Индивидуалистические общества характеризуются развитой рыночной системой. Не имея эффективных компенсаторных механизмов, эта система способна к опасным трансформациям, при которых обмен будет все более противоречить социокультурным нормам, этническим или родственным узам. Социальный порядок в таком случае, основываясь только на предпосылках индивидуальной целесообразности, явит собой столкновение личностей-атомов, пресловутую "войну всех против всех". Общество захлестнет стратегия поведения, ориентирующая субъекта только на получение прибыли. Высокий уровень развития и взаимозависимость всех элементов системы, процессы дифференциации и кристаллизации в основных институционных сферах, рост автономии человека и зрелости общества одновременно с их способностью ускоренно развивать производительные силы могут продолжаться достаточно долго, но у них есть при этом свои пределы и ограничения.
Чем выше будет уровень исторически созданных производительных сил по отношению к природным, овеществленного труда – по отношению к живому, чем "свободнее" индивид по отношению к коллективу, тем напряженнее станет "война всех против всех", тем большим будет изоляционизм личности, ее отчужденность от мира и от себя самой.
Не имея компенсаторных механизмов, этот тип развития порождает аномию – девальвацию нормативов, правил и ценностей, что, в свою очередь, может стать импульсом к криминализации общества и к его фашизации, когда общество в патологизированной форме начнет возвращать себе утерянные ценности и ориентиры, "землю и кровь".
Коммунитарные общества характеризуются преобладанием коллективных форм труда, а необходимость совместного выживания обусловливает наличие форм коллективной адаптации. Индивид действует, ориентируясь на многочисленные неформальные нормы, санкции за нарушение которых достаточно значимы. Изменения характеризуются постепенностью и отсутствием прорывов в традиционных сферах человеческой деятельности. Здесь возможны глубокие традиционалистские тупики, окостенение, так называемая азиатская деспотия. И тем не менее, и это следует осознать, сегодня, прежде всего, развитие процесса индустриализации в этих обществах, вызванное первоначально потребностью преодоления зависимого от Запада пути развития, а затем закрепленное системой международного разделения труда, показало, что коммунитарные общества обладают исключительной способностью преодолевать подобные тупики, в кратчайшие сроки мобилизовать весь общественный потенциал на приоритетных направлениях и достичь высоких темпов сбалансированного и пропорционального роста. Примером тому могут служить Япония и так называемые "новые индустриальные страны" Юго-Азиатского региона, уверенно бросающие вызов экономике западных стран, а также Индия и Китай.
Для коммунистов практической задачей, определяющей их деятельность, их стратегию и тактику, является ответ на вопрос о том, к какому типу общества относится наша страна.
Исторический опыт неопровержимо доказывает, что подавляющее большинство народов, населяющих сегодняшнюю территорию СССР, следовало в течение многих столетий по коммунистическому пути развития. Проводить для них стандартный набор либеральных преобразований, предназначенных для обществ иного типа, бессмысленно, разрушительно и преступно.
Осознавая существование двух типов общества, надо различать понятие реформы и революции. Революция представляет собой попытку изменить тип общества. Реформа же создает условия для дальнейшего развития общества на собственной основе.
История нашей страны дает ряд примеров того, что революционные преобразования неизбежно ведут к катастрофе.
В этом смысле революций в России было две: эпоха Бориса Годунова с закономерным переходом в Смутное время и эпоха революций 1917 г. с последующим переходом в гражданскую войну, интервенцию и последующий террор.
И в том, и в другом случае Россия и проживающие на ее территории народы вместо радикального продвижения "вперед", задуманного революционерами, оказывались отброшены в своем движении "назад", т. е. к более примитивным, варварским, жестким формам именно коммунитарного, "восточного" бытия. Исторический опыт тем самым свидетельствует: перед народами, проживающими на территории СССР, стоит выбор между окончательным осознанием своей принадлежности коммунитарному пути развития и коммунизму с вытекающим отсюда алгоритмом существования и развития и катастрофой, связанной с тщетной (и, возможно, уже последней) попыткой переплыть на чужой берег.
Самоопределяясь в этой новой всемирно-исторической ситуации, в настоящее время уходя от унитаризма во всех его проявлениях, как либерально-буржуазных, так и марксистских, необходимо последовательно проводить идею плюрализма во всех сферах жизни человека, включая возможные формы социальной организации общества. Отсюда – отказ от идеи вестернизации мира, ее отказ от растворения в этом принципе и абсолютизации его. Отсюда – принцип плюрализма социальных форм организации общества, который гласит: каждое общество имеет право на свой путь развития, отвечающий его культурным и социальным особенностям.
Часть V
На пути к новому пониманию принципов экономической организации общества
В теоретической мысли давно уже осознана ограниченность того анализа хозяйства, который был осуществлен К. Марксом для начальной индустриальной стадии развития капитализма, и показано, что Маркс нуждается в существенных дополнениях.
Дело в том, что, работая над "Капиталом", Маркс планировал наряду с разработкой теории менового хозяйства и в контексте этой теории решить в "Капитале" также проблемы религии и государства. Однако ни то, ни другое решено не было.
Природа предмета и логика теории не позволили этого сделать ни Марксу, ни его ортодоксальным последователям. Многие из выдающихся марксистов, убедившись в принципиальной невозможности воссоздать на этом направлении целостную картину общества, порывали с "экономическим материализмом", с тем чтобы искать ответа в совершенно иных измерениях. Характерно в этом смысле творчество С. Булгакова, с предельной остротой поставившего вопрос о втором измерении в теории хозяйства (см. его "Философия хозяйства", "Два града" и др.). То, что проблема возникновения социальных и культурных предпосылок того строя, который рождается из недр капитализма, им не раскрыта, чувствовал сам Маркс. Этим объясняются и незаконченность "Капитала", и многолетнее изучение им архаических и восточных обществ, русской общины. Сегодня теоретическая мысль, располагая результатами исследований в области социологии, экономической антропологии, востоковедения, религиоведения и, самое главное, бесценными и трагическими свидетельствами советского послереволюционного опыта, способна и обязана восполнить пробелы в теории развития общества.
Научно состоятельной является точка зрения, согласно которой структуру общества составляют две взаимодействующие сферы: сфера обращения товаров и услуг, в которой происходит движение отчужденных результатов труда, реализуемое посредством известных механизмов обмена (так называемое меновое хозяйство, абсолютно полно и адекватно описанное Марксом), и равнозначная ей сфера общения, в которой происходит движение потребностей (целей), процессов их формирования и удовлетворения, в том числе потребностей в самореализации человека, посредством механизмов договора (так называемое договорное хозяйство). Последнее включает в себя механизмы личностного сопоставления потребностей, нормы и способы коммуникаций, такие, как мораль, религия, наука, государство и т.п. Если основной формой менового хозяйства является капитал, то основной формой хозяйства договорного является план, понимаемый в широком смысле этого слова как проектная деятельность вообще, включая моральные и религиозные установления, управление обществом, идеологию и т.п.
Функционирование каждой из этих двух сфер обеспечивает особый общественный слой. Сферу обращения (меновое хозяйство) – слой собственников, "хозяев"; сферу общения – слой "старейшин", носителей и поставщиков знаний. Борьба этих социальных групп за командные высоты в обществе сопровождает всю историю человечества.
Тип общества определяется по тому, какая из указанных сфер, а значит, и какой из слоев задает основные "правила игры" и ориентиры, принимаемые в данном обществе, и прежде всего – в процессе материального производства. От этого зависит общественный строй.
Если лидирует меновое хозяйство, если несущей, "базисной", определяющей правила игры, структурой является сфера обращения товаров, то это – капиталистический строй – в смысле гораздо более широком, нежели это принято в классических дефинициях марксизма. Мы говорим о капитализме как принципе, сквозной идее. В этом смысле М. Вебер усматривал капиталистический принцип уже в государствах Междуречья II тысячелетия до нашей эры, где частный оборот земель начинал преобладать над религиозной и бюрократической регламентацией. Там же, где базисной является сфера общения, где лидирует договорное хозяйство, там господствует коммунитарный (коммунистический) строй, коммунитарный (коммунистический) принцип, в таком же широком смысле рассматриваемый нами как сквозной, через всю историю проходящий принцип существования общества.
Таким образом, коммунистическое общество и капиталистическое общество не следуют друг за другом, не реализуются на разных последовательных этапах развития производительных сил, а сосуществуют во времени и пространстве. Они определяются, далее, не тотальными различиями во всех структурах и системах, а лишь соотношением двух одинаково присутствующих и в том, и в другом обществе подсистем, находящихся всего лишь в различных соотношениях друг с другом. Мы не можем, таким образом, и не должны, исходя из современных воззрений, говорить о том, какой из типов общества является наилучшим, наисовременнейшим, наипрогрессивнейшим. И тот, и другой тип общества эволюционирует во времени, совершенствуя себя вместе с развитием производительных сил и сохраняя при этом свою самоидентичность в истории. Недопустимо называть один из этих типов общественной организации "хорошим", "благим", а другой – "злым" и "ложным". Как недопустимо было считать капитализм "плохим", так недопустимо будет теперь считать "плохим" коммунизм. Такая "менторская" оценка глобальных мегатенденций является либо наивной и архаичной, либо просто провокационной.
Механизм развития общества в принципе таков, что на каждом этапе активная в данный момент подсистема (сфера общения или сфера обращения, в зависимости от типа общества) развивается до того максимального уровня, который возможен при данном уровне развития второй, "заторможенной" подсистемы. Если мы имеем дело с коммунитарным (коммунистическим) обществом, то там развитие определяется эволюцией сферы общения. Однако пределы этой эволюции находятся в зависимости от того, в каком состоянии пребывает в данный момент сфера обращения (рынок). Этот общий теоретико-экономический принцип сформулирован еще в прошлом веке и развит в течение XX века в сложную систему научных воззрений. В той же степени, если мы имеем дело с капиталистическим обществом, его пределы будут определяться состоянием сферы общения. Парность капитализм – коммунизм позволяет человечеству избежать катастрофического срыва, двигает его вперед, создает предпосылки для его выживания в ситуации глобального кризиса.
Попытка заменить эту "пару" "одной магистралью", спроектировать двумерный процесс на одну ось спекулятивна. И вне зависимости от того, в чью пользу осуществляется на данном историческом этапе подобная спекуляция, она одинаково ведет к сокрытию истины. А в итоге – к потерям и издержкам, субъективизму, волюнтаризму, ложным надеждам, безосновательным разочарованиям, к чванству, стремлению диктовать миру свою волю, а значит, к насилию, крови, жестокости, рождаемой этими заблуждениями. Один раз это уже произошло в связи с абсолютизацией идеи договорного хозяйства и плана и обошлось в десятки миллионов жизней. Нельзя допустить, чтобы абсолютизация рынка и менового хозяйства привела к катаклизмам того же масштаба. Недопустимо это шатание из крайности в крайность. Каждый раз – вдобавок со ссылкой на Маркса и Ленина. Сегодня нужно отмести наивные надежды на то, что рыночные механизмы избавят страну от всех наших хозяйственных и социальных забот, и идти путем развития сбалансированной экономики, где рынок выступит как компенсатор в структуре договорного хозяйства, а не как панацея от всех бед. И – не как новая идеология.
Часть VI
О кризисных и застойных явлениях в различных типах общества и возможностях их преодоления
Коммунитарный ("восточный") тип общества считался в "западной" цивилизации неподвижным, застывшим, неспособным к развитию. Маркс разделял это общее заблуждение своего века. Однако XX век обозначил и с каждым десятилетием все жестче и неумолимее обнаруживает ограничения в развитии западного типа общества, выявляя симптомы его глубокого кризиса. Здесь и "закат Европы" в объятиях цивилизации, и смерть в тисках неуправляемого технического прогресса, и экологический кризис, определяемый пределами роста того самого материального богатства, которое было и остается целью данного общества, и многие другие явления.
Анализ современных тенденций показывает, что далеко не случайно задача обеспечения все возрастающих темпов инновационного процесса, формирования необходимого для него интеллектуального ресурса на этапе перехода к постиндустриальному обществу решается во многом за счет "импорта мозгов". Это в целом свидетельствует о несамодостаточности западного типа общества для развития цивилизации на современном этапе.
Наиболее громко говорит сегодня о кризисных явлениях сам Запад, сознавая дефектность своего – капиталистического в широком смысле слова – типа общества. Внимание его во многом обращено на Восток, особенно в связи с успехами ряда восточных – по сути, а не только по географии – стран в XX столетии.
"Восточная" система, определяемая также как коммунитарная (или общинная), характеризуется преобладанием сферы общения, базируется на том, что производственная деятельность выступает не в аспекте затрат рабочей силы и вещей, т. е. не как "труд", а в аспекте потребности (цели), которую эта деятельность удовлетворяет. Это означает, что на новом витке развития производительных сил Восток будет обладать определенными перспективами, с чем и связано особое внимание к нему со стороны Запада. В целом формула коммунитарного (или общинного) общества базируется на том, что развитая сфера общения способна удержать значительную массу потребностей от немедленного предъявления, аккумулируя их в большие, далеко идущие программы, планы, цели, делая жизнь общества осмысленной.
Вместе с тем устойчивое воспроизводство развитых форм общения может быть обеспечено только соответственно развитыми формами обращения, рынка. В случае отставания последних неизбежно истощение общественного организма, замедление развития, застой.
Традиционалистские тупики являются здесь столь же опасной болезнью, сколь опасна для общества западного дистрофия сферы общения. Борьба с традиционалистскими тупиками, или застоями, должна строиться исходя из понимания их механизма и будет настолько эффективна, насколько отчетливо "восточные" общества осознают себя как целостность и перестанут стремиться к разрушительным экспериментам, отбрасывающим их в еще более глубокий застой.
Исторический анализ показывает, что традиционалистские тупики периодически воспроизводятся данными обществами на протяжении тысячелетий. Изначально в них обременительные формы религиозного общения, периодические конфискации крупных состояний консервировали частный оборот на зачаточном уровне. Это, в свою очередь, нарушало взаимодействие таких обществ с миром вещей. Вещи, продукты не удерживались в сфере обращения, например, в денежной форме в качестве капитала, а сразу же потреблялись, что, естественно, становилось тормозом на пути технического прогресса.
В результате слабое развитие сферы обращения ставило людей не только в духовную, но и в материальную зависимость от "старейшин", которым в этом случае приходилось уже не только регулировать общение, но и, выполняя функции "хозяев", распределять продукты, в частности осуществляя политику цен. Это отражалось и на сфере общения. Утверждались непродуктивные в духовном смысле, грубые формы религии и деспотические формы государства. Таким образом, не следует преувеличивать преимущества восточного типа цивилизации.
Их дефектность, как показал исторический опыт, обнаруживает себя в следующем: механизмы общения подавляют, вытесняют и потому вынуждены подменять механизмы рынка. Само общение, беря на себя такую роль, приобретает властный, вертикальный, деспотический характер. Очевидно, что чем более массивно материально-техническое хозяйство, лежащее в основе такого общества, тем более насильственны те формы общения, которые утверждаются в нем. Но и они в конечном счете не спасают от застоя.
Все это прекрасно продемонстрировала практика реального бытия коммунистического общества в нашей стране на протяжении полувека индустриального развития. Вместе с тем история показала, что бездефектных обществ не существует, и не следует выдавать дефектность нашего общества за его тупиковость, как это проповедуется теперь. Пример Китая говорит нам о том, что даже при сохранении и укреплении своего общинного стержня китайское общество сумело обеспечить высокую интенсивность развития и доказать каждому здравомыслящему человеку тот факт, что даже классически понимаемое коммунистическое общество в чистом виде способно преодолевать свои застойные тупики.
За счет чего же удалось это сделать Китаю и в чем философский, методологический, теоретический опыт этой страны, который КПСС еще предстоит осмыслить, выделить методологические принципы, применимые к условиям нашего общества? Разумеется, не допуская слепого копирования практики решения поставленных задач.