— Теперь это собственность Билла Гигла.
— Повезло шоферу, — заметил Аллейн.
— Еще как. Вообще-то это старая история. Папаша Билла Гигла был кучером отца покойного лорда Вузервуда и однажды спас ему жизнь, когда понесла лошадь. За что старый лорд Вузервуд обещал ему в подарок этот коттедж. Но кучер подарка не дождался. Старый лорд Вузервуд вскоре погиб, и опять в этом была виновата лошадь. На охоте она его сбросила и затоптала. Лорд прожил всего несколько минут, но за это время успел высказать сожаление, что не сделал приписку к завещанию насчет коттеджа, и наказал своему сыну передать его Гиглу. А получивший наследство лорд был скуповат и коттедж не отдал, но включил этот пункт в свое завещание. О чем сообщил Гиглу. Так что шоферу, чтобы получить обещанный подарок, пришлось ждать смерти хозяина. И вот наконец дождался. — Начальник полиции помолчал. — А если учесть, что скоро в эти места проложат железную дорогу, то шоферу Гиглу действительно привалило счастье.
— Привалило, — согласился Аллейн.
Они миновали луг, засеянные нивы, несколько мелких усадеб, небольшое частное поле для гольфа и наконец остановились у ворот поместья Вузервудов. Дом скрывали деревья, так что они его не видели, пока поднимались вверх по аллее, устроенной на пологом склоне холма.
— Сейчас вы увидите дом, — объявил начальник полиции. — Это одна из главных достопримечательностей графства наряду с Замком Лидс[26]. Конечно, не такой большой, но впечатляет.
Он не преувеличил. На террасе, возвышаясь над парком, где водились дикие олени, стоял великолепный дом. Он был построен во времена Джона Ивлина[27], и этот тонкий знаток архитектуры наверняка не нашел бы в нем ни единого изъяна. Доведись ему здесь бывать, он бы описал его как превосходный целостный ансамбль, сияющий как драгоценная диадема. Такое сравнение было бы здесь весьма уместно, подумал Аллейн, поскольку в лучах послеполуденного солнца здание действительно сияло как драгоценный камень в обрамлении зеленого бархата деревьев.
— Бог мой, — воскликнул Найджел, — никогда не думал, что дом такой великолепный! Даже не верится, что теперь он принадлежит Лампри.
— А разве лорд Чарльз не здесь родился? — спросил Аллейн.
— Ну да, конечно, он родился здесь. Но домом нельзя не восхищаться. — Найджел машинально поправил галстук.
— Я предупредил слуг о вашем приезде, — сообщил начальник полиции. — Уверен, они с утра суетятся.
Однако никаких признаков суеты в доме они не обнаружили. Дворецкий и экономка были растеряны. О смерти хозяина они узнали из местной газеты и теперь ждали указаний из Лондона. Аллейн посоветовал им позвонить Лампри. Он показал ордер на обыск и принялся за работу. Конечно, на тщательный осмотр места потребовалась бы неделя, но инспектор надеялся на удачу. Оказалось, секретарь лорда Вузервуда уехал в отпуск, но Аллейн о его отсутствии не жалел. Он потребовал показать ему комнаты, где лорд Вузервуд бывал чаще всего. То есть кабинет и библиотеку. Фокс отправился в гардеробную покойного лорда, расположенную в дальнем крыле. Найджел взялся беседовать с экономкой, вроде брал интервью.
Аллейн привез с собой связку ключей, взятых у покойного лорда. В библиотеке один из них подошел к замку великолепного бюро эпохи короля Якова. Оно было забито разными бумагами и связками писем. Вздохнув, инспектор принялся их разбирать, время от времени поглядывая в окно на замечательный пейзаж.
К сожалению, ничего интересного узнать не удалось. Большинство писем были от лорда Чарльза, в которых он просил денег. Под каждым красовался краткий комментарий адресата, сделанный синим карандашом. «Дан ответ 5.10.38. Отказ», «Дан ответ 12.11.39. Категорический отказ». Но письма от лорда Чарльза все шли и шли. А за ними методично следовали категорические отказы. Покойный лорд не баловал брата разнообразием ответов. Правда, встречались исключения. Под письмом из Новой Зеландии синим карандашом значилось: «Дан ответ 4.03.33. 500 фунтов». Было еще одно письмо, написанное чуть ранее, с такой же припиской. Значит, помощь от брата лорд Чарльз получал лишь дважды. Не густо.
Были там также письма от леди Кэтрин Лоуб, которая напоминала племяннику о его долге помогать бедным и требовала пожертвований. Под этими письмами значилось лишь краткое «Нет». В одной из пачек старых писем инспектору встретилось извещение из клиники для душевнобольных в Девоне, где говорилось, что состояние леди Вузервуд немного улучшилось. Он записал адрес.
Добыча Фокса, как нередко бывало, оказалась интереснее.
Это было уже ближе к вечеру, когда начало темнеть. Аллейн, сидя на корточках, копался в нижнем ящике бюро. Открылась дверь, и на пороге возник детектив Фокс, держа на ладони небольшой предмет. Разглядеть его удалось, лишь когда детектив приблизился и молча положил предмет на ковер.
Это была маленькая уродливая фигурка, неумело слепленная из неизвестного материала желтоватого цвета. Она изображала мужчину в черном пиджаке и серых брюках. К сплюснутой голове были прилеплены несколько седых волосков. Две воткнутые в соответствующие места булавки с черными головками изображали глаза, а пара дырочек — ноздри. Под отвратительно вздернутой верхней губой виднелись кривые зубы, сделанные из обломков спичек.
Аллейн тронул пальцем грудь фигурки. Там из грубо слепленной жилетки торчала длинная булавка.
— Где вы ее нашли?
— В ящике стола, в гардеробной. Была задвинута в самый конец.
— Вот что он не хотел показывать Раттисбону. Почему?
— Может быть, боялся, что его поднимут на смех?
— Может быть, — ответил Аллейн.
Глава 18 Ужас на Браммел-стрит
IСегодня небо над Лондоном затянули сплошные тучи. Дождь лил с утра до ночи. Подходя к окну в библиотеке на Браммел-стрит, Роберта и Генри всякий раз видели внизу узор из колышущихся зонтов, блестящий от влаги плащ констебля, мокрые крыши машин и брызги из-под колес.
После ланча, когда они, прячась под зонтом, все же рискнули выйти прогуляться, их чуть не повалил резкий порыв ветра. Генри плотнее сжал ее руку.
У Роберты потеплело на сердце. Несмотря на все случившееся, она радовалась предстоящей прогулке по Лондону среди спешащих под дождем пешеходов. Ярко сияли витрины магазинов, в потоке машин величественно двигались алые двухэтажные автобусы.
Она была рада, что у Генри в карманах нашелся лишь шиллинг и девять пенсов, он не смог взять такси, и они поехали на автобусе, а потом в метро. Это было так замечательно — влезть в покачивающийся под ногами автобус и медленно плыть по Парк-лейн. А в метро, нырнув в его глубину, ощутить неожиданную свежесть воздуха и, сев в вагоне напротив Генри, видеть сквозь полумрак его улыбку.
— Нравится Лондон? — спросил он, угадав ее мысли, и Робин кивнула, чувствуя себя независимой и готовой к приключениям.
Пожалуй, больше всего ей было приятно ощущение анонимности. В этом переполненном метро никто не знал, что она Роберта Грей, только что приехавшая из Новой Зеландии. Да и не было никому здесь до нее никакого дела, так же как ей до них. И сейчас ее совершенно не волновало, что они с Генри должны быть на Браммел-стрит до того, как туда привезут дядю Г. в гробу. Впрочем, когда тебе двадцать, вообще ничего не страшно.
В квартире Лампри все было спокойно. Леди Чарльз отдыхала, ее супруг отправился в банк, остальные, включая Майка, мирно пили в столовой чай.
— Слышали новость? — спросил Колин. — Судебный пристав отвалил.
— Конечно, — проговорила Пэт, — ведь теперь наш папочка снова разбогател.
— До богатства еще далеко, — поправил сестру Генри. — Вначале придется внести налог на наследство, а потом выплатить долги.
— А что такое налог на наследство? — спросила Патриша и, не получив ответ, махнула рукой. — Ну и ладно. У нас еще есть деньги за жемчужное ожерелье, которое заложила тетя Кэт. Может, на налог хватит.
— Погоди ты про налог, — сказала Фрида. — Нам могут потребоваться деньги на адвоката.
— Это еще зачем? — удивился Генри.
— А если кому-то из нас предъявят обвинение…
— Тебе-то уж точно инспектор Аллейн ничего не предъявит, — оборвал ее Майк. — Не беспокойтесь, он найдет убийцу еще сегодня до ужина. Кстати, вчера инспектор советовался со мной по одному важному делу.
— Какому? — спросила Роберта.
— Ему была нужна важная информация, которую я знал. Он знаток, это сразу видно. А еще инспектор одолжил у меня лупу — свою он забыл на работе — и похвалил ее. Классная, говорит, у тебя лупа. Так прямо и сказал.
— А что за важную информацию он у тебя узнал?
— Насчет шампура, который лежал в прихожей, а потом куда-то исчез. Аллейн сказал, что я очень ценный свидетель.
— А что за важную информацию он у тебя узнал?
— Насчет шампура, который лежал в прихожей, а потом куда-то исчез. Аллейн сказал, что я очень ценный свидетель.
К Роберте подошел Генри.
— Уже половина шестого. Нам пора на дежурство.
IIОбратная дорогая на Браммел-стрит была не такой интересной. Генри занял немного денег у няни и взял такси. В машине они молчали, каждый думал о своем. Роберту тревожила ночь, которую им предстояло провести в этом мрачном доме. Тем более что туда должны были привезти дядю Г. Хотя тетя В. так до сих пор не появилась, Роберта боялась, что она придет в библиотеку и будет молча сидеть и таращиться на них. А потом, когда придет время ложиться спать, тетя с безумным блеском в глазах начнет требовать, чтобы они зашли посмотреть на него.
Роберте захотелось, чтобы дождь наконец перестал и выглянувшее вечернее солнце хотя бы немного согрело мрачную Браммел-стрит. В первый раз с момента приезда в Англию она почувствовала себя одинокой и решила после ужина написать письмо своей пожилой тетушке, которая наверняка уже узнала о происшествии из газет.
Как будто прочитав ее мысли, Генри остановил такси, чтобы купить газету.
— Это издание, где работает Найджел, — пояснил он. — Посмотрим, что они написали.
Там было много фотографий, в том числе и та, которую успел щелкнуть репортер, когда они выходили из дома. Роберте фотография не понравилась, они выглядели на ней бледными и осунувшимися. Но Генри материалы похвалил. Сказал, что Найджел оградил их от многих неприятностей.
Тем временем такси подъехало к дому. Они вылезли, оставив газету в машине.
В доме явно что-то произошло, это сразу чувствовалось. Везде пахло цветами, по ступенькам взбегала горничная с охапкой лилий. Открывший дверь дворецкий Моффат сообщил, что из усадьбы утренним поездом сюда выехали несколько слуг.
— Но мы и без них неплохо справились, милорд. Все готово. Цветы привезли очень красивые.
— А где он будет? — спросил Генри.
— В Зеленой гостиной, милорд. На втором этаже.
— Его поместят наверху?
— Так распорядилась ее светлость, милорд.
— А ее светлость будет обедать?
— Не внизу, милорд. В своей комнате.
— Как она себя чувствует?
— Мисс Тинкертон сказала, что не очень хорошо. С вами будет обедать патронажная сестра, если вы не возражаете, милорд.
— Господи, конечно, — сказал Генри.
В дальнем конце холла из мрака появилась горничная Тинкертон. Генри ее окликнул, спросил о здоровье хозяйки. Она, почему-то все время оглядываясь, отвечала шепотом. Самочувствие леди Вузервуд было неважным. Ее светлость ведет себя беспокойно и странно. Ответив на вопросы, горничная растворилась в темноте.
— Беспокойно и странно, — мрачно повторил Генри. — То есть успокаиваться тетя не желает.
В глубине холла часы пробили шесть.
В этот момент в усадьбе Вузервудов, в спальне хозяйки Аллейн оторвался от чтения «Трактата о демонах» и посмотрел на детектива.
— Фокс, сколько человек вы оставили в доме на Браммел-стрит?
— Одного, сэр. Кемпбелла. Но за домом ведется наблюдение. А что-то не так, сэр?
Аллейн ткнул пальцем в текст.
— Прочтите это.
Фокс надел очки и, склонившись над текстом, прочел вслух:
— В книге второй описаны различные виды колдовства и все прочее, связанное с этим.
— Продолжайте.
— Глава первая. Усыпляющие заговоры. — Детектив монотонно прочитал несколько абзацев, как будто это был полицейский протокол, пока Аллейн его не остановил. — Я вижу, она эту глупость тщательно прорабатывала, — заметил он. — На полях много заметок. Наверное, замышляла как-то использовать.
— В библиотеке таких книг много, — сказал Аллейн. — Некоторые очень редкие. Да, мой друг, я с вами согласен, она что-то замышляла. Пожалуй, нам пора возвращаться. Во сколько мы будем в Лондоне?
— Я думаю, не раньше половины двенадцатого, сэр.
— Черт побери, Фокс, у меня появилась идея, правда, настолько дикая, что даже немножко стыдно. Мне кажется, я знаю, почему ей понадобилось, чтобы тело супруга привезли в дом.
— Неужели она что-то такое задумала? — Детектив показал на книгу.
— Ничего исключать нельзя. В общем, Фокс, мне как-то не по себе. Дурное предчувствие. Когда туда должны доставить груз? Где-то в десять?
— Да, сэр.
— Тогда мы срочно выезжаем в Лондон.
IIIДядю Г. доставили на Браммел-стрит в начале одиннадцатого. Генри и Роберта сидели в библиотеке. В окна громко барабанил дождь, в каминной трубе завывал ветер, но они услышали.
Генри встал.
— Оставайся тут, я скоро вернусь.
Он вышел, закрыв за собой дверь, но все равно из холла доносились характерные звуки, сопровождающие передвижение тела дяди Г. по квартире. Роберта сидела на коврике перед камином, прислушиваясь к топоту на лестнице. Зеленая гостиная находилась прямо над библиотекой, поэтому было отчетливо слышно, как там установили гроб. Избавившиеся от ноши работники похоронного бюро, возвращаясь назад, ступали уже легче. Они спустились по лестнице, пересекли холл и вышли на улицу, где дождь, кажется, поутих.
Вскоре вернулся Генри с подносом, где стояли графин и два бокала.
— Взял в столовой, — пояснил он. — Мы с тобой немного выпьем, Робин. Я знаю, ты не пьешь, но сейчас это тебе показано.
От выпитого непривычно потеплело внутри, а вместе с этим улетучилась и тревога. Генри подбросил в камин поленьев, и они полчаса посидели, вспоминая, как им было хорошо в Новой Зеландии.
— Я уже решил искать работу. Как только все это закончится, сразу начну. — Генри посмотрел на Роберту. — Да, я знаю, что ты сейчас думаешь — что я говорю об этом уже шесть лет.
— Но ведь теперь в работе нет никакой надобности, — заметила Робин.
— Да, но именно теперь я и должен наконец это сделать. Надеюсь, найду себе что-нибудь подходящее, соответствующее моим скромным способностям.
Часы пробили одиннадцать. Пора было собираться. Не сидеть же в самом деле всю ночь у огня в библиотеке. Роберта чувствовала себя как-то странно. Спать вроде не хотелось, однако глаза слипались и одолевала зевота.
Генри понаблюдал за ней, затем спросил:
— Ну что, в постель?
— Пожалуй.
И они двинулись. Мимо медвежьего чучела с раскрытой пастью и вытянутыми лапами, мимо холодных мраморных статуй у подножия лестницы, мимо площадки второго этажа, где в одной из комнат находилась тетя В., а с ней патронажная сестра и мисс Тинкертон. Затем был длинный коридор, освещенный теперь лампочками.
— Я попросил разжечь в твоей комнате камин, — сказал Генри.
Как славно, что он об этом подумал. В тепле раздеваться было намного приятнее.
Когда она в халатике выскользнула из комнаты, в коридоре ждал Генри тоже в халате, и они вместе пошли в ванную. Он стоял, опершись спиной на стену, наблюдая, как она чистит зубы. Потом молодые люди вместе вернулись к дверям своих комнат.
— Спокойной ночи, Робин, дорогая. Хорошего тебе сна.
— И тебе спокойной ночи, Генри.
Почтовый поезд из Кента тащился еле-еле. На экспресс они не успели — в полумиле от станции у полицейской машины прокололась шина, — а почтовый, шумно вздыхая струями пара, останавливался на каждой станции.
В такт им грустно вздыхал и Аллейн.
— Что с вами, инспектор? — спросил Фокс.
— Сам не знаю.
— Я еще никогда не видел вас таким.
— Вы сказали этому детективу Кемпбеллу быть настороже?
— Да, сэр.
— О Боже, — простонал Аллейн, — мы опять останавливаемся.
IVРоберта проснулась с сильно бьющимся сердцем, не понимая, что ее разбудило. Она лежала, вглядываясь в темноту, но не видела ничего. Даже поднесенную к глазам руку. На мгновение у нее в голове все смешалось. Она забыла, где находится и что вообще вокруг происходит. Но это длилось недолго. Роберта наконец вспомнила, что если раздвинуть полог, то слева должен быть камин.
Она коснулась невидимого полога — он оказался совсем близко — и сдвинула. Действительно, далеко от кровати светились красные точки. Видно, она проспала долго, раз огонь в камине погас. За окнами по-прежнему шел дождь, завывал в трубах ветер, но не это ее разбудило. Роберта услышала, как мимо двери кто-то прошел, и принялась уговаривать себя, что бояться нечего. Скорее всего это делает обход дежурный детектив. И одновременно она каким-то образом понимала, что причиной ее страха были не эти шаги, совсем нет. Тогда что же?
И вот наконец звук раздался снова. Где-то под ней. Под матрасом, под кроватью, ковром на полу, под самим полом. Звук шел оттуда, снизу. Неприятный, раздражающий, ритмичный. Что это могло быть? Работа, сообразила она. Там внизу кто-то работает, возможно, пилит. И тут наконец до нее дошло, что как раз под ее спальней находится Зеленая гостиная.