— Не так-то просто убить человека?
— Маша смотрела мне в глаза, плакала… я психанул, развернулся и выбежал из студии. Уже потом, у входа в метро я заметил, что сжимаю в руках ножку от штатива.
— Куда ты ее дел?
Рябов пропустил мимо ушей, что сыщик перешел на «ты». Он был погружен в свои самоуничижительные мысли.
— Куда ты дел палку? — повторил Роман.
— Выбросил… в урну…
— А потом?
— Поехал в салон к Эрне. В метро я никак не мог успокоиться. С одной стороны, Маша как будто говорила правду. С другой… кому еще выгодна смерть Тамары? Маша ей не зря угрожала…
— Угрозы — это всего лишь угрозы. В большинстве случаев они не переходят в действие. Ты отправился убивать женщину, подчинившись импульсу.
— Но я же не сделал этого…
— Маша Рамирес мертва!
До Рябова в полной мере дошел смысл этих слов. Он сглотнул и ошалело уставился на сыщика.
— Думаешь, я шутки с тобой шучу? — разозлился тот. — Сначала Тамара, теперь Маша… и в обоих случаях ниточка ведет к тебе.
Молодой человек вспомнил слова Эрны и выпалил:
— Я пешка в чужой игре!
— Ну да. Тамару ты любил и пальцем бы ее не тронул. А Машу хотел убить, но не решился. Ты сам-то себе веришь?
Рубашка Антона промокла не только под мышками, но и на спине. Его лицо лоснилось от пота. Журчание воды в фонтане действовало ему на нервы.
— Эрна, надеюсь, жива? — дожимал его Лавров.
— Ж-жива… конечно жива…
— Я проверю. После тебя остаются трупы, Рябов.
— При чем тут я?.. Когда я уходил из студии, Маша была жива!.. Может, к ней заходил кто-то из клиентов? Ищите, расспрашивайте! Вам лень сделать лишний шаг, и вы решили все свалить на меня? За мои же деньги упечь меня за решетку?
— Успокойся!
Рябов замолчал, морщась от зубной боли. Этот накачанный красавчик ему не верит. Самодовольный хлыщ с наглыми манерами. Ни черта не смыслит в своем деле, а туда же… корчит из себя Шерлока Холмса.
— Зачем я с вами связался? Тамару вы не спасли… а теперь собираетесь повесить на меня смерть Маши Рамирес? Вы уже позвонили в полицию?
— Пока нет.
— Чего же вы ждете?
— Не будь ты моим клиентом, я бы давно сдал тебя. К сожалению, у меня есть долг перед тобой. Я обещал помочь.
— Найдите настоящего убийцу…
— А чем я занимаюсь, по-твоему? Что ты делал в салоне магии?
— Говорил с Эрной… Она просто мошенница, которая стрижет капусту с доверчивых дамочек. Продает им всякую лабуду под видом колдовских атрибутов, а те ведутся. Отваливают ей крутые бабки. Мне бы так зарабатывать!
— Не советую.
— Но на картах она классно гадает… Слушайте! — спохватился Антон. — Что, если Эрна врала? Если порча была сделана… э-э…. правильно, и Машу убили? Ну… порча как действует? Может человек от этого умереть?
Лавров пожал плечами. За годы, проведенные рядом с Глорией, он всякого повидал. На человека влияет все, что угодно, если он поддается влиянию.
— На Машу Эрна тоже наводила порчу?
— Я не спрашивал…
— Поехали, спросим.
Он увлек Рябова к «Шевроле» и как будто ненароком заглянул внутрь.
— Хорошая машина!
— В кредит взял, — понуро обронил менеджер.
На заднем сиденье лежала светлая бейсболка. Лавров вспомнил слова девушки, которая видела убийцу: «Он был обыкновенный. Джинсы… на голове бейсболка…»
— Ты джинсы носишь, Рябов?
— Все носят…
Глава 23
Деревня Прокудинка
Аля была уверена, что сегодня Гор в деревню не сунется. Он готовится к похоронам Тамары, но дело не только в этом. Доктор боится слежки. Муж — первый, кого подозревают в убийстве жены. У Гора есть тайны. Ради сохранения своих тайн он может пойти на что угодно.
Але казалось, что неизвестный, который проник в ее квартиру и обшарил каждый уголок, — это Шестаков. Зачем он рылся в ее вещах? Может, она интересует его не как женщина? А как кто? Кого он в ней видит? Будущую жертву, которую разрежет на куски и закопает в куче навоза? Или он задумал взять у нее кровь, разлить по бутылям для каких-то своих снадобий? Но тогда ему нечего искать в ее доме, тем более в ее отсутствие.
У Али сроду не было никаких ценностей. Никаких фамильных реликвий. Никаких бриллиантов, доставшихся ей от бабушки. Вся ее родня — люди скромного достатка, далекие от каких-либо тайн или афер.
Гор вызывал у нее страх, смешанный со страстью. Оказывается, такое бывает. Поездка в Индию оставила в ее душе глубокий болезненный след, и эта боль вкупе с мистическим «гоа-трансом», ночными огнями на побережье, шорохом пальм, острой пищей, гашишем и дикой «камасутрой» разожгли в Але тягу к наслаждению. Не к тому удовольствию, которое подразумевает банальный секс, а к испытанному ею всепоглощающему внутреннему взрыву, растворению в «огне Шивы», как называл это Гор.
«Огонь Шивы» нельзя переживать часто, — объяснил он. — Это может убить!»
Аля поняла, почему Тамара не разводилась с мужем. Никто другой не мог дать ей такого сексуального потрясения, такого запредельного напряжения чувств. Пусть изредка, но она нуждалась в этом. И готова была терпеть многое, чего не потерпела бы в ином случае.
«Интересно, с ней он тоже курил чилом?» — думала Аля, пробираясь огородами к деревянному дому, где в прошлый раз она застала Гора за весьма странным занятием.
Он был слишком далек от ее идеала, чтобы помышлять о совместной жизни с ним. Аля и не помышляла. С некоторых пор она жила сегодняшним днем, нынешней минутой. Жизнь состоит из моментов, которые могут не повториться. Кому, как не ей, знать об этом?
Гор обращался с женщинами с оттенком садизма. Ему доставляло удовольствие мучить их, если не физически, то морально. Он будто проверял их на прочность. Выдержит? Не выдержит? Аля не заблуждалась на его счет. Он легко бросал любовниц, легко находил новых. Тамара не возражала. Или все-таки ей не нравились похождения мужа? Теперь ее убили, и это вполне мог сделать Шестаков. Разве он не вообразил себя Богом, которому дозволено карать и миловать? Шивой в человеческом обличье?
Даже свое имя — Егор — он переиначил на божественный лад. Гор! Ни много ни мало египетский бог солнца, сын Осириса и Исиды. Аля нашла в Интернете изображение Гора — человека с головой сокола. Совершенно не похож на Шестакова…
В темноте с дерева вспорхнула птица, и Аля вскрикнула от неожиданности. Во дворах забрехали собаки. Желтый свет луны падал на крышу, выступающую над тихим черным садом. Тот самый дом!..
На сей раз Аля доехала на такси до околицы, расплатилась с водителем и добиралась сюда своим ходом. Так, чтобы не попасться никому на глаза. Зачем ей свидетели? Как Гор втихаря залез в ее квартиру, так и она залезет в его дом и посмотрит, что там внутри. Должна же она разобраться, с кем связалась, кто завладел ее мыслями и желаниями? Ранее Аля уже познала жестокое разочарование, измену и предательство. Ее тупо использовали, разбили сердце, растоптали душу. Она не позволит этому повториться.
— Что тебе нужно от меня, Шестаков? — прошептала она, раздвигая штакетины и ныряя в дыру в заборе.
Ноги утопали в росистой траве, над головой, хлопая перепончатыми крыльями, пронеслась летучая мышь. Видимо, доктор редко заглядывал на свою дачу, и заброшенный чердак облюбовали мыши.
Аля не боялась обычных мышей, но летучие твари вызывали у нее суеверный ужас. Вокруг нее вились комары. Хорошо, что она надела полотняные брюки и кофту с длинными рукавами, которые предохраняли от укусов. Окна домов были темными. На улице — ни единого фонаря. Деревня спала. С невообразимой высоты на Алю молча смотрели звезды. Казалось, за ней кто-то крадется… В саду что-то потрескивало, с внезапным шумом падали с веток яблоки, заставляя ее вздрагивать и пугливо озираться. Она наступила на гнилой плод, поскользнулась и чуть не упала.
— Черт…
Чтобы руки оставались свободными, Аля повесила на спину летний рюкзачок, заменивший ей сумку. В лунном мареве колыхались какие-то тени. Утопленник с раздутым от воды лицом, ухмыляясь, пытался схватить ее за волосы. Она увернулась, метнулась в сторону… и только потом сообразила, что это куст шиповника.
Аля осторожно обошла дом в поисках открытой форточки. Напрасно. У стены кто-то будто нарочно оставил деревянный ящик. Аля встала на него и дотянулась до рамы. Та казалась ветхой, но не поддавалась. А стекла бить нельзя: Аля хотела сохранить свой визит в тайне. В одном из окон к стеклу вдруг прильнуло лицо с огромным растянутым в кровавой улыбке ртом…
Аля шарахнулась, свалилась с ящика и больно ушибла плечо. Лицо в окне все еще стояло у нее перед глазами. «Кровавая улыбка» оказалась зияющей на шее раной, которая почти отделила голову от туловища.
«Мне почудилось, — твердила Аля, пытаясь сохранять спокойствие. — Это нервы…»
«Мне почудилось, — твердила Аля, пытаясь сохранять спокойствие. — Это нервы…»
Она отдышалась, сидя на траве и прогоняя жуткое видение. Может, такое действие оказывает на нее гашиш? Хотя она курила чилом всего пару раз, наркотик на всех влияет по-разному. Что, если у нее глюки?
Аля сняла с плеч рюкзачок и вытащила связку ключей. Надо взглянуть на замок. Через окно она вряд ли попадет в дом, надо попробовать через дверь. Она захватила с собой все ключи, которые смогла найти в квартире. Авось какой-нибудь подойдет.
Она поднялась на крыльцо и, держа в одной руке фонарик, другой стала подбирать ключ. Замок Шестаков не менял, по крайней мере, тот выглядел так, будто простоял лет сто. Вероятно, открыть его не представляет проблемы.
Зазвенели ключи. Несколько попыток, щелчок, и язычок отошел. Дверь скрипнула, Аля перешагнула порог старой веранды. Луч фонаря заскользил по углам. Все здесь выглядело запущенным, неприбранным. Какие-то большие закопченные кастрюли, ведра… почернелые ящики, мешки. Запах плесени. Шестаков явно приобрел дачу не для проживания, а с иной целью. Чем он тут занимается?
Гостья, прикрывая фонарик, чтобы бликов света не было заметно с улицы, двинулась вперед. В горнице хозяин навел кое-какой порядок, но мебель была ветхая. Тут пахло кислятиной, на полу громоздились стеклянные бутыли. На столе Аля увидела миску с остатками засохшей коричневатой бурды. В луче фонаря бурда посверкивала золотинками.
— Что это за гадость?
Замирая от страха, Аля стояла и медленно водила фонарем по сторонам. Часы с кукушкой остановились. На диване валялся плед. В затхлом воздухе к кислятине примешивался слабый аромат духов. Аля принюхалась. Здесь побывала женщина! Гор привозил ее сюда… чтобы заниматься любовью? На этом пыльном диване? Среди старого хлама?
Подобная мысль казалась невероятной, несусветной. Этакий самодовольный щеголь привозит любовницу в жалкую халупу, где вместо привычного комфорта — пыль и вонь. Не странно ли? Впрочем, у доктора странностей хватает.
Казалось, в доме кто-то присутствует, наблюдает за каждым ее движением. Черные лики идолов проступали на стенах. От этого по телу бродил озноб. Звучали чьи-то отдаленные голоса, поскрипывали половицы, гудело пламя. Днем этот дом жил обычной жизнью, а ночью смотрел свои кошмарные сны. Персонажи из его снов населяли комнаты, и Аля была одним из них.
Она споткнулась обо что-то и сдавленно вскрикнула. Перед ней лежало пробитое пулей мужское тело… большое и неподвижное. Аля сжала зубы, зажмурилась и затрясла головой. А когда осмелилась открыть глаза, вместо тела увидела свернутый полосатый матрац. Его давно пора было бы выбросить.
Она перевела дух, присела на корточки возле бутылей и принялась их рассматривать. Горлышки запечатаны воском, а внутри жидкость. Ни вода, ни вино, ни бражка. И что-то как будто плавает, движется, перемещается.
— Обман зрения, — заключила она.
Осмотрев весь дом, Аля ничего интересного не обнаружила и задумалась. Гор ничего не делает просто так. Если он купил этот дом, то почему не отремонтировал, не привел в порядок, не обустроил по своему вкусу, наконец? Чтобы шокировать женщин грязью и запустением, а потом принуждать их к сексу в экстремальных условиях?
— Это не любовное гнездышко. Это какой-то гадючник…
Дом не дал ей ответа на возникшие вопросы, и она отправилась во двор, к сараю. Копаться в куче навоза было противно. Но Аля все-таки взялась за лопату. Вдруг она наткнется на человеческие останки? Это бы хоть что-то прояснило.
— Фу…
Лезвие лопаты легко входило в навоз, резкий запах забивал дыхание. Аля копала осторожно, помня о спрятанных в лошадином помете бутылях. Не дай бог разбить, тогда Гор обо всем догадается. Он дьявольски проницателен. А может, это «божественный аромат Шивы» освобождает его сознание, которое отделяется от тела и путешествует самостоятельно?
Аля реально чувствовала на себе чей-то взгляд, но старалась не поддаваться панике. Кому тут быть в такой час? Гор ни за что здесь не появится в ближайшие дни. Этот дом в Прокудинке он так же тщательно будет скрывать от следствия, как и употребление наркотиков. Между первым и вторым есть какая-то связь. Какая?
Аля старалась не вдыхать глубоко. Она не привыкла к физической работе, тем более к лопате, натерла ладони и запыхалась. Когда лезвие касалось стеклянной бутыли, она переходила на другое место. К сожалению или к счастью, в навозе не нашлось ничего, кроме бутылей. Аля устала, вспотела, вымазалась, надышалась едкими миазмами. Она чуть не плакала от обиды и разочарования. Столько усилий, и все зря.
— Черт бы тебя побрал, Шестаков… Кто ты? Псих или чудовище? Юродивый? Наркоман? Кто?
Аля поставила лопату на место и побрела к колодцу. Надо было умыться, почистить одежду. Едва она вытащила ведро воды, как оно заблестело, засветилось. Аля ойкнула, выпустила ведро из рук, и оно, грохоча цепью, с тяжким плеском ухнуло обратно.
Она присела, спряталась за сруб колодца. Во дворах проснулись собаки, но быстро успокоились. Словно кто-то запретил им лаять. В тишине был слышен шорох шин по грунтовке, а сияние, которое испугало Алю, оказалось светом автомобильных фар. Машина остановилась, фары погасли. Хлопнула дверца, и кто-то вышел в теплую звездную ночь…
Глава 24
В калитку вошли двое. Аля видела их силуэты, облитые луной. Похоже, мужчина и женщина. Он повыше, она пониже. Оба в спортивной одежде. Он — настоящий громила, которому лучше не попадаться.
Рядом с колодцем росли кусты дикой розы. Аля скользнула в их гущу, не обращая внимания на царапины.
— Идем в дом… — донесся до нее женский голос.
Громила поднялся на крыльцо под жалобный скрип ступенек. Казалось, они не выдержат его веса. Но — выдержали.
— Открывай, — скомандовала женщина.
— Тут не заперто…
— В самом деле? — раздался ее смешок. — Любопытно!
Она повернулась в сторону кустов. Аля понимала, что с крыльца ее невозможно увидеть, но все равно напряглась. Кофта на ее спине взмокла и прилипла к телу. Она молилась, чтобы ее не обнаружили.
Незваные гости скрылись в доме. В окне горницы затеплился желтоватый свет. Аля рискнула и, пригнувшись, подкралась к ящику. Если уж она ввязалась во все это, то надо идти до конца. Раскрутить чертов клубок, чего бы это ни стоило.
Она взобралась на ящик и заглянула в окно. На столе горела свеча. Громила смирно стоял в углу, а его спутница изучала бутыли.
Аля не разбирала, о чем говорят между собой ночные гости. Сквозь щели в оконных рамах она слышала невнятную речь. Очевидно, визитеры обсуждают содержимое стеклянных сосудов. Женщина постукивала по запечатанным горлышкам, оборачивалась к громиле и сообщала ему что-то. Тот молча кивал.
Потом он подошел, легко поднял одну из бутылей и взболтал. Женщина оживленно жестикулировала, указывая на содержимое. То же самое проделали со второй бутылью.
Внутри у Али поднялась буря. Эти люди в доме казались ей воплощением зла. Что им здесь понадобилось? Кто они Шестакову? Друзья или враги? Если друзья, то почему приехали к нему на дачу под покровом ночи, тайком? А если враги, то что не поделили между собой?
Она до боли всматривалась в их лица сквозь желтоватый сумрак и сжимала кулаки. Только бы они не вздумали обыскивать двор.
«Уходи! — нашептывал ей здравый смысл. — Беги прочь, пока эти двое в доме заняты своими темными делишками. Нельзя попадаться им на глаза!»
Но уйти мешали любопытство и гнев. Гор втянул ее в опасную игру, решил использовать. Чего он добивается?
Прошло около получаса. Аля отбивалась от комаров, которые облепили ее. Вероятно, их привлекал запах лошадиного помета. Она ждала, чем закончится визит этих двоих на дачу Шестакова.
Первым на крыльцо вышел громила в спортивном костюме. Его волосы в лунном свете казались голубыми. За ним показалась женщина.
— Где-то должна быть лопата, — сказала она.
— Сейчас поищу, — отозвался он.
«Они собираются копаться в навозе! — догадалась Аля, поеживаясь. — Повторяют то же, что делала я!»
Это зрелище казалось дурной шуткой или горячечным бредом. Громила включил фонарь, спустился с крыльца и зашагал к сараю. Разумеется, он без труда нашел лопату и махнул рукой своей спутнице со словами:
— Есть! Идите сюда. Возьмите фонарь и посветите…
Аля не ошиблась. Мужчина принялся перекапывать кучу навоза.
— Осторожнее, — предупредила его спутница. — Не разбей бутыли.
— И тут бутыли? Какого лешего прятать их в дерьме? Что за блажь?!
— Это не дерьмо, а лошадиный помет. Питательная среда для…
В соседнем дворе зашлась лаем собака, и Аля не расслышала окончания фразы. Лай оборвался так же внезапно, как и начался.