– Но в чем? – воскликнул Монтроз-младший.
– Объяснить тебе все – это уже моя задача, – ответил Прайс, – и на это потребуется много времени. Так что предлагаю ненадолго прерваться. У всех у нас, и особенно у тебя, молодой человек, за плечами тяжелые дни. Давайте немного отдохнем, хорошо?
– Да, я устал, но у меня так много вопросов!
– Ответы ты не мог получить в течение почти трех недель, Джеми, так что разве сделают погоду еще несколько часов? Тебе необходимо выспаться.
– А ты что скажешь, мама?
– Думаю, Кам прав, сынок. Все мы так устали, нам нужно прийти в себя. Что касается меня, то у меня в голове просто туман.
– Значит, «Кам», да, мама?
В поселке Соколиное Гнездо Скофилд, Фрэнк Шилдс и Антония собрались в гостиной за длинным столом, заваленным фотографиями. Фотопленки, отснятые Брэндоном в Уичито, были срочно обработаны в местной лаборатории, причем в течение всего процесса проявки и печати снимков там неотлучно дежурили бойцы отряда «Гамма».
– Вот эту кучу, – сказал Скофилд, указывая на несколько рядов фотографий, на которых были пересняты исписанные от руки страницы с именами и датами, – я нащелкал из рабочего дневника Алистера Макдауэлла.
– Я перешлю их по факсу своей секретарше, пусть она проведет тщательные поиски. Быть может, мы найдем какие-нибудь закономерности. Будем надеяться, нас ждут приятные сюрпризы.
– А это что такое, Брэй? – спросила Тони. – Это какие-то формулы… Математика или физика, одним словом, наука.
– Будь я проклят, если знаю, что это, – ответил Скофилд. – Все это хранилось в папке с надписью «Уравнения над факторгруппами». Я всегда считал, что если человек не поленился разыскать какие-то непонятные, напыщенные слова, после чего написал еще более туманные буквы и числа, значит, он хотел что-то скрыть – что-то такое, к чему надо иметь постоянный доступ, но что нельзя доверить компьютеру.
– Потому что данные, хранящиеся на компьютере, вечны, – согласился Шилдс, разглядывая фотографии. – Даже процесс стирания, увы, ничего не гарантирует, особенно если восстановлением занимается настоящий профессионал.
– И я рассуждал так же, – подтвердил Брэндон. – Бумаги можно сжечь, но подпалить компьютер непросто.
– Это не математика и не физика, – продолжал заместитель директора Шилдс. – Это химические формулы, что полностью соответствует досье на Макдауэлла.
– По-моему, Косоглазый, это заслуживает объяснения.
– Алистер Макдауэлл окончил Массачусетский технологический институт по специальности прикладная химия лучшим на курсе. Затем защитил там же докторскую диссертацию. Ему не было еще и тридцати, когда слухи о блестящих способностях вышли далеко за стены лаборатории, и его переманила к себе «Атлантик краун», пообещав финансировать все исследования.
– Довольно странный прыжок – из химической лаборатории в руководство компании, занимающейся поставками продовольствия, ты не находишь, Фрэнк? – задумчиво промолвила Тони.
– Несомненно, но на стремительное продвижение Макдауэлла по служебной лестнице были свои причины. Его организаторские способности оказались под стать его научным познаниям. Получив в свои руки практически неограниченное финансирование, он преобразовал все научно-исследовательское отделение компании – похоже, тут он вел себя как настоящий диктатор, – повысив производительность в несколько раз. Совершенно естественно, его пригласили на руководящие должности.
– В этих буквах, цифрах и дробях скрыта какая-то информация, Косоглазый. Я в этом уверен, я это чувствую.
– Вероятно, ты прав, Брэндон. Я отошлю все это нашим специалистам-химиками; посмотрим, к какому выводу они придут.
– Должен быть какой-то ключ, который раскроет этот шифр и даст нам имена, названия, страны…
– Ну а если нет, – спокойным тоном добавил Шилдс, – речь идет о формулах новых пищевых добавок или консервантов. Но мне почему-то кажется, что ты прав.
– Ну а это что за фотографии? – спросила Антония, указывая на семь снимков, изображающих техническое оборудование.
– Четыре из них – это шифратор, спрятанный под музыкальной шкатулкой, а остальные три – компьютер. Я подумал, быть может, нам удастся установить производителя и плясать уже отсюда.
– Я сразу могу сказать, что компьютер этот производства компании «Электро-серв», у которой с нами заключено секретное соглашение. Если это так, компания нарушила условия контракта. Это обойдется ей в миллионные штрафы.
– Для этого надо будет обратиться в суд, Косоглазый, но ты прекрасно понимаешь, что ваши люди в суды не обращаются.
– Какая-то правда в твоих словах есть, – уныло согласился Шилдс. – И кому, как не тебе, это знать. Так что же нам делать?
– Медленно пробираться по грязи, господин заместитель директора, – ответил Беовульф Агата. – Никаких судов, никаких парламентских разбирательств, никаких слушаний в Конгрессе. Только плестись по грязи, плестись по грязи. Лишь так мы узнаем имена, регионы, названия корпораций. Узнаем, кто эта Медуза, порождающая змей. И тогда отрубим ей головы, одну за другой.
– Все это слишком абстрактно, Брэндон.
– Нет, Фрэнк, не абстрактно. Нам противостоят люди, как это было и четверть века тому назад. Тогда мы с Талейниковым их сломили, и сейчас мы с Прайсом их сломим… Так что принимайся за работу, выдай нам все, что сможешь узнать.
– Но сначала договоримся: без моего одобрения ты ни шагу.
– Фрэнк, в нашем соглашении этого не было. Вспомни, это ты пришел ко мне, а не я пожаловал к тебе. Ты тут упоминал про то, что я якобы отрицаю очевидное. Поверь мне, тут ты мне дашь сто очков вперед.
В этот момент на столе перед Шилдсом зазвонил красный телефон защищенной связи. Заместитель директора снял трубку.
– Да? – сказал он, после чего умолк, слушая. Тридцать секунд спустя, сказав лишь: – Благодарю, – он положил трубку и повернулся к Скофилду. – Если твое предположение верно, а я не вижу причин ставить его под сомнение, теперь нам предстоит отрубить на две головы меньше. Алистер Макдауэлл и Спайро Карастос погибли в дорожно-транспортном происшествии, когда вчера вечером возвращались домой на машине Карастоса. Судя по всему, в них врезался грузовик; их машина разбита вдребезги.
– Судя по всему? – воскликнул Брэндон. – Разве причина аварии не установлена?
– Второй автомобиль с места происшествия скрылся. Полиция…
– Опечатайте их кабинеты! – крикнул Скофилд. – Заприте весь этаж и выставьте в коридоре охрану. Нам нужно разобрать до последнего винтика всю аппаратуру, которая там есть!
– Слишком поздно, Брэндон, – тихо заметил Шилдс. – Приблизительно через час после того, как произошла авария, оба кабинета были очищены до голых стен.
– Кто отдал такое распоряжение? – взорвался Брэндон.
– Таковы внутренние требования компании. Похоже, в случае внезапной смерти члена высшего руководства «Атлантик краун» все его служебное оборудование тотчас же изымается.
– Но почему?
– В наши дни промышленный шпионаж приобрел угрожающие масштабы, это всем известно… Сердечные приступы, инсульты, внезапные тромбы – это тоже очень распространено. Между крупными компаниями постоянно идет острая конкуренция, и каждый стремится защитить себя как может.
– Это же безумие, Косоглазый! А как же полиция?
– А где преступление? Все произошло на пустынном перекрестке проселочных дорог, свидетелей нет, лишь груда искореженного металла, позволяющая предположить о столкновении. Пока что случившееся числится обычной аварией.
– Но мы-то с тобой знаем, что это не так.
– Полностью с тобой согласен, – подтвердил заместитель директора ЦРУ, – особенно если вспомнить, как расторопно были очищены кабинеты. Можно даже предположить, что трагическое происшествие ждали.
– Естественно, ждали, и даже одного подозрения достаточно, чтобы полиция перекрыла все пути, которые могли бы вести к преступлению.
– Так поступают в случае преднамеренного убийства. А было ли оно в данном случае преднамеренным?
– Что ты хочешь сказать, Фрэнк? – спросила Тони.
– Да это я так просто. К тому времени как полиция и санитары закончили работы на месте «происшествия», от содержимого кабинетов обоих погибших остались одни воспоминания.
– «Приблизительно через час», – повторил слова Шилдса Скофилд. – Ты прав. Руководство «Атлантик краун» ни за что не смогло бы узнать о случившемся так быстро.
– С годами твой мозг стал работать не так резво, Брэндон. Разумеется, нам известно, как оно все узнало.
– О да, известно, не так ли? В таком случае мы должны узнать, куда было переправлено имущество!
– О да, известно, не так ли? В таком случае мы должны узнать, куда было переправлено имущество!
– И кто отдал приказ, – добавила Антония, – и кто вышел на тех, кто этот приказ исполнил.
– Три замечательных вопроса, – согласился Шилдс. – Мы немедленно приступаем к поискам ответов на них.
– Это будет весьма любопытно, – пробурчал Скофилд, все еще злясь.
Сэр Джеффри Уэйтерс, кавалер ордена Британской империи, изучал информацию, полученную по защищенной линии связи из Шотландии от американского летчика Лютера Консидайна. Следом должно было поступить сообщение по закрытому факсу, чтобы исключить любые разночтения, но глава МИ-5 решил не ждать.
Сказать, что два поместья в Бахрейне имеют запутанную историю смены владельцев, было бы большим преуменьшением. Добытые Консидайном данные были фамилиями поверенных и названиями различных международных компаний и конгломератов; не был назван ни один конкретный человек, которому принадлежали бы эти виллы. Даже готовые помочь ближневосточные адвокаты не смогли разобраться в этом хитросплетении. Договоры о продаже пересылались по электронной почте, таким же путем возвращался ответ, подтверждения оплаты отправлялись инкогнито из таких разных мест, как Мадрид, Лондон, Лиссабон и Бонн. Деньги попадали к продавцу, и никто не задавал никаких вопросов.
Однако было во всем этом одно из ряда вон выходящее исключение: бахрейнский адвокат, заключавший сделку, получил лишний миллион американских долларов сверх указанной стоимости. В распоряжение на перевод денег закрался один дополнительный нолик. Бахрейнский адвокат, памятуя о строгих законах своей страны, карающих мошенничество, прилежно доложил об ошибке властям, а также покупателю, которым оказалась никому не известная финансовая компания из Амстердама.
Амстердам.
Щуплый лысеющий мужчина, сидевший в центре обработки информации Центрального разведывательного управления, поднялся из-за стола и потер пальцами виски. Шатаясь, он подошел к соседнему столу.
– Слушай, Джексон, – обратился он к своему коллеге, – у меня опять страшно разболелась голова. Господи, я больше не в силах терпеть!
– Сходи в комнату отдыха, Бобби. Я переключу твою машину на себя и прикрою тебя. Знаешь, тебе надо бы обратиться к врачу.
– Да обращался. Он сказал, это следствие стресса.
– Так уходи отсюда. Ты сможешь найти себе место получше.
– Мне здесь нравится.
– Чушь какая! Ладно, иди. Я тебя прикрою.
Покинув центр, Бобби Линдстрем не пошел в комнату отдыха, а вместо этого направился к телефонам-автоматам, установленным вдоль стены. Вставив в щель одну за другой четыре четвертьдолларовых монетки, он набрал семь нулей. В трубке послышались гудки, после пятого Бобби набрал еще восемь нулей и стал ждать.
– Включается запись, – произнес металлический голос. – Говорите.
– Докладывает Орел. Расшифровал разговоры заместителя директора Шилдса. Цели находятся в Северной Каролине, в поселке Соколиное Гнездо. Передайте сообщение в Марсель. Конец связи.
Стояла ночь, непроницаемый мрак; свет луны терялся в густом тумане, затянувшем склоны гор. На дороге, поднимающейся к въездным воротам в Соколиное Гнездо, показалось яркое пятно, которое по мере приближения превратилось в сдвоенный свет фар. Наконец машина остановилась перед шлагбаумом, которым была перегорожена идущая через лес дорога. Только теперь стало видно, что это коричневый седан с двумя военными флажками над капотом. Флажки сообщали, что в машине находится генерал, генерал-лейтенант с двумя звездочками на погонах.
Из будки вышел часовой. Заглянув в салон, он увидел внутри четверых в форме: за рулем майор, рядом с ним генерал, и два капитана сзади.
– Генерал Лоренс Суинборн, приятель, – представился генерал, протягивая документы через водителя в открытое окно. – Вот разрешение от ЦРУ и Министерства обороны.
– Прошу прощения, сэр, – ответил сержант отряда «Гамма», – все необходимые документы должны поступать к нам не позднее чем за двенадцать часов до прибытия гостей. Ничем не могу вам помочь. Вы должны возвращаться назад. Можете развернуться вон в том «кармане».
– Жаль, сержант, – ответил генерал.
Чуть склонив голову влево, он кивнул. По этому сигналу капитан, сидевший слева сзади, поднял пистолет с глушителем и выстрелил часовому в лоб. Увидев, как его товарищ упал, второй часовой выбежал из будки, но был тотчас же сражен наповал двумя пулями, выпущенными тем же капитаном, которые также попали ему в лоб. Оба погибших не успели издать ни звука.
– Выходите, – приказал генерал. – Оттащите трупы в заросли и поднимите шлагбаум.
– Слушаюсь, сэр!
– Майор, погаси фары.
– Будет исполнено! «Лоренс» – красивое имя.
– Надеюсь, тебе не придется его запоминать.
В темноте поднялся стальной шлагбаум; капитаны вернулись в машину, и коричневый седан медленно тронулся вперед. В затянутом туманом мраке показался третий часовой, который изумился, увидев приближающуюся машину.
– Это еще что за чертовщина? – строго спросил он. – Вы кто такие?
– Комиссия из Пентагона, солдат, проверяем меры безопасности, – ответил генерал. – Надеюсь, флажки ты можешь рассмотреть.
– Я в такой темноте ни хрена не могу рассмотреть, но это не важно. В инструкции не сказано ни про какие проверки.
– Капрал, у нас есть все необходимые разрешения, мы въехали сюда, а я – генерал Лоренс Суинборн.
– Генерал или нет, сэр, но наша инструкция требует открывать огонь по всем транспортным средствам, о которых мы не были заранее предупреждены.
– Вероятно, солдат, ты сегодня пропустил мимо ушей то, что было на вечернем разводе. Так, а теперь выкладывай, где прячутся остальные? Я не хочу, чтобы меня останавливали через каждые тридцать шагов.
Мускулистый, широкоплечий капрал отряда «Гамма» подозрительно оглядел машину и ее пассажиров и медленно попятился назад. Его правая рука легла на кобуру, расстегивая ее, левая достала из кармана куртки рацию. Вдруг капрал увидел, как стекло в задней двери опустилось, и за ним показался пистолет.
– Не ваше дело, мистер! – Отскочив влево, часовой упал на землю и покатился в сторону в окружении фонтанчиков земли, поднимаемых пулями. Исхитрившись включить рацию, он закричал: – Сектор три, незаконное проникновение автотранспорта! Неизвестные открыли огонь!
– Переходим к плану Б! – распорядился человек, который назвал себя генералом Суинборном.
Все четверо террористов выскочили из машины влево от дороги и начали раздеваться. Капрал, раненный в ногу, отполз в заросли и открыл ответный огонь. Используя седан в качестве прикрытия, террористы сняли армейские мундиры, под которыми оказалась камуфляжная форма, в точности такая же, в какую были одеты бойцы отряда «Гамма».
– Рассыпаться! – приказал лже-генерал. – Объект находится в первом строении справа, ярдах в двухстах дальше по дороге. Продвигаемся лесом, встречаемся на месте.
Последовал кровавый хаос, порожденный смятением. Лучи мощных прожекторов вспороли распластавшийся вдоль земли туман. Камуфляжная форма оказалась чем-то вроде опознавательных знаков, и часовые опускали оружие, увидев «своих». Тем, кто так поступал, приходилось расплачиваться кровью за свою ошибку.
При первых звуках отрывистой перестрелки, характерной для действий партизанских групп, Скофилд погасил весь свет и приказал Антонии и Фрэнку Шилдсу оставаться в темной комнате. Достав из шкафчика два пистолета-пулемета «МАС-10», он протянул их жене и заместителю директора ЦРУ, приказав без предупреждения открывать ураганный огонь по каждому, кто появится в дверях или за окном.
– А ты сам куда, Брэй? – спросила Тони.
– Собираюсь заняться тем, что получается у меня неплохо, старушка, – ответил Скофилд.
Натянув свой комбинезон армейского образца, он прихватил «кольт» 45-го калибра с шестью запасными обоймами и прошел на кухню. Выскользнув на улицу через дверь черного входа, он побежал к лесу. Чутье подсказывало ему, что скорее всего неизвестные убийцы пришли за ним. Скофилд начал осторожно пробираться сквозь заросли – разъяренная пантера, защищающая свое логово. Прошло немного времени, и его конечности стали протестующе ныть; костям, мышцам и легким уже недоставало той силы, какая у них была двадцать пять лет назад. Но зрение оставалось приличным, и слух по-прежнему сохранял былую остроту, а сейчас главным был именно слух.
И вот он услышал! Треск сухой ветки под тяжестью ноги. Затем шорох опавшей листвы, сдвинутой ботинком. Беовульф Агата отступил в кустарник, скрываясь в густых зарослях. То, что он увидел сквозь листву, не только озадачило его, но и привело в ярость. Трое, одетые в камуфляжные куртки отряда «Гамма», береты, брюки с накладными карманами и высокие ботинки, совершили непростительную ошибку. Волосы у всех троих были короткие, но не «ежик», излюбленная прическа бойцов подразделений специального назначения. Торчащие из-под беретов пряди закрывали затылки, что было неслыханно для часовых, охранявших Соколиное Гнездо. Бойцы отряда «Гамма» стригли волосы практически наголо, особенно на затылке, ибо именно там в жару и при физических нагрузках в первую очередь образуется пот. Незначительная мелочь, тем не менее отвлекающая внимание, чего не могли позволить себе те, кто нес службу в Соколином Гнезде.