– Но ты же не психиатр, – возразила ему Марго. – Давай лучше подумаем, какие вопросы ты будешь задавать, скажем, судмедэксперту, который работал с этими головами?
И Савченко, достав записную книжку, задумался.
– Во-первых, отрезаны головы или отрублены от тела. От живых отсекали или уже от мертвых? Не находились ли головы перед тем, как их сунули в мусорный бак, в каком-нибудь физиологическом растворе?
Или же без раствора, и они были уже в определенной стадии разложения…
– Ты имеешь в виду плед со следами крови?
– Ну конечно! Я думаю, что головы были перевезены сюда, в Москву, откуда-то издалека, завернутые в плед. Вот только возникает не менее интересный вопрос: каким образом в этой квартире оказался плед? Выходит, что убийца Астровых как-то связан с той женщиной, что живет здесь, стало быть, с Ингой, раз головы отдали ей лично в руки? Ну, Марго, и кашу ты заварила…
– Это не я, это те, кто убил Астровых.
Были бы они живы, у меня бы не возникло гадких мыслей стать Ингой Новак…
– Это-то да, но в поезде ты бы все равно избавилась от мертвого тела, чтобы воспользоваться хотя бы ее деньгами, ты уж не обижайся на меня за прямоту… Не зря меня сразу насторожило, когда вы вдруг заинтересовались этой девушкой. Лютов не тот мужик, чтобы его с кем-то знакомили и уж тем более женили. Он и сам прекрасно умеет находить общий язык с женским полом.
Если бы ты только знал, Савченко, насколько верны твои слова…
– А что, если это все-таки не их головы? – рискнула спросить Марго.
– Уж слишком много человек участвовало в опознании… Но и этот материал можно поднять, проверить… Я понимаю, что ты имеешь в виду… Ведь пока не обнаружат трупы, наследник не имеет права распоряжаться имуществом пропавших без вести родственников. Значит, этой Инге Новак было нужно, чтобы трупы нашлись.
Или же всем тем, кто хотел бы прибрать в рукам кое-что из наследства Астровых…
И что же ты будешь делать, Марго, если окажется, что наследница не одна, что существует еще какая-нибудь сестра или тайная жена Астрова, которая и живет здесь?..
– Ничего не буду делать. Теперь, когда ты знаешь обо мне все, мне уже ничего не нужно…
– ..только самую малость, да? Особнячок на Петровском бульваре, – ущипнул он ее легонько и засмеялся, – квартира на Рождественке… Ты не обижайся, но все это так нелепо и смешно… Неужели вы с Лютовым на самом деле рассчитывали отрезать кусок от этого жирного астровского пирога?
Неужели никому из вас не приходило в голову, что таких охотников, как вы, не так уж и мало? И что особняк пока еще не тронули тоже не случайно, значит, у него еще тогда, после отъезда или исчезновения Астровых, подразумевался новый хозяин…
– И Марк Аврелий знал об этом?
– Не думаю. Он ждал настоящего хозяина, он верил в его возвращение.
– А что теперь делать с телом Инги Новак? Похоронить на настоящем кладбище?
Как поступить, чтобы ее душа наконец успокоилась и весь этот кошмар поскорее забылся?
– Надо подумать. Возможно, это будет зависеть от того, кого мы здесь встретим.
Если окажется, что все это кровавое хозяйство принадлежит наследникам Астровых, то мы найдем способ сообщить им о смерти Инги и укажем, где она временно захоронена. Если же здесь обитают злопыхатели, решившие прибрать к рукам чужое, или шизофреники, то будем думать уже о том, как вывести их на чистую воду, чтобы потом выйти на настоящего убийцу Астровых…
Хозяйка квартиры в этот день так и не объявилась, и Савченко увез Марго к себе домой. Оттуда он позвонил Лютову и пригласил его вместе с Машей на ужин.
* * *– Где ты была? – спросил Лютов, заглянув на кухню в квартире Савченко, где Марго готовила закуску. – Я ждал тебя целый день, нервничал, а ты не могла даже позвонить? Ты действовала по списку, с кем-то встречалась, говорила?
Он имел в виду список Савченко с окружением Астровых.
Но вместо ответа Марго подняла на него глаза и улыбнулась водевильной улыбкой жены, застукавшей мужа с любовницей.
– Ты чего?
– Тебе нравится Маша? – спросила она его шепотом, чтобы их не смогли услышать находящиеся в комнате Маша и Саша.
– А почему ты меня об этом спрашиваешь?
– Хочу знать, как далеко зашли ваши отношения…
– Марго, я не понимаю тебя…
– У меня сломался каблук, я вернулась и застала вас лежащими на ковре, без одежды… Еще вопросы будут?
И без того розовые щеки Володи покраснели.
– Ты решил действовать без психотерапевта и излечить ее от депрессии своим, проверенным способом?
– А почему бы и нет, – проговорил он, смущаясь лишь потому, что перед ним была Марго – точная копия Наташи Троицкой, единственной женщины, которой он не смог бы изменить. – Она буквально оттаивала на моих глазах, в моих объятиях… Ты ревнуешь меня, Марго?
– Нет, просто противно… Мы же ничего о ней не знаем… А вдруг она больна не только психически…
– Прекрати! – Он даже хлопнул ее ладонью по руке, словно для того, чтобы привести в чувство. – Маша – несчастный человек, она действительно перенесла душевную травму, и ей нелегко, я это чувствую. Но лаской и нежностью я добьюсь того, что она мне все расскажет. И вообще, между нами ничего не было…
– Как это так? Разве такое возможно? – усмехнулась она и даже презрительно фыркнула, покачав головой.
– Мы были уже близки к этому, как вдруг мне в голову пришла мысль, что она подверглась насилию… Представляешь, что могло бы произойти, если бы на нее вдруг все это нахлынуло и у нее началась бы истерика?..
– Ты испугался?
– Да, испугался, представь себе…
– Ну, не знаю… – Она швырнула нож, которым резала зеленый лук, и принялась раскладывать на блюде ветчину; пальцы машинально сложились в щепоть и зацепили верхушку изумрудной луковой горки. – Может, ты и прав… Только мне стало не по себе, когда я вас увидела. – Она вздохнула. – Ладно, проехали… У меня есть кое-какие новости. Точнее, появилось новое действующее лицо – некая Марина Мерцалова. – И она коротко сообщила ему о своем визите к Зухре, пересказав ему придуманную экспромтом «испанскую басню».
Лютов расхохотался. На хохот пришел Савченко.
– Я рассказала ему неприличный медицинский анекдот, – сказала Марго, не желая объяснять Савченко истинную причину смеха. Она уже устала за целый день от серьезных проблем. – Повторять не буду, не смогу… Берите селедку, мясо, хлеб – и за стол…
– Послушайте, ребята, я хотел у вас спросить, – вдруг опомнился Лютов, – а как вы встретились-то? Как оказались вместе?
– А мы теперь вообще.., вместе, – ответил ему, краснея, Савченко и обнял Марго. – Я увел у тебя Марго, вот и все.
Мужчины переглянулись, а Марго лишь усмехнулась: сцена измены Лютова не выходила у нее из головы. Я хочу, чтобы меня все любили. И Лютое, и Савченко. Ничего не могу с этим поделать. Наверное, я ненормальная.
Глава 7
Марго проснулась от шума – Кто-то разговаривал довольно громко, на повышенных тонах.
Она вспомнила, что заночевала в квартире Савченко. Он, как истинный дипломат, не желая ставить никого в неловкое положение, разместил всех, как он выразился, подмигивая Марго, «автономно», то есть отдельно. Машу определил в спальне на кровати, Марго – там же, только на маленькой кушетке, сам же вместе с Лютовым устроился в гостиной на широком диване. Теперь они ругались на кухне.
Марго поднялась и прислушалась. Невозможно было разобрать ни слова. Тогда она накинула на себя плед, завернулась в него и на цыпочках вышла из спальни в прихожую, присела на обитую синим бархатом банкетку, служившую Савченко одновременно и маленьким баром, из которого он, приподняв потрепанный верх, выуживал в течение вечера бутылки, и удобным сиденьем для обувания. Теперь же она оказалась очень кстати для подслушивания.
Марго, устремив взгляд на кухонную дверь (она была плотно закрыта на цветную тряпку), вся обратилась в слух.
– ..это ты кому-нибудь другому будешь объяснять, но только не мне, – запальчиво говорил Лютов, срываясь на крик. – Ты видел ее всего лишь один раз, и уже все, пожалуйста, «мы вместе», черт бы тебя побрал… Девчонка приехала в Москву не для того, чтобы выскакивать замуж за первого встречного, а чтобы учиться…
– Ты напрасно.., напрасно, – бормотал Савченко растерянно, – то, что мы с ней мало знакомы, еще ни о чем не говорит. Вот ты, – его голос стал набирать силу, – вот ты, Лютов, знаком с ней куда дольше, но я уверен, что за все те годы, что она жила одна, ты ни разу о ней и не вспомнил… Я знаю, ты не перебивай меня, знаю, что ты отправлял ей в интернат какие-то посылки или деньги, но ты же не взял ее к себе тогда, когда она больше всего нуждалась в семье…
– Знаешь что, Савченко, это уже не твое дело…
– Как же это не мое, если ты только что упрекнул меня в легкомыслии, что раз я с ней мало знаком, значит, я для нее никто, пустое место. Просто я сказал тебе правду, вот и все.
– Знаешь что, Савченко, это уже не твое дело…
– Как же это не мое, если ты только что упрекнул меня в легкомыслии, что раз я с ней мало знаком, значит, я для нее никто, пустое место. Просто я сказал тебе правду, вот и все.
– Нет, не все! Мне бы ее ни за что никто не отдал на воспитание. Наташа была старше меня на десять лет, вот и прикинь, разве могли бы мне, молодому мужику в расцвете лет, отдать на воспитание девочку-подростка? Я писал ей письма, звал ее в Москву, когда она стала постарше, но она приехала только сейчас, когда стала совсем взрослым человеком. Да и вообще, ты не знаешь, при каких обстоятельствах она оказалась в Москве. Она приехала не ко мне и позвонила мне случайно, просто потому, что некому было больше позвонить. От тоски, от отчаяния… Ее чуть ли не в карты проиграли. И ты думаешь, что после всего того, что ей пришлось пережить, я позволю тебе вот так, запросто войти в ее жизнь? Ты мне, что хочешь, можешь говорить, Савченко, но я все равно не поверю, что у тебя по отношению к Марго серьезные намерения. Ты ее совсем не знаешь. Она – непростая девушка. С характером.
– По-моему, ты поздновато спохватился, папаша.
– В смысле?
– В прямом. Марго – взрослая, ты правильно заметил, и ей решать, быть со мной или нет.
– Но ты же бабник, Савченко! Ты погубишь девчонку!
– А ты? Ты – не бабник? Не успели Наташу похоронить, как ты уже привел в дом какую-то блондинку… А кем тебе приходится девушка по имени Маша? Она живет с тобой?
Марго, чувствуя, что взаимным упрекам мужчин нет конца, открыла дверь и вошла.
– У меня идея, – сказала она так, словно собиралась продолжить неожиданно прерванный разговор, касающийся дела Астровых. И она не лгала. Мысль, которая только что озарила ее, показалась ей гениальной и, главное, своевременной. Для ясности она сочла даже, не откладывая, расставить все точки над "i", а потому добавила, обращаясь к ошеломленному ее неожиданным появлением Лютову:
– Я рассказала Саше про Ингу…
– Какая еще идея, – застонал он, подозревая с самого начала, с тех самых пор, как Савченко объявил ему о том, что они вместе, что Марго не выдержала и в постели проболталась своему новоиспеченному любовнику о смерти Инги Новак. От досады он даже сжал кулаки. – Тебя ни на минуту нельзя оставлять одну… Скоро вся Москва будет знать о том, что ты…
– Хватит разговаривать со мной как с маленькой! – резко оборвала его Марго.
Она вдруг почувствовала власть над ним, над человеком, который тоже не выдержал, допустил слабину и всю свою тоску по женщине, как таковой, выплеснул в лоно совершенно незнакомой ему бродяжки Маши. Марго не сомневалась в том, что там, на красном ковре, среди подушек и невесть как оказавшейся на полу красной скатерти в синих цветах, между Лютовым и Машей произошло примерно то же, что и между Марго и Савченко в Люблине, на клетчатом пледе.
– Значит, так… Сейчас ночь. А вы здесь орете, как ненормальные… В той квартире, в Люблине, наверняка кто-то есть…
Лютов с Савченко переглянулись, затем уставились на Марго.
– Я что, непонятно выражаюсь? – зловеще прошептала она, вспомнив вдруг, что в спальне спит тихая, как мышка, Маша.
И что ей совсем незачем слышать то, о чем они говорят.
– Ты предлагаешь прямо сейчас поехать туда? – спросил Савченко. – В принципе, можно было бы…
– И еще, – добавила она, – у меня же есть ЕЕ ВЕЩИ. Вещи Инги Новак. Чемодан, одежда… Я предлагаю в случае, если в квартире сейчас никого нет, подбросить эти вещи туда и даже оставить записку, что, мол, я вернулась… Я просто уверена, что они действуют вместе – эта женщина и Инга, точнее.., действовали. Да, и еще польем цветы, если они засохли. И в этом случае мы просто обязаны будем проследить за квартирой. Мне кажется, что должно сработать…
– А если они не вместе? – предположил Савченко. – Что, если мы только навредим?
– Ерунда… Если они не вместе, тем более надо будет ждать реакции, причем бурной! Обитательница квартиры – пусть это будет Марина Мерцалова – либо попытается избавиться от объявившейся внезапно в квартире Инги, быть может, даже убить ее, или же испугается появления наследницы Астровых и.., исчезнет. Предварительно забрав свои вещи. И вот тогда-то мы и узнаем, кому принадлежат эти термосы. По-моему, так. Я понимаю, конечно, что вам все равно, но мне лично смертельно надоела эта неопределенность, я устала от всей этой жуткой истории…
Вот здесь уже она лгала: она не то что устала от нее, ей просто хотелось поскорее достичь своей цели. И она чувствовала, что уже близка к ней – теперь в ее лагере, помимо мягкотелого, как пастила, Лютова, был еще и деятельный, мужественный Савченко.
Оба – сильные и молодые мужчины, преданные ей каждый по-своему и разделившие с ней всю тяжесть непростого (с душком!) дела… Слаб человек. А соблазн велик.
– А Маша? – первым очнулся Лютов. – Она проснется, а нас нет…
– Оставишь ей записку. (Тоже мне, проблема.) – Я бутылку водки выпил, – сказал Савченко. – Не знаю даже…
– Мы можем вызвать такси… – предложила Марго.
* * *Сначала на такси отправились к Лютову домой, где Марго собрала вещи и уложила их в чемодан Инги. Ее всю трясло от страха перед неизвестностью.
В Люблино ехали молча, Савченко всем сделал знак, чтобы держали рты на замке.
И только после того, как такси выехало со двора, зашли в подъезд.
Савченко достал пистолет из кармана и позвонил. Марго от волнения затошнило.
Лютов стоял белый как мел и с ужасом смотрел на дверь. Савченко звонил долго, минуты две.
– Там никого нет… Открывайте…
Марго дрожащими руками принялась отпирать замки. Они вошли, включили свет, Савченко побежал вперед, выставив руку с пистолетом, готовый в любую минуту выстрелить…
Квартира встретила их кладбищенской тишиной. Марго сразу стала проверять землю в цветочных горшках – она была сухой. Ничего не изменилось с тех пор, как они с Савченко покинули ее. Никто не касался остывшего после их сладкого сна клетчатого пледа, никто не пил чай из их чашек…
– Если бы я здесь жила, то вещи оставила бы в одной из спален, но вот в какой? – рассуждала Марго, немного приободренная тем обстоятельством, что никакой Мерцаловой в квартире не было. Она раскладывала джинсы и свитера Инги, чтобы любой, кто войдет сюда после них, заметил вещи. Дорожную сумку устроила тоже на видном месте, в комнате с аквариумом, примостив ее между термосами и коробкой с пледом.
– Чертова квартира, чертовы деньги, из-за которых пролилась кровь, – выругался Савченко перед тем, как покинуть стены этого зловещего, полнящегося невидимыми призраками Астровых жилища. – Дышать тяжело…
Марго и сама подивилась, как это их угораздило днем превратить эту квартиру в любовное гнездышко.
– Надо бы проверить особняк, – вдруг выдал вполне разумную мысль Лютов. – А вдруг эта дама там…
По телефону снова вызвали такси и поехали теперь уже на Петровский бульвар.
У Марго сердце сжалось, когда, проезжая вдоль изгороди напротив особняка, в тени деревьев она увидела ту самую скамейку, на которой она в последний раз видела Марка Аврелия. Фонари безучастно горели, освещая желтым светом аллею и играя изумрудными бликами листвы деревьев. Им, большеглазым и глупым фонарям, не было дела до того, куда, на какое кладбище отвезли и зарыли, как собаку, доброго старика-бомжа, скромного покровителя юных художниц и провинциальных мошенниц.
Крыльцо особняка было ярко освещено – все выглядело как и прежде, при жизни Марка Аврелия. Особняк смотрелся вполне обжитым и респектабельным, ухоженным.
– Зайдем? – спросила Марго, у которой слипались глаза, она с трудом сдерживала зевоту. – Саша, ты себе представить не можешь, как там внутри красиво…
– Уже поздно… Да и таксист ждет, – ответил вместо Савченко Лютов.
Марго понимала его – он спешил к Маше. Внутри ее шевельнулась ревность, тотчас отозвавшаяся внезапной радостью по поводу того, что теперь и Марго не одна, что она вот уже двое суток наслаждается новым для нее чувством, спугнуть которое боится больше всего на свете… У нее есть Савченко. Высокий поджарый Савченко с мужественным лицом и сильным телом, мужчина, о котором можно только мечтать.
Она пока еще не могла разобраться в своих чувствах и гнала от себя сомнения. Любовь?
Страсть? Желание жить парой, как все, чтобы чувствовать себя надежнее? Любовь?
Лю-бовь?!! Как изъеденный молью кусок некогда сверкающей парчи, избитое, приторное и ничего не значащее сегодня словцо. Марго не любила это слово. Она любила самую любовь, бессознательно ища ее в каждом мужчине.
– Говоришь, там есть бальный зал? – донеслось до нее откуда-то сверху, словно Савченко был не рядом с ней, а воспарил куда-то выше ее головы, раскинув руки, как большая, еще не умеющая как следует летать птица.
– Есть… Пойдемте, я вам покажу… – И Марго повела их по длинным коридорам в глубь особняка, как если бы она была здесь хозяйкой. (И гулкое, пространственное эхо ответило ей: хозяйкой, хозяйкой!..) Она и не заметила, как полетела, легко оторвавшись от пола, а за нею – Савченко и Лютов…