотой и постучал по столу. — Но что важнее? Золото или корректирующий Крест? А людей у меня с гулькин нос!
Две монеты ушли командору, а одна осталась у меня в качестве золотого запаса поселения. Ростоцкий пообещал, что со следующей найденной монеты будем продумывать схему стимулирующего дележа.
Командор благоразумно промолчал, сложно решить с ходу.
— Так у нас, товарищи, продуктивности в работе не будет, — опять забурчал Мазин. — Давайте посерьёзней! Я просто не понимаю такой категоричности нашего кочегара. Фёдор, а где корректирующий портал берёт энергию, не подскажете?
— Вулкан! Простенько и со вкусом, — хихикнул тролль из машинерии.
— Прекрати паясничать, в стюарды переведу! — прикрикнул на него капитан. — Вот ты в первое найденное жерло и полезешь, обещаю! Товарищ Мазин, а если термопара?
— Ничего сложного, — поддакнул я.
Профессор встал.
— Ничего сложного? В тропиках? Проводок до самой магмы и проблемы получения энергии нет? Предлагаю этот аспект проблемы пока считать бесперспективным для исследования. Вот если найдём…
— Подождите, как это бесперспективным? — возмутилась Галина Ивановна. — А если мы уже его нашли? Я имею в виду корректирующий Крест.
Как говорят в таких случаях, в кают-компании воцарилась мёртвая тишина. Мне, как всем прочим, потребовались долгие секунды, чтобы понять идею краеведши.
— Точно! — первым выдохнул Ростоцкий.
— Отколупывать надо! — Лицо оживившегося Липпо сразу стал деловитым, кулаки его сжались от нетерпения. — Дар, эта панель плотно сидит?
— Не проверял…
— Так надо было! — кочегар тоже встал, выражая готовность хоть сейчас отправиться к форту с топором за поясом.
— Мужики, да просто мысли не дошли! Не додумался! — искренне возмутился я, показывая ладони. — Видите же сами, то одно, то другое! То стройка, то мародёрка.
Ростоцкий молчал, профессор неуверенно постукивал пальцами по столу.
— Душно что-то, — наконец проронил он и пошёл открывать окно.
Судя по доносившимся звукам, за окном по-прежнему кипела работа.
А мы тут с ума сходим.
— Панель трогать нельзя, я чувствую, — строгим голосом предупредила нас краеведша. — Лучше не балуйтесь с инопланетной силой, мальчики! Душа мне подсказывает, что добром это не кончится.
— Ну да, ну да… Система может самоуничтожаться, это вы имеете в виду?
— Бог накажет, Владимир Викторович, — тревожным шёпотом прояснила Галина Ивановна.
Поняв, что в этом секторе поддержки он не найдёт, Федя повернулся ко мне.
— И всё-таки, Дар? Как вклеили?
Я замялся.
— Вообще-то, панель с текстом вмоноличена так, чтобы она гарантированно уцелела при обрушении. Вся башня рухнет, а это помещение останется. Плюс немного утоплена. Да и материал, из которого она изготовлена, чертовски прочен.
— Карябал? — понимающе поинтересовался кэп.
Кивнул с чувством стыда — было дело, даже пилой по металлу из мультитула пытался: там неудобно, так я самым краешком…
Поглядывая со спокойным интересом на спорящих, словно он был над схваткой, Ростоцкий, наконец, решил вмешаться:
— Бога гневить не будем, Галина Ивановна, но контроль за поведением панели обеспечим. Вдруг это действительно прибор?
— Есть одна тема: я этот форт семье Карлоса предложу под жильё. Угодья там хорошие, вода есть, площади, обзор. И дорога в двух шагах.
— А что, Дар, отличная идея! — обрадовался Герман. — Он уже знает?
— Нет ещё.
— Мне поговорить?
— Я сам.
— Тогда давайте к следующему вопросу… По статьям паспорта-определителя. Среда, плотность, что там ещё?
Я заглянул в свой лист с копией странного текста. Липпо, что характерно, и не подумал свериться со своей. Учёный откликнулся первым.
— Я тут прикидывал…
— Вас слушают, профессор, — подбодрил его Герман.
— Надеюсь, что слушают… Перейдём к другим загадкам, коротко останавливаясь на строках этого замечательного послания! Анализируя информацию, предоставленную нам уважаемым Дарием, мы обнаруживаем ряд интересных феноменов, непосредственно касающихся всех нас. Не останавливаясь на очевидном, я, тем не менее, хочу выделить некие маркеры. Именно они позволяют нам выработать ряд гипотез, представляющих, несомненно, наибольший интерес, и заслуживающих поиска доказательств.
Капитан громко крякнул, привстал и поправил стул.
— Володь, давай по-человечески, чай, не в академии.
Мазин с большим трудом сфокусировал взгляд на Самарине, вот же увлёкся человек!
— Ну что, техногенная плотность обозначена, как минимальная, разве мы этому удивились? Только тому, что на других Платформах может быть иначе.
— Не найти здесь заброшенных заводов, облом, — уныло бросил Липпо.
— Поселение без сателлит-комплекта, можно предположить, что у других имеются настоящие крепости со вспомогательными строениями или деревнями, занимай и живи целым анклавом, — быстро продолжил староста Бриндизи, не дожидаясь развития кочегарской мысли. — Стержневой этноформат отсутствует, с этим понятно. Количество основных цивилизаций. Их две!
— Интересно, что зоргов они основными не числят, — вставил капитан и тут же прижал ухо к телефонной трубке: — Девочки, вы там этава… Посудку заберите, будьте ласковы! Что? Нет, больше ничего не надо. Секунду.
Он зажал микрофон рукой.
— Или как?
Все затрясли головами, наелись уже!
— Спасибо! Забирайте!
— Можно ли попросить участников, чтобы меня не перебивали через каждые три фразы? У меня имеются свои мысли, разрешите их высказать. А уж потом, коллеги, в воле каждого согласиться принять их за основу или предложить свои, в порядке регламента! — похоже, соскучившийся по научной работе проф реально начал сердиться. — Благодарю… Количество вспомогательных цивилизаций: одна. Это и есть зорги. Зачем Хозяева предусмотрели такую вводную? Сложно сказать, однако я думаю, что гоблины в данном случае служат некими раздражителями, «фактором тревоги».
— Чтобы, значится, карась не дремал! — не выдержал Самарин. — Прошу прощения, Вова, больше не буду!
Отсюда все начали слушать очень внимательно, но комментировать не перестали.
— Тоже мне, раздражители нашлись, — пренебрежительно заявил Фёдор. — Дикий народец, ни на что не влияет.
— Ты ошибаешься, — сказал я. — Они взбадривают реально. Именно из-за гоблинов на дальние дистанции не может ходить маломерный флот, а огромные полосы прибрежных джунглей и саванн стоят неосвоенные. Так что зорги — вполне нормальные раздражители. Мы можем сидеть на зачищенном, а можем, так или иначе расширяясь, бороться с фактором гоблинов, постоянно развиваясь и становясь сильнее.
Похлопав себя по карманам бежевой рубашки с короткими рукавами, профессор горестно вздохнул, вытащил баллончик нитроглицерин-спрея и демонстративно поставил его на стол.
— Дальше… Генеральная задача: общий режим. Я это понимаю так, что наша задача ничем не выделяется среди поставленных остальным подопытным. Дополнительных задач нет. Степень самостоятельности полная, это мы и сами можем отметить, а ожидаемая адаптация — средняя. Всё это существенно, однако большей ясности не даёт… Характер инфокоммутаций! Хозяева намерены выйти на нас лишь в неком исключительном случае.
— Когда Криста наткнётся на небесную ось, товарищи, — прошептала Галина Ивановна, тут же закрыла рот ладошкой, но было поздно.
Мазин покраснел.
— Чёрт возьми! Па-апрашу! Что здесь происходит, якорь мне в глотку!
— Вот это молодец! — расхохотался шкипер. — Вот это по-нашему! Научился!
Хорошо, что кэп разрядил обстановку, нитроглицерин не пригодился.
Через три минуты Мазин продолжил:
— Донор-акции… Я думаю, что в программе эксперимента предусмотрено некое материальное вознаграждение. И только в исключительных случаях, фактически же мы брошены на произвол судьбы… Наблюдение! О, это очень интересный момент! Получается, все поселенцы находятся под колпаком у космического Мюллера! Что это? Наблюдение с летательных аппаратов или орбитальных группировок, которых мы не видим в силу совершенства их конструкции?
— Может, кучи видеокамер среди растительности? — задумался Липпо.
— Дроны, — коротко сказал капитан, в очередной раз удивив присутствующих широтой интересов.
Кочегар подхватил:
— Нанодроны! Облака мелких электронных тварей.
Тяжело так работать…
Надо было составлять план, надо.
— Господа, разрешите вернуться на шаг, — я поднял руку. — Без плана совещания мы упускаем важные моменты, которые потом забудем. Постоянно перескакиваем с вопроса на вопрос, не придерживаясь даже порядка строк в документе! Торопимся, перебиваем, не даём друг другу время на обдумывание только что появившихся мыслей. Конечно, хорошо бы создать постоянно действующую аналитическую группу, штаб…
— Нереально, — сразу сказал Герман. — Где мне взять научников, как я смогу оторвать их от дел? Так что давайте забудем о разгрузке судов и отработаем то, что успеем. Дар, ты хотел дополнить?
— О премировании нас донор-акциями.
— Премировании, так считаешь? — спросил шкипер.
— До сих пор Хозяева не были замечены в филантропии. И вдруг донор-акции! В каких таких исключительных случаях они могут проводиться? Вы живёте здесь гораздо дольше меня, многое видели и слышали, вот и ответьте: в прошлых катастрофических моментах, ну, я не знаю, при наводнениях, после грандиозных пожаров или массовых битв — наблюдалось что-либо похожее на инопланетную помощь? Есть такие упоминания в устные или письменных летописях?
Народ задумался.
Герман вскинул глаза к потолку, профессор растерянно смотрел по сторонам, пытаясь переключиться на новую тему, кочегар тихонько присвистнул, а Самарин зачем-то начал перебирать бумаги.
— Да кто ж тебе признается, милок? — наконец сказал он. — Отхватил добра, и в кубышечку.