— Верно, — кивнул Андрей. — Если в общих чертах.
— Глубже и не надо, — заверил Пашка. — Потому что то, с чем мы столкнулись, несколько выходит за рамки привычной физики. Тебе придется выписывать новые формулы и создавать новую теорию. Круто?
— Заманчиво, — усмехнулся Андрей. — Но ведь твои предположения на чем-то основаны?
— А ты как думал? Не прибегу же я к тебе в больницу с пустыми гипотезами. Короче, начнем с нашей основной проблемы, так будет понятней.
— Наша проблема — это короткое время жизни приготовленного квантового состояния.
— Вот именно, — кивнул Паша. — Внешняя среда разрушает его прежде, чем атомы успевают сделать нужное количество вычислительных шагов. В нашей системе работает модель из двух кубитов, организованная на молекуле хлороформа. И вот представь, что в процессе вычислений в этой молекуле образуются дополнительные квантовые состояния.
— Как они могут образоваться, если кубитов всего два? — Андрей хотел озадаченно потереть переносицу, но наткнулся на повязку. — Не может же в молекуле образоваться лишний атом!
— Атом не может, — кивнул Пашка. — Но сама среда может возбуждаться и в возбужденном состоянии вести себя как настоящая частица. Ты ведь физик и лучше меня понимаешь, что такое квазичастицы. Вспомни фононы или те же «дырки» в полупроводнике. Вспомни квантовый эффект Холла, наконец.
— Понятно, — прервал его Андрей. — Но у тебя бы так не блестели глаза, если бы речь шла об эффекте Холла.
— Да. — Пашка снова наклонился вперед и понизил голос: — Ты случайно или подсознательно создал другую, совершенно неизученную квантовую среду. Можешь назвать ее «Квантовым эффектом Марковича», если хочешь. И эта среда в точности повторяет свойства обычного атома. Не просто возбуждение среды, а две зависящие друг от друга квазичастицы — одна аналог ядра, другая электрона.
— И ты понял, как мне это удалось? — еще не веря в удачу, спросил Андрей.
— Абсолютно! Любая квантовая среда — это чрезвычайно запутанная совокупность электронов или спинов. Но ты, загоняя в кубит совершенно бредовые значения, окончательно ее запутал. Я отследил последовательность вычислительных шагов и повторил твои действия в точности. Когда время декогерентности обнулилось и начало считать устройство номер два, я замерил его параметры. Вот, посмотри.
Пашка достал из кармана рубашки свернутый вчетверо лист бумаги с описанием работы квантового резонатора.
— Вот эта черта нарисована там, где наши атомы уже сдохли, — пояснил он. — Ну как?
— Офигеть! — покачал головой Андрей. — Получается, что для создания «защищенного» кубита реальный атом не нужен вовсе? Ведь внешняя среда не может разрушить несуществующую частицу! У квазичастиц остается несколько «защищенных» степеней свободы, связанных с перемещением друг относительно друга! И на них можно считать бесконечно долго! Паша, ты гений.
— Ну, не все так радужно, — улыбнулся Паша, — но что-то вроде того. Совсем без атомов мы обойтись не можем, они создают «квантовый бульон», в котором и рождаются квазичастицы. А дальше уже нам с тобой все карты в руки. Но нужно ставить эксперимент, а без тебя я не смогу, ты же знаешь.
— Я отсюда выберусь! — заверил его Андрей. — Очень скоро.
— С такой методикой лечения? — Пашка пренебрежительно ткнул пальцем в бинты. — Зря ты зажмотился на нормальную страховку. Попал бы в хорошую клинику, вышел бы через неделю. А так…
— Погоди. — Андрей понизил голос до шепота. — Может, можно кому-нибудь заплатить и переехать в другую больницу?
— Отсюда за взятку тебя забрать можно, — кивнул Паша. — Но ни одна больница без страховой карты своего уровня тебя не возьмет. Их всех пересажают к чертям собачьим, и тебя заодно.
— Министр здравоохранения — сволочь, — сквозь зубы сказал Андрей. — Неужели нельзя было оставить просто платные клиники?
— Со своей стороны он прав. — Паша пожал плечами. — Каждый гражданин России один раз в год может сознательно выбрать уровень лечения. А если не заболеет, то эти средства уходят на развитие медицины в целом. Иначе лечение стоило бы столько, что мало кто мог бы его себе позволить.
— Так я что, должен платить за малоимущих? — совсем разозлился Андрей.
— Ты и не платил. Это как раз тот уровень медицины, который средний человек реально может купить за деньги. Довольствуйся. Жаль только, что меньше месяца ты тут не пролежишь.
— Фигушки. — Андрей зло усмехнулся. — Через неделю мы уже будем гонять с тобой Аватара.
— Задействуешь внутренние резервы организма? — хихикнул Пашка.
— Вот посмотришь… — упрямо ответил Андрей.
— Ладно, ладно. Я тебе оставлю результаты, а ты пока попробуй прикинуть теорию этого процесса. Больше мы сейчас ничего сделать не можем. К тому же у нас остается ненайденным устройство номер четыре, которое прогнало через себя немалую часть вычислений.
— Так это другое устройство? — удивился Андрей.
— В том-то и дело. Другое и по свойствам, и по природе. Пока я не могу его идентифицировать.
— Не квазичастица?
— Нет.
Андрей задумался.
— Как странно все получается… — медленно выговорил он. — Ну кто мог подумать, что вскоре человечество будет считать на призраках, сформированных перевозбужденными атомами.
— Это оставь для журналистов, — улыбнулся Паша. — Они любят такое. Прикинь заголовок: «Атом-призрак управляет компьютером» или «Группа ученых из Черноголовки наконец-то заставила призраков работать».
— Забавно… — вяло улыбнулся Андрей.
— Ладно, старик, выздоравливай. — Пашка встал. — Выздоравливай, а я буду заскакивать каждый день.
— «Компакт» мне оставь, а то на бумаге писать упарюсь, — попросил Андрей.
— Давай ключи, я лучше твой завезу.
— Оставь свой, — сказал Андрей. — Или лучше купи мне новый, я деньги потом отдам. Просто сейчас я понятия не имею, где осталась карточка от замка. Машина сгорела.
— Я знаю, — сказал Пашка. — Тебе какой взять?
— Любой под EPOS64, только с черно-белым экраном, а то на цветном ни хрена не видать при дневном освещении.
— Хорошо, завтра закину, — пообещал Паша и скрылся за дверью.
Андрей прикрыл веки, не давая внутреннему восторгу вырваться наружу. Вот тебе и ракетные пуски! Хотя и раньше ведь приходилось наталкиваться на ошибки в вычислениях, вызванные появлением лишних фотонов в области резонатора. Вот тебе и ошибки… Теперь они с Пашкой всех за пояс заткнут.
Он проглядел принесенную Пашкой бумагу. Интересно, это пара атомов образовала фантом или какой-то один в определенном состоянии? Если один, то это вообще замечательно. Тогда с помощью псевдоатомов можно удвоить вычислительную мощность!
Стоп… Не выйдет. Ведь, согласно принципу Дивиченцо, нужно точно знать количество работающих частиц. Или нет?
Андрей внимательнее проглядел строки протокола. Черт… Ведь если квантовая система формирует кубит-призрак, то она «знает» о его существовании и, соответственно, учитывает его в общей работе. Иначе бы той ночью ничего не получилось. Тогда, выходит…
В голове крутилось слово «разум», но Андрей даже мысленно не хотел его произнести. Разум на квантовом уровне… На фиг. Об этом лучше пока не думать, пока не упремся в это рогами. Лучше применить старый добрый принцип бритвы Оккама — «Не придумывай сущностей без необходимости».
И все же система «знает» о порожденном «призраке» и даже в нужный момент передает ему часть своих функций. Вот здесь это видно отчетливо. А на следующем шаге псевдоквант возбуждает «умершую» систему, и она продолжает считать с нужного места.
Блин… А сам псевдоатом куда в это время девается? Ведь он никоим образом уже не влияет на ход вычислений. Получается, что исчезает бесследно, иначе принципы Дивиченцо летят к чертям собачьим.
Представился заголовок в журнале: «Андрей Маркович пересматривает принципы Дивиченцо».
Нет, вряд ли. На принципах Дивиченцо основана сама сущность аппаратной части квантового компьютера, так что пересматривать их вряд ли придется. Проще предположить, что псевдоатом действительно бесследно исчезает, как и появляется ниоткуда. Исчезает в тот момент, когда надобность в нем отпадает.
Чья надобность? Самой системы? Словно она живет собственной жизнью с собственными целями. Хотя… А что в этом необычного, собственно говоря? Я задаю начальные значения, они и являются целью. Нормально. Никакой мистики в этом нет.
Скрипнула дверь, и в приоткрывшуюся щель просунулась плешивая голова Вальки Знобина.
— О! Привет! — воскликнул Андрей, убирая бумагу под подушку. — Тебя я меньше всего ожидал увидеть.
— Это ты зря, — хмуро заявил Валентин и сел на стул. — Как же я мог не проведать старого друга, однокашника можно сказать? Особенно когда от расторопности этого друга зависит сорокамиллионная премия. Где диск?
— О! Привет! — воскликнул Андрей, убирая бумагу под подушку. — Тебя я меньше всего ожидал увидеть.
— Это ты зря, — хмуро заявил Валентин и сел на стул. — Как же я мог не проведать старого друга, однокашника можно сказать? Особенно когда от расторопности этого друга зависит сорокамиллионная премия. Где диск?
— Сгорел, — ответил Андрей заранее заготовленной фразой.
— Вот как… Не повезло. Случайность, да?
— Именно так.
— Это же надо… — Валька театрально покачал головой. — В самый ответственный момент… Авария. Ужас!
— Ты зря издеваешься, — сказал Андрей. — Думаешь, мне приятно валяться в этой дыре, да еще с ожогами обеих ног?
— Знаешь… — Валентин откинулся на спинку стула. — За сорок миллионов я бы даже позволил ампутировать себе ногу. По самые яйца. Можешь не сомневаться.
— В тебе я никогда и не сомневался, — съязвил Андрей. — Ты на что намекаешь, зараза?
— На то, что ты специально впаялся. Может, даже машину поджег заранее, для надежности. Но ты дурак. Сорока миллионов нам бы хватило на всю компанию. Хотя ты и раньше отличался отменной жадностью.
— Иди ты… — нахмурился Андрей. — Сейчас позову санитаров, и они тебя выпрут под пухленькие белы рученьки. Если Алена сама к тебе пришла, то на кой черт тебе диск? Она что, заново не напишет программу?
— Я же говорю, что ты дурак. — В голосе Валентина послышалась усталость. — Неужели я должен был открыто проявить интерес к программе? Я ведь знаю, что диск у тебя, так зачем было посвящать девушку в суть проблемы? Может, мне надо было программисткой ее нанять?
— И что ты с ней сделал?
— Прогнал, когда понял, что ты не приедешь.
Андрей прикрыл глаза и глухо расхохотался, морщась от боли в ребрах. Но остановиться не мог.
— Ты что, совсем умом тронулся? — Валентин поднял брови.
— Это… Не… Я… Дурак… — Андрей закрыл лицо ладонями, чтобы хоть как-то унять непроизвольные судороги смеха. — Это ты… — Он наконец прекратил смеяться, отдышался и глянул Валентину в глаза. — Это ты дурак. Упустил свои сорок миллионов. По собственной жадности.
— Не понял… — насторожился Валька.
— Нет у меня диска, — сказал Андрей. — Нету. Сгорел вместе с «Фордом».
— Не дури мне голову, — обиделся Валентин. — Если ты вышел из дому, то диск должен был быть у тебя в кармане. Карманы ведь на тебе не сгорели! И не пытайся сбить меня с толку.
— Я и не пытаюсь, — мстительно улыбнулся Андрей. — Ты сам себя с толку сбил. Не надо было прогонять бедную девушку. Ты не заметил, что она несколько дней не ела?
— При чем тут это? — разозлился Валька.
— При том. Я не клал диск в карман. Я открыл машину и бросил его на сиденье. Потом — бац! Все сгорело. И в это время ты выгнал единственного человека, который знал, как получить сорок миллионов долларов. Ты сам ее выгнал, понятно? Не я в этом виноват, а ты. Надо было тебе взять Алену на работу, а не жадничать.
Валентин как сидел, так и замер.
— Ты серьезно? — уже без злости переспросил он.
— Вполне.
— Черт… — Валентин сжал губы и откинулся на спинку стула. — Это треньдец… Ты знаешь ее телефон?
— Дома записан, — равнодушно сказал Андрей.
— Дай ключи от квартиры, я заеду и посмотрю.
— Обойдешься. — Андрей расслабленно положил голову на подушку. — Я выйду отсюда, тогда и разберемся. Идет?
— Ну ты и скотина… — покачал головой Валентин. — Ты даже не представляешь, сколько времени может занять восстановление программы. Вдруг там больше двух мегабайт? Сколько времени уйдет на одно написание? Каждый день отсрочки стоит бешеных денег. А вдруг кто-то принесет Скотту рабочую версию раньше нас? Нет, ты не представляешь, в какую дурацкую ситуацию меня загнал.
— Ты сам себя в нее загнал, — спокойно сказал Андрей. — Не надо было прогонять бедную девушку.
— Да откуда же я мог знать…
— Ниоткуда. Но плохих поступков совершать не надо, — поддел его Андрей, припомнив попа. — По определению.
— Это тебе еще отольется… Нравоучитель хренов. — Валентин встал со стула и вышел в коридор, хлопнув дверью.
Андрей довольно прищурился на солнечный свет.
— Так тебе и надо, — шепнул он, провожая посетителя взглядом.
Но Валентин неожиданно вернулся снова, наклонился над Андреем и что-то незаметно сунул ему под подушку.
— Это мобильник. Я знаю, что в нейрохирургии их держать нельзя, но от пары звонков ты не сдохнешь.
Андрей старался сохранить безразличное выражение лица.
— Зачем? — спросил он.
— Может, номер телефона тебе приснится во сне, может, ты его вспомнишь. Не знаю. В любом случае я постараюсь спустить с тебя десять шкур, если ты мне не добудешь технологию двойного сканирования. Или найди девку, или придумывай сам. Мне без разницы.
Он снова вышел, хлопнув дверью еще сильнее.
Боль в ребрах никак не хотела отступать, хотя Андрей уже не смеялся. Наоборот, она потихоньку усиливалась, переползая на живот и ноги. Действие обезболивающего, похоже, закончилось. И вдруг боль вцепилась в тело и начала рвать его, словно стая голодных шакалов.
— Сестра! — закричал Андрей. — Эй! Кто-нибудь!
— Тебе что, хреново? — поднялся с кровати Володя.
Андрей несколько раз кивнул, перед глазами уже плыли алые круги. Он крепко сжал веки, зубы тоже пришлось стиснуть изо всех сил, но даже это не облегчило сокрушительного давления боли.
Хлопнул пневмоинъектор. Ощущение опоры пропало, и Андрей почувствовал, как падает вниз в вихре алых осенних листьев. Внизу ждали собаки — красные, под цвет опавшей листвы.
Андрея будили, пробовали накормить обедом, но ему страшно было выбираться из мира красных собак, где боль так легко уничтожалась движениями огненных языков. Он ворочался, отталкивал чьи-то руки, что-то перевернул — мокрое и горячее. Но собаки слизали и это. Санитарка оставила его в покое, и снова стало хорошо.
Андрея будили, пробовали накормить ужином. Красные собаки отдыхали после трудной работы, но не хотелось, чтобы они ушли окончательно. Лучше пусть уйдут все остальные. Андрей не стал просыпаться.
Разбудило гудение комара. Он летал кругами и маялся, не зная, куда же в конце концов укусить. Андрей терпеть не мог комаров, даже не их укусы, хотя и в них приятного мало, но само гудение, которое раздражало гораздо сильнее.
Очень давно Андрей открыл способ, при помощи которого можно эффективно бить комаров в темноте, — в студенческих общежитиях их было особенно много. Надо укрыться до подбородка, тихонько лежать и ждать, когда комар приблизится вплотную к лицу. А когда будет готов сесть на кожу, можно молниеносным шлепком размазать его по щеке.
Андрей замер, ожидая, когда зловредное насекомое выйдет на боевой заход. Гудение приближалось, приближалось…
Хлоп!
Стихло. В голове прокатилось несколько волн тошноты, будто в черепе колыхнули мутную воду. Переждав приступ, Андрей обтер ладонь о край простыни.
За окном догорал поздний закат, преломляясь в стакане с водой на тумбочке. Андрей отпил из него только половину — жажда мучила уже не так сильно, как в прошлый раз. Световые узоры на многоэтажках снова напомнили ему дырочки перфокарты. Но сегодня огней было намного больше, чем прошлой ночью, — весь город переливался, перемигивался, словно дома разговаривали друг с другом на своем собственном, никому не понятном световом языке. Проезжающие по дороге автомобили были похожи на густой поток фотонов в волоконном кабеле.
— Жаль, что нет под рукой «компакта»… — шепнул Андрей.
Блики света отражались в его широко раскрытых глазах, бродили по замотанному бинтами лицу.
— А ведь это информация, как ни крути, ее можно перевести на язык цифр. Но что из этого выйдет? Просто бессмысленная, совершенно случайная мешанина чисел.
— Что ты опять бубнишь, — раздался недовольный голос дяди Коли. — Хоть бы раз угомонился…
Андрей умолк. Окна в домах гасли, вместо них зажигались другие, автомобили пакетами данных двигались по дороге через транзисторы перекрестков и диоды переходов.
«Кажется, у меня действительно сотрясение мозга». Андрей усмехнулся и опустился на подушку.
Но, закрыв глаза, он представил себе не скромный вид из больничного окна, а весь город целиком с высоты птичьего полета — огромную светящуюся микросхему со сложнейшей многоуровневой топологией. А ведь это не может быть совершенно случайным набором чисел. Хотя бы потому, что многие части города взаимодействуют между собой. Например, от работы светофора в какой-то мере зависит скорость заполнения зала кинотеатра. Вот только мера эта довольно скромная, и вычислить ее, скорее всего, не получится. Да и зачем? Вряд ли это может иметь хоть какой-то практический смысл.
Сон мягко подкрался сзади и завладел сознанием, но гигантский паук светящейся микросхемы так и остался перед глазами. Он начал жить, шевелиться, посылать световые сигналы другим паукам, прилипшим к ночной стороне Земли. На его теле Андрей заметил маленькую темную точку — настолько крохотную, что зацепиться за нее взглядом можно было лишь случайно.