К компетенциям Службы мы, в частности, относили: разработку, проведение, координацию и надзор антикоррупционной политики, принятие и реализацию мер, направленных на эффективное и скоординированное предупреждение и противодействие коррупционных правонарушений, поддержку и развитие международного сотрудничества и технической помощи в предупреждении коррупции и борьбе с ней, в том числе принятие мер по изъятию коррупционных доходов.
Полномочия Службы должны быть такими: вести расследования с применением всего арсенала оперативно-разыскных средств; осуществлять проверку деклараций и уплаченных налогов; ходатайствовать о приостановке полномочий, избрании меры пресечения подозреваемым в коррупционных преступлениях, а также о наложении обеспечительных мер на имущество, происхождение которого предположительно является преступным.
В законопроекте особо подчеркивалось, что Служба будет рассматривать все сообщения, в том числе анонимные, но содержащие доказательную базу, о любых случаях, которые могут быть квалифицированы как коррупционные.
Не будет ли означать реализация этого предложения создание нового силового суперведомства? Да, будет. В условиях, когда совокупный коррупционный оборот страны превышает объем федерального бюджета, более мягкие меры бессмысленны. Как и опасения, что в более чем 140-миллионной России не найдется нескольких тысяч высококвалифицированных порядочных специалистов, готовых за идейные принципы, высокое денежное содержание и соответствующую беспрецедентности задач социальную компенсацию исполнить долг перед Родиной.
Еще один способ структурировать предстоящий антикоррупционный разгул в дополнение к предложению по созданию Федеральной службы по противодействию коррупции – это привлечение гражданского общества. В этой связи имеет смысл вернуться к практике системы народного контроля, существовавшей во времена позднего СССР (Закон о народном контроле в СССР был принят 30 ноября 1979 г.).
К основным функциям Комитета народного контроля были, в частности, отнесены борьба с проявлениями узковедомственного подхода, бюрократизмом, попытками обмана государства, совершенствование работы госаппарата, контроль за соблюдением законодательства при рассмотрении предложений, жалоб, заявлений граждан, проверка состояния этой работы в органах власти и общественных организациях.
Функции – ничто без законодательно закрепленных полномочий. А полномочия по Закону о народном контроле, в частности, заключались в следующем: давать соответствующим органам или должностным лицам обязательные для исполнения поручения о проведении проверок финансово-хозяйственной деятельности предприятий государственной формы собственности, обязывать должностных лиц устранять вскрытые недостатки, вносить необходимые предложения в органы государственной власти и местного самоуправления.
Как видим, основными задачами органов народного контроля СССР была охрана государственных интересов, интересов общественных организаций, а также защита прав граждан от нарушений со стороны государственных и общественных органов и их должностных лиц. Деятельность системы народного контроля распространялась почти на все министерства, государственные комитеты, ведомства, отделы и управления исполкомов местных Советов народных депутатов, предприятия и организации.
Комитеты народного контроля могли ставить вопросы об отмене тех распоряжений должностных лиц, которые нарушают интересы предприятий или ущемляют права граждан. В случаях, когда распоряжения и действия бюрократов имели явно незаконный характер и могли причинить существенный вред государственным или общественным интересам либо правам граждан, они могли быть приостановлены с обязательным информированием руководителей соответствующих органов власти. В соответствии с п. 6 ст. 23 Закона о Прокуратуре СССР на постановления Комитетов народного контроля распространялся прокурорский надзор.
Возрождение системы народного контроля возможно в наши дни в формате Комитета общественного контроля Российской Федерации с непременной плановой ротацией кадрового состава. Сотрудники Комитета, как и в советское время, должны выполнять свои функции на общественных началах. Еще один важный момент – предусмотреть законодательное разграничение деятельности Комитета общественного контроля и Счетной палаты Российской Федерации.
Вместо послесловия
Данте в «Божественной комедии» поместил коррупционеров в восьмой круг ада из девяти. После тиранов, самоубийц и насильников, перед предателями Иудой, Брутом и Кассием. Если Данте был прав, в аду впору образовывать еще один субъект Федерации.
Глава 6. Следы суверенных фондов
23 июля 2008 г. в «Московском комсомольце» вышла моя статья «От россиян скрывают их доходы», в которой ставились вопросы о прозрачности, направлениях вложений, доходности российских суверенных фондов (Резервного фонда и Фонда национального благосостояния). В том материале, в частности, говорилось: «Сегодня суверенные фонды вынуждены быть максимально прозрачными, иначе их ни в одну дверь не пустят. Правительства разных стран создают специальные государственные корпорации, привлекают лучших специалистов, проводят агрессивную инвестиционную политику, стремясь соответствовать меняющемуся глобальному финансовому устройству. И лишь в России управление суверенными фондами и международными резервами все больше напоминает игру в наперстки».
Шумиха после публикации поднялась нешуточная. Кудринский Минфин «возбудился» моментально: не прошло и нескольких дней, как Петр Казакевич, «главный управляющий денежной «заначкой» страны»[81], как представляли его в прессе, потребовал взять у него развернутое интервью, дабы опровергнуть сделанные в тексте выводы.
Интервью у чиновника практически сразу после «ультиматума» взяла прекрасная молодая журналистка Елена Мишина, да и запись беседы расшифровывалась, что называется, по горячим следам. Однако «согласованный» чиновником текст отличался от исходника настолько, что редакция поначалу даже слегка растерялась. Не часто встретишь беспардонное вымарывание одних тем и «инициативную» вставку вопросов и ответов по другим. Такой креатив – да на благое дело преумножения наших суверенных фондов!
«Попрание канонов» было налицо, и отдел экономики «МК», посовещавшись с главным редактором Павлом Гусевым, решил «в бумаге» (в печатной версии) опубликовать текст, присланный из Минфина, а в Сети – поместить исходный текст интервью. С развернутым комментарием автора этой книги[82].
Что тут началось! Сегодня тот конфликт вспоминается с улыбкой, но тогда, особенно после того как пресс-служба всесильного в те годы ведомства Алексея Кудрина при помощи СМС-сообщения объявила нам «войну», было не до смеха. Со временем все улеглось, однако именно тот материал заставил Минфин выполнять постановление Правительства России от 29 декабря 2007 г. «О порядке управления средствами Резервного фонда», согласно которому министерство должно ежемесячно размещать на своем сайте «сведения о величине активов Резервного фонда на начало отчетного месяца, сведения о зачислении средств в указанный фонд, их размещении и использовании в отчетном месяце». (Сегодня в это трудно поверить, но до начала августа 2008 г., когда после разделения Стабилизационного фонда на Резервный фонд и Фонд национального благосостояния минуло уже полгода, данные об объеме их средств не публиковались.)
Минфиновские бюрократы, возможно, скажут, что это простое совпадение. Что ж, не буду спорить.
Международные практики
Суверенный фонд, или СФ (англ. Sovereign Wealth Fund), – это создаваемый государством обособленный от других государственных активов фонд, формируемый за счет профицита бюджета, доходов от экспорта сырья или промышленной продукции, приватизации, операций с иностранной валютой, а также средств, получаемых от инвестиционной деятельности. Предназначение СФ многогранно: начиная с «лекарства» от излишнего укрепления национальной валюты (профилактики «голландской болезни») и заканчивая обеспечением финансовой устойчивости государственного бюджета или пенсионной системы.
Значимость СФ для мировой экономики видна уже из сопоставления совокупных активов 74 действовавших в 2013 г. в мире СФ с глобальным ВВП. В 2013 г. суммарные активы мировых СФ составляли 6,1 трлн долл., тогда как вся экономика оценивалась в 85,0 трлн долл., то есть на долю СФ приходилось 7,2 % мирового хозяйства. Важность СФ как системной финансово-экономической конструкции привела к созданию в США в середине нулевых специализированной исследовательской организации – Института суверенных фондов благосостояния (SWF Institute), на фактуру и статистику которого во многом опирается данная глава.
Первый СФ – Постоянный школьный фонд Техаса (Texas Permanent School Fund) – был создан еще в 1854 г. для поддержки школьного образования штата. Считать этот фонд прародителем современных СФ, наверное, не стоит, так как механизм его создания и функционирования был и остается предельно простым: в свое время фонду было передано до половины земель штата, он сдавал эти земли в аренду или использовал каким-либо иным способом, а вырученные средства направлял на развитие образовательных программ.
Современная история СФ началась в 1953 г., когда кувейтские власти учредили Кувейтское инвестиционное управление (Kuwait Investment Authority), государственный финансовый аккумулятор, куда перечислялась часть доходов от экспорта нефти. Первый несырьевой СФ – «Темасек» (Temasek Holdings) – основало в 1974 г. правительство Сингапура, тогда же берет начало процесс системного образования внутристрановых территориальных СФ. В том же году в США был создан Фонд минеральных ресурсов Вайоминга (Permanent Wyoming Mineral Trust Fund), а в 1976 г. – Постоянный Фонд Аляски (Alaska Permanent Fund) в США и Фонд наследия Альберты (Alberta’s Heritage Fund) в Канаде.
В настоящее время в некоторых странах функционирует сразу несколько фондов, например, в США – восемь (все территориальные), в ОАЭ – семь, в Китае – пять (вместе с СФ Гонконга). Чемпионом «в индивидуальном зачете» является норвежский Государственный пенсионный фонд «Глобал» (Government Pension Fund Global), активы которого в 2013 г. оценивались в 803,9 млрд долл.[83] Лидером «в общем зачете» считаются ОАЭ, активы СФ которых в 2013 г. составляли 829,0 млрд долл.
СФ созданы в четырех странах бывшего Советского Союза. Это два российских СФ, суммарные активы которых в ноябре 2013 г. оценивались SWF Institute в 174,4 млрд долл., три СФ Казахстана (166,4 млрд долл.), а также по одному СФ в Азербайджане (34,1 млрд долл.) и Туркменистане (данные не раскрываются).
Наблюдаемый в последние годы взрывной рост числа СФ объясняется несколькими обстоятельствами.
Во-первых, это зримые следствия прироста глобальной денежной массы и пузырей на мировом рынке ценных бумаг, так как цены на сырьевые товары ныне определяются по алгоритму фондового, а не товарного рынка. Современные инвестиционные спекулянты вкладываются не только в классические фондовые инструменты, но и в нетрадиционные, например в сырьевые, включая продовольственные, будущие контракты.
Во-вторых, увеличение количества и активов Фондов отражает успехи отдельных стран в мировом разделении труда – некоторые государства отличаются выгодными условиями для производства промышленных товаров (низкая стоимость рабочей силы, разнообразные налоговые послабления, многочисленные административные преференции), что положительно отражается на показателях сальдо торгового баланса этих стран.
В-третьих, СФ как новой организационной форме управления государственными финансами отдается все большее предпочтение в процессе выполнения долгосрочных задач социального характера, к примеру, создания финансового базиса будущего пенсионного обеспечения.
Если в 2008 г. в мире функционировало 47 СФ, то в 2013 г. – уже 74. Причем в последние годы СФ были созданы в таких «экзотических» странах, как Гана (2011), Монголия (2011), Папуа – Новая Гвинея (2011), Ангола (2012). Еще один штрих: из 61 трлн долл. суммарных активов мировых СФ средства сырьевых (прежде всего нефтегазовых) фондов составляли 58,3 %, прочих – 41,7 %. Для сравнения: в 2008 г. удельный вес вложений сырьевых фондов оценивался в 61,8 %, несырьевых – 38,2 %, что отражает рост благосостояния стран, сделавших ставку на технологическую модернизацию национальных экономик. В табл. 6.1 представлен рейтинг крупнейших СФ мира по размеру активов.
Таблица 6.1. Крупнейшие СФ мира на ноябрь 2013 г.
Источник: SWF Institute (www.swfinstitute.org/fund-rankings).
Как видите, в первой десятке находятся шесть промышленных и четыре сырьевых СФ, хотя еще десятилетие назад подобное распределение было бы нонсенсом. Сегодня активы нефтегазовых фондов лишь ненамного превышают активы промышленных – 2492,8 млрд против 2088,7 млрд долл. Еще одно интересное наблюдение – в первой десятке СФ шесть обобщенно можно назвать китайскими: три – с материкового Китая, один из Гонконга (обособленной китайской территории) и два – из Сингапура (около 77 % жителей этого островного государства являются этническими китайцами), что свидетельствует об эффективности китайского подхода к развитию национального хозяйства.
Обратите внимание на крайний правый столбец «Индекс прозрачности». SWF Institute, помимо статистического и хронологического отражения процессов, происходящих в фондах, занимается аналитическими исследованиями прозрачности их работы, что крайне важно для потенциальных партнеров. Индекс прозрачности определяется на основе 10 показателей. В табл. 6.2 приведена оценка их выполнения двумя российскими СФ: Резервным фондом (РФ) и Фондом национального благосостояния (ФНБ).
Таблица 6.2. Рейтинг прозрачности РФ и ФНБ по методологии SWF Institute
Примечание: рейтинг прозрачности РФ и ФНБ составлен на основе данных официального сайта Минфина России (www.minfin.ru).
Сегодня, как и в 2008 г., когда я писал упомянутый в начале главы материал, пятибалльный рейтинг российским СФ поставлен авансом – благодаря выполнению основополагающих требований, считающихся нормой («вчерашним днем») для любого правового государства. В то же время нам по-прежнему неизвестно, проводится ли аудит Фондов независимыми организациями (Счетная палата полностью независимой считаться вряд ли может), какова структура управления Фондами, какие сделаны приобретения. Что касается доступности информации о финансовых результатах, то она весьма условна и ограничивается публикацией ежегодных пресс-релизов Минфина, в которых указывается совокупная доходность от размещения всех средств Фондов. Сомневаюсь, однако, будто раскрытие информации об инвестиционных намерениях таит в себе угрозы экономической безопасности государства[84].
Да что и говорить, российская «пятерка» выглядит оскорбительной на фоне восьми баллов Казахстанского национального фонда (Kazakhstan National Fund) или 10 баллов Государственного нефтяного фонда Азербайджана (State Oil Fund)!
Дырявая ширма
Любой желающий, зайдя на официальный сайт Минфина, может удостовериться, что важнейшие разделы сайта – «Сведения об использовании нефтегазовых доходов федерального бюджета» и «Расчетная сумма процентного дохода (убытка)», призванные информировать о текущей ситуации с российскими СФ, – как и в 2008 г., абсолютно пусты. Завесу тайны над использованием средств Фондов частично приоткрывает раздел «Сведения о размещении средств Фонда национального благосостояния на депозитах в государственной корпорации «Банк развития и внешнеэкономической деятельности (Внешэкономбанк)», поэтому в дальнейшем сосредоточимся на ФНБ, так как информация о направлениях вложений средств РФ отсутствует вовсе.
Согласно разделу, посвященному взаимодействию с Внешэкономбанком, по состоянию на 1 ноября 2013 г. в госкорпорации было размещено 474,02 млрд руб. и 6,25 млрд долл., а всего во Внешэкономбанке разрешено разместить до 955 млрд руб. из 2845,19 млрд руб. на 1 ноября 2013 г., или 33,6 % от всех активов ФНБ.
Возникает вопрос: если из 2845,19 млрд руб. (общего объема средств ФНБ) во Внешэкономбанке размещено порядка 660 млрд руб., то в каких активах или институтах хранятся или используются остальные 2185 млрд руб.? Если же учесть, что информация о размещении средств другого российского СФ – Резервного фонда – закрытая, неизвестной оказывается судьба в общей сложности приблизительно 160 млрд долл.
Возможно, часть российских международных резервов (здесь пошли конспирологические догадки) размещается в американских государственных облигациях и векселях (Treasury). На 1 ноября 2013 г. суммарный объем вложений российских резервов в Treasury составлял 139,9 млрд долл. (26,7 % международных резервов на ту же дату). К слову, Россия на начало ноября 2013 г. была далеко не первой, а, страшно сказать, одиннадцатой по объемам вложений в Treasury. Впереди с почти 10-кратным отрывом шел Китай (1316,7 млрд долл.), за ним – Япония (1186,4 млрд долл.). Нас «опережали» Бразилия (246,9 млрд долл.), Бельгия (200,6 млрд. долл.), Тайвань (183,7 млрд долл.), Швейцария (176,6 млрд долл.). К сведению сторонников идеи необъявленных контрибуций от «порабощенной» России «заокеанским хозяевам»: с ноября 2012 г. по ноябрь 2013 г. российские суверенные инвестиции в Treasury снизились на 13,4 %[85].
Наивно полагать, что в Treasury размещены деньги исключительно наших СФ, а оставшаяся часть международных резервов, вместе с деньгами СФ составлявших на 1 ноября 2013 г. 524,3 млрд долл., в американских госбумагах не размещается[86]. Тем не менее, часть суверенных «заначек» в настоящее время покоится именно в Treasury. Какая это часть, сколько размещено в ценных бумагах других государств, в прочих инвестиционных активах? Вне всякого сомнения, мы имеем право знать эту информацию. В конце концов, чем мы хуже норвежцев, сингапурцев, азербайджанцев?