Хотя сейчас она бы против чего угодно не возражала. Лишь бы вернулся….
* * *Я лечу по дороге, верхом на Ак — Квире.
Хорошо… очень хорошо.
Для моих планов лучше и не придумаешь. Демон, видя, что я не в настроении, все ускоряется и ускоряется, почти взлетает над дорогой, касаясь в прыжке облаков, ветер растрепывает мне волосы….
Я сейчас в обличье демона. Для того, что я хочу сделать — лучше и не придумаешь.
— Вот они…
Ак — Квир устремляется к группе огоньков.
Вот и привал — и расположился на нем отряд его величества Дария, не помню, какого по номеру.
Хотя о чем это я?
Нет и не будет у него никакого номера! Перебьется! Даже могилы у него не будет.
Я усмехаюсь. Ну что же, свидетелей быть не должно — и их не будет.
— Дарий мой. Остальные твои.
— Королевская кровь… Я тоже хочу….
— Я поделюсь, — успокаиваю я демона. — Убить не дам, но попробовать сможешь.
— Хорошо.
Ак — Квир разгоняется, отталкивается задними лапами — и приземляется прямо в центре. Какова будет ваша реакция на демона, который прыгает с неба?
Остолбенение.
Хотя бы на миг.
Ак — Квиру этого хватило.
Демон бросается вперед, хватает одного из солдат прямо за голову — и сжимает челюсти. Через трескается с отвратительным звуком, мозги брызжут во все стороны, несчастный даже не успевает вскрикнуть, но хрип более чем красноречив. Кто‑то из солдат падает, где стоял — и этого хватает. За глаза.
Ак — Квир убивает.
Жестоко, быстро, страшно, кроваво. Во все стороны летят куски тел и брызги крови, кто‑то пробует оказать сопротивление, но…
Дарий сорвался со слишком малым количеством охраны. Всего человек пятьдесят.
Нам с Ак — Квиром это на один зуб. Даже демону.
Если у них нет оружия из освященного серебра — ему ничего не грозит. Если кто‑то и ударит его — рана все равно затянется. При том количестве энергии крови, смерти, страха, которое он сейчас поглощает — его хоть стенобитным орудием лупи, ничего не почувствует, разве что разозлится. Да и моя сила немало дает демонам.
Демон, вызванный в наш мир, сильно зависит от некроманта, призвавшего его. И Ак — Квир, пусть неосознанно, но подпитывается от меня. Обычно некроманты перекрывают этот канал, чтобы не быть выпитыми досуха, но мне — можно.
Клятва не даст Ак — Квиру взять больше необходимого, зато я куда‑то выплесну то, что мной владдеет.
Злость, гнев, безумие…
Я тоже убиваю. Но в отличие от Ак — Квира быстро и по возможности чисто. Удары в горло, в голову, в сердце… Не по доброте душевной — так проще. Потом не надо будет осматривать и добивать. Не люблю я это дело.
Схватка продолжается недолго, враги как‑то очень быстро кончаются — и только шелестящая трава напоминает о том, что в шатре спал его величество Дарий..
Сбежать хотим?
Ну — ну…
Чтобы догнать его, нам с Ак — Квиром требуется секунд десять. Запах страха, отчаяния, ужаса, безнадежности — он словно дорогое вино, он зовет, ведет за собой — и сбиться с него нельзя.
Мы настигаем будущего короля на небольшой поляне, загнанного, прижавшегося спиной к дереву — и я останавливаю Ак — Квира.
— Я сам.
— Ты обещал…
Его величество прижался к дереву и дрожит. И то сказать — мы сейчас, наверное, очень страшные. Ак — Квир так точно, а я вот красивый. В любой ипостаси. Только очень испачканный.
— Ты его сейчас убьешь в азарте, а мне он нужен живым.
— Хорошо…
Дарий даже не пытается защищаться. Просто смотрит глазами загнанного животного — и я прекращаю его страдания коротким ударом в челюсть. Мужчина теряет сознание. Жаль, мои страдания так легко не прекратить — обгадился, тварь такая, нюхай это теперь.
А, впрочем, мне — недолго, а им — все равно.
Взваливаю Дария на спину Ак — Квиру, который брезгливо передергивает шкуркой — и мы отправляемся в обратный путь.
Сначала — на место привала. Проверить солдат, добить уцелевших, покормить демона. Извините, ребята, ничего личного, но вы пока еще в Раденоре. И вообще вас туда никто не звал, а раз пришли самовольно — обойдетесь без пряников. Вот.
Ак — Квир с удовольствием хрустит костями. Я сосредоточенно готовлюсь к ритуалу. Собираю пять голов, аккуратно отделяя их от тел, сцеживаю с кого‑то еще живого крови — не своей же рисовать?
Да, жестоко.
И что?
У меня тоже жизнь несладкая.
Когда Ак — Квир насыщается, я опять гружу на него Дария.
— Куда его?
— Ты сейчас поедешь к ближайшему из мертвых мест.
— Хорошо… Оно должно быть в Раденоре?
— Нет. Лучше — в Риолоне.
Демон понятливо щурит кровавые глаза.
— Мертвое место… да, есть хорошее место, здесь, рядом…
Да, есть и такие на земле. Места, которые исключили из обращения, землю посыпали солью — и предпочли забыть об их существовании навечно. Что это за места?
Как правило те, где прошла эпидемия. Или случилось что‑то настолько мерзкое, что люди больше не решаются там жить. Бывает всякое. Земли Моралесов вполне могут такими стать. Когда их окончательно очистят. Если успеют…
Но нам‑то с Ак — Квиром что с того?
На демонов человеческие болезни не действуют. Вообще никакие. А Дарий…
Да и пес с ним, пусть болеет. Он не проживет настолько долго, чтобы об этом пожалеть.
Ак — Квир мчится быстро — и наконец останавливается. Это развалины каменного дома, достаточно неприятные в слабом лунном свете. Очень неприятные.
Прислушиваюсь к ауре — и расплываюсь в довольной улыбке.
— Великолепно! Ты молодец!
Еще бы.
Здесь убили некроманта. Видимо, во время охоты на магов, этот не успел удрать или не сумел защититься. А вот проклясть своих убийц он вполне успел. И душевно так, если сюда никто не забредает.
Холодные щупальца силы тянутся ко мне, опознают 'своего' — и словно бы смущенно отдергиваются. Мол, прости, господин. Не признали, не гневайся.
Я сильнее, куда как сильнее, я могу очистить это место от проклятья. Могу.
Только вот зачем мне это — здесь и сейчас? Я не Светлый и Сияющий, я — некромант и полудемон. Здесь и сейчас я буду делать то, что должен.
И — нет. Я не оправдываюсь и не нуждаюсь в прощении. За мной — моя страна, моя семья, мои люди. Я потерял Иннис, но я не потеряю все остальное.
В развалинах темно и тихо. Эххх… не взял я лопату, а жаль. Отбрасываю ногой каменюку, расчищаю кое‑как необходимый пятачок. Ак — Квир довольно скалится…. хоть помог бы, скотина! Ну да ладно, хватит и того, что он стережет Дария. А то лови его еще раз… неохота. Это что — догонялки?
Да и зачем мне много места? Я принимаюсь готовиться к ритуалу.
Черчу пентаграмму. На этот раз — мертвой кровью. Просто прокапываю в земле канавки подходящей палкой и заливаю их, тщательно следя, чтобы кровь пропитала землю как следует. Это не роскошь, это необходимость. Рене, показывая мне этот ритуал (не надо думать о нем плохо, исключительно в книге показывал) предупреждал, что если что‑то пойдет не так — первой жертвой станет сам некромант. И если бы не крайняя необходимость — я бы точно не стал связываться. Но — безвыходно…
Устанавливаю по углам пентаграммы черепа
Вот так, отлично.
Рисую символы, буквально исписываю ими землю, сверяюсь по сторонам света.
Смерть, призыв, повеление, подчинение, последний символ ужаса занимает свое место в рисунке. Подхожу к Дарию, грубо встряхиваю его. Да, надо же превратиться, а то еще сдохнет раньше времени от ужаса.
— Скройся с глаз, — бросаю я Ак — Квиру. Демон понятливо отходит на пару шагов и посверкивает глазами из темноты. Ничего, это кстати.
Демоны, даже низшие, распространяют ауру ужаса, которая отлично давит на человека. Если надо кого‑то напугать, понервировать, допросить — лучше не придумаешь!
Мне — надо.
Дарий приходит в себя не слишком быстро, но средства лучше оплеух еще не придумали.
Открывает глаза, стонет. Я грубо его встряхиваю.
— Оклемался?
Узнавание маячит на холеной морде. Да уж… он симпатичнее сестрицы, хотя что‑то общее все же есть. То ли скошенный подбородок, то ли цвет глаз… а, пустое.
Меня он пугается до вторично мокрых штанов.
— А… а…
— Да, это я. Александр Леонард Раденор. Не могу добавить — к вашим услугам, сами понимаете, любезнейший шурин, что с услугами у нас плохо. Особенно с вашей стороны. Сестрицу вы мне свою предложили, но пирожок оказался с гвоздями.
— Алекс… вы не так поняли!
Дарий уже достаточно оклемался, чтобы начать отнекиваться. М — да… клиент хамит.
— Да неужели? Я сейчас изложу ваш блестящий план. А вы, любезнейший, — тяну я с издевкой, — поправьте, если что‑то не так. Отлично понимая, что на троне Раденора не может сидеть дитя чужой крови, вы решаете подложить под меня свою сестрицу. Что ж, мне тоже надо жениться, так что выход неплох. Вы даже соглашаетесь дать за ней хорошее приданное, и бедная Дариола героически терпит меня в своей постели, пока я не зачинаю ей ребенка.
После этого моя миссия заканчивается. Она послушно ждет, пока плод не станет жизнеспособным — и меня можно убирать. Вы тем временем договариваетесь с Храмом — и если бы не некоторые мои особенности — меня бы уже не было в живых. Кто из Храма участвовал?
— Я… э…
Достаю кинжал, Подбрасываю его, ловлю за лезвие, небрежно так… провожу черту по щеке шурина. Пока не надавливаю, просто оставляю легкую царапину — и верчу кинжал над его глазом.
— Я ведь могу им и глазки повыковыривать. И барабанные перепонки проткнуть. И пальчики пообстругать. Еще как могу, у меня предрассудков нет, а вы, шурин, полностью в моей власти.
— Я хочу жить.
— Да вы, любезнейший, наглец. Жить он хочет! Странно, а меня не спрашивали, прежде, чем храмовников подсылать?
— Моя цена — жизнь.
— Договор у нас может быть только на легкую смерть, — отрезаю я.
— Нет. Потерплю. Меня искать будут.
— Врете. Отец ваш померши, совершенно случайно, сестра сейчас менестрелем занята, да и ума у нее немного — пока кто найдет, косточки ваши травкой порасти успеют.
— Ничего. Потерплю. Зато и ты ничего не узнаешь, тварь!
Словно маска приличного человека спадает с лица мужчины, открывая крысиную морду. Хотя что это я? Крысы рядом с Дарием такие милые создания…
Что ж. Пусть упирается.
Почему никто не понимает простой истины — чтобы выдержать боль, надо иметь очень серьезные личные основания. И то…
Далеко не все могут выдержать серьезные и продолжительные пытки. А у меня есть время — и есть опыт. Частично книжный, но некроманты… да, мы можем мучить специально.
Иногда для ритуала нужна не просто жертва — нужна жертва, которая отдает максимум. Боли, страданий, ужаса…
И — нет. Животных мы не мучаем. С человека можно получить намного больше. С животного же…
Жаждущий не напьется ложкой воды, так, боли и ужаса бессмысленной скотины не хватит ни на что серьезное. А вот человек — дело другое. Человека можно мучить долго и получить много… главное — правильный подход к делу.
Дарий упирается недолго. Его хватает ровно на одно фигурно обкромсанное ухо и пару пальцев. Потом он ломается и выкладывает все, что я хочу знать.
Ну да, риолонская церковь. Да, раденорская. Имена, храмы, должности сыплются потоком, едва запоминать успеваю.
И — нет.
Я не смогу потом вызвать его душу и допросить, поэтому приходится все узнавать сейчас. Ак — Квир тоже слушает внимательно. Ему, конечно, незачем, но вдруг я что‑то забуду? Тогда у него будет возможность лишний раз показать свою пользу. Я же его призову для вопросов — и угощу вкусненьким, благо, воров и убийц у меня пока в стране хватает.
Угадал я правильно, и даже своего тестя убил совершенно правильно, он это все и задумал.
Точнее. Прижатые моей беспощадной ногой, раденорские храмовники бросились к риолонским коллегам, ну те и решили поспособствовать. Даже много себе за это не выговаривали, тут же дело не выгоды, а принципа. Сейчас Александр Раденор их пихнет, потом Дарий Риолонский попробует… так Храм и кормить перестанут?!
Нет, это неправильно.
Убрать такого государя!
Абигейл?
Нет, та лично не приложилась, я ее хорошо законопатил, сразу связаться не удалось. А вот остатки ее семейки поспособствовали. Надо было им не просто конфискацию устроить, надо было сразу казнить. А я помилосердствовать решил, баран! Результат — налицо. Я дослушиваю все до конца, еще чуть — чуть кромсаю шурина и уточняю — не утаил ли товарищ чего важного?
Нет, не утаил. Он бы мне все рассказал, вплоть до белья у первой женщины, да мне вот слушать недосуг. Так что я беру его и волоку в пентаграмму.
Вот при виде ее Дарий принимается биться и орать так, что сосны дрожат.
— Ты же обещал!!! Ты обещал!!!
— Э, нет. Ничего я тебе не обещал, — обстоятельно разъясняю я. — Договор на легкую смерть у нас был бы, если бы я не пачкал руки. А теперь все равно уж….
Дарий в ответ поливает меня ругательствами. Я пожимаю плечами.
— Странные все же люди пошли. Вот убивать меня — это нормально. А когда получаешь в ответ — плохо? Очень, очень странные люди.
— Ты… ты…
— да, забыл сказать. Я — не человек.
Ухмыляюсь — и принимаю свое второе обличье.
Дарий опять теряет сознание. Ну и пес с тобой, все равно мне тебя мучить не надо. Нет в этом заклинании такого, просто нет. Но если бы было…
Ладно. Я еще найду на ком отвести душу.
Укладываю его, ориентируя по углам пентаграммы, привязываю руки и ноги. Вот так, вот и ладненько…
Дарий опять успевает прийти в себя, но на этот раз не орет. Просто молча плачет. Крупные слезы скатываются по окровавленным щекам, губы трясутся…
Жалко?
Нет, совершенно не жалко. Это хищная и ядовитая тварь. И меня он приговорил без колебаний. То, что я выжил — не его заслуга, а Иннис…
Так, не думать о ней… я же сказал — не думать!
Пристально смотрю на Дария.
— Ничего личного, шурин, мне просто нужна королевская кровь. Номинально — ты сейчас стал королем после смерти своего отца, а что пока не коронован — это не имеет значения. Ритуалы бывают и пустыми, но кровь не врет. Твоя кровь, моя кровь… королевская кровь. Но Дариолу я пока положить на алтарь не могу, до Теварра далеко, да и король там… пока еще первое поколение, овчинка выделки не стоит. А вот ты мне подошел. Так что…
И я начинаю читать заклинание.
Шипящие звуки срываются с моих губ. Первая часть проходит без заминки.
Выдох — и над головами, установленными по углам пентаграммы, взвивается веселенькое черное пламя. Оно горит живо, ярко, сильно…
Дарий пока еще скулит. Воняет от него так… видимо, содержимое желудка уже вылилось в штаны и за ним последовало содержимое мозга. Головы в отблесках черного пламени смотрятся инфернально, плоть выгорает с шипящим звуком, пахнет жареным мясом… Последней вспыхивает кровь в канавках. Вот теперь все правильно.
Вторая часть заклинания намного проще — вербально. Короче, отчетливее… А вот сил от меня требуется намного больше. Я надрезаю себе запястья и продолжаю читать.
Кровь падает крупными каплями на землю — и та начинает дымиться.
В темноте кажется, что от места падения капель моей крови разбегаются крошечные черные змейки. В воздухе начинает проявляться нечто…
Запах? Да, что‑то сладковато — гнилостное, так пахнут разложившиеся трупы.
Звук? Да, на пределе слышимости. То ли стон, то ли вой, он когтями царапает по нервам, снимая стружку с души.
Кому‑то более впечатлительному хватило бы этого зрелища, чтобы поседеть и до конца жизни своей мучиться недержанием. Мне же….
Я дочитываю заклинание — и последнее слово камнем падает в темноту.
Повисает тишина.
А потом она взрывается истошным воем Дария. И есть отчего…
Его живот выглядит так…
Он вспучивается изнутри, толкается, потом лопается с неописуемым звуком — и наружу лезет… лезут… Да, все же их несколько.
Человеку они напомнили бы струйки мрака. Я же видел крыс. Видел их маленькие головки, горящие алым глаза, длинные голые извивающиеся хвостики….
В животе у несчастного кишит целый крысиный клубок. Он растет, жрет, пищит — я молча жду, а когда, наконец, сердце Дария перестает биться, произношу только одно слово.
— Dedition!
На одном из древних языков, сейчас уже забытых, это означает — подчинение. И в клубок падает единственная капля моей крови.
Этого хватает.
Крысы словно бы свиваются воедино, скручиваются в толстый жгут — и спустя миг из живота бывшего короля вырастает Крысиный Король.
— Ты призвал меня, человек…
Смотрю спокойно. Меняю внешность еще пар раз, разглядываю когти на руке. Крыса меняет песенку.
— Такой же, как я. Выпусти?
— Отслужи, — я краток.
— Чего ты хочешь?
Крыса неагрессивна. Опознав во мне своего, прощупав мою ауру и убедившись, что воздействие не получается, она готова договариваться.
И то сказать — даже Ак — Квир в кустах поджимает хвост. Я же….
Мне все равно.
— Я выпущу тебя из круга и дам погулять. В обмен на службу.
Алые глаза вспыхивают интересом.
— Что я должен сделать?!
— Я выпущу тебя из круга. В обмен ты, со своим выводком, отправишься по землям двух королевств — Раденора и Риолона.
Крыса явно заинтересована.
Увы, сейчас в котлету добавится гвоздей.
— Жрать ты будешь только одну разновидность людей. Храмовников.
— Что это такое?
— Загляни в мою память.
Холодное липкое щупальце тянется к моей голове. Я осторожно приоткрываю воспоминания последних дней.
Храм.
Служители в белых рясах. Холопы и прочая шушера. Карающие.
— Опасная дичь.
— Ты тоже не зайчик беленький. Справишься.
Крысак взмахивает хвостом. Длинным, голым, чешуйчатым — как у настоящей крысы.