Минут через сорок ужин был готов. Она накрыла на стол. Сели. У всех троих вид был невеселый. Вино по бокалам разливал Алексей. Он же первым поднял свой.
— Ну что, господа, граждане и товарищи? Просто выпьем. За день, который подходит к концу, и за тот, который скоро начнется. Я верю, что для нас он будет удачным. Не вечно же длиться черной полосе!
Выпили по полбокала. Валентина заметила, что Сила едва пригубил вино, а потом вяло ковырял вилкой в тарелке. Что с ним такое? Переживает? Говорил в основном Алексей, они с Силой молчали.
— Валентина Павловна, а в каком месяце родился ваш жених? — услышала вдруг Валентина.
Невольно она вздрогнула. Самое время вспомнить об Антоне! И наморщила лоб.
— В октябре, кажется. Мы собирались вместе отпраздновать его тридцатипятилетие.
— Значит, по гороскопу он…
— Скорпион, — буркнул Мамонов.
— Сила Игнатьевич силен в астрологии. Подхватил эстафету у жены и теперь исправно посещает астролога.
— Это не повод для шуток, — Валентина нахмурилась. — Эльза умерла.
— Извините.
Вечер не удался. Алексей это понял и вскоре начал прощаться. На лестничную клетку они с Мамоновым вышли вместе. Силы не было долго, Валентина уже начала волноваться. Она успела собрать посуду со стола и даже помыть ее. Наконец Мамонов вернулся. Вид у него был хмурый.
— Что случилось? — спросила она.
— Копают под меня. Он думает, я специально изображал сумасшедшего. Чтобы убить ее и не сесть. Ты-то мне веришь?
Вот тут Валентине показалось, что между ними пробежала искра. Сила смотрел на нее так, словно чего-то ждал. Она кивнула: верю. Потом пожаловалась:
— Мое положение не лучше. Он сказал, что в деле о твоих галлюцинациях ему не хватало какой-то черной кошки. А именно трупа Антона.
— Антон — это твой жених?
— Да.
— Сочувствую. Где мне лечь?
— Минутку.
Она засуетилась. Стала вытаскивать из-за шкафа раскладушку, сломала ноготь.
— Дай, — сказал Сила и отобрал у нее раскладушку. Сам разложил, усмехнулся: — Вот где пригодилось высшее техническое! Молодец, Мамонов! Справился! Пять баллов!
— Кухня маленькая, — предупредила она. — Даже высшее техническое не поможет тебе втиснуть туда это… устройство.
— Ну так я здесь лягу, в комнате. Не бойся, не трону. — Он все так же странно усмехнулся.
— С чего ты взял, что я боюсь?
— А когда вы, женщины, не боитесь? Стели постель и сама ложись. Я приду через двадцать минут.
И он ушел. Хлопнула дверь ванной комнаты. Валентина растерялась. Двадцать минут. А ей еще надо снять макияж, расчесать волосы. Она забегала, засуетилась. На часы не смотрела. Услышала, как он вышел из ванной и теперь ходит по кухне. Взяла пижаму и отправилась принимать душ. Едва легла, вернулся Сила. Спросил:
— Спишь?
— Да.
— И я ложусь.
Заскрипела раскладушка. Минут пять они лежали молча и старались дышать ровно. Валентина боялась пошевелиться, ей было неловко, да и шея затекла. А заснуть не получалось. Молчание нарушил Сила. Сказал так, словно был уверен на сто процентов — она не спит:
— Я никогда не думал, что это может случиться со мной. Следствие, тяжбы — это да. К этому надо быть готовым, когда затеваешь собственный бизнес. — Она вздрогнула. — Но чтобы труп? В собственном доме? Чтобы так подставили… Это же уголовщина! Словно кино смотрю. Но в главной-то роли я!
— То же самое, — Валентина приподнялась на локте. — Никогда не думала, что это может случиться со мной. Я вообще детективов не смотрю. Драки, погони, поножовщина, — все это не для меня. Я всего-то хотела ему помочь. Ведь он сказал: «Помоги». У него в груди торчал нож… — она передернулась.
Сила тоже приподнялся и тихо спросил:
— Страшно?
— Еще бы! То есть сначала я не поняла. Испугалась потом. Когда «скорая» приехала и врач сказала, что он умер. Спокойно так сказала. Он лежал на земле, и до него уже никому не было дела. Вот тогда мне стало страшно.
— А больше всего раздражает собственное бессилие, — сказал он. — Невозможность доказать свою правоту. Да наплевать всем на твои чувства! Они делают свою работу. У них, понимаешь, факты. Что толку орать: «Я не убивал!»
— Да. Без толку.
— Не верят. Но ведь как все подстроено!
— Подстроено?
Она вздрогнула. Да, похоже на то. Ее специально вызвали, чтобы… Но кто? И почему именно она?
— Либо психиатрическая лечебница, либо тюрьма. Ничего себе выбор!
— А что говорит твой адвокат?
— У них задача одна: скостить срок. Они изначально не верят в невиновность клиента. Я ему говорю: не убивал! А он мне: факты.
— То же самое.
У них теперь была общая тема для разговора: адвокаты и способы защиты. Собственная невиновность, которую практически невозможно доказать. Это захватило их обоих настолько, что разговор продолжался больше часа. До хрипоты они обсуждали слабые места системы правосудия. И в подробностях рассказывали друг другу о том, что с ними случилось. Порою один даже не слышал, что говорит другой, захлебываясь эмоциями. Но это им не мешало, они все говорили и говорили. Она объясняла, что всего лишь хотела помочь Антону, и потому вытащила из его груди нож. А он говорил, что был введен в заблуждение психотерапевтом. Потому и поднял с пола пистолет.
Валентина уснула первой. От усталости. На полуслове ее веки сомкнулись. Сила еще какое-то время говорил, уже сам с собой, но потом тоже уснул.
ТЕМНАЯ КОМНАТА 8
Проснувшись, Сила Игнатьевич какое-то время не мог понять, где находится. Комната была незнакома, мебель в ней старая, рассохшаяся, ковер на стене потертый, а сам он отчего-то лежал на раскладушке. Ему было холодно и неудобно: одеяло сползло на пол. Мамонов подумал: должно быть, я в больнице. Похоже на то. Но почему раскладушка? Потом он сообразил: рядом, в двух метрах, на диване лежит женщина. Женщина? Он вздрогнул. И поспешно подняв с пола одеяло, закутался. Неудобно в трусах. Подумал: «Надо бы выгулять Дружка».
Дружка? Сила Игнатьевич вспомнил все. Дружок сейчас на даче, вместе с Тлюстенхаблями. А на кровати лежит Валентина. Он провел ночь у Валентины Сысоевой. Сила Игнатьевич прислушался: она дышала ровно. Спала. Потом потянулся и взял часы. Половина седьмого. Он привык просыпаться рано, за долгие годы выработался условный рефлекс. Встать — умыться — выгулять собаку. Вернувшись с прогулки, согреться чашкой крепкого огненного кофе — и на работу. Но сегодня спешить было некуда. Собака на даче, на работу не хочется. Там, в новехоньком торговом центре, теперь хозяйничает Киселев. Повернулся — раскладушка заскрипела. Тогда Сила Игнатьевич осторожно поднялся, сунул ноги в тапки, взял свою одежду и пошел на кухню. Тапки были мужские, и Мамонов поморщился: должно быть, ее жениха. Того, которого зарезали.
На кухне он нашел банку растворимого кофе и включил чайник. Пил кофе, посматривая на часы. Будить ее не хотелось, уйти по-английски тоже. Да и вообще не хотелось отсюда уходить. Размеры квартиры и старая мебель значения не имели. Хорошая женщина. Сегодня ночью они друг друга поняли. Мамонов вдруг улыбнулся. Вот до чего дошло! Он сошелся с хорошенькой женщиной на почве криминала! И до полуночи проговорил с ней о трупах вместо того, чтобы…
— Ты уже встал?
На пороге, кутаясь в махровый халат, стояла Валентина. Темные волосы растрепались; они были такие густые и пышные, что за локонами почти не угадывалось ее лицо, казавшееся таким маленьким. Он отчего-то заволновался. Хриплым голосом сказал:
— Я привык вставать рано.
— Я тоже. Сейчас приготовлю завтрак.
Она ушла в комнату. Мамонов вскочил, нервно прошелся по крохотной кухне, натыкаясь на углы. Включил чайник, сделал себе еще кофе. Она вернулась уже причесанная и одетая в джинсы и клетчатую мужскую рубашку. Он невольно косился на пышную грудь, где расходились пуговки. Его Вава была высокой и худощавой. Ее бюстгальтеры и трусики он называл кукольными и относился к ним соответственно. Несерьезно.
Все, что он видел здесь, в этой квартире, было для него новым. Крохотная кухня, небольшая комната, старая мебель, посуда и… женщина. Тоже новая, незнакомая. Силе Игнатьевичу надо было ко всему этому привыкнуть. Он не выдержал и ушел в комнату. Постельное белье с раскладушки она аккуратно свернула и перенесла на диван, но саму ее еще не сложила. Мамонов вспомнил о сломанном ногте и занялся сборкой «агрегата».
— Завтрак готов, — услышал он.
— Ну, чем сегодня займемся? — преувеличенно бодро спросил, поглощая пышный омлет.
— Тебе разве не в офис?
— Там Киса. Киселев то есть.
— Кто? — удивилась она.
— Сотрудники его так зовут. — Мамонов усмехнулся, вспомнив, что у Женьки с Валентиной роман.
Она улыбнулась.
— Надо же! Киса! Управляющий, и вдруг— Киса! Смешно. Что-то не звонит твой Киса. Управляющий.
Она улыбнулась.
— Надо же! Киса! Управляющий, и вдруг— Киса! Смешно. Что-то не звонит твой Киса. Управляющий.
— Я его работой загрузил. Ты уж извини. А я сегодня туда не поеду.
— Я тоже не собираюсь сегодня на работу. Не до того. Мне неудобно напоминать, но…
— Ах да! — вспомнил Мамонов. — Я ж хотел позвонить адвокату! Момент.
Он схватился за мобильный телефон. Должок за ним. Валя-то приютила, обогрела, накормила. Надо бы ей помочь.
— Слушаю, — зевнув, отозвался господин Зельдман.
— Соломон, ты мне нужен. Я сейчас знаешь где? -И Сила Игнатьевич назвал адрес Валентины. — Вот сюда и приезжай.
— А что вы там делаете?
— Живу, — сердито сказал Мамонов. — В общем, поторопись.
— К чему такая спешка? — Адвокат вновь зевнул.
— Хочешь сказать, что сесть я всегда успею?
— Ну зачем же так! Я сейчас приеду.
Положив телефон на стол, Мамонов сказал Валентине:
— Умный мужик. Но считает, что я виновен.
Он нахмурился, вспомнив вчерашний разговор с Леонидовым. Неприятный разговор. Когда вышли на лестничную клетку, тот сказал без обиняков:
— Я понял, какую игру вы ведете, Сила Игнатьевич. Расчет простой. Вы дважды вызывали милицию на труп вашей жены. А потом дважды оказывалось, что она жива-здорова. И убедили всех в том, что вы сумасшедший. Что у вас галлюцинации. Как это водится, в третий раз вам не поверили. И вы, якобы чтобы убедиться в ее смерти, взяли в руки оружие, из которого ее убили, несколько раз перевернули труп, затоптали «следы». Теперь ваш адвокат будет отстаивать версию о вашей полной невменяемости в момент совершения преступления. Сумасшедших не судят. Ну признайтесь, что историю с рыжим мужиком в черных перчатках вы выдумали!
Признать этого Сила Игнатьевич не мог. Потому что видел, как… Почему ему никто не верит?!
Беседовали они долго. Мамонов уже начал терять терпение. А Леонидов вдруг улыбнулся и сказал:
— Ладно. Хорошо держались. Я и сам не верю, что вы убили. Но когда мне начальство сделало выговор, подумал вдруг: а не водит ли меня Сила Игнатьевич за нос? Я с утра на ногах. Проверяю эту версию. И если бы не папа с Венерой Гелиевной, если бы вы сегодня не привезли меня в этот дом… А главное — знак Зодиака.
— При чем здесь знак Зодиака?
— Вам повезло, что ваша жена ходила к астрологу. Видимо, мне придется вести и ее дело тоже, объединив с делом об убийстве таксиста Антона Васильева. Хотя на первый взгляд между ними нет никакой связи.
— Я, к примеру, ее не вижу, — буркнул Мамонов.
— У меня интуиция. Чутье. Надо искать. Завтра и займусь. А вы идите назад, к Валентине Павловне… — Леонидов вдруг улыбнулся. — Вам не показалось, Сила Игнатьевич, что тогда, на юге, вы выбрали не ту подружку?
— Не ту? — Мамонов набычился. — Как это не ту?
— А ведь вы ей нравитесь.
— С чего ты взял?
— Она вас защищает. И смотрит на вас, как… В общем, смотрит. Со стороны-то виднее, — Леонидов хитро прищурился.
— Ты что — сваха? Мне до того? Какая там любовь! Да нас обоих в убийстве подозревают!
— Это единственная причина, по которой вы еще не сошлись. По-моему, вы с Валентиной Павловной созданы друг для друга.
— Да иди ты… — разозлился вдруг Сила Игнатьевич.
— Иду. Меня тоже ждут. И тоже женщина. Только я сразу понял, что мне нужно, и своего шанса не упустил.
На сем они и расстались. Леонидов побежал вниз по лестнице, а Сила Игнатьевич еще какое-то время стоял на площадке третьего этажа и смотрел в окно.
Теперь они с Валентиной ждали адвоката, коротая время за беседой.
— Я вижу, живешь ты небогато, — заметил он.
Валентина отчего-то начала оправдываться:
— Все, что надо, у меня есть. Это жилье съемное, не забывай. Мебель не моя, ремонтом я тоже не утруждалась. О своей квартире надо думать, дом-то скоро сдадут. На первый взнос накопила, на ремонт и покупку мебели отложила, свидетельство частного предпринимателя оформила. Теперь буду работать на себя. — Она тряхнула кудрями. И с вызовом повторила: — Все у меня есть!
— Я вижу, ты женщина хваткая. А что ж мужика не нашлось?
— А куда спешить?
— Все-таки. Тебе ж, как я знаю, за тридцать?
— Ну и что? Я уже думала и о муже, и о ребенке.
— Только замуж собралась — а его взяли да зарезали, — гнул свою линию он. — Эк тебя угораздило!
Валентина разозлилась.
— Я же не спрашиваю, как тебя угораздило жениться на этой глупышке Эльзе.
— Она ж умерла, — с усмешечкой напомнил Мамонов. — Разве можно так о покойниках?
— А ты моего тоже не трогай.
— Я вижу, ты с характером.
— Не нравится, да?
— Отчего же?
— Тебе нравятся глупые длинноногие блондинки вроде твоей жены. Что ж ты тогда ко мне ночевать приехал? — Она вскочила.
— А чего ты злишься?
Мамонов тоже встал. Кухня была тесная, они оказались близко друг к другу. Он видел ее сверкающие глаза и раскрасневшиеся щеки. Протянул руки, положил на ее плечи и тихонько тряхнул.
— Спокойно.
— Да не надо меня… — Она попыталась высвободиться, он не отпустил.
Ему еще вчера показалось, что между ними пробежала искра. Давно уже с ним такого не случалось. Вава скорее раздражала, чем будила в нем какие-то желания. Ее неумелые попытки разжечь в нем страсть раздражали тоже. Он давно уже понял, что к мужчинам жена холодна. Ну не надо ей этого. Только по обязанности. А кому охота по обязанности? Ну раз, другой, третий. Потом начинает нервировать. Да живи ты как хочешь! А я тоже найду чем заняться. И он с головой ушел в работу. Теперь он почувствовал: не по обязанности. Он ей действительно нравится. Да и Леонидов вчера говорил…
Когда раздался звонок в дверь, Сила Игнатьевич выругался.
— Это адвокат, — тяжело дыша, сказала Валентина. И, стряхнув с плеч его руки, пошла встречать гостя.
Это и в самом деле был Моисей Соломонович.
— Быстро ты, — недовольно заметил Мамонов.
— Я живу поблизости. — Господин Зельдман тяжело вздохнул. И, посмотрев на Валентину, кашлянул: — Здравствуйте.
— Моя хорошая знакомая, Валентина… э-э-э… Павловна, — представил Мамонов. И зачем-то добавил: — Подруга моей жены. Гм-м-м… покойной.
Господин Зельдман поправил очки. Потом со вздохом сказал:
— Не надо было вам переезжать к своей «гм-м-м знакомой». На судей этот факт произведет негативное впечатление.
— Она моя знакомая, понял? — сердито сказал Мамонов. — Никакого «гм-м-м». И у нее проблемы. Я тебя, собственно, к ней и вызвал.
— А что такое?
— Проходите в комнату, — засуетилась Валентина. — Я сейчас чаю…
Пока она бегала, накрывая на стол, Сила Игнатьевич вкратце рассказал, в чем ее проблема. Моисей Соломонович слушал не перебивая. Когда Валентина наконец присела на диван, строго посмотрел на нее и спросил:
— Ну-с? И чего вы хотите?
— Как чего? — удивилась Валентина. — Ведь я его не убивала!
— Плохо, что он ваш знакомый. — Пожевав губами, Моисей Соломонович вздохнул. — Можно было бы все представить как необходимую самооборону. Условным сроком могли бы отделаться. Вы сели к нему в машину, он начал приставать, вы увидели в «бардачке» нож, схватили и ударили. К несчастью, насильник скончался вследствие большой потери крови.
— Он не насильник! — вспыхнула Валентина. -Он мой жених!
— Жаль, — Моисей Соломонович вновь вздохнул и повторил: — Отделались бы условным сроком. А то и вовсе оправдали бы. Судьи благосклонны к одиноким симпатичным женщинам. А если бы вы еще были беременны… Хорошо хоть, что нож не ваш.
— Не мой, — подтвердила Валентина.
— А вот то, что жених ваш — плохо. В каких вы были отношениях?
— То есть?
— Ссорились? Отношения выясняли?
— Нет, но… — Она замялась, покосилась на Силу, потом все-таки сказала: — Выяснилось, что он меня обманывал. Говорил, что работник банка, а оказалось — простой таксист.
При этих словах Мамонов хмыкнул. Валентина бросила на него гневный взгляд и продолжила:
— Он обещал помочь с кредитом. Для сотрудников банка большие скидки. И дать денег взаймы обещал. Я теперь в затруднительном положении, -призналась она.
— А вот это плохо. Он вас обманывал, и вы, узнав об этом, вышли из себя…
— Придумай что-нибудь другое, Соломон, — не выдержал Мамонов. — По-твоему выходит, что вокруг одни психи. И убийцы.
— А чего вы хотите? — Адвокат развел руками. -Факты.
— Но я не убивала! — возмутилась Валентина. -Я просто хотела ему помочь!
— Но каким образом он оказался у вашего дома? Зачем этот цирк с вызовом такси?
— Понятия не имею! Может, хотел мне во всем признаться? Я ведь звонила, напоминала. Говорила: сколько можно тянуть? С кредитом и… вообще. Либо да, либо нет. Я деловая женщина, мне нужна определенность.
— Еще хуже, — сердито сказал господин Зельдман. — Он вам признался в обмане, а вы обиделись. Более того, разгневались. Схватили лежащий в «бардачке» нож и… — он взмахнул рукой.