Мостки были длинными, скользкими и очень крутыми. Сильный, тренированный, хорошо отдохнувший мужчина смог бы добежать до середины; спортсмен-олимпиец, даже усталый, проделал бы треть пути; сорокалетнего человека средних возможностей не хватило бы и на пять метров.
Фабер сумел взлететь на самую вершину скалы.
В футе от конца мостков он ощутил острую боль в груди, похожую на сердечный приступ, и потерял сознание, но его ноги все же сделали еще два широких шага и потому рухнул он уже на покрытую мокрой травой землю.
Сколько он так провалялся, узнать ему было не суждено. Когда же Фабер снова открыл глаза, буря все еще продолжалась, но наступил день, а в нескольких десятках футов от себя он увидел коттедж, который казался обитаемым.
Он сумел встать на колени и начал долгий и мучительный путь ползком к входной двери.
18
Подводная лодка «У-505» описывала широкий круг, не используя и сотой доли мощности своих дизельных двигателей, пока скользила в глубине, похожая на серую беззубую акулу. Ее командир, капитан II ранга Вернер Хеер, пил эрзац-кофе и всеми силами старался больше не курить. День и ночь выдались долгими. С самого начала ему не понравилось полученное задание: он был боевым офицером, а сейчас ни о каком столкновении с противником речи не шло. И он испытывал откровенную неприязнь к невозмутимому сотруднику абвера с голубыми глазами – принца из детских сказок, – который в этот раз стал непрошеным гостем на борту его субмарины.
Человек из разведки – майор Вохль – сидел напротив капитана. Казалось, ему была неведома усталость, черт бы его побрал! Голубые глаза смотрели по сторонам, все замечая, но их выражение при этом ни на йоту не менялось. Его мундир нисколько не помялся, несмотря на все сложности жизни под водой, и он прикуривал новую сигарету каждые двадцать минут с точностью до секунды, оставляя от нее окурок не более чем в четверть дюйма длиной. Хеер уже давно отдал бы приказ запретить курение на борту – и это оказалось бы в строгом соответствии с правилами, – но проблема заключалась в том, что он и сам садил одну за другой.
Хееру никогда не нравились парни из разведки. В общении с ними у него всегда возникало ощущение, что они собирают информацию и о нем в том числе. Работа на абвер тоже встала ему поперек горла. Его судно предназначалось для морских сражений, а не для того, чтобы украдкой шнырять вдоль побережья Великобритании в ожидании какого-то секретного агента, которого необходимо подобрать. Ему казалось чистейшим безумием рисковать дорогостоящей боевой лодкой, не говоря уже о жизнях опытных моряков, ради всего лишь одного человека, который к тому же мог так и не появиться.
Он опустошил свою кружку и скривился:
– Дерьмовый кофе. Воняет помоями.
Совершенно ничего не выражавший взгляд Вохля лишь мельком скользнул по нему. Майор промолчал.
Как всегда, загадочен. Ну и хрен с ним! Хеер заерзал в кресле. На мостике надводного корабля у него была бы возможность нервно расхаживать туда-сюда, но экипаж подводной лодки стеснен в пространстве.
Наконец он не выдержал и заявил:
– Вы же понимаете: в такую погоду ваш человек не сможет добраться до места встречи.
Вохль взглянул на часы.
– Мы будем ждать до шести, – ответил он небрежно.
Это не было приказом – Вохль и не мог отдавать распоряжения Хееру, – но даже такая простая констатация факта прозвучала оскорбительно для старшего по званию офицера и Хеер не преминул сообщить майору об этом.
– Нам обоим следует выполнять приказы, полученные свыше, – отреагировал на это Вохль. – А вам прекрасно известно, из сколь высоких инстанций они исходят.
Хееру пришлось унять закипавший гнев. Разумеется, этот молодой человек был прав: Хеер выполнит порученную миссию, но по возвращении на базу непременно напишет на Вохля рапорт, обвинив в нарушении субординации. Правда, едва ли от этого будет прок. За пятнадцать лет службы на флоте он уже усвоил: штабные крысы жили по своим, никому не ведомым правилам…
– Что ж, даже если ваш человек настолько глуп, чтобы выйти сегодня в море, он едва ли достаточно опытный моряк, чтобы выжить в такую бурю.
В ответ Вохль лишь снова смерил собеседника совершенно пустым взглядом.
– Вайссман? – окликнул Хеер своего старшего радиста.
– Ничего, капитан.
– У меня есть подозрение, что бормотание, которое вы поймали в эфире несколько часов назад, было его вызовом, – заметил Вохль.
– Даже если так, сигнал пришел из точки, очень далекой от назначенного места встречи, сэр, – пояснил радист. – И, по-моему, это больше напоминало разряд молнии.
А Хеер подытожил:
– Если это не он, значит, не он. А если все же это был он, то уже пошел ко дну.
– Вы просто не знаете этого человека, – отозвался Вохль, и в его голосе неожиданно прозвучали эмоциональные нотки.
Хеер не сказал ничего. Он просто стал прислушиваться к звукам двигателей, и ему показалось, что он различил легкий стук. Если по пути домой посторонние шумы усилятся, нужно будет поставить лодку для проверки в док. Впрочем, он может настоять на этом в любом случае, лишь бы избежать нового плавания с этим невыносимым майором на борту.
В каюту заглянул матрос.
– Еще кофе, сэр?
Хеер покачал головой.
– У меня эта дрянь скоро из ушей польется.
– А я бы выпил еще, – сказал Вохль и взялся за очередную сигарету, заставив этим Хеера посмотреть на часы.
Хитрый майор отложил свою шестичасовую сигарету, чтобы задержать лодку хотя бы еще на несколько минут.
– Ложимся на обратный курс, – скомандовал Хеер.
– Минуточку, – вмешался Вохль. – Думаю, нам следует осмотреть поверхность моря, прежде чем возвращаться.
– Не будьте глупцом, – резко возразил Хеер, который знал: в таких вопросах его мнение окончательное. – Разве вы не понимаете, что наверху свирепствует буря? Мы даже люка не сможем открыть, а в перископ не увидим ничего дальше нескольких футов.
– Находясь на такой глубине, как вы можете оценить силу шторма на поверхности?
– Основываясь на опыте.
– Тогда по крайней мере отправьте радиограмму на базу и сообщите, что наш человек не вышел на связь. Они могут распорядиться, чтобы мы остались дежурить в этом районе.
Хеер раздраженно вздохнул.
– С такой глубины наш сигнал по радио до базы не дойдет.
Терпение Вохля тоже явно иссякло.
– Капитан Хеер, я вынужден настоятельно рекомендовать вам всплыть и отправить радиограмму, прежде чем мы окончательно покинем место встречи. Человек, которого мы должны подобрать, располагает жизненно важной информацией. Его доклада ждет сам фюрер.
Хеер посмотрел на него.
– Спасибо, майор. Я выслушал ваши рекомендации, – сказал он, а потом, отвернувшись, выкрикнул: – Полный вперед!
Мягкое урчание дизелей переросло в рокот, и подводная лодка стала набирать ход.
Часть четвертая
19
Когда Люси проснулась, начавшийся накануне шторм все еще бушевал. Двигаясь осторожно, чтобы не разбудить Дэвида, она свесилась с кровати и подобрала с пола свои наручные часы. Было начало седьмого. По крыше дома, завывая, гулял ветер. Дэвид мог поспать подольше – в такой день работы у него будет не много.
Интересно, подумала она, слетела ли за ночь с крыши часть черепицы? Нужно будет проверить, забравшись на чердак. Хотя с починкой все равно придется дожидаться Дэвида, так как он разозлится, если кто-то сделает работу за него.
Она выскользнула из постели. Очень холодно. Теплая погода, стоявшая несколько последних дней, сулила наступление лета, но обманула. Сейчас температура казалась ближе к ноябрьской. Она через голову стянула фланелевую ночную рубашку и поспешно облачилась в нижнее белье, брюки и свитер. Дэвид заворочался. Она посмотрела на него, но он лишь повернулся на другой бок, не открывая глаз.
Люси пересекла узкую лестничную площадку и заглянула в комнату Джо. Трехлетнего мальчика уже переместили из колыбели в нормальную кровать, из которой он часто скатывался по ночам на пол, хотя при этом даже не просыпался. Но нынешним утром он лежал в своей постели на спине с широко открытым ртом. Люси улыбнулась: ее спящий сын – само очарование.
Она тихо спустилась вниз, не до конца понимая, что подняло ее в такую рань: возможно, Джо издал какой-то звук, а быть может, особенно сильный порыв ветра.
Встав на колени у очага, Люси закатала рукава и принялась разжигать его. Для начала прочистила решетку, чуть слышно насвистывая под нос мелодию песни, которую слышала по радио: «Скажи мне, милый, мой ты или нет?» Самые крупные из вчерашних головешек она собрала в кучу как основу для нового огня. Сушеный папоротник пошел на растопку, поверх укладывались дрова и уголь. Иногда она обходилась одними дровами, но в такой холод без угля не обойтись. Потом Люси развернула газету и несколько минут держала ее рядом с камином, чтобы создать в трубе необходимую тягу, а когда убрала ее, дерево уже занялось, а угли красновато переливались. Она сложила газету и сунула в кучу угля до следующего раза.
Встав на колени у очага, Люси закатала рукава и принялась разжигать его. Для начала прочистила решетку, чуть слышно насвистывая под нос мелодию песни, которую слышала по радио: «Скажи мне, милый, мой ты или нет?» Самые крупные из вчерашних головешек она собрала в кучу как основу для нового огня. Сушеный папоротник пошел на растопку, поверх укладывались дрова и уголь. Иногда она обходилась одними дровами, но в такой холод без угля не обойтись. Потом Люси развернула газету и несколько минут держала ее рядом с камином, чтобы создать в трубе необходимую тягу, а когда убрала ее, дерево уже занялось, а угли красновато переливались. Она сложила газету и сунула в кучу угля до следующего раза.
Камин совсем скоро прогреет дом, а пока можно выпить чашку горячего чая. Люси зашла в кухню и поставила чайник на электрическую плиту. Потом пристроила на подносе две чашки, нашла сигареты Дэвида и пепельницу. Заварив чай, она наполнила чашки и вынесла поднос через холл к лестнице.
Люси уже занесла ногу над нижней ступенькой, когда услышала легкий стук. Она остановилась, нахмурилась, но, решив, что это новые проделки ветра, снова двинулась вперед. Однако звук повторился. Было похоже, будто кто-то стучится в парадную дверь.
Чепуха какая-то! Никто не мог стучать в дверь их дома. Том всегда входил через кухню и при этом не имел привычки стучаться.
Но стук раздался снова.
Она спустилась по лестнице в прихожую и, удерживая поднос на одной руке, открыла дверь.
И в шоке выронила его. В дом буквально ввалился какой-то мужчина, сбив ее при этом с ног. Люси закричала.
Но ее испуг длился лишь мгновение. Незнакомец, распростершись, лежал на полу холла, явно не способный ни на кого напасть. Его одежда насквозь промокла, а руки и лицо выглядели мертвенно-бледными от холода.
Люси поднялась с пола. Вниз по лестнице на пятой точке соскользнул Дэвид, беспокойно спрашивая:
– Что случилось? В чем дело?
– В нем, – указала Люси.
Дэвид в одной пижаме добрался до подножия лестницы и втянул свое тело в инвалидное кресло.
– Ну и зачем понадобилось поднимать такой шум?
Он подкатился ближе и рассмотрел человека на полу.
– Извини, но он напугал меня. – Она склонилась, ухватила мужчину за подмышки и втащила в гостиную. Дэвид последовал за ней. Люси уложила незнакомца перед камином.
– Откуда, черт возьми, он взялся? – спросил Дэвид, не сводя взгляда с не приходившего в сознание мужчины.
– Он мог потерпеть кораблекрушение. Ведь буря-то какая…
Однако, как сразу заметила Люси, на нем оказалась одежда рабочего, а не моряка. Она вгляделась в незваного гостя внимательнее. Крупный мужчина – его рост превышал шестифутовую длину напольной циновки. Мощные шея и плечи. Волевое лицо с правильными чертами, высоким лбом, удлиненным подбородком. Он был бы хорош собой, подумала она, если бы не отвратительный сейчас цвет кожи.
Он пошевелился и открыл глаза. В первый момент на лице его отразился откровенный страх, как у маленького мальчика, вдруг проснувшегося в незнакомом месте, но он очень быстро оправился и внимательно осмотрел окружавшую его обстановку, останавливая взгляд поочередно на Люси, на Дэвиде, на окне, на двери, на очаге.
– Нам нужно снять с него эту одежду, – сказала Люси. – Дэвид, принеси, пожалуйста, пижаму и халат.
Дэвид выкатился из комнаты, а Люси встала на колени рядом с незнакомцем. Первым делом она стащила с него ботинки и носки. Он наблюдал за ней так, словно зрелище даже забавляло его, но стоило ей взяться за его куртку, как он, защищаясь, скрестил на груди руки.
– Вы умрете от воспаления легких, если останетесь в своей одежде, – произнесла она тоном больничной сиделки. – Позвольте мне раздеть вас.
– Для этого мы недостаточно хорошо знакомы, – неожиданно отозвался на это мужчина. – Нас ведь даже не представили друг другу.
Он впервые заговорил. Его голос звучал так уверенно, а фраза – так формально, что контраст с его жутким видом заставил Люси в голос рассмеяться.
– Вы до такой степени застенчивы? – спросила она.
– Я просто считаю, что в каждом мужчине должна оставаться для женщины доля загадки. – Он широко улыбнулся, но тут же закрыл глаза и скривил рот от боли.
Вернулся Дэвид со сменой свежего белья через руку.
– Похоже, вы оба уже успели неплохо поладить, – заметил он.
– Тебе придется раздеть его, – сказала Люси. – Мне он не разрешает.
Выражение лица Дэвида при этом осталось бесстрастным.
– Я справлюсь сам, спасибо, – отозвался незнакомец. – Уж не сочтите меня за это невеждой.
– Как вам будет угодно, – согласился Дэвид, сложил одежду на кресло и выехал из гостиной.
– А я приготовлю чай. – И Люси последовала за мужем, закрыв за собой дверь гостиной.
В кухне Дэвид с сигаретой в зубах уже наполнял чайник водой. Люси быстро убрала осколки чашек из холла и присоединилась к нему.
– Пять минут назад я вообще не был уверен, что этот малый выживет, а теперь – пожалуйста, он уже сам одевается, – бросил реплику Дэвид.
Люси возилась с заваркой.
– Вероятно, он очень стыдлив.
– Да, перспектива быть раздетым тобой моментально вернула ему энергию.
– Просто не верится, что человек может быть настолько застенчив.
– Вероятно, собственный недостаток этого качества мешает тебе понять и оценить его в других.
– Давай не будем вздорить хотя бы сегодня, Дэвид, – сказала Люси, берясь за чашки. – У нас появилось более важное занятие. Хотя бы для разнообразия.
Она взяла поднос и вернулась в гостиную.
Незнакомец застегивал пижамную куртку, но отвернулся, стоило Люси войти. Она поставила поднос на стол и разлила чай по чашкам. Когда она подняла взгляд, он уже облачился в халат Дэвида.
– Вы очень добры, – проговорил он, прямо посмотрев на нее.
А ведь он совершенно не похож на застенчивого человека, подумала Люси. Впрочем, он старше ее. Ему около сорока, как предположила она. Этим все могло и объясняться. С каждой минутой его растерянность исчезала.
– Сядьте ближе к огню, – посоветовала она и протянула чашку.
– Не уверен, что смогу справиться с блюдцем. Пальцы меня не слушаются.
Он взял чашку и напряженным движением, зажав между ладонями, осторожно поднес ко рту.
Появился Дэвид и предложил гостю сигарету. Тот отказался.
Опустошив чашку, он спросил:
– Куда я попал?
– Это место называется Штормовой остров, – объяснил Дэвид.
На лице мужчины отразилось видимое облегчение.
– А я-то думал, меня штормом отнесло обратно на материк.
Дэвид переместил его босые ноги ближе к огню, чтобы они скорее согрелись.
– Вероятно, вас выбросило на берег в заливе, – объяснил он. – Прибой приносит туда все. Таким образом, собственно, и образовался пляж.
В комнату вошел все еще заспанный Джо, волоча за собой панду с оторванной лапой, причем игрушка была крупнее его самого. Увидев чужого, он кинулся к Люси и спрятал лицо.
– Вижу, я напугал вашу девчушку, – сказал мужчина с улыбкой.
– Это мальчик. Просто мне давно пора подстричь ему волосы. – Люси усадила Джо на колени.
– О, прошу прощения. – У незнакомца снова закрылись глаза, и он покачнулся в кресле.
Люси встала, переместив Джо на диван.
– Нам надо уложить этого беднягу в постель, Дэвид.
– Подожди минуточку, – остановил тот ее и подкатился ближе к гостю. – Может, кто-нибудь еще выжил?
Мужчина с трудом поднял голову.
– Я был один, – пробормотал он.
Силы снова покинули его.
– Дэвид… – начала Люси.
– Всего лишь еще один вопрос. Вы поставили в известность о своем маршруте береговую охрану?
– Ну какая сейчас разница? – возмутилась Люси.
– Это важно. Поскольку, если он это сделал, десятки людей могут сейчас подвергать свою жизнь опасности, разыскивая его в море, и мы обязаны сообщить, что он невредим.
– Я… никого не уведомлял… – медленно выговорил незнакомец.
– Все, с него довольно, – сказала Люси мужу и встала на колени перед гостем. – Вы сможете подняться по лестнице?
Тот кивнул и встал из кресла. Люси положила его руку себе на плечо и повела.
– Я уложу его в кровать Джо.
И они стали подниматься, преодолевая ступеньку за ступенькой и делая остановку на каждой. Когда они оказались наверху, весь тот легкий румянец, который помогло вернуть на лицо незнакомца тепло камина, снова сменился совершенной бледностью.
Люси провела его в маленькую спальню, где он просто рухнул на кровать.
Люси накрыла его одеялом, подоткнув со всех сторон, и вышла, тихо закрыв дверь.
Чувство облегчения теперь накрыло Фабера как приливная волна. В последние несколько минут ему приходилось прикладывать сверхчеловеческие усилия, чтобы контролировать свое состояние. Он чувствовал себя слабым, больным, потерпевшим полное фиаско.
Когда входная дверь дома открылась, он позволил себе ненадолго отключиться. Но настоящая опасность стала грозить ему в тот момент, когда эта красивая молодая женщина принялась раздевать его и он вспомнил о контейнере с пленкой, примотанном к груди. Необходимость выйти из этого положения какое-то время помогала ему сохранять ясность сознания. Фабер опасался, что они вызовут «скорую помощь», но об этом не заходило и речи – по всей вероятности, остров слишком мал, чтобы иметь больницу. А что важнее всего, он оказался не на материке, где новость о кораблекрушении распространилась бы мгновенно и он не смог бы сделать ничего, чтобы это предотвратить. Теперь же, судя по последним словам хозяина дома, сообщение об этом не будет отправлено сразу.