— Только, Ванечка, золотце, не лезь ты, куда не надо. И вообще, лучше из дома не выходи, — вспомнив о тяготении к моему приятелю всевозможных неприятностей и приключений с ярко выраженной криминальной окраской, предупредила я. — Иначе париться тебе за решеткой до скончания века.
— Да что же я, не понимаю, что ли? — утомленно вздохнул Сидоренко. — Только на работу все равно ходить придется, отпуск я совсем недавно отгулял.
— Слушай, — пропустив его реплику мимо ушей, задала я неожиданно появившийся в голове вопрос, — а что с Лавкиными?
— А что с ними? — переспросил непонятливый Сидоренко. — Нормальные люди. Гала очень даже ничего, Сашка умный мужик.
— Да нет, — махнула я рукой. — Им могла быть выгодна смерть Перцевого?
— Выгодна?
Нет, этот чертов Ванька точно не от мира сего. Алхимик несчастный, законопатился в своих микросхемах или бог его знает в чем, а о внешнем мире имеет лишь общее представление. Мол, есть на свете и другие люди, которые тоже ходят на работу, стирают носки и жуют яичницу с колбасой по утрам. Но для него все люди хорошие, пока не показали себя с дурной стороны, причем не показали достаточно явно, чтобы недальновидный Ванечка-дурачок это заметил и отложил в своем сознании.
— Ну да, что они будут делать, если труп Перцевого найдут? — резко спросила я, тормозя перед домом Сидоренко. — Только не говори мне, что проливать слезы скорби.
— Тань, я не знаю, — растерянно откликнулся Иван. — Честно, не знаю. Они вроде бы с Андреем не ругались, если ты об этом. Нет, ну мы все с ним иногда цапались — он подгонял нас в работе, хотя, когда застой в мыслях, это все равно без толку. Но из-за этого убить человека? — Сидоренко передернулся, слегка побледнев.
— Ладно, — махнула я рукой. — Иди домой. Отмывайся, спи, расслабляйся. Думаю, сегодня ты можешь прогулять работу.
— Угу, я туда и не собирался, — кивнул Ванька. Выудил бумажник и выплатил мне аванс. — Этого хватит?
— Естественно, — усмехнулась я, убирая деньги в карман.
— Тогда я пошел. Тань, только если что узнаешь, позвони мне, пожалуйста. У тебя есть номер моего телефона?
— Разумеется.
Сидоренко вышел из машины и, естественно, поскользнулся в луже, разлившейся у подъезда, и плюхнулся в нее. Поднявшись, улыбнулся, демонстрируя, что с ним все в порядке, и помахал мне рукой. От его ладони разлетелись по сторонам серо-грязные брызги, а на джинсах, и без того имевших сейчас далеко не идеальный вид, расползлось радужное пятно от разлитого в злосчастной луже мазута.
* * *Я заехала домой и сменила джинсовый прикид на симпатичный брючный костюм цвета незрелого яблока. Под пиджак натянула нечто вроде топика, очень-очень эротичного. Коротенькая такая штучка без лямок, со вставленными в ткань косточками, приподнимавшими грудь. В общем, в лучшем духе парижских домов моды. День только начался, и я пока не знала, куда мне предстоит отправиться. А так — выгляжу вполне достойно, деловая женщина в бледно-зеленом костюме и темно-изумрудном топе, едва выглядывающем из выреза пиджака. Сняла пиджак — и вот уже мир видит очаровательную даму в почти вечернем туалете — узкие брюки эффектно очерчивают ноги, на талии — ремешок в тон топику с изящной серебристой пряжкой. Обнаженные плечи выглядят чрезвычайно привлекательно.
Сунув ноги в туфли на невысоком каблуке и перебросив через плечо неизменную сумку со всем необходимым, я вышла из квартиры и спустилась к машине.
Путь мой лежал в НИИ ЭКТ. Для начала я намеревалась пообщаться с Астраханцевой и попытаться узнать об ее отношениях с Андреем. Настя все еще была мне симпатична, но субъективные эмоции не должны мешать расследованию, за которое мне платят вполне объективными купюрами.
НИИ располагалось в историческом центре Тарасова, сливаясь своими серыми, давно не видевшими реставраторов стенами с завесой дождя. Массивная дверь входа была украшена надписью: «Посторонним вход воспрещен», такой же старой, как и само здание. Видимо, когда-то институт считался секретным и разрабатывал оружие. Вот и теперь, после переквалификации, надпись осталась, напоминая случайным посетителям, что не стоит сюда соваться.
Я не колеблясь взялась за ручку двери, отчего-то тепловатую и немного липкую, будто на ней только что лежала чья-то потная ладонь. Поморщившись, потянула дверь на себя и с трудом открыла, растягивая тугую пружину. Проскользнув в освещенный белыми лампами холл, услышала, как дверь с глухим стуком захлопнулась за мной. Я вспомнила стук топора на даче Перцевого, когда Андрей рубил дрова. А потом этот самый топор лежал в луже крови.
— Девушка, вы к кому? — вежливо поинтересовался охранник, внимательно оглядывая мой слегка затронутый водяной капелью и оттого ставший в крапинку костюм.
Я улыбнулась высокому парню лет двадцати с небольшим, поразившись чистоте и доверчивости его красивых светло-серых глаз, и ответила:
— Я бы хотела встретиться с Астраханцевой.
— Вы договаривались с Анастасией Валерьевной? — спросил молодой человек, барабаня пальцами по обтянутому пятнистым комбинезоном мускулистому бедру.
— Боюсь, что нет, но передайте ей, что пришла Татьяна, знакомая Сидоренко. Думаю, она не откажется меня принять.
— Хорошо, присаживайтесь, я ей позвоню, — согласился с моим предложением парень.
Я опустилась в продавленное дерматиновое кресло, которое оказалось достаточно холодным на ощупь. Поежившись, я стоически выдержала несколько минут ожидания, и мое долготерпение было вознаграждено:
— Анастасия Валерьевна вас ждет, поднимитесь, пожалуйста, на восьмой этаж, лифт там.
— Спасибо, — снова очаровательно улыбнулась я и поймала ответную улыбку, совершенно преобразившую лицо парня. Теперь он не казался строгим, а стал обыкновенным озорным мальчишкой.
Пройдя к лифту, я с трудом открыла внешнюю сетчатую дверь, потом — внутреннюю, стеклянную, и нажала на кнопку восьмого этажа. Мастодонт советских времен, всхлипнув и прохрипев что-то невразумительное, повез меня по шахте вверх. Перед глазами проплывали этажи и перекрытия. Это казалось даже забавным — я привыкла к скоростным лифтам с непрозрачными дверями.
Наконец я благополучно достигла восьмого этажа, и почти сразу же взгляд мой уткнулся в табличку на двери: «Астраханцева А.В., заместитель директора НИИ ЭКТ». Я даже не успела постучаться, как дверь распахнулась и мне навстречу выпорхнула Анастасия. Сейчас ее было бы правильнее называть так, как охранник, — Анастасия Валерьевна. Сегодня Астраханцева являла собой успешную деловую женщину. Изящный светло-коричневый костюм с бледно-золотистой шелковой блузкой подчеркивали необычность цвета ее глаз. Гладко уложенные на затылке волосы, туфли из дорогой кожи на невысоком каблуке. Да, к такой даме и не обратишься с демократичным «ты».
Впрочем, тут я ошиблась. Моя вчерашняя соседка по праздничному столу неожиданно сразу предложила приятельский тон.
— Танечка? Здравствуй, заходи, я очень рада тебя видеть! — действительно довольно воскликнула Астраханцева, радушно приглашая в кабинет. — Проходи, проходи.
Я мельком поздоровалась с ее секретаршей — невысокой хорошенькой девчонкой без особых мыслей в глазах, и последовала приглашению.
— Я-то думала, что в ближайшем будущем тебя не увижу. Ведь фамилии твоей не знаю, а Сидоренко, беднягу, посадили, — доверительно сообщила Астраханцева, потом вызвала секретаршу и предложила: — Будешь кофе?
Я машинально кивнула, пытаясь прийти в себя и освоиться с обстановкой. Вроде бы я тоже симпатична Анастасии. Но не слишком ли чересчур ее внешнее приятельство? С чего бы такое?
— Ты сказала, что хотела меня найти? Я правильно поняла? — наконец решила я рассеять туман непонятности. Астраханцева кивнула.
— Зачем?
— Понимаешь, Тань, в мире не так много умных людей. Мне показалось, ты относишься к этой категории.
— Я польщена, — язвительно вставила я, отпивая глоток принесенного кофе. И улыбнулась — кофе оказался неплохим.
— Я, наверное, неправильно выразилась, — засмеялась Настя, не обижаясь на мою колкую реплику. — Извини, так уж получилось. Но я действительно рада тебя видеть.
— А Сидоренко, кстати, отпустили, — заметила я. — Мы с ним виделись с утра.
— Замечательно. Я, конечно, не буду ставить ему прогул на сегодня. Неужели в милиции могли всерьез поверить, что Иван убил Перцевого? — изумилась Астраханцева, попивая кофе из хрупкой чашечки.
— Они хотят в это верить, — пожала я плечами. — Слушай, а кто теперь займет место Перцевого? Он ведь был руководителем отдела?
— Лавкин, полагаю. Я бы с удовольствием поставила Сидоренко, но он совершеннейший профан в административных делах. А зачем тебе это? — спохватилась Астраханцева, недоуменно вскинув изящные брови.
— Просто интересно, — откликнулась я, — как все пойдет дальше. — И перевела беседу на другую тему: — Тебя менты еще не вызывали?
— Пока нет, — покачала головой Анастасия. — А к тебе уже цеплялись?
— Тоже нет еще, — улыбнулась я. — Но они нас обязательно достанут. Всех. И нервы потреплют нешуточно.
— Да, наверное, — на лице Насти не дрогнул ни единый мускул — или ее это мало тревожило, или она так хорошо умеет владеть собой. — А труп еще не нашли?
— Вроде бы нет. — Я закурила и задумчиво бросила в пространство: — Интересно, куда его могли деть? Закопать на территории дачи — на это требуется слишком много времени. А вытащить за забор, пожалуй, не могли — следы бы остались. Да и все равно менты нашли бы и там.
— Да, и в самом деле загадка… А в доме?
— Милиция все обыскала. Не такие они идиоты, как думают многие…
Анастасия тоже закурила, и мы помолчали несколько минут, мысленно отдавая дань памяти покойному Андрею Перцевому. Потом Настя вскинула голову:
— А с чего мы все решили, что его убили? Может быть, он еще жив? И умудрился сбежать?
— Сбежать он не мог, за забором нет ни единого следа. Спрятаться в доме тоже — менты обшарили все…
Да, загадочка та еще. Черт возьми, как я разберусь с этим делом?
— Никак не могу поверить, что кто-то из нас мог убить Андрея… — пробормотала Астраханцева словно бы себе под нос, и глаза ее при этом зажглись нехорошим огоньком.
Я склонилась к столу, демонстрируя повышенное внимание, и прищелкнула к его нижней поверхности «жучок». Маленькая штучка эта нередко мне помогала, теперь все разговоры, происходящие в кабинете Анастасии, я услышу. Обязательно услышу.
— Тань, все-таки чем ты занимаешься? Ты вчера так ловко взяла руководство на себя, я даже удивилась. Я, если честно, была в шоке и мало что соображала. А ты…
— Одно время я работала в прокуратуре, а это потом сказывается всю жизнь, — расплывчато ответила я.
Настя удовлетворенно кивнула, словно узнала нечто в высшей мере интересное.
И все-таки я ее подозреваю. Анастасия Валерьевна Астраханцева — женщина недюжинного самообладания, она вполне могла провернуть этот трюк. Только вот за-чем? Но не спрашивать же напрямую? Придется узнавать другим способом. Кстати, надо бы узнать место работы Мародерского. Ведь он тоже был на злосчастном пикнике.
— Как Светка? — поинтересовалась я. — Все скорбит?
— Да, но на работу вышла, — хмыкнула Настя сочувственно. Или насмешливо, я не разобрала. — Все же она его любила, что бросалось в глаза.
— Как тебе это удается? Вроде бы сидишь в своем кабинете, а неплохо знаешь сотрудников, — поразилась я.
— Такая ведь у меня работа, — передернула плечами Астраханцева, улыбнувшись. — И не столь уж это сложно, достаточно просто пообщаться с сотрудниками. А все остальное… Оно же совершенно явно написано на лицах.
— Думаешь, Света оклемается?
— Разумеется, куда ей деваться. Ведь Андрея не вернуть…
Я окинула задумчивым взглядом кабинет. Строгая и элегантная обстановка подчеркивала характер обитательницы. Компьютер последней марки на столе, модем, несколько телефонов. Замечательно. И среди всего этого — Анастасия Астраханцева — неординарная женщина, королева НИИ.
— А Герман? Вы вчера нормально доехали? Он вроде бы был не вполне трезв.
— Машину вела я, — усмехнулась Анастасия. — Кстати, он постоянно восхищался тобой.
Я едва заметно покраснела и сама же этому удивилась — давно забыла о такой своей способности. Самообладание прежде всего.
— Да брось ты, мы с ним просто приятели, примерно как вы с Ванькой, — с лету прочитала мои мысли Астраханцева. Все же она очень проницательная женщина, надо быть настороже, а то раскусит — и опомниться не успею. — Не хотелось одной идти на шашлыки, а никого, кроме него, под рукой не оказалось. В общем-то, Герка даже не мой друг, он брат приятельницы.
На Настю, по всей видимости, накатила склонность к откровениям и душевным излияниям. Может быть, ей, бедной, и поболтать здесь не с кем?
— Елена очень озабочена судьбой брата и периодически пытается подкинуть ему даму, на которой Герман бы женился в перспективе. В этот раз дамой оказалась я. Только мы с Геркой не переходили и не перейдем грани между дружбой и любовью. Он неординарная личность, очень неглупый мужчина. Но два руководителя в одной квартире не сойдутся.
— А он тоже руководитель? — поинтересовалась я, вслушиваясь в хрипловатый притягательный голос собеседницы и стараясь выуживать из ее откровений крупицы полезной информации.
— Ну да, он занимает должность, аналогичную моей, только в другой фирме. Кстати, оставь свой телефон, я ему передам. Если хочешь, конечно.
Неужели все дамы в возрасте «за тридцать пять» оголтелые сводни? Нет, вряд ли, на Настю непохоже. Она внутренне тоньше.
А Астраханцева открыла один из ящиков своего стола, и по всему кабинету разнесся шорох бумаги, напоминавший шуршание сухих осенних листьев под ногами. Порывшись в столе, Настя достала и протянула мне кусочек картона со словами:
— Лучше поступим по-другому. Если захочешь — позвони ему сама. Не хочешь — не надо. В конце концов, выбирать всегда должна женщина, не правда ли?
— Да, — кивнула я, принимая из тонких прохладных пальцев Насти ламинированный прямоугольник, на котором красовалась надпись: «Спешл Техно». Мародерский Герман Вадимович.
Замечательно, одной проблемой меньше. Мне это даже нравится. Если все и дальше пойдет так же гладко, как теперь, дело я раскрою в рекордные сроки. Хорошо бы, если бы так.
— Смутно знакомое название… — туманно пробормотала я, с видимым интересом изучая визитку.
— Это наша тарасовская фирма, занимается продажей компьютеров, — пояснила Астраханцева безмятежно. — Они хотели нас спонсировать, но появился «Морок», и, разумеется, шансы «Спешл Техно» упали до нуля. С москвичами сотрудничать выгоднее — у них и расценки повыше, и производство пошире. Ох, кстати, Танюш, ты извини меня, но надо послать туда законченную разработку. Звони в любое время, может быть, куда-нибудь сходим, поболтаем, — и в руки мне попала еще одна визитная карточка, теперь Настина. — Если хочешь, спустись до третьего, там работает отдел Перцевого. Поболтаешь с народом.
— С удовольствием, — кивнула я и добавила, как бы оправдываясь: — Делать все равно нечего. А с Ванькой опасно рядом находиться, когда он в домашних условиях.
Астраханцева кивнула, соглашаясь, и немного нетерпеливо взглянула на часы, а я поинтересовалась, уже подходя к двери:
— Значит, кабинет Перцевого еще не обыскивали?
— А зачем? — недоуменно переспросила Анастасия. — Ведь, на их взгляд, все совершенно ясно — пьяная драка, если я правильно поняла вчерашние милицейские намеки. И убийца налицо.
— Думаю, они все же подсуетятся, поищут и другие версии, — бросила я пробный камень, повинуясь скорее интуиции, нежели логике. И не ошиблась — по выразительному эффектному лицу Насти пробежала странная тень.
Тогда я сочла свою миссию выполненной и, попрощавшись, вышла.
Спустилась на третий этаж, воспользовавшись все тем же дребезжащим лифтом, и вошла в отдел под руководством Перцевого. Точнее, ранее бывший под его руководством.
Первой, кого я увидела, оказалась Светлана. В изящном костюмчике цвета индиго она выглядела просто великолепно. Если бы только не растерянная тоска в красивых глазах… Девушка встрепенулась на звук открывшейся входной двери и вскинула на меня глаза. Мгновение — и лицо расцвело робкой, неуверенной улыбкой, словно мышцы уже забыли, каково это — улыбаться.
— Привет, ты решила нас навестить?
— Да, — улыбнулась я в ответ. — Привет. Как дела?
— Хреново, — честно призналась Светка. — Я недавно звонила этому… как его… следователю, в общем. Полякову. Тело… еще не обнаружили. Может быть, Андрюшка жив? — с надеждой прошептала секретарша. И грустно опустила глаза. — Да ты присаживайся, а то так тоскливо сидеть здесь одной, прямо выть хочется. И Ваньки нет, похохмить некому. А Гала меня не слишком любит. Сашка же… что с него взять? Он работает.
Я села в кресло напротив секретарского стола, и мы разговорились — так, о жизни, о том о сем. Светке это определенно помогло — она уже не выглядела как в воду опущенной. Немного оживившись, пожаловалась на недостаточную оплату и ненормированный рабочий день. Посетовала на Лавкина, который, уже почувствовав себя боссом, завалил ее работой. Поудивлялась тому, что Астраханцева сегодня заходила к ним и даже пообщалась немного, хотя раньше редко появлялась на третьем этаже, предпочитая, если возникнет необходимость, вызывать к себе Перцевого. И все в том же духе.
— Не представляю, что Лавкин теперь будет сидеть в Андрюшкином кабинете, — грустно усмехнулась Светка. Даже ее вздернутый нос, казалось, опустился. А в глазах снова появились прозрачные слезинки.