Он огляделся, стараясь выхватить глазами какие-нибудь существенные детали обстановки и общей атмосферы в квартире, которые могли бы дать толчок к дальнейшей беседе, сделав ее более безопасной и в то же время более продуктивной. С первого же взгляда было видно, что живут здесь люди небогатые. Из мебели – ничего лишнего, только самое необходимое, довольно много книг, но Юрий сразу определил, что изданы они были еще во времена «нормальных» цен. Изданий последнего периода, в ярких твердых переплетах и с золотым тиснением, не было совсем. На подоконнике сиротливо примостился старенький черно-белый переносной телевизор, и от него в открытую форточку тянулся кусок проволоки – самодельная антенна.
Коротков достал носовой платок и принялся с усердным видом тереть ладонь, то и дело недовольно морща нос.
– Вы позволите мне вымыть руки? – наконец произнес он с извиняющейся улыбкой и встал.
Вероника Матвеевна молча поднялась вместе с ним и проводила его в ванную. Юра включил воду и начал с преувеличенной тщательностью намыливать руки, исподтишка оглядывая треснутое зеркало над раковиной, дешевенький бритвенный станок «Искра», который продавался лет десять назад и стоил, сколько он помнил, два рубля тридцать копеек. Десять лет назад Валерию было семнадцать, и это, наверное, его первый станок, которым он и пользуется по сей день. Кафельная плитка в некоторых местах отвалилась, эмалированная поверхность ванны вся покрыта желтыми пятнами. Сразу видно, что квартира много лет не ремонтировалась.
– Вы давно живете в этой квартире? – спросил он как бы между прочим, вытирая руки истертым в многочисленных стирках вафельным полотенцем.
– Чуть больше года.
– А до этого?
– До этого мы жили в Марьиной Роще.
Странно, подумал Коротков, Марьина Роща – удобный район, недалеко от проспекта Мира, с хорошим транспортным сообщением, большими магазинами. Зачем было переезжать в эту тесную «хрущобу» без лифта в загазованном промышленном районе?
Он безуспешно бился с хозяйкой квартиры еще час, пытаясь нащупать тему, на которую можно было бы разговаривать с ней, не вызывая острой негативной реакции и в то же время получая хоть какую-то полезную информацию. Но Вероника Матвеевна оказалась трудным собеседником, и перехитрить ее Короткову не удалось.
– Вы не знаете, когда Валерий и Эля поедут на повторную регистрацию? – спросил он уже в дверях.
– Никогда, – отрезала женщина, окидывая его недобрым взглядом.
– В каком смысле?
– В прямом. Я не допущу, чтобы мой сын женился. По крайней мере, пока я жива, этого не произойдет. И я очень надеюсь, что и после моей смерти тоже.
Короткову надоела роль мягкого дипломата, который сам стесняется того, что делает. Он понял, что все это время его сдерживал возраст Вероники Матвеевны, ему казалось, что недопустимо разговаривать в привычном ему жестком тоне с семидесятилетней женщиной. Но ведь погибли две девушки, и еще две, в том числе невеста ее сына, получили угрожающие письма…
– Вероника Матвеевна, – зло сказал он, разворачиваясь и снова входя в комнату, – вы, наверное, не понимаете всю серьезность положения. Совершены два тяжких преступления. Кроме того, есть все основания думать, что есть некто, кто очень не хочет, чтобы свадьба вашего сына и Элены Бартош состоялась. Слова, которые вы постоянно произносите на протяжении всей нашей беседы, заставляют меня думать, что этот человек – вы. Поэтому я вас убедительно прошу, перестаньте отделываться от меня декларативными заявлениями и давайте-ка говорить по существу. Имейте в виду, я не уйду отсюда до тех пор, пока, во-первых, не пойму, почему вы не хотите, чтобы ваш сын женился на Элене, а во-вторых, пока вы не убедите меня, что вы к этим письмам не имеете никакого отношения. Я ясно выразился?
Произнеся эту грозную тираду, Коротков демонстративно уселся за стол, сложил перед собой руки и стал в упор разглядывать хозяйку. Лицо Вероники Матвеевны стало совсем пепельным. Она попыталась выпрямиться во весь свой небольшой рост, но вместо этого жалко привалилась к стене. Короткову было видно, как дрожат ее руки.
– Вы не имеете права, – сказала она прерывающимся голосом. – Я старый больной человек, мне семьдесят лет, а вы врываетесь в мою квартиру и требуете от меня ответов на вопросы, которые я не считаю нужным ни с кем обсуждать. Вам должно быть стыдно. Вы пользуетесь своей молодостью и силой, чтобы заставить меня давать показания. Я не стану с вами разговаривать.
Она повернулась и ушла в другую комнату, оставив Короткова одного. Такого оборота он не ожидал, но растерянности его хватило ровно на две минуты. Через две минуты, собравшись с мыслями, он решительно поднялся и вышел в прихожую.
– Вероника Матвеевна, – сказал он громко в сторону закрытой двери, которая вела в маленькую комнату, – я ухожу, закройте за мной дверь. Мне очень жаль, что разговор у нас с вами не получился, но, честно говоря, вы сами в этом виноваты. Может быть, в следующий раз наша встреча пройдет более удачно.
Он щелкнул замком, открыл дверь и вышел на лестницу. Спустившись на улицу, Коротков внимательно огляделся в поисках двух необходимых ему вещей: телефона-автомата и места, с которого было бы удобно наблюдать за подъездом. Телефон он нашел довольно быстро, и в течение двух часов ему обещали выяснить, почему мать и сын Турбины год назад переехали в неотремонтированную квартиру в экологически неблагополучном районе. После этого он занял место, с которого ему хорошо был виден дом, где живут Турбины, и стал ждать. Ему никогда не приходилось иметь дело с семидесятилетней подозреваемой, поэтому прогнозировать ее поступки было трудно, и Юрий приготовился к длительному ожиданию. Рано или поздно что-нибудь все равно произойдет.
* * *Александр Каменский отнесся к просьбе сестры весьма серьезно.
– Конечно, я знаю фирму «Голубой Дунай», – сказал он, – и Бартоша встречал неоднократно по всяким банковским вопросам. Ты мне поставь задачу, я постараюсь выяснить все, что нужно.
Придя на работу, он первым делом просмотрел так называемую «необязательную» почту: рекламные проспекты, приглашения на презентации и прочие красочные бумажки. В пестром ворохе глянцевых листков он довольно быстро нашел то, что нужно, – компания «Интермед» приглашала сотрудников банка, где работал Александр, на выставку новой продукции, предназначенной для ухода за больными. В числе изготовителей значился десяток фирм, в числе которых был и «Голубой Дунай». Это означало, что на выставке постоянно будут находиться представители «Дуная».
Он позвонил домой, испытывая ни с чем не сравнимое восторженное чувство, набирая номер телефона, к которому еще не привыкли пальцы, и зная, что сейчас услышит голос любящей женщины, будущей матери его ребенка.
– Даня, как ты себя чувствуешь? – заботливо спросил он.
– Отлично, – весело сказала она. – Только очень скучаю. Приходи скорее, ладно?
– У меня есть предложение. Мне нужно посетить выставку продукции, предназначенной для ухода за лежачими больными. И я вот подумал, а не взять ли тебя с собой? Ты же примерно через месяц будешь лежачей больной, вот и присмотришь себе то, что тебе хочется на этот случай.
– Но, Сашенька, это же всего на несколько дней, – рассмеялась Даша. – Роды – это не болезнь, это естественное состояние женщины.
– Не спорь, Даня, у моей жены должно быть все самое лучшее, даже если это всего на несколько дней. И потом, я должен посмотреть товар и понять, имеет ли смысл вкладывать в него деньги, поэтому мне будет нужен совет. Вот ты мне и посоветуешь. Одевайся, я заеду минут через тридцать.
У входа на выставку их встретил европейского вида менеджер с ухоженными, хорошо подстриженными волосами, в малиновом пиджаке и белоснежной сорочке.
– Банк «Вега», – представился Александр, протягивая менеджеру свою визитную карточку.
– Прошу вас, – приветливо растянул губы в улыбке менеджер, – мы рады вас видеть у себя. Прошу прощения, дама будет вас сопровождать, или вы хотите, чтобы я проводил ее в комнату отдыха?
Александр заметил, что от менеджера не укрылся Дашин выпирающий живот.
– Дама – моя жена и мой консультант, – холодно ответил он. – Она будет смотреть продукцию вместе со мной.
Даша залилась румянцем и виновато посмотрела на холеного менеджера, потом вдруг озорно улыбнулась и смешно наморщила нос. Менеджер едва заметно улыбнулся ей в ответ и пошел вперед, приглашая их следовать за собой.
Они медленно шли из зала в зал, подолгу останавливаясь у каждого стенда и придирчиво изучая грелки самой невообразимой формы, резиновые подкладные судна, поилки с подогревом, ткани с бактерицидной пропиткой, простыни и одеяла, впитывающие влагу. Особенно их заинтересовала продукция фирмы, изготавливающей специальную мебель. В основном это были воздушно-легкие конструкции, состоящие из штативов и плоскостей разных форм и размеров, предназначенные для того, чтобы играть роль письменного или обеденного стола, секретера, шкафа, подставки для телевизора или компьютера, ломберного столика со специальными ящичками для хранения карт и даже с машинкой для их перетасовывания, и так далее. Все конструкции обязательно были на колесиках, и их можно было двигать слабым касанием руки. При нажатии кнопки колеса намертво блокировались, и мебель приобретала необходимую устойчивость.
– Вот, смотри, я куплю тебе такую штуковину, – Саша показал на очередную конструкцию, предназначенную для пеленания младенцев на тот случай, когда мать должна находиться в лежачем положении и не может вставать.
– Ну зачем, Сашенька? – взмолилась Даша. – Ты думаешь, я после родов буду долго и тяжело болеть? Я вообще-то этого не планирую.
– Даня, мы должны быть предусмотрительными, – строго говорил он. – А вдруг ты упадешь, сломаешь ногу и будешь лежать в гипсе, а я целый день на работе? Мало ли что в жизни случается. Пусть у нас будет такая штука.
– Скажи уж честно, что она тебе просто понравилась! – рассмеялась его жена.
Наконец они дошли и до стенда фирмы «Голубой Дунай». Ассортимент был представлен небольшой, но Александр сразу понял, что за этими немногочисленными товарами стоят огромные деньги, потраченные на разработку, и огромные прибыли. Специалисты, работавшие на Бартоша, сумели создать биологически активные ткани, применение которых позволяло решить две основные проблемы лежачих больных: предотвращать развитие пневмонии и бороться с пролежнями. Любая семья, где есть такой больной, захочет иметь белье из этой ткани, сколько бы оно ни стоило. Банкир Каменский сразу же сказал себе, что в производство такой ткани имеет смысл вкладывать деньги – это окупится быстро и многократно. Но брат Анастасии Каменской подумал о другом. Ему нужно было познакомиться поближе с представителем фирмы.
Представителем оказалась очаровательная молодая женщина в зеленом шелковом костюме, скромно стоявшая в углу рядом с круглым низким столиком и мягкими креслами. Поймав взгляд Каменского, она улыбнулась ему и тут же подошла.
– Я могу вам быть полезной? – заученно спросила она. – Меня зовут Татьяна, я представитель фирмы на этой выставке. Фирма «Голубой Дунай» будет рада сотрудничеству с банком «Вега». Позвольте преподнести небольшой сувенир вашей супруге.
С этими словами Татьяна протянула Даше невесть откуда появившийся у нее в руках нарядно оформленный пакет.
– Разве мы знакомы? – удивился Александр. Он мог бы поклясться, что видел молодую женщину впервые.
– Мы не встречались, – снова улыбнулась она, на этот раз не заученной улыбкой, а немного лукавой. – Но как только вы вошли в здание, меня тут же предупредили, что пришел Александр Каменский из «Веги» с супругой.
Она кивнула куда-то назад, и, проследив за ее взглядом, Саша увидел радиотелефон.
– Вас предупреждают обо всех серьезных клиентах? – догадался он.
– Ну разумеется. Иначе грош была бы мне цена, если бы я об этом заранее не позаботилась. Так и Рокфеллера можно проглядеть. Если я хочу привлечь в нашу фирму солидные капиталы, я должна и готовиться к этому серьезно. Вы согласны?
Все трое расхохотались и уселись в мягкие кресла вокруг столика. Татьяна тут же позвонила кому-то, и через минуту им принесли кофе и напитки.
– Как поживает господин Латышев? – поинтересовался Александр, сделав большой глоток холодного апельсинового сока со льдом. – Помнится, мы с ним встречались на открытии новой киностудии по производству рекламных фильмов.
– Он в порядке. Правда, у него небольшая личная драма, но, я думаю, он справится с этим.
– А что случилось?
– Девушка, на которой он собирался жениться, выходит замуж за другого. Банальная история, не правда ли? Наверное, на свете нет мужчины, который хотя бы раз не пережил такое. И по-моему, от этого еще никто не умер.
Татьяна говорила с улыбкой, словно рассказывала забавный анекдот.
– И кого предпочла неверная возлюбленная? Кого-нибудь еще более богатого? Или еще более красивого?
– О, вы не поверите, но, насколько я знаю, ее избранник совсем не из этого круга.
Каменский насторожился. Марата Латышева, коммерческого директора «Голубого Дуная», он видел несколько раз на различных деловых и рекламных сборищах, тот производил впечатление очень уверенного в себе и благополучного бизнесмена, достаточно ловкого, для того чтобы процветать, достаточно подлого, для того чтобы добиваться своего любыми способами, и достаточно хитрого, чтобы это не афишировать.
– А невеста? – спросил он, поставив на стол тяжелый стакан и доставая сигареты. – Достойна ли она того, чтобы так по ней убиваться?
– Не сочтите меня сплетницей, – Татьяна сделала ханжескую мину, – но поскольку, я полагаю, вы достаточно хорошо знаете господина Латышева, то вам скажу: невеста – дочь самого Бартоша. Марат очень на нее рассчитывал.
– Да что вы говорите! – всплеснула руками Даша, которую муж, конечно, не посвятил в поставленную перед ним задачу, но которая была достаточно умна и сообразительна, чтобы догадаться об этом уже по ходу дела. Она ничего не знала ни о втором убийстве, ни об Элене Бартош, получившей странное письмо, но поняла, что Саша не зря потащил ее на эту выставку и не случайно завел беседу с хорошенькой Татьяной, хотя на представителей других фирм даже и не посмотрел. Раз Саша старается разговорить девушку, значит, ему надо помочь.
– Как же так! – продолжала Даша, округлив глаза. – Марат – такой мужчина, да любая девушка должна быть счастлива выйти за него.
Она не только никогда не видела этого Марата, но и не слышала о нем, но ведь Саша спросил Татьяну, не является ли новый жених еще более красивым или еще более богатым. Этого «еще более» оказалось вполне достаточно для того, чтобы Дарья уловила мысль на лету. А случайно оброненное Татьяной имя Марат позволило ей построить фразу таким образом, что создавалась видимость не только осведомленности, но и хорошего знакомства.
– Впрочем, не зря говорят: выйдешь замуж в мае – будешь всю жизнь маяться, – заметила Татьяна. – Свадьба не состоялась, так что у Марата снова появилась надежда.
– Ну, это глупости, – решительно ответила Даша, прочно перехватившая инициативу в разговоре на типично женскую тему, за что муж ей был бесконечно благодарен. – Мы тоже поженились в мае, да еще тринадцатого числа, и будем жить долго и счастливо. И умрем в один день, в точности по Грину.
На лице у Татьяны отразилось такое изумление, будто она увидела корабль с пришельцами из космоса.
– Вы поженились тринадцатого мая? В прошлом году?
– Нет, в этом. В прошлую субботу.
– Не может быть!
– Да почему же?
– Да потому, что дочка Бартоша должна была выйти замуж как раз в прошлую субботу. Надо же, какое совпадение! Подумать только!
Расчет Даши был прост и именно поэтому точен. Есть очень немного вещей, которые независимо от обстоятельств и по совершенно непонятным причинам вдруг располагают незнакомых людей друг к другу. Одной из них являются совпадения. Находясь в другом городе, ты можешь случайно встретить живущего в соседнем доме человека, который в это же время по счастливому совпадению оказался в этом же месте, и завязать с ним прочную дружбу, хотя до этого ты много лет встречался с ним каждое утро на автобусной остановке и даже не здоровался. Или в купе поезда разговориться с попутчиком и обнаружить, что вы в разное время учились в одном и том же институте. Или выяснить, что у вас дни рождения совпадают…
– Вы сказали, свадьба не состоялась. А почему? – участливо спросила Даша, всем своим видом выказывая сочувствие отсутствующему здесь Марату Латышеву.
– Вы не поверите! В загсе произошло убийство. Представляете, какой кошмар! Конечно, приехала милиция, стали всех допрашивать. Слезы, крики. Какая уж тут свадьба!
Даша хотела было что-то сказать, но наткнулась на предостерегающий взгляд мужа и осеклась. Она поняла, что должна о чем-то промолчать, но не могла догадаться, о чем именно, поэтому предпочла перевести разговор с несостоявшейся свадьбы на самого неудачливого жениха.
– Но, мне кажется, сам Бартош должен был приветствовать намерение Марата жениться на своей дочери. Разве нет? Лучшего зятя трудно пожелать.
Сашино лицо расслабилось и смягчилось, и Дарья поняла, что повела разговор правильно. Она совершенно не понимала, о чем идет речь, не знала людей, о которых говорила, и сосредоточила все внимание на том, чтобы не ляпнуть что-нибудь не то. Интересно, кто такой этот Бартош? А Латышев? Хорошо бы еще выяснить, как зовут эту дочку, которая так и не вышла замуж, чтобы картина полной осведомленности выглядела более достоверной. От страха все испортить ее при каждом слове кидало в жар.
– Скажу вам по секрету, у Марата была подруга, она работает у нас в отделе рекламы, так вот она мне рассказывала, что Марат давно подбивал клинья под Элену, еще с тех пор, как она окончила школу. Иштван на все мероприятия приводил жену и дочь, и Марат просто не отходил от них. Тамиле он ужасно нравился. Это была ее идея – выдать Элену замуж за Латышева. Уж чего только она не делала, даже отправила дочку отдыхать на Балатон, к свекрови, а в сопровождающие ей наладила Марата, потому что он, дескать, хорошо говорит по-венгерски, а Эля языка не знает и ей там будет трудно.