— Увидимся.
Глаза Паркер были темными, в них нельзя было прочитать выражение.
***Лиз жевала крекеры на воде, собирая сумочку и ключи. К счастью, ее желудок решил с ней сотрудничать, и она подумала, что вполне сможет съесть завтрак. В силу привычки она остановилась перед зеркалом в коридоре. В будние дни перед работой она обычно проверяла макияж, но сейчас она осматривала свою фигуру. Джинсы показались лишь слегка тесными, когда она задрала бледно-зеленую футболку. Она была только на десятой неделе беременности и не думала, что это видно. Даже без одежды она не могла заметить хоть какие- нибудь изменения в своем теле. И все-таки она ощущала некоторую неуверенность, хотя и не понимала, почему. Считает Рэйли Дэнверс ее привлекательной или нет, это занимает не самую высокую позицию в ее списке важных вещей, необходимых в жизни.
Она решительно двинулась к двери, но остановилась, когда в кармане зазвонил телефон.
— Лиз Рэмси, — ответила она, даже не подумав посмотреть, кто звонит. Для Кэндис это было слишком рано в субботу, а Брен вообще редко звонила, потому что не любила общаться по телефону. Поэтому Лиз решила, что это с работы.
— Я тебя разбудила? — поинтересовался мягкий, глубокий голос.
Желудок Лиз упал, и она ухватилась одной рукой за дверь, потому что опасалась, что не устоит на ногах. Она глубоко вздохнула, чтобы быть уверенной, что ее голос не будет дрожать. — Нет, я как раз выхожу из дома.
— Ты же вроде не работаешь так рано по субботам?
— Джулия, тебя раньше никогда не волновало, когда я работаю. Зачем ты звонишь? — Лиз было приятно обнаружить, что ее голос остается спокойным. Ей была ненавистна сама мысль о том, что простой телефонный звонок от Джулии может выбить ее из колеи. С другой стороны, в эти дни ее все расстраивало. Пару дней назад она плакала над рекламой машины.
— Я надеялась, что я смогу заглянуть сегодня.
— Зачем?
— Нам нужно разобраться с некоторыми бумагами — со страховкой и всякими такими штуками. И еще нам нужно договориться о выкупе квартиры.
— Сегодня не лучший день для этого, — резко сказала Лиз. — На самом деле, ни один день для этого не подойдет. Пусть твой адвокат свяжется с моим. Я действительно не хочу тебя видеть.
— Лиз, милая…
— Не надо. Не притворяйся, будто между нами что-то есть. Ты достаточно ясно мне сказала, что ничего нет, и не было.
— Я знаю, что это было ужасно…
— Ты права, ужасно, — сказала Лиз. — Ты опоздала лет на шесть. И я опаздываю на завтрак. До свиданья.
Лиз отсоединилась и закрыла глаза. Ее трясло. Будь проклята Джулия, или, может быть, будь проклята она сама, за го, что так долго была слепой. Как она могла не заметить, что стала в ее жизни не более чем тенью? Как ей вообще могло прийти в голову, что они могут вместе воспитать ребенка? Она дотронулась до живота. Этот ребенок изменит ее жизнь настолько, что она до сих пор не может этого осознать. В первый раз она была рада, что Джулия оставила ее. Ее ребенок никогда не станет несчастным человечком, которому придется связывать двух людей, которые не должны быть вместе.
Еще раз вдохнув поглубже, она вышла из квартиры и поехала на лифте вниз к парковке. Даже, несмотря на то, что Рэйли жила в паре кварталов отсюда, Лиз опоздала на десять минут. Рэйли ждала ее на улице, прислонившись к фонарному столбу на углу чуть ниже ее дома. В ее обтягивающих голубых джинсах и выгоревшей красной рубашке она очень выделялась из удивительно большого количества людей, которые уже вышли из дома погулять. Лиз подъехала к ней и опустила стекло на двери машины.
— Извини, я опоздала. Я все еще могу получить завтрак?
Рэйли улыбнулась и села в «Ауди» Лиз.
— Я запишу это на твой счет. Мне кажется, что я буду опаздывать чаще тебя.
Лиз сорвалась с места, зная, что она краснеет из-за намека на то, что они встретятся когда-нибудь еще. Будут видеться достаточно часто, чтобы кто-то мог опаздывать регулярно. Сейчас, когда Рэйли оказалась ближе, Лиз заметила у нее под глазами темные круги, но не знала, как вежливо спросить о них. Она вообще плохо ее знала. Никаких фактов кроме рода занятий.
Хотя она знала, что Рэйли любит соревноваться и еще она, если вспомнить этот ужасный эпизод с утренней тошнотой, добрая и заботливая. Вспоминая, как Рэйли отреагировала на ее признание о расставании с Джулией, она также могла добавить, что Рэйли обладает интуицией. И еще она потеряла кого-то, кого любила. Если так подумать, то она много знала о Рэйли Дэнверс, и все это ей нравилось. И это еще не считая того, что она была умная и сногсшибательно красивая.
— Откуда ты? — вдруг спросила Лиз, желая прервать свои мысли, которые приняли нежелательный оборот.
— Из небольшого города на севере штата Нью-Йорк.
Рэйли назвала город, название которого Лиз никогда не слышала.
— У тебя есть братья или сестры?
— Брат. Он до сих пор живет там. А у тебя?
— Сестра. Она майор армии. Она прямо сейчас летает на вертолетах по Ираку.
— Иисусе! — сказала Рэйли. — Это страшно.
— Это ужасно, да. — Лиз крепче взялась за руль. — Я не сразу стала относиться серьезно к ее карьере. В школе не могла дождаться, когда же уеду в колледж и смогу развлекаться. Энди на год младше меня, но с двенадцати лет она только и говорила что о военном училище в Вест-Пойнте. Это уже вторая ее поездка в Ирак.
— Я думаю, летчики нашей армии — славные ребята.
Рэйли мягко дотронулась до ноги Лиз на секунду.
Мимолетный контакт был невинным, но таким успокаивающим, что горло Лиз сжалось.
— Да. Знаю. Она — лучшая.
— Вы с ней довольно близки, да?
Лиз кивнула. Они переписывались почти каждый день, если Энди была не на задании. Энди, не долго думая, сказала ей, что она никогда не думала, что Джулия заслуживала Лиз, и что ей без Джулии будет только лучше. Потом она попросила прислать ей снимки УЗИ, чтобы можно было поставить фотографии племянника или племянницы около койки. Лиз попыталась сдержать слезы. Нет, она не должна была терять контроль над собой. Не сейчас, когда она ведет машину. И не перед Рэйли.
— Хочешь, я поведу? — осторожно спросила Рэйли.
— Знаешь, мне просто нужно секунду передохнуть, — сказала Лиз, сворачивая к бордюру. — Сегодня у меня было такое паршивое утро. Она прижала обе руки к щекам, радуясь, что все-таки не заплакала, и слабо рассмеялась. — Клянусь, обычно я не такая.
— Не нужно ничего объяснять, — сказала Рэйли.
— Джулия, моя бывшая позвонила, когда я выходила из дома. Я и так разозлилась на нее, и теперь подумала об Энди… просто слишком много эмоций. Лиз выдохнула и повернулась к Рэйли. — Я понимаю, мы с тобой так мало знакомы, но у меня правда есть причины…
— Лиз, — перебила ее Рэйли, ее лицо выражало неожиданную нежность. — Нет ничего странного в том, чтобы расстраиваться из-за того, что твоя сестра в самом центре этой проклятой войны. Или из-за того, что твоя бывшая позвонила с утра в субботу и вывела тебя из равновесия. Это вполне весомая причина, чтобы плакать… или ругаться.
Лиз улыбнулась, и момент, который был подходящим для тяжелых разговоров, закончился. Ей на самом деле не хотелось говорить о Джулии, а если бы она сказала о ребенке, ей пришлось бы выложить всю эту историю. Ей захотелось быть свободной хотя бы какое-то время. Свободной от Джулии и от своих ошибок. Свободной от боли, засевшей в ее сердце. А Рэйли так замечательно поднимала ей настроение. Что плохого в том, чтобы почувствовать себя свободной хотя бы на несколько часов?
— Ты права. Ты хочешь есть?
— Умираю от голода. Я с утра пробежала пару миль, а потом съела только половинку черствого шоколадного батончика.
— Не могла заснуть? — Лиз снова вернулась на дорогу.
— Да, бессонная ночь, — небрежно ответила Рэйли.
— Это не из-за пива, ведь ты же выпила всего две или три бутылки.
— Это на две больше, чем я должна была, учитывая то, что я не ужинала.
— Тогда неудивительно, что ты такая голодная.
Лиз повернула к парковке рядом с закусочной. Блестящая алюминиевая конструкция напоминала фюзеляж самолета, только без крыльев, даже овальные окна были как у самолета.
— Ты из тех трудоголиков, которые забывают позаботиться о себе?
— В общем-то нет. Но я не откажусь, если ты предложишь мне немного любви и заботы.
Лиз ничего не ответила, потому что не была уверена, как воспринимать эти слова. В закусочной было шумно и многолюдно, но они нашли последний столик у окна. К несчастью, кондиционеры работали плохо, и жара вместе с запахом, оставшимся от вчерашней жареной еды, вызвали у Лиз небольшую тошноту. Тем не менее, она не собиралась сдаваться.
— Кофе и «специальный завтрак», — сказала Рэйли официантке, которая сразу же подошла к их столику.
— Пожалуйста, воду со льдом, яичницу и тосты, — добавила Лиз. Она откинулась на спинку стула и подумала, что можно сказать что-нибудь ни к чему не обязывающее и не значительное. Но ничего рядом с Рэйли не казалось ей незначительным. — Так почему ты не спала?
— Пожалуйста, воду со льдом, яичницу и тосты, — добавила Лиз. Она откинулась на спинку стула и подумала, что можно сказать что-нибудь ни к чему не обязывающее и не значительное. Но ничего рядом с Рэйли не казалось ей незначительным. — Так почему ты не спала?
Рэйли посмотрела на нее, видимо, решая, отвечать на этот вопрос или нет.
— Ты можешь ответить мне, что это не мое дело, я не обижусь, — тихо сказала Лиз. — Потому что это и правда не мое дело.
— Воспоминания.
Лиз изучала глаза Рэйли, пытаясь понять, что спросить дальше. Она умела мягко расспрашивать людей, но сейчас было очень важно сделать все правильно.
— Как ее звали?
— Энни.
— Она была ирландка?
Рэйли кивнула.
— Правда, не такая рыжая, как ты. Волосы у нее были светлее, а глаза, наоборот, темнее.
— Ты сказала, это было довольно давно. — Лиз заметила Это сравнение. Неужели Рэйли думала о ней и сравнивала ее с Энни? Если так, было бы интересно узнать, к каким выводам она пришла.
— Да, почти пять лет назад.
Лиз вслушивалась в тембр ее голоса, пытаясь понять, насколько Рэйли больно вспоминать об этом. Она слышала сожаление, но не горе. Она также не слышала в голосе Рэйли нежелания говорить, но ей все-таки не хотелось бередить ее старые раны.
— Это был несчастный случай?
Рэйли подождала, пока официантка расставит напитки, и взяла чашку кофе обеими руками.
— Нет. У нее был удар. Аневризма.
— О Боже. Это ужасно.
— Да. — Рэйли вздрогнула, как будто стряхивая воспоминания, потом криво улыбнулась. — Извини, не очень приятный разговор для завтрака. Спасибо, что ты спросила.
— И ты прости меня. — Рана больше не кровоточит, подумала Лиз, но и не затянулась до конца.
— Энни было примерно столько же, сколько тебе, когда она умерла. Она была на девять лет старше меня.
— Значит, — Лиз провела подсчет, — тебе сейчас тридцать один.
— Правильно.
— Примерно такая же разница в возрасте, как у нас с Кэндис.
— Вы с ней встречались? — спросила Рэйли, уничтожая свой завтрак. — Или… до сих пор?
— Боже мой, нет, — быстро сказала Лиз. — В смысле, да, мы встречались, но больше не встречаемся.
— Мне просто стало интересно. Она, кажется, готова за тебя шею перегрызть.
— Кэндис, Бренда и я дружим уже много лет. Они мне так же близки, как и сестра, может быть, даже ближе, потому что я люблю Энди, но не понимаю ее.
— Твоя сестра лесби?
— Да. Но она одинока и, в общем-то, никогда ни с кем не встречалась.
— Может быть, это из-за ее профессии.
— Отчасти да. — Лиз надкусила тост, и отставила недоеденную яичницу подальше. С желудком было все в порядке, но аппетит пропал. — Мои родители развелись, когда нам было по четырнадцать, и мы жили по полгода у мамы и полгода у папы. Мне кажется, из-за этого ее не привлекают отношения.
— Но на тебя это не повлияло, — утвердительно сказала Рэйли, отодвигая свою пустую тарелку.
— Ну, я стараюсь, — печально засмеялась Лиз. — Но пока у меня не очень получается.
— Как я уже сказала, — проворчала Рэйли, — Джулия идиотка.
— Точно, — улыбнулась Лиз. — Ты отлично влияешь на мою самооценку.
— А ты — на мою игру. Так что все честно.
— А когда будет следующая?
— Завтра днем.
Воздух сразу наполнился вопросами, и Лиз отчаянно пыталась найти ответы. Было ли это приглашение? Действительно ли Рэйли флиртует с ней, или ее сердце все еще принадлежит прошлому? И, что еще более важно, не притворяюсь ли я, что мой интерес к ней ничего не значит? Не вру ли я себе, как врала по поводу того, что происходило с Джулией последние месяцы?
— Нужна команда поддержки? — спросила Лиз, пока внутренний голос не успел отговорить ее.
— Да, — сразу ответила Рэйли.
— Хорошо, — ответила Лиз, обрадованная предвкушением чего-то, чего ей давно не хватало, плюнув на то, что все ее вопросы остались без ответа.
Глава девятая
Усевшись перед компьютером с чашкой кофе и слоеным пирожным с малиной, Брен зашла в авторский блог Мелани Ричарде, чтобы начать свой субботний чат с читателями. Она отпивала кофе, надкусывала пирожное и просматривала вопросы, которые ей задавали. Улыбаясь, она ответила на несколько простых вопросов.
Во что вы одеты, когда пишете?
Это зависит от того, что я пишу. Когда я делаю наброски или редактирую написанное, я надеваю что-нибудь старое и удобное, потому что это тяжелая работа! Но если Джей выходит в свет и есть возможность, что с ней случится интересная неожиданная встреча, я могу надеть что-нибудь такое облегающее.
Почему вы не можете писать быстрее?
Потому что тогда у меня не будет времени общаться с вами, а мне это очень нравится!
Брен обожала общаться с читателями в чате. Когда это взаимодействие становилось слишком личным и даже интимным, она все равно была надежно защищена — не только своим псевдонимом, но и рамками виртуальной реальности. Когда она писала и когда болтала с читателями о своих персонажах, или сюжетах, или планах на будущее, она превращалась в Мелани Ричарде полностью. Ей нравилось освобождать таким образом ту часть себя, которую она обычно скрывала — смелую, открытую, готовую к сексуальным авантюрам. Прочитав следующий вопрос, Бренда медленно поставила чашку на стол. Казалось, что все, кроме этого вопроса, расплылось на экране.
Когда Джей признается, что ей нужна любовница, которая сможет дать ей то, что ей на самом деле нужно?
Больше всего Брен поразило в этом вопросе то, что она и сама не понимала, что происходит с Джей в последние несколько месяцев, но кто-то это понял, уловил между строк. Брен задумалась, что же она раскрыла в тех отрывках, которые она недавно разместила в качестве анонсов? Как эта читательница почувствовала в ее персонаже то, что она сама осознала только сейчас? Может быть, она невольно описала себя, не понимая этого? Она начала набирать ответ, потом удалила, потом написала что-то невнятное. Она прочитала это, поняла, что это всего лишь отговорка, и снова удалила. Мигающий курсор как будто издевался над ней. Внутренний голос дразнил ее. Ты готова сделать это? Ты готова признать, что Джей идет в этом направлении, что ты ведешь ее туда? Туда, где ты сама хочешь оказаться.
Кто-то разгадал ее секрет, и она ощущала дискомфорт и волнение. Не дав себе долго размышлять над этим, она написала:
Джей ждет ту единственную женщину, которой она будет доверять настолько, что сможет рассказать ей все свои секреты. Может быть, она найдет ее уже на следующей странице.
***Рэйли расслаблялась, пока Лиз вела свою «Ауди» по заполненным улицам. Она часто работала по выходным, потому что это нравилось ей больше, чем целый день ничего не делать и только думать. Но сейчас она была рада, что у нее выходной.
Она наслаждалась тем, что на какое-то время она может перестать держать все под контролем. В операционной и даже в спортзале она была в ответе. В ответе за других. Было здорово на несколько минут погрузиться в ничегонеделанье, и, хотя они не разговаривали, потому что Лиз сосредоточилась на дороге, тишина была уютной. Широкая дорога шла вдоль реки Виссэчикон, которая текла к северу от центра города, и воздух становился прохладнее и чище по мере того, как они приближались к обширной парковой территории. На той скорости, на которой ехала Лиз, они должны были добраться до места, где стояла машина Рэйли, уже через пару минут. Рэйли не особенно хотелось оказаться там. Думая о том, какой долгий день ей предстоит, и еще более долгая ночь, а потом еще целый день до игры в воскресенье, она ощутила приступ одиночества.
— Что ты будешь делать сегодня днем? — спросила Рэйли.
— Не знаю, — ответила Лиз, не сводя глаз с дороги. — Но я могу сказать, чего я точно делать не буду. Я не поеду в офис. И даже может быть не буду проверять почту.
Рэйли засмеялась.
— Звучит весьма по-бунтарски.
Лиз свернула на улицу, где Рэйли оставила машину.
— Вообще-то я подозреваю, что Джулия напишет мне письмо, или пришлет документы, или, может, это сделает ее адвокат, раз уж утром она от меня ничего не добилась. Когда она чего-то хочет, она бывает абсолютно безжалостной.
— Это, должно быть, тяжело. Сочувствую тебе.
— Это очень мило с твоей стороны. — Лиз подъехала к бордюру напротив бара-ресторана, где вчера отмечали матч команды. Она выключила зажигание и повернулась к Рэйли. — Учитывая то, что я так же виновата, как и она.
— У тебя тоже был роман на стороне? — спросила Рэйли.
— Только с работой, — сухо ответила Лиз, — но, очевидно, некоторые считают и это изменой.
— Я понимаю, что такие ситуации всегда сложнее, чем кажутся со стороны, — сказала Рэйли, — но я не понимаю, почему ты винишь себя.
— Не вижу в этом ничего плохого, — сказала Лиз, стараясь не относиться к этому слишком серьезно. — Немного рефлексии — только полезно для человека.