— Конечно, это было неверное решение, — согласился Фэллон.
Дженни повернулась к Изабелле.
— Пусть Фэллон и не смог найти себе жену, но думаю, помощницу ему удалось отыскать великолепную.
С этими словами она повернулась и пошла в сторону сиявшего огнями зала. Изабелла выпустила свои возможности на свободу и посмотрела ей вслед: ужасный туман таял на глазах. Значит, у Дженни были все шансы излечиться.
Фэллон подошел к ней, и когда его бывшая невеста исчезла в толпе гостей, Изабелла спросила:
— Ты правда знал, что в ту ночь она собиралась разорвать помолвку?
— Чтобы понять, что девушка тебя не любит, сверхъестественный дар не нужен. Даже я чувствовал, что скоро она меня бросит.
— А если бы она не решилась тогда отдать кольцо?
— Значит, первый шаг пришлось бы сделать мне. Ты ведь слышала, что она сказала. Для Дженни я так и остался чужим — впрочем, как и она для меня.
— У всех есть свои секреты. Каждый имеет уголочек в сердце, куда никому нет доступа. Не думаю, что вообще возможно узнать кого-то полностью. Мне кажется, что мы и не захотели бы читать мысли кого бы то ни было, даже если бы могли. Окружающие привлекают нас в том числе и своими тайнами.
— То понимание, о котором я говорю, глубже, чем просто знание чужих секретов, — сказал Фэллон.
Изабелла, чуть подумав над его словами, проговорила:
— Да, я тебя понимаю.
— Правда? — Он покачал головой. — Значит, ты умнее меня, потому что я не могу определить, что это за чувство.
— Но ты поймешь, если вдруг испытаешь его?
— Да, наверное. И что это значит?
— Желание по-настоящему понять человека, а не просто узнать его тайны? Это означает, что ты безнадежный романтик, Фэллон Джонс.
На долю секунды на террасе воцарилась тишина, а потом раздался смех Фэллона. Сначала это были короткие хриплые смешки, но постепенно звуки стали набирать силу и громкость. Через мгновение Фэллон уже хохотал во весь голос, так что смех эхом отражался от террасы и улетал в ночь.
Изабелла вдруг почувствовала, что за спиной кто-то есть, и, обернувшись, увидела Зака и Рене. Через мгновение к ним присоединились еще несколько Джонсов, пожелавших лично увидеть представление на террасе. Среди них были и родители Фэллона. На их лицах в разных пропорциях выражались удивление и веселье.
Изабелла, ткнув босса в бок, шепнула:
— Мы не одни.
Фэллон перестал смеяться и тоже повернулся к родственникам.
— Что, хорошая шутка? — спросил Зак.
— Лучшая из всех за последнее время, — ответил Фэллон.
Глава 24
Аукцион начался в десять. Фэллон и Изабелла стояли в конце зала. Толпа смолкла, ведущий вооружился молоточком и, в этот момент Фэллон взял свою спутницу за руку, шепнув:
— Теперь мы можем уйти.
Изабелла удивленно взглянула на него.
— Разве ты не хочешь узнать, кто будет биться за странные артефакты вон в той витрине?
— Нет. Для одного вечера общения более чем достаточно. Я выполнил просьбу Зака: помог показать, что Джонсы сильны, как никогда, — пусть теперь сам улаживает дела в совете. Он, в конце концов, получает за это зарплату.
Изабелла подозрительно прищурилась, но не стала возражать, когда он повел ее из зала в холл.
— Ты же знаешь нас, провинциалов: живем по принципу «кто рано встает, тому Бог подает».
— А нам что, завтра рано вставать?
— Да, утром мы улетаем, — как о чем-то давно решенном сказал Фэллон.
— А что еще мы делаем утром?
— Завтракаем.
— Ладно, на это я согласна. Тебе так не терпится вернуться в Скаргилл-Коув?
— У нас куча работы. — Это у «нас» вылетело как-то само собой и немало удивило Фэллона. Он долгое время нес полную ответственность за работу агентства, но с некоторым пор его отношение к «Джонс и Джонс» стало меняться, и причиной тому была, конечно, Изабелла. Он уже не смотрел на нее только как на офис-менеджера и детектива, а видел в ней полноправного партнера. Наверное, так думать не стоило, но он ничего не мог с этим поделать.
— Да, — с радостью согласилась Изабелла. — «Джонс и Джонс» не дремлет.
— Еще одна причина, чтобы быстрее вернуться домой.
Пока шли через вестибюль в сторону лифтов и лестницы, Фэллон сказал:
— На обратном пути мы сделаем остановку в Кактус-Спрингс.
— Где? — Изабелла едва не споткнулась и замерла как изваяние. — Но именно там живет моя бабушка… то есть жила.
— Всю информацию, что была в сети, я отыскал, а теперь надо посмотреть на место преступления. Разве не так всегда поступал Шерлок Холмс?
— Но ты ведь не веришь, что преступление вообще имело место доказательство.
— Я уже говорил, что не стану выносить вердикт, пока не получу.
Изабелла на мгновение задумалась.
— Бабушка предупреждала, чтобы, если с ней что-то случится, я и носа в Кактус-Спрингс не показывала. Боялась, что за домом будут следить — ждать, когда я там появлюсь. Но, думаю, вдвоем мы можем туда отправиться. Пока ты рядом, я в безопасности. Она так и сказала: они не захотят связываться с «Арканой».
— «Они» — это люди Джулиана Гаррета?
— Да. — Изабелла сморщила нос. — Я знаю, что ты не веришь в мою версию.
— Твою версию заговора, — поправил он. — Пока я не нашел ни одного факта, который подтвердил бы, что Гаррет причастен к смерти твоей бабушки. Это при условии, что таковая случилась.
— Не нужно ничего объяснять. Главное, что ты взялся за это дело, а факты рано или поздно появятся.
Они стали подниматься по лестнице на второй этаж.
— Ты должна понимать, что, может быть, мы пытаемся доказать то, чего нет, — предупредил Фэллон. — А это нереально. Кстати, потому все теории заговора и такие живучие, что их нельзя ни доказать, ни опровергнуть.
— Кто знает? Может, в Кактус-Спрингс мы найдем улики.
— Не стоит на это надеяться.
— Уверена, что Шерлок Холмс никогда не говорил такого своим клиентам.
— Ты мой помощник, а не клиент.
Они поднялись на второй этаж и направились к номеру Изабеллы. Фэллон открыл магнитной карточкой дверь, она шагнула внутрь на своих невероятно высоких каблуках и повернулась к нему.
— Не нужно было тратить деньги на два номера. Похоже, все знают, что у нас отношения.
— Откуда, черт побери? — разозлился Фэллон. — Наверное, Зак или Рене проболтались… хотя непонятно, им-то откуда это стало известно? Утром я поговорю с Заком.
— Нет, не надо, — торопливо возразила Изабелла. — Они-то точно о нас не сплетничали. Все дело в наших аурах. Когда между мужчиной и женщиной есть личные отношения, это всегда чувствуется. А уже тем, кто обладает сверхспособностями, тем более: энергия физического влечения очень сильная.
Фэллон раздраженно схватился за дверной косяк и оглянулася по сторонам, не наблюдает ли кто-нибудь за ними, и снова повернулся к Изабелле.
— Я никому не позволю тебя смущать.
— Поверь, эта ситуация вовсе меня не смущает.
— Ты уверена?
— Абсолютно. А ты? Тебе не нравится, что окружающие в курсе нашей близости?
Фэллон на секунду задумался, пытаясь понять, что чувствует по этому поводу. Если уж быть честным, ему льстило, что всем известно об их отношениях. Он хотел, чтобы другие мужчины понимали: Изабелла для них недоступна и принадлежит только ему. Черт, и когда это в нем проснулся инстинкт собственника?
Наконец Фэллон подвел черту под своими размышлениями:
— Мне это не нравится, только если не нравится тебе.
Изабелла обняла его за шею.
— Бедный Фэллон! Как старомодному джентльмену соблюсти все правила приличия и при этом выжить в современном мире?
— Ты считаешь меня отсталым? — спросил он обиженно. — Когда называешь меня старомодным или говоришь, что я из викторианской эпохи, я ощущаю себя глубоким стариком. Да, старше тебя, но ведь еще не дед! Просто, наверное, выгляжу так…
— Нет. — Она поднялась на цыпочках и легонько коснулась его губ своими. — Никакой ты не старик. И выглядишь прекрасно.
Поцелуй сработал словно электрический включатель: мгновение — и все внутри его вспыхнуло.
— Это ты прекрасно выглядишь, — хрипло проговорил Фэллон, и, шагнув к ней, захлопнул за собой дверь. Маленький номер тут же превратился в королевство теней, мир, залитый серебристым светом горной луны.
Фэллон во второй раз за сегодняшний вечер скинул фрак и бросил на стул, а когда стал отстегивать черную бабочку, Изабелла мягко остановила его:
— Позволь мне.
Он позволил своему дару вырваться наружу и увидел огонь в ее глазах.
Изабелла подняла руку к застежке. Фэллон поймал ее чуть дрожащие пальцы и поцеловал. Расстегнув бабочку, она оставила ее на шее, а потом занялась ониксовыми запонками. Когда она аккуратно положила их на стол, раздался тихий металлический стук, и этот интимный звук распалил его еще сильнее. Он никогда не испытывал такой страсти, как сейчас.
А Изабелла уже переключилась на черные пуговицы его сорочки.
Фэллон стал целовать ее и одновременно раздевать быстрыми, точными движениями. Вечернее платье упало темными волнами ей на ноги, туда же последовал шелковый бюстгальтер, а следом — трусики. Теперь на Изабелле остались только босоножки с тонкими ремешками и на сногсшибательных каблуках.
Энергия страсти вспыхнула в воздухе темной комнаты. Чувства, которые в нем будила эта женщина, можно было сравнить с чудесами алхимии. Изабелла была тем огнем, который превращал холодное железо его души в золото. Рядом с ней он мог заглянуть в сердце хаоса и увидеть философский камень — цель, к которой стремились средневековые ученые. Рядом с ней он какое-то время ощущал себя цельным.
Совершенно потеряв над собой контроль, Фэллон поднял ее и прижал к стене. Изабелла обхватила его талию ногами — ее запах пьянил сильнее любого наркотика. Удерживая ее одной рукой, второй он принялся ласкать ее всюду, куда мог достянуться, пока Изабелла не стала влажной и не забилась в конвульсиях.
— Только со мной, — прохрипел Фэллон, чуть прикусив нежную кожу ее плеча. — Я хочу, чтобы ты была такой только со мной.
— Больше ни с кем… Только с тобой. — Она обняла его за плечи и посмотрев, казалось, прямо в душу, спросила: — А ты можешь пообещать мне то же самое? Иначе нам лучше закончить прямо сейчас.
— Только с тобой! — прохрипел Фэллон, едва сдерживая страсть.
Изабелла ослепительно улыбнулась, и ее чудодейственная огненная энергия наполнила комнату, обволакивая его со всех сторон.
Он быстро расстегнул брюки, ворвался в нее — лоно Изабеллы плотно сомкнулось вокруг него — и начал двигаться, быстро и мощно. Она что есть сил прижалась к нему всем телом, обхватив и руками и ногами. Дыхание ее стало прерывистым, стоны громче — он чувствовал, как в ней нарастает возбуждение.
Огромным усилием воли он заставил себя остановиться и понес ее, прижав к себе, к кровати. Опустив свою драгоценную ношу на покрывало, он быстро освободился от брюк и белья, скинул ботинки и бросился было к ней, но Изабелла прошептала:
— Нет. Теперь моя очередь.
Легонько толкнув его в грудь, так что Фэллон оказался на спине, она уселась на него верхом и стала медленно опускаться вниз, вбирая его в свое упругое лоно.
Изабелла двигалась так мучительно медленно, что Фэллон не мог сдержать стоны, но не торопил ее, позволяя задавать ритм. Обхватив ее округлые упругие ягодицы, Фэллон полностью открыл свой дар, но не пытался сфокусировать его, а просто погрузился в сверкающее блаженство момента. Лишь в такие секунды, когда его связывала с Изабеллой самая интимная близость, Фэллон мог без страха забыть о самоконтроле и свободно взмыть в небеса.
Это ощущение и жар страсти несли его все выше, а мысль, что Изабелла летит на тех же крыльях желания, распаляла еще сильнее.
И когда Изабелла достигла пика блаженства, взорвавшись бурей энергии, он последовал за ней и полетел в бескрайний океан удовольствия.
Глава 25
Прошло немало времени, прежде чем Изабелла вернулась в реальность и стала воспринимать звуки. Услышав шорох, она открыла глаза и увидела, что Фэллона рядом нет.
Он одевался при свете луны. Она приподнялась на локте и принялась наблюдать, как он заправляет рубашку в брюки, испытывал при этом смешанные чувства удивления, раздражения и боли.
— Ты уходишь? — спросила Изабелла, изо всех сил стараясь сохранить спокойствие.
— Если останусь до утра, кто-нибудь наверняка заметит меня выходящим из твоего номера.
Изабелла успокоилась, на губах ее заиграла слабая улыбка.
— Но ведь все уже знают…
— Дело не в этом.
Фэллон подошел к кровати, наклонился и, упершись руками о матрас по обе стороны от ее тела, поцеловал — восхитительно и основательно, будто поставил печать, что она принадлежит ему. Затем неохотно выпрямился и сказал:
— Ведь нормы приличия никто не отменял.
— Вот это да! Давно я не слышала таких слов. Очередная дань старомодному воспитанию.
— Неужели?
— Да, но звучит неплохо. — Изабелла зевнула и махнула в сторону двери. — Ладно, иди к себе. Увидимся утром.
— Завтрак в шесть двадцать. До отъезда мне еще нужно поговорить с Заком и попрощаться с родителями. Улетаем в восемь. Я пока не говорил пилоту, что мы сделаем остановку. Сообщу перед вылетом.
— А почему не раньше — ведь нужно проложить новый маршрут?
— Это мера предосторожности. — Фэллон подошел к столу и взял запонки. — Не хочу, чтобы кто-нибудь узнал о наших планах.
У Изабеллы сжалось сердце.
— Ты намерен ото всех скрыть это расследование, да?
— Зак и Рене знают.
— Конечно, но они никому ничего не скажут, поскольку их волнует то же, что и тебя. Мне кажется, вы трое опасаетесь, что об этом узнают члены «Арканы» и обвинят нас в расшвыривании денег налево-направо.
Фэллон сжал запонки в кулаке и, пристально посмотрев на нее, заметил:
— Я такого не говорил.
— Но подумал.
— Мне кажется, — произнес он спокойно, — что чем меньше народу знает об этом расследовании, тем лучше. Никаких других мыслей у меня нет.
— Ну это ты скромничаешь: у тебя всегда полно мыслей, — но ничего, я понимаю. И даже согласна, что не стоит афишировать расследование смерти Часового. Увидимся утром, Фэллон.
На мгновение он застыл посреди номера, и она затаила дыхание в надежде, уж не думает ли Фэллон остаться, но он пошел к двери и, выглянув коридор, сказал:
— Запри за мной дверь.
Как только он покинул номер Изабелла встала с кровати и тихо ступая босыми ногами, пошла закрывать дверь на ключ. В коридоре было тихо, но через несколько секунд свет в щели под дверью померк, а потом опять появился. Она поняла, что Фэллон наконец отошел от ее номера и направился по коридору к себе.
Вернувшись в постель, она еще долго не могла уснуть, а когда наконец реальный мир стал медленно от нее уплывать, Изабелла провалилась в тревожный сон и к ней пришла бабушка. Окутанная бушующим ледяным туманом, она о чем-то пыталась ее предупредить, но, как часто бывает во сне, слова звучали бессмысленно.
Изабелла проснулась от страха, с колотящимся сердцем. Казалось, будто она вдруг вернулась в детство и внутренний голос прошептал: «Не двигайся. И тогда чудовище под кроватью тебя не заметит».
Она усилием воли подавила волну паники, стараясь лежать по-прежнему тихо. Ее дар, разбуженный выбросом адреналина, уже вовсю действовал и посылал сбивающие с толку сигналы. Сверхъестественное восприятие могло действовать в сочетании с нормальными пятью чувствами или отдельно от них. Если у человека не было опыта по части общения с реальностью только с помощью одного дара, не получая данных от зрения или слуха, он мог полностью потеряться в этой странной картине мира.
Изабелла осторожно приоткрыла глаза и поняла, что лежит на боку, перед скользящими стеклянными дверями, за которыми находился балкон.
Шторы оставались раздвинутыми, в комнату лился лунный свет, но что-то было не так. В комнате стало гораздо холоднее, и Изабелла вдруг поняла, что вдыхает свежие, густые запахи ночной пустыни, а не очищенный кондиционером воздух. Тут на ее глазах одна из штор затрепетала.
Стеклянные двери на балкон были открыты и, сквозь них струился паранормальный туман. Значит, кто-то зашел к ней в номер. Изабелла замерла на мгновение, пытаясь справиться с ужасом, а потом попробовала вскочить с кровати. Когда ее отчаянная попытка ни к чему не привела, Изабелла поняла, что тело ей не повинуется.
Из темноты позади нее раздался мужской голос:
— Я знаю, что ты проснулась. Говорил незнакомец с неприятными заискивающими интонациями чересчур учтивого продавца. — В этом состоянии транса ты будешь находиться сколько необходимо, так что двигаться не пытайся: все равно не сможешь пошевелить даже пальцем.
Еще одна горячая волна адреналина накрыла ее с головой. Изабелла напрягла все силы, пытаясь встать на ноги и, ей удалось на дюйм подвинуть левую ногу. Это было больше, чем предсказал незваный гость, но совершенно недостаточно для того, чтобы выбраться из постели и броситься к спасительным стеклянным дверям.
«Черт побери, Фэллон! — мысленно воскликнула она. — Ну почему ты не остался? Ничего бы не случилось, будь ты сейчас там, где нужно, — рядом со мной. Вот к чему приводят старомодные понятия о приличиях!»
Изабелла уставилась в открытые двери, стараясь побороть страх, который мешал сосредоточиться. Ее сверхспособности и чувства были обострены до предела: она ясно видела поток горячего тумана, струившийся по полу мимо кровати.
— Ты можешь говорить, — опять раздался противный голос незнакомца, — но если попытаешься закричать, мне придется применить силу. И, поверь, это будет очень неприятно.