— Так это же твой дедушка ходил, а не ты, — по-прежнему не понимала Варя, чем должна восторгаться.
— Зато у нас висит пейзаж того, который уже умер, — выложил новый козырь Муму. — Между прочим, с дарственной надписью деду.
— А пейзажа того Ромадина, который ещё жив, с дарственной надписью тебе, Каменное Муму, у вас нет? — с хитрым видом осведомилась Варя.
— Есть! — к полному её изумлению, с торжеством произнес Герасим. — Только не пейзаж, а семейный портрет в интерьере. И там даже я нарисован. Мы все сидим в интерьере дедушкиной комнаты: я, папа, дедушка и Арчибальд.
— А мама? — поинтересовалась Варя.
— Видишь ли, — с важностью изрек Каменное Муму, — пока Михаил Ромадин нас рисовал, мама на кухне готовила. И в художественную композицию не попала. А картину эту, между прочим, Михаил Ромадин сначала нам подарил, потом брал взаймы для персональной выставки в Италии, а когда выставка кончилась, снова нам привез.
— Какие люди, — Варе оставалось лишь развести руками. — И без охраны.
Вся компания уже шла вдоль ограды стадиона «Динамо».
— Если не интересно, могу не рассказывать, — обиженно буркнул Герасим.
— Ты, Герочка, не так меня понял, — сладеньким голоском откликнулась Варя. — Наоборот, расскажи, с кем ещё твой Лев-в-квадрате общался?
— Между прочим, со многими, — надул щеки Муму. — Даже с великим Ландау.
— Это кто такой? — широко раскрыла глаза Марго.
— Темнота, — вынес ей суровый приговор Герасим. — Ландау — великий физик-теоретик. Правда, он тоже помер, — добавил Муму.
— А ты не считаешь, Гера, что странная наблюдается закономерность, — сказала Варя. — Как кто с твоим дедушкой пообщается, потом обязательно умирает.
— Почему обязательно? — отозвался Герасим.
— Смотри сам, — продолжала Варя. — Старший художник Ромадин помер. Ландау тоже уж нет в живых.
— Да чего там Ромадин с Ландау, — усмехнулся Луна. — Вон Рогалева-Кривицкая всего час сегодня поговорила со Львом-в-квадрате, а тоже чуть не померла.
— Да уж, — хмыкнул Иван. — Тяжело пришлось нашей Екатерине Дмитриевне.
Команда отчаянных пересекла перекресток и, пройдя по диагонали сквозь сквер, выбралась к Городку художников. Он начинался длинным домом номер один.
— Тут не живут, — тоном экскурсовода начал Герасим.
— Понятно, — откликнулась Варя. — Наверное, сюда ходил твой дедушка.
— Ага, — на свою беду, подтвердил Герасим.
— А потом в этом доме все по-омерли, — загробным голосом протянула Варвара.
Герасим позеленел от злости. На его худом лице заходили желваки.
— Идиоты! Не стану вам ничего больше рассказывать.
— Шутка юмора, — добродушно хлопнул его по плечу Луна. — Неужели обиделся?
— И не думал, — проворчал Каменное Муму. — Во-первых, на дураков не обижаются. А во-вторых, никто в этом доме не помирал. Вернее, конечно, наверное, помирал, но вообще здесь никто постоянно не живет. Тут одни мастерские художников. А квартиры у них в соседних домах. А вот и дом три, — сообщил Герасим. — Какая у Гриппова квартира?
— Двадцать вторая, — повторил Луна.
— Значит, тут, — указал на подъезд номер два Муму.
Команда отчаянных остановилась.
— Ну и что дальше? — спросил Иван.
— Не знаю, — честно ответил Луна, у которого за время пути так и не возникло сколько-нибудь определенного плана.
Команда отчаянных ещё какое-то время потопталась возле подъезда. Затем от нечего делать обследовала двор дома. Там тоже ничего примечательного не оказалось.
— Знаете, я лично уже замерз, — поежился Муму. — Может, домой пойдем?
— Боюсь, ты прав, — разочарованно произнес Луна. Он почему-то ждал от этого похода гораздо большего. — Ладно. Двигаем назад.
Ребята уже выходили сквозь арку на Верхнюю Масловку, когда возле самого подъезда Гриппова затормозил большой темно-серый «Лексус» с затемненными стеклами. Передняя дверца распахнулась. Оттуда выбрался Владимир Дионисович. Пятеро друзей замерли у арки. Гриппов наклонился и крикнул в нутро машины:
— Значит, Борька, договорились! Я все по-быстрому выясню и сразу тебе отзвоню!
Глава IX СУЕТА ВОКРУГ КВАРТИРЫ
Машина отъехала, прежде чем ребята успели хоть что-то предпринять. Дверь подъезда за Грипповым тоже захлопнулась.
— Говори, Марго, это был он? — уставился на девочку Герасим.
— Если ты имеешь в виду Гриппова, то конечно, — откликнулась Маргарита.
— Не притворяйся глупей, чем ты есть на самом деле, — буркнул Герасим. — Я спрашиваю не про Гриппова, а про Бориса. Это Борис Смирнов?
— Прости, — развела руками Марго, — но я пока ещё не достигла такого совершенства, чтобы разглядеть человека за затемненными стеклами. К тому же я вообще очень плохо помню сына Смирновых. Когда он уехал, я была ещё маленькой. Правда, потом я пару раз видела его на фотографиях. Но все равно вряд ли узнала бы его. Тем более что внешность у него самая обычная.
— А я вот, например, практически уверен, что там, в машине, был он, — заявил Каменное Муму.
— Проверить это мы все равно уже не сможем, — с сожалением произнес Луна. — Но вообще-то интересная картина.
— Куда уж интересней, — согласился Иван. — Не успел сын Смирновых позвонить Ариадне Оттобальдовне, как Гриппов подкатывает к дому вместе с каким-то Борей, которому клятвенно обещает что-то там выяснить. Думаю, Герка прав. Это не простое совпадение.
— Ты хочешь сказать, они с Грипповым в сговоре? — Марго не сводила с Ивана глаз.
— Думаю, да, — продолжал тот. — Между прочим, кто-нибудь знает наверняка, чем этот милый Боря занимается в своей Австралии?
— Представления не имею, — призналась Марго. — Ну, кроме того, о чем мы с вами уже говорили. Боря после смерти тестя возглавил его фирму. Но что это за фирма, какие он проворачивает дела, не знают даже его родители. Они это гордо называют: «бизнес нашего Бореньки».
— Можно и поточней, — угрожающе изрек Муму. — Например, «наркобизнес нашего Бореньки» или «контрабанда нашего Бореньки»…
— Муму, Муму, — Маргарита посмотрела на него с осуждением. — Ну, почему тебе вечно мерещатся всякие ужасы? У Бори Смирнова вроде вполне легальный бизнес.
— Знаем мы такой легальный бизнес, — стоял на своем Герасим. — Наивный ты человек, Марго. Вывеска может быть вполне безобидной. Хоть «Булочная-кондитерская».
— Или фабрика тортов, — фыркнула Варя.
— Слушайте, — хлопнула себя по лбу Марго, — по-моему, фирма, которую Боря Смирнов унаследовал от тестя, действительно занимается кондитерскими изделиями!
— Ну! — с таким торжеством возопил Герасим, словно, по меньшей мере, самолично накрыл и обезвредил разветвленную банду наркоторговцев. — Вывеска кондитерская, а начинка преступная. Кстати, Марго, какой марки у Бори Смирнова машина?
— Ну и вопросики ты задаешь! — возмутилась девочка. — Подумай, где я и где этот Боря. Откуда мне знать, на чем он в своей Австралии ездит?
— Австралия меня пока не колышет. Я спрашиваю, на чем он раньше в России катался? — не отставал Муму.
— Одно, Гера, могу сказать: отнюдь не на этой шикарной тачке, — внесла ясность Марго. — Он вообще раньше пользовался разнообразным общественным транспортом.
— По идее, если он наврал, что в Москве только проездом, — вмешался Луна, — то мог одолжить машину у каких-нибудь знакомых.
— Или у партнеров по преступному бизнесу, — холил и лелеял собственную версию Муму.
— Но мы ни знакомых, ни партнеров его не знаем, — ответил Иван. — Поэтому нет никакого смысла тратить силы на поиски этого «Лексуса». Да мы даже и номеров его не запомнили.
— Не догадались, — подтвердила Варя.
— Я, например, догадался, но не смог, — немедленно объявил Герасим. — Номера были грязью залеплены. Я запомнил только одну шестерку.
— Номера были совершенно чистые, — возразила Варя. — Уж не догадался, Герочка, так и скажи.
У Муму сделался очень упрямый вид. Он готов был вступить в длительную и бескомпромиссную дискуссию по поводу номеров. Однако Луна вовремя пресек поползновения друга:
— Давайте все-таки о главном.
— С удовольствием! — наигранно-радостным голосом откликнулась Варя. — Только, Паша, объясни нам, глупеньким, что в этом деле самое главное.
— Попробую, — спокойно продолжал Луна.
За разговором Команда отчаянных вышла на Ленинградский проспект и уже приближалась к дому Павла.
— А главное, — посмотрел тот на друзей, — если мы правы, то эти двое очень скоро вновь залезут в квартиру. А перед этим проведут разведку.
— Естественно, — кивнул Иван. — Должны же они проверить, что стало со мной и с Марго. И почему вокруг этой истории не поднялось шума.
— Естественно, — кивнул Иван. — Должны же они проверить, что стало со мной и с Марго. И почему вокруг этой истории не поднялось шума.
— Ну точно! — Луна едва не подскочил на месте от осенившей его догадки. — Именно это, скорее всего, и обещал Боре проверить Гриппов.
— Тогда он тем более медлить не будет, — сказала Марго.
— Не будет, — глухо откликнулся Павел. — Но как, интересно, он собирается что-то выяснять про квартиру Смирновых? Неужто тоже бабушке Марго позвонит?
— Теоретически допустимо, но маловероятно, — с очень умным видом заявил Муму.
— А почему вы не допускаете, что Гриппов в нашем подъезде завел какие-нибудь другие знакомства? — спросила Марго.
— Вполне допускаем, — ответил Луна. — Тем более, если с тобой и Иваном что-нибудь произошло или вас бы нашли запертыми в квартире Смирновых, весь бы подъезд об этом знал и гудел.
— Так, может, Боря именно для этого и звонил твоей бабушке? — обратился Иван к Марго.
— Полагаю, что, в частности, и поэтому. — Она придерживалась того же мнения. — И тогда, наверное, разговор с моей бабушкой оставил его в полном недоумении. Вот он и велел Гриппову выяснить все по своим каналам.
— Похоже, — кивнул Иван.
— Я вам давно говорю. — Герасим посмотрел на друзей. — Нужно срочно опять наведаться в эту квартиру.
— Думаю, это и впрямь единственный способ. — Луна на сей раз поддержал друга. — Если мы не поймем, за чем именно эти двое с таким упорством охотятся, они просто возьмут, что им надо, и поминай как звали. А после никто ничего не докажет.
— У меня это просто в голове не укладывается, — выдохнула Марго.
— Что ещё у тебя не укладывается? — спросил Герасим.
— Но ведь Боря мог сам совершенно спокойно войти в квартиру собственных родителей, — объяснила девочка. — Явился бы вроде как проверить, все ли в порядке дома у папы с мамой. Ну, и попутно прихватил бы, что ему требуется. Даже если бы он при этом с кем-нибудь столкнулся, никто ничего плохого не заподозрил бы.
— То-то и оно, — задумчиво произнес Луна. — А он почему-то предпочел сделать все или чужими руками, или сам, но тайно.
— А вас вообще не удивляет, что этот Борис так долго не приезжал из своей Австралии? — осведомился Герасим. — Казалось бы, как естественно: навестить папу с мамой, подарки какие-нибудь привезти. А он за столько лет ни разу носа домой не сунул.
— А если ему, например, никак нельзя? — высказала догадку Варя.
— Если нельзя, значит, он тут на чем-то попался, — не испытывал никаких сомнений Муму.
— Допустим, — вмешался Павел. — Но на чем?
— На чем угодно, — снова заговорил Муму. — И бояться он может как органов правопорядка, так и бандитов.
— Господи! — охнула Марго. — Что же они с этим Грипповым натворили?
— Вообще-то натворить мог один Борис, — сказал Иван. — А Гриппов теперь то ли по старой дружбе, то ли из корыстных соображений помогает ему выпутаться.
— Причем, если мы правы, давно помогает, — добавил Луна.
— Нет, я как раз думаю, что недавно, — возразила Варя. — Иначе Владимир Дионисович все провернул бы по-тихому, пока снимал квартиру Смирновых. А им явно сейчас приспичило туда залезть.
— Но зачем? Зачем? — продолжал ломать голову Павел.
— Надо ещё раз туда сходить, — сказал Иван. — Слушай, Марго. Пошли к тебе. Время поджимает. Мы отвлечем твою бабушку, а ты пока свистнешь у неё ключи.
— Попытаюсь. — Марго приняла его план.
— Тогда давайте поторопимся. — Луна посмотрел на часы. — Надо провернуть это дело до прихода предков.
— Значит, за полтора часа, — уточнила Варя.
Ариадна Оттобальдовна встретила всю компанию в широком ярко-зеленом шелковом балахоне и с Птичкой Божьей на руках.
— Пр-ривет покор-рителям космоса! — просипел попугай.
— Начинается, — проворчал Муму.
— Я — ор-рел, Гер-расим — тр-рус, — немедленно откликнулся Птичка Божья.
— Бабушка! — воскликнула Маргарита. — Давай я посажу его в клетку. Иначе нам с ребятами не удастся поговорить. Герасим нервничает.
Ариадна Оттобальдовна внимательно посмотрела на Муму. Затем неохотно произнесла:
— Ладно, Маргоша. Посади. А я, пожалуй, пойду пройдусь.
— Конечно, конечно, — горячо поддержала её внучка.
— Кстати, Маргоша, — поморщилась бабушка. — С этой квартирой Смирновых просто какая-то мистика.
Ребята насторожились. Неужели они опоздали, и Гриппов уже побывал там второй раз?
— А что случилось? — как можно равнодушней постаралась спросить Марго.
— Ну, сперва ты расспрашивала меня про бывшего жильца. Потом впервые за много лет Борис объявился. А не далее как час назад заходила ко мне соседка снизу. Не знаете, мол, Смирновы уже вернулись? Я говорю, нет еще. И не очень скоро вернутся. А она в ответ: «Мне показалось, что там кто-то ходит».
Ребята в тревоге переглянулись.
— Ну, я объяснила, что ей показалось, — продолжала Ариадна Оттобальдовна. — Так сплошь и рядом бывает. Шумят внизу, а кажется, что слышно сверху. В общем, соседка ушла, а мне вдруг как-то неспокойно сделалось. Сперва я решила, что, может, Борис все-таки выбрал время и заскочил к родителям. А потом мне вспомнилось: Борис по телефону сказал, что у него ключей от квартиры нет. Значит, если бы он подъехал, то обязательно бы явился ко мне за ключами. Тут я совсем встревожилась. «Дай, — думаю, — зайду. Мало ли что?» И знаешь, Маргоша, соседка-то оказалась права.
— Там кто-то был? — побелела внучка.
От волнения она так сжала сидевшего у неё на руках попугая, что тот сперва возмущенно пискнул, а затем изрек:
— Р-репр-рессия!
— Осторожней, Маргоша! — воскликнула бабушка.
— Я осторожно, — заверила девочка. — Так что же в квартире случилось?
— Да, в общем-то, ничего особенного, — отозвалась Ариадна Оттобальдовна. — Просто картина в столовой упала. Помнишь, у них там сирень такая висит?
— Помню, — напустила на себя равнодушие Марго.
Компания отчаянных испытала большое облегчение. Выходит, Боря Смирнов и его сообщник пока их не опередили.
— Видно, когда натюрморт падал, соседка шум и услышала, — с уверенностью сказала Ариадна Оттобальдовна. — И главное, как удачно упал: даже стекло не разбилось. Ну ладно, Маргоша, я действительно пройдусь.
Марго посадила Птичку Божью в клетку. Ребята тем временем обустроились в столовой. Присоединившись к ним, Марго прошептала:
— Сейчас бабушка уйдет, тогда ключи возьму.
Вскоре друзья услыхали из комнаты Ариадны Оттобальдовны напутствие попугая:
— Возвр-ращайся, подр-руга!
Затем послышался смех бабушки.
— Маргоша, я ушла!
— Пока, — отозвалась внучка.
Входная дверь хлопнула.
— Неси скорей ключ! — немедленно приказал Герасим.
— Сейчас. — Маргарита направилась в бабушкину комнату.
На этот раз она довольно долго не возвращалась. Когда же наконец вошла в столовую, вид у неё был растерянный:
— Ключей на прежнем месте нет. Не пойму, куда бабушка их задевала?
— А ты как следует посмотрела? — строго спросил Герасим.
— Да, — коротко отозвалась Марго. — Что же делать?
— Никаких проблем, — бодро воскликнул Иван. — Разве ты забыла? У нас же дверь гвоздями забита!
— И впрямь! — обрадовались остальные.
— Так, — начал распоряжаться Луна, — нам нужны клещи или гвоздодер. У тебя есть такое, Марго?
— Сейчас посмотрю. — Иван уже знал, где у Королевых хранятся инструменты.
Вернулся он с гвоздодером, клещами и плоскогубцами.
— Чем-нибудь да отковыряем. Хотя вообще-то я крепко забил.
Когда, нацепив куртки, ребята перебрались по террасе на половину Смирновых, выяснилось, что Иван забил дверь даже чересчур крепко. Два огромных гвоздя вытягиваться категорически не желали.
— Псих ты все-таки, Пуаро, — наконец покрутил пальцем возле виска Каменное Муму. — Гвозди не мог поменьше найти?
— Меньше у Марго не было, — отозвался Иван. — А потом, мне тогда даже хотелось, чтобы было покрепче.
— Ему хотелось! — всплеснула руками Варвара. — А мы теперь расплачивайся!
В это время Ивану наконец удалось с большим усилием вытащить один гвоздь. Он уже подбирался с гвоздодером ко второму, когда вмешался Муму:
— Не умеешь — не берись! Дай мне.
— Пожалуйста! — Иван легко уступил гвоздодер.
— Смотрите и учитесь, пока я жив, — с важностью провозгласил Муму. — Все требует научного подхода. Ваша, ребята, ошибка, что вы сперва делаете, а потом думаете. А я поступаю наоборот.
Раздался громкий треск. Гвоздь действительно вылез, однако балконную дверь Смирновых пересекла длинная трещина.
— Что ты сделал! — набросился Павел на Муму.