Зверь залег и стал выжидать.
* * *Гаэлену снилось, что за ним снова гонятся конные аэниры. Он с трудом передвигал ноги, но тихий голубой свет окружил его, и всадники отступили. Гаэлен увидел перед собой старческое морщинистое лицо, на котором живыми были только глаза.
— Твой костер угасает, — сказал старик неожиданно звучным голосом, не разжимая при этом губ. — Проснись!
Гаэлен, пытаясь избавиться от докучливого сновидения, повернулся на другой бок.
— Костер, дуралей! Твоя жизнь в опасности! Просыпайся!
Голубой свет сменился красным тревожным заревом, в котором маячило черное страшилище. Из пасти чудовища капала слюна, когтистые лапы тянулись к добыче.
Гаэлен вскочил, как ошпаренный. На черном небе светила луна и мерцали звезды. Костер и впрямь догорал, превращаясь в угли и пепел.
Мальчику не хотелось вылезать из-под одеяла, но сон все-таки напугал его. Он сел, пригладил волосы, почесал шрам над глазом. Потом наломал прутьев, подкормил и раздул огонь. Костер слегка разгорелся, и ему полегчало.
Справа послышался шорох. Большой куст колыхнулся, раздалось тихое рычание. Гаэлен, выхватив нож, вглядывался сощуренными глазами во тьму. Сколько раз Касваллон говорил, что нельзя ночью смотреть на огонь! Над кустом выросла громадная тень, и Гаэлен заорал, предупреждая друзей.
Лейн, выкатившись из одеяла с ножом, замер на полусогнутых ногах рядом. В ночном призраке было не меньше восьми футов росту. Круглая голова походила на человечью, но из пасти торчали клыки. Гвалчмай с Ленноксом тоже проснулись и в ужасе смотрели на это явление.
Гаэлен дрожащей рукой ухватил припасенную для костра ветку с сухими листьями, сунул ее в огонь. Листья вспыхнули, и он нетвердыми шагами двинулся к неведомому зверю, держа факел перед собой.
Лейн и Леннокс, переглянувшись, последовали за ним, оцепеневший Гвалчмай прирос к месту. Свет горящей ветки упал на звериные когти, длинные, как кинжалы.
Еще миг, и Гаэлен ткнул веткой прямо в морду чудовища, опалив шерсть вокруг глаз. Зверь с ужасающим воем пустился бежать.
— Молодец, родич! — Лейн, сам дрожа, положил руку на плечо Гаэлену. — Вовремя ты проснулся.
— Что это было, седьмое пекло? — срывающимся голосом спросил Гвалчмай.
— Не знаю, — ответил Лейн, — но вряд ли оно питается грибами да ягодами. Одни челюсти чего стоят!
Гвалчмай, взяв факел, рассмотрел следы зверя.
— Те самые, что были в долине. Никакая это не шутка. Ты, Гаэлен, всем нам спас жизнь.
— Мне приснился один старик, это он велел мне проснуться.
— Ты его знаешь? — спросил Лейн.
— По-моему, это друид, который приходил к Камбилу в день начала Охоты.
— Талиесен, — прошептал Гвалчмай, глядя на Лейна, а Леннокс задал вопрос:
— Что теперь делать будем, вернемся?
— Зачем же, — проговорил Лейн, — мы без труда прогнали этого зверя — видно, он, как и все животные, опасается человека. Атафосс совсем близко, утром мы будем там.
— Ну, не знаю, — засомневался Гвалчмай. — Очень уж он громадный. Не хотел бы я повстречаться с ним, когда огня под рукой нет.
— Раз он за нами охотится, — сказал Гаэлен, — то ему все равно, в какую сторону мы идем.
— Значит, договорились? — подвел итог Лейн.
Гвалчмаю очень хотелось, чтобы Леннокс высказался за немедленный поворот к дому, но здоровяк только плечами пожал и поднял с земли котомку.
Рассвет застал путников на осыпях последней перед Атафоссом горы. Вдали уже слышался шум водопада.
— Ревет не смолкая, — продекламировал Гвалчмай. — У меня, когда я его слышу, каждый раз волосы дыбом встают.
— А зверя нашего нигде не видать. — Лейн поправил котомку и первым ступил на узкий каменный мост. В расположенной ниже водопада пещере мальчики сели завтракать. Скальная стена немного глушила шум, но водяная пыль стояла высоко, и над ними плясали радуги.
— Ключей-то новых мы так и не нашли, — заметил Гвалчмай. — Ни кошелей с записками, ни камней, отмечающих путь. Вдруг мы все-таки ошибаемся?
— Я тоже думал об этом, — признался Лейн, — но в стихе все сказано ясно. Может, ключи спрятаны прямо у водопада.
Поев, они стали пускать камешки по воде, и Гвалчмай опередил Лейна на три подскока. Потом все заново наполнили фляги и стали подниматься в растущий над водопадом лес.
Там Леннокс разжег костер. Мальчики скинули у огня котомки, разбились на пары и отправились искать ключи. Лейн и Леннокс пошли на юг, Гаэлен и Гвалчмай — на север.
Гаэлен снова полюбовался с высокого склона, как рушится вниз Атафосс.
— Это душа Фарлена, дружище, — сказал ему Гвалчмай.
— Верю, — усмехнулся он.
Зеленые глаза Гвалчмая сияли от гордости.
— Вся поэзия, все величие, вся мощь клана заключены здесь.
Маленький и хрупкий, он не мог похвастаться крепким сложением Лейна и Леннокса, но дышал той же силой, которую Гаэлен замечал во всех горцах — словно черпал ее из камней, на которых стоял.
Они возобновили поиски. Ключей не нашлось, зато Гвалчмай наткнулся на следы, заставившие его громко ругнуться.
— Охотники? — спросил Гаэлен.
— Нет. Агвейн. Тоже утром явились. Вот почему ключей нет — это он забрал, чтоб ему провалиться!
— Так пошли за ними, терять-то нам нечего, — предложил Гаэлен.
По тропинке, ведущей на юг, они пришли к поросшему кустарником склону.
— Боги правые! — прошептал Гвалчмай. — Смотри!
Следы Агвейна и его товарищей перекрывала огромная шестипалая лапа.
— Дальше пойдем или как? — спросил побледневший Гвалч.
Гаэлен провел языком по губам.
— Не хотелось бы, да что ж делать.
Они поднялись к сосновому бору. Солнце понемногу клонилось к закату, от деревьев падали длинные тени.
— Здесь зверь догнал их, — прошептал Гвалчмай. — Боги, они наверняка все убиты! Смотри, они бросились врассыпную, но один не успел убежать. Кровь!
Сердце у Гаэлена бешено колотилось, воздух застревал в горле. Он стал дышать глубоко и медленно, как учил Касваллон — это помогло ему успокоиться. Гвалчмай заглянул в кусты, отшатнулся и закрыл лицо руками.
Гаэлена самого едва не вывернуло от этого зрелища. В кустах лежали неузнаваемые останки трех человек. В палой листве торчала чья-то нога, рядом валялся раздробленный череп. Все было залито потоками крови.
Гвалчмая после приступа рвоты била крупная дрожь.
— Слушай, Гвалч, — сказал Гаэлен. — Надо узнать, куда ушел зверь. Посмотри на следы. Пожалуйста. — Не дождавшись ответа, он тряхнул друга за плечи. — Гвалч, ты меня слышишь? Надо посмотреть и рассказать Лейну!
Гвалч разрыдался, прижавшись к нему.
— Ничего, ничего, — приговаривал Гаэлен, поглаживая его по спине, как ребенка.
— Прости. — Гвалчмай отстранился, утер рукавом глаза.
— Все понятно, родич. Они были твоими друзьями.
— Да. Ладно, поглядим, куда эта сволочь девалась. — Гвалчмай обошел по кругу место побоища. — Он ждал их там, наверху. Потом выскочил и убил того, кто шел впереди. Второй — Эктас, я думаю — побежал, и зверь его тоже убил. Двое других повернули на запад. Одного зверь загрыз, но четвертый, Агвейн, ушел. Зверь… наелся и двинулся следом за ним.
— Тоже на запад, стало быть. Давай найдем Лейна.
Гвалчмай кивнул и бегом устремился на север, внимательно глядя под ноги. Гаэлен бежал за ним, оглядывая подлесок. Удача сопутствовала им — не прошло и часа, как они отыскали братьев. Те сидели у ручья, и Гаэлен быстро рассказал им о страшной находке.
— Как давно это произошло? — спросил Гвалчмая Лейн.
— Утром, пока мы сидели на берегу. Зверь, думаю, шел за нами и напал на след Агвейна, когда мы свернули к воде.
— По-твоему, Агвейн жив?
— После того нападения точно был жив, потому что зверь вернулся к убитым. А теперь уж не знаю. Непонятно — зверь-то ведь сыт, зачем ему еще и Агвейн понадобился?
— Я тоже не понимаю, но родичу надо помочь.
— Если мы сами умрем, то ничем ему не поможем, брат, — вставил Леннокс. — Гвалч говорит, что зверь подался на запад. Нам туда нельзя — ветер будет дуть нам в спину, и он нас сразу учует.
— Верно, — согласился Лейн, — но и Агвейна бросать нельзя.
— Дозвольте низиннику слово молвить, — попросил Гаэлен.
— Ты не низинник, родич. Мы слушаем.
— Спасибо. Я в таких делах смыслю хуже вас, поэтому могу ошибаться. По-моему вот как: надо засесть вблизи от места, где спрятаны… трупы. Как зверь вернется туда, мы и пойдем на запад, только бы ветер не переменился. Что скажете?
— Я думаю, в тебе больше от горца, чем ты сам полагаешь, — заявил Лейн.
Путь в полмили они преодолели бегом — Лейн впереди, Гвалчмай и Гаэлен следом, Леннокс чуть позади.
Распластавшись на вершине холма, они стали ждать. Отсюда хорошо были видны заводи выше и ниже водопада, на северо-западе высилась цепь скалистых холмов, вверху багровело предзакатное небо.
Распластавшись на вершине холма, они стали ждать. Отсюда хорошо были видны заводи выше и ниже водопада, на северо-западе высилась цепь скалистых холмов, вверху багровело предзакатное небо.
— Надеюсь, он придет еще до ночи, — сказал Лейн.
Удача и здесь не оставила их. В последних лучах солнца Гвалчмай разглядел бегущего на четвереньках зверя. Он держался в тени и скоро исчез в кустах, где лежали тела.
Мальчики отползли по склону назад, сделали большой круг и лишь тогда повернули на запад, к скалистым холмам. Взошедшая луна освещала им путь.
— Думаю, Агвейн укрылся где-то в пещерах. — Гвалчмай показал на усеянный валунами склон.
— Не будем забывать, что зверь может вернуться сюда еще ночью, когда нажрется, — сказал Лейн, взбираясь наверх.
Агвейна, забившегося в расщелину на середине подъема, нашел Гаэлен.
— Ты как там, цел?
— Боги, я думал, это зверь возвращается. — По щекам Агвейна катились слезы, и он скрипел зубами, чтобы не рыдать в голос. Гаэлен протянул ему руку, помог вылезти. Остальные уже собрались вокруг. Агвейн не получил ран, но запавшие, в темном ободе глаза показывали, что он глубоко потрясен. — Он выскочил непонятно откуда. Обезглавил Каэла. Эктас побежал, и зверь одним махом разодрал ему спину. Я шел последним и кинулся наутек — что еще было делать? Дрейг бежал за мной по пятам. Он закричал, потом крик оборвался. Я понял, что остался один, а зверь, слышу, не отстает. Ну и припустил так, как сроду не бегал. Потом он догнал меня, но из щели не смог достать.
— Уходить надо, родич, — напомнил Лейн.
— Да! Нет, постойте, сначала надо найти одну вещь. Я ее на бегу выбросил.
— Еще чего! Снова в лес поворачивать? — возмутился шепотом Гвалчмай.
— Это недалеко. Я бросил эту штуку, когда завидел впереди склон.
— Что за вещь такая? — засомневался Лейн. — Может, зверь уже чешет сюда.
— Вы ступайте, я скоро, — уперся Агвейн.
— Провались ты, родич! Ты же знаешь, что мы без тебя не уйдем.
— Давайте уж поищем, чем полночи с ним препираться, — вмешался Гаэлен. Он сдерживал бешенство, понимая, что за вещь хочет найти в лесу Агвейн. Меч — обретенный и потерянный клад.
Оказавшись под деревьями, мальчики достали ножи. Много от них будет проку, подумал Гаэлен. Гвалчмай при луне казался пепельно-серым, один Леннокс как будто не волновался.
Вскоре Агвейн нырнул в сторону от тропы и вернулся с длинным, плотно увязанным свертком.
— Пошли, — сказал он и повел всех вниз, к водопаду. Ветер постоянно менялся, и они описывали круги, чтобы зверь не учуял их. К рассвету они вышли на берег ниже Атафосса. Слева была река, впереди лес, куда они из страха перед зверем не решались войти.
В конце концов они все же двинулись вперед, держа наготове кинжалы, и внезапно услышали:
— Доброе утро, мальчики.
Гвалчмай выронил свой нож, но тут же поднял. Справа от них, посреди круглой поляны, сидела на поваленном дубу женщина. На одеяле, расстеленном у ее ног, был накрыт завтрак — черный хлеб и холодное мясо.
Такого одеяния, как на ней, они еще никогда не видели: плечи покрывала кольчужная накидка из мелких серебряных звеньев, нагрудный серебряный панцирь украшен медным ястребом с распростертыми крыльями. Ниже виднелась короткая кожаная юбка с медными заклепками и разрезами, узкие темные штаны, серебряные поножи, высокие сапоги. Руки обнажены, на правом запястье серебряный браслет, на левом — кожаный щиток.
Годы посеребрили ее волосы, оставили на лице складки печали и мудрости, но льдисто-голубые глаза оставались яркими, а осанка прямой.
В молодости она, наверное, была очень красива, решил Гаэлен. Он не понимал, однако, почему она так смотрит на них — испытующе, но словно бы жалеючи.
— Не хотите ли позавтракать со мной? — пригласила женщина.
— Кто вы? — спросил в ответ Агвейн.
— Королева Сигурни, — улыбнулась она.
— У нас в Фарлене королев нет, — сказал Лейн.
— Я пришла из других мест.
— Вы находитесь на землях Фарлена, куда чужим нет доступа, — строго заметил Агвейн. — Вы аэнирка?
— Нет, Агвейн. Я гостья Талиесена.
— Докажите.
— А нужно ли? Талиесен попросил меня одолжить мой меч для вашей Охоты. Разверни его и увидишь, что он скован из неизвестного вам металла. Рукоять двуручная, черного дерева, железный эфес украшен золотой и серебряной нитью. На ножнах такой же ястреб, как на моем панцире. Верни мне мое оружие.
— Делай что она говорит, — сказал Лейн. — Если это правда, меч надо вернуть законной владелице.
— Он мой! — вспыхнул Агвейн. — Это доказательство того, что я победил.
— Мы и так знаем, что победил ты, — вмешался Гаэлен. — Отдавай меч.
Агвейн разрезал шнурки, размотал кожаную покрышку. Великолепный меч полностью отвечал описанию, данному женщиной. Она взяла его у Агвейна, пристегнула к поясу. Теперь уже не могло быть никаких сомнений: меч принадлежит ей. Словно живописец завершил неоконченную картину, подумалось Гаэлену.
— Угощайтесь же, — повторила свое приглашение женщина. — Я ждала восьмерых — где еще трое?
Мальчики переглянулись, и Гаэлен ответил:
— Убиты.
— Как убиты?! — поднялась на ноги королева. — Кем?
Гаэлен рассказал ей о звере и о том, как они спаслись.
— Проклятие! — вскричала она. — Талиесен вчерашней ночью явился мне в сновидении. Он сказал, что вы заблудились в горах, и просил встретить вас здесь. О звере он не обмолвился ни словом.
— Он и мне являлся, — вспомнил Гаэлен, — но ничего не сказал о вас.
— Что ж, — невесело улыбнулась она. — Чародеев я никогда не понимала, да и не хочу понимать. Расскажите мне, каково с виду это чудовище.
Мальчики заговорили все разом, но она жестом утихомирила их и обратилась к Агвейну:
— Ты видел его вблизи. Рассказывай.
Агвейн стал с живостью описывать зверя — его громадные размеры, проворство, получеловеческий облик.
— Ты правильно сделал, что убежал, — сказала, выслушав его, женщина. — Я уже не раз встречала таких в своем королевстве. Они страшны, и убить их трудно. Сами они убивают каждого встречного, чтобы насытиться, но назначенную добычу могут преследовать едва ли не вечно. Зверь, о котором мы говорим, гонится за мной уже сорок лет.
— Почему за вами? — шепотом спросил Гаэлен.
— Чародей по имени Якута-хан когда-то натравил его на меня — но это, Гаэлен, уже другая история.
— Как же нам теперь быть? — забеспокоился Лейн.
— Ешьте и набирайтесь сил, а потом мы с вами обсудим план битвы.
Мальчики принялись за свежий хлеб и нежную розовую говядину. Ели все через силу, только Леннокс запихивал в рот огромнейшие куски.
— Разве у вас голод? — подняла брови королева.
— Пока нет, но Леннокс его скоро вызовет, — заверил Гвалчмай.
Агвейн молчал. Он был сердит на эту непонятную королеву: она, женщина, вынудила его отдать меч — единственное настоящее оружие, которым они могли защититься от зверя.
— Так как же мы будем сражаться? — перешел к делу Лейн.
— В самом деле, как? — с грустным недоумением отозвалась королева.
— Можно копья сделать, — предложил Гаэлен. — Привязать к ним кинжалы.
— Я мог бы смастерить лук, — вызвался Гвалчмай. — Неважнецкий, но вблизи авось пригодится.
— Приступайте. Говорить будем после, — распорядилась Сигурни.
Мальчики рассыпались по лесу, ища подходящие деревца или длинные ветки. Гаэлен и Агвейн, облюбовав молоденький вяз, стали пилить ствол ножами.
— Что ты думаешь на ее счет, низинник? — спросил Агвейн, когда деревце надломилось.
— Думаю, она в самом деле та, за кого себя выдает. А низинником меня больше не называй, ответишь.
— Не люблю я тебя, но правда твоя, — усмехнулся Агвейн. — Ты теперь стал настоящим горцем, только родичем я тебя в жизни не назову.
— Ну и не надо. Сдался ты мне.
— А ты мне тем паче.
Они очистили ствол от листьев и веток, укоротили до пяти футов. Гаэлен вытащил шнурки из правой штанины, привязал к древку нож. Взвесил копье на руке и метнул в ближнее дерево. Оно с глухим стуком вонзилось в цель. Гаэлен вытащил его, осмотрел — нож-наконечник держался крепко.
Оружие выглядело достаточно грозным, но когда Гаэлен представил себе врага, с которым им предстояло сразиться, оно показалось ему смешным.
— Удивился, небось, что я меч нашел? — спросил Агвейн.
— Нет. Просто досадно стало.
— Здорово ты это придумал с котомкой Гвалчмая.
— Рад, что тебе понравилось.
— Не понравилось, но придумано хорошо.
Гаэлен помог Агвейну с его копьем и ушел — их взаимная неприязнь его угнетала.
Старая королева сидела в глубокой задумчивости. Гаэлен немного понаблюдал за ней из-за деревьев. В то, что она королева, поверить легко: держится она гордо и явно привыкла к тому, что все ей повинуются. Но дело не только в этом. В ней чувствуется еще кое-что — благородство и сила духа.