Нет. Сюрприз.
Придется защищаться. А как? Бросаться на демона с голыми руками?
Нет уж. Я гадко усмехаюсь.
— Иней, милая, а есть ли у нас перо и бумага?
— Разумеется. Что делать будешь?
— Писать письма.
— Куда? Ты же…
— В храм. И только в храм.
Девочка хлопает ресницами. А меж тем идея чрезвычайно проста. Сам я могу и не справиться. Более того, даже если я сейчас призову Аргадона (не ранее завтра, меня эта тварь потрепала так, что я даже не догадался спросить Ак — Квира с кем столкнулся), расспрошу его, найду средство справиться… дальше‑то что?
Наделаю шума. Ослабею и первый же храмовник, которых тут будет стадо и отара, возьмет меня голыми руками. Даже не надевая перчаток.
А у меня еще дома дела…
Не согласен я тут навечно оставаться. Особенно в подвалах Храма. Не согласен.
— А там ответят?
Задумываюсь. А и верно. Такое гнездо — и мирно резвится под носом у храмовников. Местные — точно в доле. Куда тогда?
— Иней, завтра мы уезжаем в столицу.
— Папа меня не отпустит.
— Папа не узнает. Мы уезжаем тайком.
— Но Алекс…
— Тебе хочется, чтобы тебя перехватили по дороге и выдали замуж в принудительном порядке? Или вообще этой твари скормили? Мне бы не хотелось.
Иннис прикусывает нижнюю губу. Обожаю этот ее жест, да и вообще она прелесть… так! Не думать! Она же ребенок совсем! А ты женат, скотина! С ума сошел?!
— У меня ни денег, ни….
— Это я решу на месте.
— А еще — если я проведу ночь в дороге, с мужчиной…
— Даже с кузеном?
Вот… демон! Не подумал. Идиотское мнение света, что женщина может остаться наедине с мужчиной только ради разврата. И только ради него. И во всех видах.
Пусть в дороге, пусть не слезая с коня — значит, конь тоже участвовал в разврате. По себе, что ли, судят!?
Хотя…
— Да, даже с кузеном.
— На одну ночь? Дольше мы не задержимся!
— Алекс… если меня кто‑то узнает…
— Я его убью.
— Но сплетню ты не убьешь.
Большие глаза Иннис наполняются слезами. Вот ведь… но для нее‑то это важно. Действительно, испорчу ненароком девчонке репутацию, что она потом делать будет?
— А с кузиной?
— К — какой кузиной?
— Иней, милая, а чем я не кузина?
Иннис смотрит на мои длинные волосы (да, косу я не стриг принципиально, даже став королем), на кисти рук, лежащие поверх одеяла — и наконец понимает.
— Э…. кузина Александра?
— Именно. Конечно, бедная девушка достаточно мужеподобна, но… на все воля Сияющего!
Иннис прыскает в кулачок.
— А ты умеешь ходить в платье?
— Нет. Но постараюсь справиться.
Иннис смеется, закрывая рот ладошкой, чтобы не привлечь внимания.
— Ох, Алекс… Ты — и в женском платье? Хотела бы я на это посмотреть.
— И посмотришь, и поучаствуешь.
Можно подумать, у нас есть выбор.
Тиданн одобряет наш поступок, обещает приглядеть за порядком в замке и настаивает, чтобы мы ушли с утра пораньше. Он‑то знает, насколько могут быть опасны колдуны и не собирается рисковать последней из рода Андаго.
* * *Я не знаю, как женщины ходят в этих мешках из‑под картошки.
Я не знаю, почему у нас до сих пор не поднялся всеобщий бабий бунт.
Я вот точно взбунтуюсь — и достаточно скоро. Платья — это такой пыточный агрегат, даже в отсутствие корсета и половины нижних юбок! Кошмар!! Ужас!!!
А еще эта мелкая негодяйка тут хихикает!
Ей‑то что, она привычная. И платье мне достала специально побольше размером. Ну, ладно. Нацепили, подложили, где чего надо, затянули так, что я едва вздохнуть могу — это, оказывается, еще очень слабо, напялили на меня шляпку с вуалью — если волосы у меня подходят к образу, то лицо как ни накрась, за женское не сойдет, разве что сапоги я оставил свои. Упихали в мешки самое необходимое, вынесли за стены замка и оставили до поры до времени. А после завтрака Иннис сказала, что хочет покататься верхом — и уехала. Я ждал ее в роще. Уже с Ак — Квиром.
К чести Иннис, она не визжала, не кричала, не падала в обморок и не пыталась запустить в Ак — Квира чем‑нибудь тяжелым. Хотя мне пришлось буквально запихивать ее на демона, который ворчит что‑то о глупых человеческих самках. Можно подумать, демонские намного умнее.
Когда демон срывается с места, Иннис вцепляется в меня покрепче, прячет лицо у меня на груди и отказывается смотреть вперед. Все‑таки она девушка. Сильная. Храбрая, умная, Но девушка.
Да, днем демоны появляться не любят. Но был ли у нас выбор?
Нам надо было поскорее добраться до столицы, а это на коне не сделаешь. Долго тащиться будешь.
На Ак — Квире… тут тоже проблемы. И силы не те, и скорость днем не та, и нас двое. Но на полпути его хватит, а там посмотрим. Вот на эту ночь нам и надо было мое женское платье.
Кстати, Ак — Квира я в нем бы и под страхом смерти не вызвал. Потом мне из некромантов навек бы уйти пришлось. Засмеяли бы. На все демонические планы бы ославили.
Так что криво — косо, Ак — Квир домчал нас до города Вильтима, который стоял как раз на полпути до столицы. Не по дорогам, нет. По лесу, корягам, буеракам — для демона это тоже непросто. Даже через стену перемахнул, чтобы мы через ворота не проходили и пошлины не платили.
И — исчез до ночи.
А мы находим подворотню и принимаемся переодевать меня. А потом — двумя девушками направляемся на поиски ночлега.
Но как женщины ходят в этих балахонах?
Постоялый двор 'Утка и Селезень' первым привлекает внимание Иннис. Но я тоже не против. Домик уютный, палисадник вокруг чистенький, нищих рядом почти нет, район хороший… сойдет.
Хозяин встречает нас на пороге с поклоном.
— Чего изволят очаровательные дамы?
— Комнату. Одну на двоих, на ночь. И ужин.
Распоряжаюсь я, Иннис молчит. Хозяин с поклонами провожает нас в комнатку на верхнем этаже, интересуется, не желаем ли мы спуститься ради ужина в общий зал…
Нет, дамы не желают. Они поужинают в комнате.
Мужчина закрывает дверь — и я падаю на кровать. Отбрасываю наверх вуаль — та еще мерзкая тряпка. Вот смотрится это на женщинах очень интригующе. А когда примеряешь на себя…
— Иней, милая, как вы это носите?
— С трудом.
— А со стороны так красиво смотрится…
Вместо ответа мне показывают язык.
* * *Ночью я опять призываю Ак — Квира и отправляюсь с ним на охоту. Гулять по ночным улицам — самое подходящее занятие для дамы с собачкой. За два часа мы успеваем набрать двадцать человек ему и примерно пятьдесят золотых мне. Можно бы и побольше, но нам обоим надо отдохнуть.
Так что демона я отпускаю, а сам возвращаюсь в таверну, чтобы застать испуганную Иннис.
— Что случилось?
Девушка разворачивается к окну и бросается мне на шею.
— Алекс!!! Я испугалась!!!
— Я же сказал, что скоро приду.
Под тонкой сорочкой ощущается горячее гибкое тело. Иннис сейчас ни о чем таком не думает, а я изо всех сил напрягаю мышцы рук, чтобы не сорваться. Мне так хочется сжать ее посильнее, прижать к себе, скользнуть губами по гладкому плечу, которое так соблазнительно выглядывает из выреза рубашки и ниже… нельзя!
Нельзя портить девочке жизнь!
— Я не тебя.
— А чего?
— Там кто‑то был за дверью.
— Да?
— Ходил, сопел, я сидела тихо, как мышка — и он ушел. Но кажется, приходил еще. Я шумела…
— Та — ак…
Задумываюсь. Может ли быть так, что местный хозяин промышляет некрасивым ремеслом? Две женщины, на вид не слишком богатые, без особых связей… исчезнут — и шума не поднимется. А если кто‑то и пошумит в местном борделе, так там всегда знают, как усмирять слишком непокорных.
Но тогда проще было накормить нас снотворным? К чему такие сложности? Мы ведь и нашуметь можем, и покалечить кого… не понимаю?
— Вот, опять!
Под дверью раздаются шаги. Не долго думая, отстраняю девушку.
— Посиди в уголке?
Иннис послушно падает в кресло, а я распахиваю дверь.
И верно. Стоят дворе добрых молодцев, от винища шатаются — хоть подпирай.
— Д — вушка! Зд — расть!
Из маловнятных речей понимаю, что парни приметили нас внизу — и решили скрасить нам одиночество. Или скрасить нами свое одиночество — на выбор. Взяли по бутылочке, потом еще добавили, ну и пошли на подвиги. Мимо номера прошли несколько раз, прислушивались… номер‑то они наш не знали! А хозяин его не сообщил, посоветовав проспаться. Вот и ходили, прислушивались…
Без долгих разговоров, сталкиваю юных пьяниц лбами. Те оседают на пол. Оттаскиваю к лестнице и ухожу. Пусть проспятся и сами вылезут куда повезет. Повезет — не свалятся и ступеньки боками не пересчитают.
Не повезет?
Плакать не стану.
— Спать будем?
Иннис смотрит как‑то странно.
— Алекс…
— Да?
— А…. мы можем подвинуть кровати поближе?
— Да?
— А…. мы можем подвинуть кровати поближе?
— Н — насколько поближе?
Я едва заикаться не начал от такого предложения. Может, вообще их сдвинуть и спать, обнявшись? Она вообще понимает, о чем говорит?
Иннис краснеет, как помидор.
— П — просто… ты не мог бы взять меня за руку?
Фуууу… Это — пожалуйста.
Иннис засыпает быстро. А я лежу в темноте, сжимаю ее запястье и думаю, что будет сложно уйти из Риолона. Вот кому я доверю это маленькое сокровище?
Говорят же, какой жрец, такой и храм. А если меня его величество подставил, то кому в этой стране непорядочных людей можно поручить позаботиться об Иннис?
* * *Утро ознаменуется небольшим переполохом. Один из юнцов таки слетает с лестницы. Но — Сияющий хранит дураков, так что мальчишка отделывается синяками и шишками. Мы с Иннис собираемся и уходим. Надо еще выйти из города, призвать Ак — Квира, добраться сегодня до столицы…
Надо.
Мы минуем ворота с кучей горожан, какое‑то время идем по дороге, а потом сходим с нее и углубляемся в недалекую рощицу. И идем, пока не скрываются стены.
Я останавливаюсь, избавляюсь от платья, довольно потягиваюсь.
— Ну что — рывок до столицы?
— Алекс, а что мы там будем делать?
Усмехаюсь.
— А у Андаго там нет дома?
— Нет. Это очень дорого.
— Значит, снимем дом, чтобы ты смогла там спокойно пожить, пока все не утрясется. А я займусь Андаго. Натравим на ваших колдовок храм, посмотрим, как они сцепятся…
— Дом в столице — это дорого. У меня нет столько денег.
— Об этом не беспокойся.
— И… ты меня оставишь одну?
— Ненадолго. Наймем тебе компаньонку, чтобы репутация не пострадала.
— Ладно. Тебе виднее…
Иннис соглашается с сомнением в голосе. Я подцепляю ее за подбородок.
— Малышка, не грусти. У нас еще будет время все обдумать и обсудить. Обещаю. Но сейчас главное — добраться до столицы и расшевелить Храм.
— Как скажешь.
— А сейчас присядь, наверное? Мне опять надо призвать демона.
— А присаживаться зачем?
— Вчера ты порывалась упасть в обморок. Было?
— Ну… я же никогда на демонах верхом не ездила…
— Только у меня на шее, да?
— Ты…!
А пинается она метко, несмотря на длинные юбки. Едва успеваю отпрыгнуть.
— Демонов бить нельзя!
— Скажи это в Храме!
— Иннис!
— Алекс!
Но долго она за мной не бегает. Так, пару минут. А потом присаживается на траву и наблюдает за призывом Ак — Квира. И в этот раз уже смотрит намного спокойнее.
Ак — Квир скалит клыки и вздыбливает шерсть, стараясь ее напугать, но где там?
— Не боишься?
Иннис смотрит не без страха. Но встает и подходит поближе, все равно ж у него на спине ехать, почему бы и не посмотреть?
— Боюсь. Глупо не бояться демонов.
— Верно. А его не боишься?
— Нет. Его — нет.
— А он тоже демон?
Полудемон. Вообще‑то.
— Не боюсь. Он добрый.
— Он?!!
На морде Ак — Квира явственно видно удивление.
— Ты уверена, самка?
Иннис кивает, а у меня как гора с плеч падает. Приятно знать, что тебя не боятся. Демон усмехается, как‑то очень по — человечески.
— Садитесь, давайте. А то еще заметит кто…
Мы повинуемся. Я устраиваю Иннис перед собой, обхватываю ее за талию, и демон срывается в стремительный бег.
Нас ждет столица Риолона. Риала.
* * *Наверное, я патриот. Или просто вечером Риала впечатления на меня не производит. Ну, город. Симпатичный, но не более того.
Алетар намного красивее, о чем я и сообщаю Иннис.
— А ты был там?
— Был.
— А….
— Обязательно побываешь. Я сам тебя туда свожу. Если пожелаешь.
— Ловлю на слове.
Иннис улыбается. Дружески прощается с Ак — Квиром и мы опять принимаемся переделывать меня в девушку. Цепляем платье, шляпку, ищем ночлег…
Нам везет и в этот раз. Постоялого двора мы не находим, но зато на нас натыкается симпатичная чистенькая старушка в чепчике. Натыкается в буквальном смысле слова — воришка вырывает у нее из рук корзинку — и пытается убежать мимо нас, а я привычно хватаю его за шкирку.
Нашел, мимо кого бегать.
Корзинка остается у меня в руке, воришка летит в подворотню, напутствуемый пинком… м — да, платье вот порвалось.
— Спасибо, дочка!
Вручаю имущество старушке.
— Не стоит благодарности.
— Да как же… ворья‑то развелось!
Охотно соглашаюсь. И даже радуюсь. Мне же Ак — Квира чем‑то благодарить надо! Слово за слово, оказывается, что госпожа Меди Верон (называйте меня тетушка Меди, девочки) сейчас живет одна. Сын женился и уехал от матери, дочь замуж вышла, а она вот жила с кузиной, но кузина уехала на похороны двоюродного дядюшки.
А госпожа Меди вышла вот прогуляться, да и за мазью — а то поясница разболелась….
Долго я не размышляю, тем более, что старушка выглядит очень сообразительной и поглядывает на меня со смыслом. И интересуюсь, нельзя ли снять у нее комнатку, а лучше две, примерно на месяц — другой?
Госпожа Меди ненадолго задумывается — и соглашается, называя весьма скромную цену. Я тут же завышаю ее вдвое.
Не просто так, нет. Пожилым людям тяжело жить в одиночестве, а женщина не лжет мне. И ей хорошо за шестьдесят. Она, конечно, держится молодцом, но я вижу и опухшие суставы, и дрожащие руки…
Я — вижу.
Я не храмовник и я не буду утверждать, что весь мир не стоит одной слезинки ребенка. Но я не стану причинять вред посторонним людям. Невинным людям. И помогу, если смогу.
Госпожа Меди пытается спорить, но я качаю головой и осторожно беру ее за руку.
— Тетушка Меди, прошу вас.
На этом разговор заканчивается — и начинается более привычное: 'а у меня и угостить‑то вас, девочки, как следует, нечем'. Приходится зайти по дороге в лавку и кое‑что прикупить. В доме, действительно, мало что есть из еды. Обычная житейская история, чего уж там. У сына своя семья и он полагает, что мать со всем справится. Дочь…
О, дочь вышла замуж за служителя храма. Так что теперь она живет с ним при Храме и молится. Усиленно спасает душу, забегая к матери раз в десять дней. Не чаще. Ей тоже некогда.
Кузина, которая уехала, справлялась с хозяйством, но… она ж не на Ак — Квире уехала. Пока туда, пока оттуда, пока там — месяц еще точно пройдет. А тетушке Меди в это время что делать?
Правильно.
Либо плакаться детям, либо попробовать справляться самой. Много из‑за опухших рук не потаскаешь, так что приходится покупать по две морковки, по три картошины, да и убирать сложно…
Домик у тетушки Меди уютный, даже с небольшим садиком, на тихой узкой улочке. Хотя крыша явно подтекает, заборчик требуется поправить, а тем, кто протоптал тропинку через палисадник — вырвать ноги. Завтра займусь.
— А вам как, детки, в одной комнате стелить, али в разных? — вопрос задается тетушкой с таким подтекстом, что мне больше намеков и не требуется.
— В разных, конечно.
Иннис благородно краснеет, я усмехаюсь и снимаю шляпку.
— Иней, наша домохозяйка хоть и в возрасте, но не глупа и не слепа. Тетушка Меди, вы давно поняли, что я мужчина?
— Так почти сразу, сынок. Женщины‑то так с воришками не могут, как ты…
Чувствую себя дураком. И начинаю стаскивать дурацкое платье.
— тетушка Меди, вы ничего плохого нее подумайте. Иннис моя кузина. Просто у нее беда сейчас дома, ее замуж решили за такого дурака выдать, что лучше самой в петлю. Поэтому я решил привезти ее в столицу и тут уже искать ей мужа.
Тетушка смотрит подозрительно. Я хлопаю честными голубыми глазами, мол, сами проверьте, и она чуть успокаивается.
— Не похожи вы на лицо‑то?
— Так мы и не совсем родные, наши прабабки сестрами были. А так я вообще из Теварра…
Излагаю биографию де Бельента. Единственное, о чем я умалчиваю, так это о роде Иннис. Теперь она Иннис Андио. А то мало ли что. Мало ли кто. Мало ли где услышит.
Пока семейство Моралес находится на этом свете — Иннис в опасности.
Тетушка, конечно, сразу не верит, но я и не настаиваю. Выбираю комнату себе, выбираю комнату Иннис, так, чтобы случись что — я с помощью не задержался и отправляюсь спать. А ночью призываю Ак — Квира и мы вместе бродим по улицам Риалы.
На этот раз улов всего десяток воришек и тридцать золотых монетами разного достоинства. Неплохо. Иннис хватит на первое время, а завтра я еще схожу на промысел.
Или не размениваться на мелочи?
Надо начать с Храма, это важнее. А потом — к Дарию.
И поинтересоваться, почему его сестра так счастлива в отсутствие мужа?
* * *Вернувшись домой к тетушке Меди, я спать не ложусь. Как раз три часа ночи, самое то время для призыва. Сила некроманта льется легко и свободно, ночью мы властвуем и повелеваем — и она милостиво укрывает нас своим плащом от взгляда Храма и его слуг.