От этих навязчивых мыслей было только одно спасение — работа, и отправив дочку, Кристина побежала на стоянку к своей машине. Ее ждал славный город Захолмск и его обитатели.
* * *Как выяснилось, Наташа жила в старинной коммуналке. Дверь Кристине открыл какой-то бритоголовый мальчик тифозного вида и, не спросив ни слова, тут же исчез.
Темная прихожая, освещенная бледно-синей лампочкой, была завалена старой мебелью, зимними пальто и стоптанной обувью. Откуда-то из недр квартиры доносилась страстная перебранка двух женщин.
«Мама, куда я попала?» — в брезгливом ужасе подумала Кристина. Но отступать было поздно, и, стараясь не врезаться в чьи-нибудь лыжи или велосипеды, она пошла на голоса.
В кухне стирали, отчего в воздухе носились запахи хозяйственного мыла и уксуса. Две женщины с базарной внешностью стояли друг перед другом в бойцовских позах и, по всей видимости, готовились к драке.
— Здравствуйте! — кашлянув в кулак, произнесла Кристина.
Тетки оглянулись. Под их подозрительными взглядами она сразу почувствовала себя крайне неуютно.
— Как бы мне найти Наташу? Она ведь, кажется, здесь живет?
— А ты кто? — подозрительно спросила одна из местных обитательниц.
— Да это же телевидение! — вдруг воскликнула ее соседка, признав в Кристине известную ведущую.
Все-таки слава — штука полезная. Моментально позабыв о ссоре, женщины заговорили враз, стараясь перекричать друг друга:
— Так вам Наташку? Да ее ж так и не выпустили из психушки! Все хозяйство запущено. А Костька, черт полосатый, тоже совсем спятил: к Клавке стал таскаться!
— Погодите-погодите! — взмолилась Кристина. — Кто такой Костька?
Оказалось, что Костька — это Наташин супруг, сильно пьющий мужчина без определенного рода занятий. Пока Наташи не было, над ним взяла шефство соседка Клава, проживающая в квартире сверху. Она носилась с ним по кодировщикам, кормила его, обстирывала и гоняла нехороших друганов. За это Константин создавал в ее доме образ мужчины.
— А можно с ним поговорить? — спросила Кристина, прерывая на середине историю местных взаимоотношений.
— Да он, чай, у Клавки сидит, ирод! — закричали тетки. — Пойдите и снимите его, паразита! Пусть он на свою свинскую харю хоть в телевизоре посмотрит и поймет, до чего допился!
… Дверь в Клавину квартиру вообще было открыта. Постучавшись для приличия, Кристина вошла внутрь.
В комнате, выкрашенной ядовитой желтой краской, сидела дама необъятной комплекции с тремя бигуди в фиолетовых волосах. Это и была разлучница Клава.
Перед ней на коленях стоял тощий-претощий лысый мужичонка в сползших штанах, из-под которых виднелся край полосатых трусов.
— Да вот тебе крест — все на хлебушек извел! Ни копейки себе не взял! — божился Костя, истово крестясь.
Кристина судорожно передохнула. Оказывается, то, что она видела в предыдущей квартире, было еще не самым страшным.
— Костя! — позвала Кристина. — Можно вас на секунду?
Одному богу известно, что подумала Клава, увидев в своих хоромах постороннюю женщину. Глаза ее ревниво сверкнули, она вскочила и заслонила Костика телом.
— Чего надо? — неприветливо буркнула она. — Тебя кто сюда пустил?
Кристина вздрогнула. Ее всегда пугали люди, скорые на физическую расправу. А Клава, кажется, была как раз из таких.
— Мне надо поговорить с Константином насчет его жены, — храбро заявила Кристина.
— Какой-такой жены?! — еще больше обозлилась Клава. — Нет у него никого!
— Нет есть! — высунулся из-за ее плеча Костя. — Наташка хорошая, ее просто сглазили на бензоколонке!
— Хорошая?! — завопила Клава, схватив его за край штанов. — Это после всего, что я для тебя сделала?! А кто говорил, что она чокнутая, и ей самое место в психушке?!
Костя барахтался в ее лапах как щенок.
— Хорошая! — выкрикивал он самозабвенно. — А ты деспот! И это… Как ее? Старуха Изергиль!
— Ах, старуха?! — взревела Клава и занесла над ним огромный кулачище.
Вывернувшись из ее рук, Костя выбежал на лестничную площадку, та ринулась за ним, но через несколько секунд он вернулся и тут же закрыл дверь на замок.
— Обдурил! — ликующе захохотал он, хлопая себя по ляжкам. — Клавка-то думала, что я к себе направился, а я только поднялся на пол-этажа, а теперь спустился!
— Мы можем поговорить? — спросила Кристина. Ее одолевало острое желание вызвать милицию, чтобы она приезжала и спасала ее из этого дурдома.
В этот момент в дверь бешено застучали.
— Костька! Открывай, паразит, а то убью — не обижайся! — кровожадно завопила Клава.
Костя достал из кармана пачку сигарет и закурил.
— Это ничего, — весело подмигнул он Кристине. — Сейчас Клавка маленько остынет, и все будет в порядке. Так что вы хотели?
— Я с телевидения, — на всякий случай соврала Кристина, нервно поглядывая на дверь, содрогающуюся от бешеных ударов. — Мне бы хотелось поговорить насчет вашей жены. Она ведь сейчас находится в психоневрологическом диспансере?
— Во-во, там, — кивнул Костя, на которого Кристинина звездность не произвела никакого впечатления. Казалось, что ему просто хотелось с кем-нибудь поболтать, и он был рад, что у него нашелся хоть какой-никакой слушатель. — Я сто раз Наташке говорил, что до добра ее эта бензоколонка не доведет. Нет, не слушала! Хотя она, конечно, ничего баба была… Не дралась, как вон эта! — И Костик со значением показал на дверь.
Кристина поняла, что ей вряд ли удастся пообщаться с ним в более спокойной обстановке.
— А Наташа не рассказывала вам, как произошло убийство, после которого она… ну…
— Чокнулась-то после которого? — уточнил Костик. — А как же! Она сама все видела. Домой прибежала, глазищи — во! Потом к нам еще участковый все ходил, интересовался. И даже следователь из области заезжал. Они хотели Наташку в свидетельницы записать, да только ничего у них не вышло. Она буквально на следующий день слетела с катушек.
— А вы были у нее в больнице? Она может говорить?
Шум за дверью внезапно прекратился.
— О чем с ней разговаривать, с этой дурой?! — закричала Клава. — Она же вообще ничего не соображает и не двигается! У нее же шизофрения!
Кристина покосилась на дверь.
— А как фамилия следователя, который приходил к вам? — спросила она Костика.
— Пес его знает! — пожал тот худенькими плечами. — Варин ли, Васин… Нет, Варин, вроде бы. Точно, Варин.
Кристина черкнула несколько слов в своей записной книжке.
— Костя, а у вашей жены раньше наблюдалось что-нибудь похожее на шизофрению?
— Нет, вроде бы… У нее всю жизнь нервы крепкие были.
— А у ее родственников?
— Да нет, и в родне вроде все нормальные были.
— Как же, нормальные! — вновь подала голос Клава. — Все они там сволочи! А Наташка эта еще и воровала! Здесь все знают!
— Ничего она не воровала! — закричал в ответ Костик, бросаясь к двери.
— А на что бы ты тогда пил?! На ее зарплату? Тебе бы и на три дня этого не хватило!
— Погодите! — схватилась Кристина за голову. — Что может воровать кассирша бензоколонки?
— Как что? — изумилась Клава. — А бензин этот самый! Я точно знаю! Они там все воруют, даже хозяйка! Наташка нам сто раз рассказывала, как ихняя мадам разбодяживала бензин, чтобы он подороже стоил. И все они такие: каков поп, таков и приход. Я знаю: недоливают бензин покупателям, а потом весь недолитый сливают в канистры и еще раз продают!
— Неправда! — вновь вступился за жену Костик.
Больше ничего добиться от него не удалось.
* * *Как Костик и обещал, через некоторое время Клава остыла, и Кристине с грехом пополам удалось выбраться на улицу.
«Сколько я у них была? Полчаса? А как полгода прошло», — в смятении думала она, садясь за руль. У нее вздрагивали руки от ужаса и отвращения. Бедность, алкоголизм, крик — как только люди могут жить в такой обстановке?!
Кристина закрыла лицо ладонями. Так, надо прикинуть, что дал ей визит к Костику.
— Шизофрения — штука наследственная, — принялась рассуждать она вслух. — Вряд ли Наташа могла стать шизофреничкой только потому, что у нее на глазах было совершено убийство. Максимум, что с ней могло случиться, это приступ неврастении… А потом ее напарник, Славик, умер от эпилепсии сразу после убийства… В результате у нас имеются две насильственные смерти и два нервных заболевания. И все практически одновременно. Что-то здесь не так…
Разгадка должна была быть в материалах уголовного дела, который вел следователь по фамилии Варин. Так что первым делом надо было ехать в областную прокуратуру.
Кристина достала свой сотовый. Вздохнула. Ив так и не позвонил. Ну да ладно: еще полдня впереди.
* * *Пейзаж в комнате негативщиков напоминал известную картину «Утро стрелецкой казни». Печальный ангел похмелья витал над присутствующими и не давал им наслаждаться радостями бытия. А ведь еще надо было работать.
Кристина достала свой сотовый. Вздохнула. Ив так и не позвонил. Ну да ладно: еще полдня впереди.
* * *Пейзаж в комнате негативщиков напоминал известную картину «Утро стрелецкой казни». Печальный ангел похмелья витал над присутствующими и не давал им наслаждаться радостями бытия. А ведь еще надо было работать.
Когда Ивар явился в офис, все уже собрались. Боголюб через каждые две минуты дышал себе в ладонь и говорил что-то о химическом оружии массового поражения. Леденцова вообще выглядела так, будто в танке горела. Боги суетился вокруг нее и попеременно предлагал то выпить пивка, то погладить кошку Кильку.
Только одному Никитину как всегда все сошло с рук.
— У меня вообще никогда не бывает похмелья, — заявил он. — А все потому, что я регулярно занимаюсь сексом, правильно медитирую и жую натощак тибетские травы. Если хочешь, могу тебе с этим помочь, — великодушно предложил он Ивару.
— С сексом? Спасибо не надо, — отозвался тот.
Никитин скроил брезгливую рожицу.
— Да кто ж тебе секс-то предлагает, прости господи?! Я ж тебе про травы говорю!
— Не бери у него ничего! — прогудел Боги. — Я в прошлый раз пытался их жевать, так дело кончилось многочасовым сидением в туалете.
— Ну и как хочешь тогда! — пожал плечами Никитин и выдал Ивару бутылку пива из своих стратегических запасов. — Держи. Если не доверяешь медицине, придется лечиться народными средствами.
Глотнув живительной влаги, Ивар несколько пришел в себя.
— Прикиньте, — пожаловался он, — сегодня хотел в душ отправиться хоть чуть-чуть освежиться. Фига — нет горячей воды! Прямо ненавижу всех за это!
— Мне сказали, это мэр нам подгадил, — отозвался Боги. — Чтобы оставить народ в городе в день выборов, он включит горячую воду не раньше следующего воскресенья.
— Козел! — констатировал Ивар. — Никитин, что у нас там с рейтингами?
Тот передал ему факсовые распечатки, присланные Снежаной. Ивар просмотрел их.
— Так, вроде дела у нас идут нормально… — сказал он, подойдя к большой карте области, вывешенной на стене. — Все районы севернее речки Порши наши. А вот с югом придется повозиться.
— На севере практически не ловятся местные телеканалы, — сообщил Никитин. — У них есть только ОРТ и проводное радио. А проводное принадлежит нам. Так что хоботовская реклама туда просто не доходит.
— Супер, — кивнул Ивар. — Разрыв у нас минимальный. Хоботов опережает нас уже только на полпроцента. Думаю, если эта тенденция продержится, нам даже вброс бюллетеней делать не придется. Какие еще новости?
Стеная и охая, Леденцова развернула перед ним очередной маршрут Стольникова по городам и весям.
— Сегодня во второй половине дня мы едем в Дальнестаростихинский район. А еще мы с Боги, — она бросила выразительный взгляд на свою новоиспеченную любовь, — придумали, как заставить селян явиться на выборы. В день голосования рядом со всеми деревенскими избирательными участками надо устроить дешевую распродажу водки и каких-нибудь носков. Если мы сумеем профинансировать эту акцию, народ как миленький пойдет у нас на выборы.
— Ив, по-моему, они не теряли время даром, — захихикал Никитин. Наверняка всю ночь думали над нашей избирательной концепцией.
— Зато ты терял! — усмехнулся Боголюб. — Все свои статьи прочитал Танюше или кое-что на завтра оставил?
Гневно потрясая кулаками, Никитин вскочил со своего места и встал в боксерскую стойку.
— Милорд! По-вашему, я развратник? Вы оскорбили меня своими грязными намеками! Идите сюда, и я набью вам морду!
Боголюб в ужасе прикрыл голову руками.
— Нет-нет, ты не развратник, ты просто бабник-разговорник.
— Ну все! Я твоя смерть! — воинственно выкрикнул Никитин.
— Леденцова! Спаси меня! — взмолился Боги. — Он хочет сделать тебя вдовицей!
— Можно я тебя попозже спасу? — простонала та из своего угла. — Мне для начала надо выяснить, тошнит меня или нет…
Ивар смотрел на своих ребят. У Никитина завелась его Таня, у Боголюба — Леденцова… А у него остались только мечты о маленькой черноволосой девушке, которой он никогда больше не позвонит.
* * *Следователь Варин, ведший дело о двойном убийстве на бензоколонке, сразу отказался разговаривать с Кристиной.
— Данная информация не подлежит огласке! — заявил он и захлопнул дверь перед ее носом.
Разочарованная и злая, Кристина направилась домой и уже оттуда набрала Синего.
— Что делать будем? — спросила она, рассказав ему все, что ей удалось выяснить.
Синему было некогда, он куда-то торопился.
— Слушай, ну ты же сама умная — придумай что-нибудь! — сказал он. Все, пока, я перезвоню.
Кристина сидела, насупившись, на своем диване: ну что за жизнь такая Варин послал ее, Синий что-то пробурчал и смылся… А Ив вообще не позвонил!
Подумав об этом, Кристина горестно всхлипнула. Уже пять часов, а от него ни слуху, ни духу.
«Будь хотя бы справедлива! — пыталась она увещевать сама себя. — Он тебе ничего не обещал…»
Но она не могла быть справедливой. Это было слишком больно разочаровываться в таких вещах.
Когда у тебя никого нет, ты постепенно привыкаешь жить в одиночестве. Конечно, иногда становится себя жалко, иногда нападает депрессия, однако с этим одиночеством можно как-то жить. Но если ты разрешишь себе, скажешь: «Все это позади, теперь вся жизнь пойдет по-другому!», то у тебя нет путей к отступлению. Все мосты сожжены, дороги отрезаны…
Кристина бродила по пустой квартире, ломая пальцы, и взгляд ее неизменно застывал на каком-нибудь циферблате: на стене, на микроволновке, на наручных часах… Полседьмого. Нет звонка.
Она пыталась оправдывать его: у него нет времени, он занят, у него что-то случилось с сотовым, да он, в конце концов, и не обещал позвонить ей с утра или днем. Он просто сказал «завтра». А завтра, то есть сегодня, это же целая вечность!
Когда телефон наконец-то запиликал, Кристина даже не сразу смогла поднять трубку.
— Алло, — мучительно произнесла она.
— Добрый день!
Звонила какая-то женщина, и Кристина прямо-таки обессилила от разочарования.
— Это Марина Щеглицкая. Вы меня помните?
Да, она ее помнила. Хотя ничуть бы ни жалела, если б навеки о ней забыла. Сейчас Кристина готова была ненавидеть всех подряд.
— Мне кажется, вас могла бы заинтересовать моя информация, проговорила Щеглицкая своим бархатным голосом. — Это насчет выборов.
— Что именно? — бесцветно переспросила Кристина.
— Понимаете, вчера в одном ресторанчике я познакомилась с Борисом Пименовым. Ну, который начальник штаба у Стольникова… Он позвал меня кататься на своем теплоходе. И сказал, чтобы я еще подружек каких-нибудь прихватила.
— И что? — не поняла Кристина.
— Как что?! Мы с вами могли бы вместе поехать и все разузнать об их планах! Они же там перепьются, начнут меряться, кто из них круче, ну и выболтают нам всю подноготную. Вы что, никогда на теплоходах не плавали?!
Несколько секунд Кристина размышляла. Вообще-то предложение выглядело заманчиво, но… Она знала, что такое «плавать на теплоходах». Когда большие боссы культурно отдыхают, приличным девочкам лучше держаться от них подальше. Зато таким, как Щеглицкая — там самое место.
Ив не позвонил и, судя по всему, так и не позвонит. Кому нужны приличные девочки?
— Зачем вам потребовалось помогать нам? — спросила Кристина недоверчиво. — Помнится, вы говорили о том, что знакомство со Стольниковым — это ваш шанс. Что лично знать губернатора — это очень выгодно для вашей карьеры…
На том конце провода повисла пауза.
— Вы меня не так поняли, — сказала Щеглицкая. — Я имела в виду совсем другое: знакомство со Стольниковым могло принести пользу нашему кандидату! Я хочу работать на выборах! Мне очень интересно!
— То есть вы в самостоятельном порядке затеяли диверсию против Пименова и теперь готовы предложить нам свои услуги? — удивилась Кристина.
— Да! Ведь если мы сможем узнать что-то ценное, ваше руководство поймет, что я тоже кое на что способна!
— Выборы скоро кончатся, стóит ли игра свеч?
— Стóит! Ведь это не последние выборы, в которых участвует Синий. И если вы меня представите ему, он сможет взять меня на следующую избирательную кампанию.
«Барышня хочет, чтобы ее оценили, — подумала Кристина. — Она далеко не дура и прекрасно поняла, что чтобы попасть в команду, надо проявить инициативу и принести пользу. Тогда тебя могут заметить».
Ехать? Не ехать? Если поедешь, то наверняка привяжется какая-нибудь скотина, потом проблем не оберешься. Ну а если не ехать?
— Вряд ли я смогу отправиться с вами, — сказала Кристина. — Пименов может узнать меня и тогда все полетит прахом.
— Думаете, у него есть время смотреть телевизор? — усмехнулась Щеглицкая. — Он точно не знает вас! Давайте договоримся так: я буду ждать вас у причала яхт-клуба. Знаете, где это? Справа от автомобильного моста. Отправление в двадцать два ноль-ноль.