– Не поверишь, но сквозь Лунинск пройти хоть какие-то шансы есть, а вокруг него – сплошные топи с аномалиями и гнусом, а вон там, – сталкер показал на восток, – Чащоба. Там ваще жопа полная!
– Ясно. Тогда командуй выход. Ты у нас за главного. Гид по Зоне, ё-мое. Я пока поруковожу боевыми действиями.
– Понял, – Корсар кивнул, поднял АК-107, посмотрел на отряд. – Ну что, туристы, готовы? Две минуты на застежки и завязки. Шнурки намертво, ремни подтянуть, шлемы закрепить. Чтоб на бегу ничего не брякало, не падало. Внутрь принять по «Антираду» и по «Антишоку». Сразу утолите жажду, в пути некогда будет. Оружие проверить, запасные магазины приготовить. Темп движения предполагается интенсивным, поэтому никому не отставать. Здесь отбиться от толпы – смерти подобно! Никаких лишних криков и пальбы зря. Сдох или ранен – ближние хватают и тащат. И запомните, братцы, во все, что имеет плоть, стреляем со всех стволов, остальных поражаем огневыми средствами. Пули и картечь фантомам особого урона не наносят. А вот температуры высокой они боятся. Ясно? Вопросы есть?
– Корсар, а ты здесь уже водил кого-нибудь? – спросил Димон.
– Конечно.
– Успешно?
– Как видишь, боец. Были потери, но выбирались все равно.
– Хорошо, понял.
– Можно? Знаю этот район хорошо. Я бы вперед разведку выслал. Иначе подпустят и всех положат, – предложил Горбоконик, сооружая факел, – здесь кое-где огневые точки имеются. Не уверен, что за месяц моего отсутствия они сохранились в том же составе и порядке, но укреппосты помню, где находятся.
– Молорик, – сказал Холод, – стараешься. Корсар, он дело говорит.
– Согласен, но и палево тоже в этом есть. Тот или те, кто пойдет впереди, точно смертничками станут. А я не хочу выбирать из вас таковых! – ответил сталкер, проверяя обойму пистолета.
– Значит, их выберу я, как старший подгруппы, – заключил Холод и посмотрел на всех. – Есть добровольцы пойти первыми и выявлять огневые точки врага? Понятно. Прям разбежались. Тогда сам определю конную гвардию. И вариант марш-броска тоже.
Ден внимательно осмотрел каждого в толпе. Нахмурился. Баллон вдруг выстрелил в пса, кинувшегося с тыла на группу. Народ вздрогнул, пулеметчик виновато пожал плечами:
– Собака!
– Так, Пыть-Ях забери «Муху» и ранец у Фифы. Иначе сдохнет бежать со своим скарбом. Хватит ей рюкзака и «Вала». Родео, на тебе Козуб. Несетесь антилопами гну, ясно? РПГ и «агдельку» снимайте, карабин тоже. Хватит вам пистолетов и «Вала». Полкан, как рука?
– Так себе. Ноет. Но держать оружие могу.
– Лады, хорошо. Та-а-к. Все двигаемся цепочкой в затылок. Дистанция пять метров. Вдоль домов по правую руку. Прямо под стенами. Гранаты не применять, только в исключительных случаях. Та-а-к, что еще?
– Холод, не томи, а? – прервал Корсар. – Я пойду в заслонке. Дай еще одного, и все, выходим. Скоро весь Лунинск проснется, ёкарный бабай. Пока туман, надо валить.
– Ты тут нужен, Санек. Иначе влипнем в какое-нибудь говно.
– Да какая разница, в толпе или в разведке влипнуть? А впереди тем более нужен проводник. Все, давай труби выход. Я беру пленного.
– Я пойду со сталкером, – отозвался Горбоконик, жуя «Антирад», – фигли тянуть резину! Дайте мне тяжелый огнестрел и болтов, я пушечным пойду.
– Ого. Ты серьезно, мужик?
– Не называй меня мужиком, у нас так не принято.
– Опачки. Ты серьезно из фраеров?
– Зуб даю. Шуруп докажет. Да, Шуруп?
– Наш он. Пахан, – ответил пленный и сплюнул.
– Так чё ты по фене не ботаешь, как обычно в вашей среде?! Гутаришь, как нормальный муж… как все, – подколол его Холод.
– А я, ёптеть, и так как все. Токо малость сбился с пути истинного.
Все переглянулись и уставились на Дена. Тот буравил Горбоконика пронзительным взглядом.
– Лады. Бери вон тот РПГ-семерку, еще один выстрел забери у Полкана. Плюс ранец Фифы возьми. Гранаты ручные у нее же. Тротил, дай ему трофейный тол. И зажигалку. Ты фитили вставил? Хорошо. Факел оставь нам. Возьми у Пыть-Яха дымовую гранату. Корсар, ты такую же у Тротила. Баллон, свою береги, если что завесой сразу прикроешь, ясно? Как у тебя с БК?
– Полный в стволе, полтора на лопатках, – ответил Баллон.
– Хорошо. Корсар, ПДА есть? Фурычит? Сечешь с Горбокоником аномалии. Помечай их как-то. Если что серьезное, ожидайте нас. Укажешь направление, сниму с эсвэдэшки. Дистанция сто метров. Меньше нельзя, можем потеряться. Вопросы?
– Командир, двадцать шестой РПГ я заберу. Пригодится, – попросил Корсар, – гнездо пулеметное снять или баррикаду какую разворошить.
– Лады. Родео? Неси сюда «агдель».
– Холод, мы готовы, – доложил Тротил, – больше стоим, больше мандража.
– Да, выходим. Ну что, пацаны, спецназ рулит?!
Бойцы издали короткий клич. Корсар приобнялся с Деном, подмигнул Анжеле и хлопнул по плечу Горбоконика:
– Пошли, фраерок. Наш выход.
– Держитесь там, Корсар, – крикнула им вдогонку Фифа.
Сталкер и бандит, навьюченные донельзя, короткими перебежками устремились по заросшей, разбитой и местами выгоревшей улице. Приблизились к обшарпанной стене первого строения, осмотрелись и, бросая железную мелочь перед собой, потихоньку двинулись дальше. Вскоре их силуэты размылись и помутнели в легком тумане утра и дымке постоянно горящего Лунинска.
* * *Этим же утром подгруппа Истребителя в сопровождении Егеря вышла из Чащобы к окраинам Лунинска с юго-восточной стороны.
Как пробирались по чащам, наводненным мутантами, Никита и вспоминать не хотел: стая волков, окруживших отряд, злыдень, дремлющий под рябиной, два зомби с ружьями, открывшие огонь издалека. Лисоед, попытавшийся напасть на замыкающего Орка, жалобно заскулил, отпугнутый неведомой силой Егеря. Труп анархиста, пожираемый аскаридами, вообще вызвал расстройство желудка. Хотя может быть, это сказалась бормотуха старика.
Короче, впечатлений хватило с избытком. Зомбаков завалили и собрали их скудные запасы картечи. Лисоеда отогнал местный старожил, волков распугали выстрелами. Злыдня старик «придержал» ментальной властью артефакта, хотя и «янтарь» Никиты неплохо помог.
Бродяга чувствовал себя лучше, но передвигаться самостоятельно Доктор ему еще не разрешал. Носилки несли в основном Кэп и Ахмад, иногда их сменяли Орк и военврач. Эскимо шел вторым, запоминая ухватки Егеря, жадно впитывая полезную информацию и изредка задавая ему вопросы. Майор двигался третьим номером.
Туман рассеялся только к десяти утра. Эсэмэска от Холода о смерти Фотона, видимо, пришла с опозданием, учитывая аномальные поля Лунинска и ночную грозу в том районе, где ютился Регистратор. Никита прочитал сообщение от Дена вслух, но не громко: «У нас потери. Фотон 200. Прости, командир. Но есть и пополнение. Лунинск. Как вы?».
– Пи…ц, – Никита рукавом вытер пот с лица и печально взглянул на суетящихся бойцов, – майор, майор. Что ж ты так-то? Эх-х.
– Кто, командир? – тревожно спросил Орк, прочитав выражение лица Истребителя.
– Фотон, – Никита зло ткнул пластиковым прикладом автомата в землю, – майор Семаков накрылся.
– Твою мать! – Орк вмиг почернел лицом, сдвинув брови и сжав челюсти. – Как?
– Да откуда я знаю?! Куда прете? Правее бери, аномалию не видишь, что ли?
Группа очутилась правее разрушенного моста и руин речного порта. В оптику виднелся пост наемников на этом берегу и пулеметный расчет «Бастиона» на другом. Расстояние было не великое и при желании противоборствующие стороны могли бы пободаться в успешной стрельбе, но, видимо, никому это не было так уж необходимо. Одни нуждались в охране противоположного берега, другие в спокойствии на этом.
А что сейчас? Можно было легко снять охрану из наемников и с трудом после них и громогласной озвучки – пост бастионовцев, но Никита долго изучал сектор и размышлял, перебирая варианты дальнейших действий. Егерь предложил свою лодку, спрятанную в кустах под масксеткой, но Истребитель не торопился. Распрощавшись со стариком и отблагодарив его за приют и вывод из Чащобы, он снова занялся стратегическими головоломками. Отряд разместился за вросшим в берег корпусом речного буксира.
Никита с биноклем засел на корме этого ржавого корыта, Орк беспрестанно что-то жевал, разложив все тяжелое оружие группы и проводя ревизию по распоряжению командира. Бродяга с Эскимо долго смотрели вслед уходящему Егерю, словно заново переживая теплые моменты встречи с ним, рассказы и угощения. Ахмад лазил по трюму судна в поисках металлических побрякушек, которые в Зоне всегда быстро тратились на обнаружение аномалий. Допотопный примитивный способ, но очень действенный и более надежный, чем навороченные ПДА и другие электронные приборы.
«Думы Ковпака» развеял гранатометчик:
– Командир? Один «Шмель», три «Мухи», одна «агдель». Двенадцать гранат, не считая в личных БК. Один РПД-42 и два бубена. Два АКАЭМа, семь рожков. Три «ёжика», два «эдика». Одна «моня» полста. Две дымовушки, три «зари», две «гвоздики». Цинк с рассыпухой к «калашам». Все. Остальное на нас всех, включая твой ППШ, командир.
– Командир? Один «Шмель», три «Мухи», одна «агдель». Двенадцать гранат, не считая в личных БК. Один РПД-42 и два бубена. Два АКАЭМа, семь рожков. Три «ёжика», два «эдика». Одна «моня» полста. Две дымовушки, три «зари», две «гвоздики». Цинк с рассыпухой к «калашам». Все. Остальное на нас всех, включая твой ППШ, командир.
– Понял тебя, Орк. Неплохо. Для хорошего боя и прикрытия группы Холода сойдет. Но когда до Туманска потом попрем, трофеями не брезговать. Ясно?
– А то. Яснее некуда.
– Так. Распредели все по натурам. Давай мне «шмеля» и «Муху». МОНку тоже запихаю, побуду Тротилом. Все, выполнять.
– А чечена тоже грузить? – сделал недоуменное лицо здоровяк.
– Конечно. Карабин у него есть. Хватит. Пусть цинк тащит да бубены. Бродяге на носилки один АКМ сунь и пару магазинов. Короче, давай, займись каптерством, не мне тебя учить!
– Есть.
Снова накатились тяжелые мысли о Фотоне. «Майор погиб. Как? Да, не спецназовец. Да, нет особой подготовки. Но он военный, он офицер. Вместе идут толпой, а тут нате… "двухсотый". Как же так? Ладно, выясню обстоятельно. Майор, майо-о-р. Хороший мужик был. Семья там осталась. ТАМ! Вот мля-я…»
Никита уткнулся лбом в холодное ржавое железо, закрыл глаза. Упорно гнал прочь думы о своих родных, особенно, о детях. Если жена еще как-то маячила смутным образом, то сын с дочкой вообще вызывали слезы, чётко всплывая в памяти. Как держал, обнимал, играл. Как учил, одевал, гулял. Возил в отпуска. Бли-и-и-н!
И опять мысли прервал Орк:
– Командир, ты чё-то не айс, смотрю. Плохо? Ты из-за Фотона?
Майор кивнул, пожал плечами, часто поморгал глазами, невидяще уставился в щель обшивки буксира.
– Да не говори. Сам кумекаю, чё почем. Сначала эта Анна сгинула в «жаровне», потом Гоша так глупо погиб. Щас Фотон. Не знаю как, но… херово это все, неправильно!
Орк промолчал. Он никогда не умел чётко и красиво излагать свои мысли, был скуп на слова и не умел вести полемику, но каждому свое. Зато как боец был на высоте. И как друг и боевой товарищ. Пять раз ляжет на амбразуру Матросовым, десять раз будет гореть в самолете Гастелло, а на выручку придет и грудью встанет перед опасностью, защитит, поможет, прикроет.
Никита слез с груды металлолома, приобнял Орка, поворошив его «теннис» на голове.
– Все путем, боец, все путе-е-м!
Пока навьючивались, пришла весть от Холода. Они собирались сделать боевой марш-бросок по периферийной улице Лунинска до моста. Которого не было в наличии. Никита озвучил новость и акцентировал проблему переправы.
– Что делать будем, бойцы? Слушаю варианты, только скоренько.
Варианты и предложения посыпались, как из рога изобилия. Но все не то. Лодка Егеря не могла помочь – легкая, слабая. Подручных средств и инструментов для восстановления моста или иной переправы не наблюдалось. Да и времени в обрез. По воздуху отбой, под заразной водой, кишащей, как предупредил старик, всякими хищными тварями и паразитами, тоже никак.
– Ну что, здорово. Прям конгресс академиков РАН, ёптеть! Блин, игра в «Слабое звено», где вы все – слабые звенья. И я такой же, ядрен батон. Пока думаете дальше, господа профессора, я Рогожину черкану.
Что написал Истребитель и кому именно, бойцы не увидели, так как он отсел в сторонку. И содержания СМС не сообщил никому. Но когда снова присоединился к товарищам, почесал нос и, тупо рассматривая шумевшую на ветру листву ивы, произнес:
– Так, бойцы, коммунисты есть среди вас?
Бойцы вскинули головы, нахмурились, скривились.
– Ну и рожи у вас, бандерлоги! – Никита засмеялся. – Пошутил я. Хотел добровольцев послать, одних устранить посты на реке, других Чащобу рубить на гать речную. Гы-ы.
Все заулыбались, расслабились, но Бродяга, оперевшись на локоть, серьезно заявил:
– А что, командир, это идея!
– Ты про что, сталкер? – Никита вмиг перестал гримасничать.
– Про ликвидацию часовых и гать через реку. Только не бревенчатую, разведка. А немного другую, – сказал Бродяга и показал на старую баржу на той стороне водоема.
Наконец и Эскимо справился с ухмылкой и тоже взглянул в направлении руки сталкера.
– Как снять дозоры, ты, разведчик, сам знаешь, решай. А насчет баржи? Я тут на стреме, вы туда все на лодке Егеря пару ходок. Спихните ее в воду, только гляньте, днище целое или как. И толкните по главной струе течения, самосплавом добежит, встанет, куда надо.
– Думаешь?
– Ха, а то! Смотри, какая осадка у нее. Высота по навесу и крыше капитанского мостика вона какая. Почти вровень с огрызками моста.
– А если не застрянет?
– Если, если, – передразнил сталкер, – надо направить так, чтобы чётко застряло это корыто. Ну что, сбацаем?
– Ну, ты молоток, Бродяга! Нам особо выбирать не из чего. Работаем, парни.
Он отдал кое-какие распоряжения бойцам. Бродягу снабдили автоматом и запасными магазинами, уложили так, чтобы он смог контролировать опушку Чащобы и тыл группы. Сами, оставив себе легкое стрелковое оружие, заточили несколько ивовых шестов, приготовили моток веревки (из запасов Орка) и сели в круг, обговаривая последние детали.
Никита разбил отряд на две части. Сам он с Орком двинул по прибрежной «зеленке» к мосту для устранения постов охраны, а остальных зарядил на баржу.
Прошло пять минут, десять. Полчаса.
Бойцы в две ходки переправились на тот берег, занялись спуском на воду ржавого корыта. Приходилось постоянно маскироваться и сохранять тишину. В ход пошли лаги, шесты, веревки и мышечная сила. Полупритопленная в реке баржа сначала неохотно, затем более податливо начала сползать в воду. Под ногами чавкала грязь, извивались потревоженные аскариды, булькала жижа и лопались пузыри донных отложений. Мужики с тихим матом и кряхтением дружно ворочали посудину, изредка переговариваясь.
Никита, сразу определивший себе путь посуху (на измочаленные и изъеденные радиацией кроссовки было страшно смотреть), двигался вдоль опушки Чащобы, медленно и аккуратно прощупывая ее на предмет подлянок и аномалий. Кусты бузины, высокий борщевик, легкая холмистость и маскнаряд «леший» позволяли ему скрытно пробираться к намеченной цели.
Орк полз в прибрежной полосе трав и кустов, обычно затапливаемых в половодье. Прекрасно зная свои задачи и намерения, спецназовцы слились с окружающей средой, дали волю адреналину и мышечной памяти натренированных тел.
Пост наемников находился левее разбитого шлагбаума и представлял собой оконтуренную мешками с песком ячейку на двух человек. С РПГ-7 и автоматами. Третий боец в синей униформе постоянно торчал в бетонном доте, в трех метрах от наружного поста. Рация «Nokia», легкий пулемет РПК-74, пара выстрелов к РПГ-7 и топчаны для сна, собранные из пустых ящиков, – вот и все убранство укрепточки.
Замаскированный блокпост «Бастиона» казался куда надежнее, чем у наемников. Железобетонная коробка, видимо, раньше приготовленная для строительства капитальных гаражей, колючая проволока, аномалия «холодец», осколочные и сигнальные растяжки, тяжелое вооружение. Последнее было представлено ЗРК «Эмпайр», пулеметной турелью с самонаведением, РПГ-7 и парой «Стингеров», а также ранцевым огнеметом типа FZ и старой «базукой». С таким арсеналом четверо бастионовцев в южном дозоре Лунинска чувствовали себя, наверное, как у Христа за пазухой. Точнее, у Ока Зоны!
Но это если не брать во внимание угрозу со стороны российского спецназа ГРУ!
Обменявшись жестами с Орком и подробно изучив расположение противника, Истребитель дал отмашку к началу захвата.
Очень своеобразно дал. Нестандартно.
Он зарядил магазин с СП-6 одним, менее дорогим ПАБом, прицелился куда-то в правый сектор и коротко нажал спусковой. «Вал» тихо лязгнул и замер, исчезнув в траве. Пуля звякнула по куску стекла в кабине баржи, рассыпав его на мелкие осколки. Кэп кивнул сам себе, свесился с борта и озвучил товарищам ЦУ.
Через минуту судно, мерно покачиваясь на воде облезлыми бортами в космах водорослей и тины, медленно поплыло к мосту. Предварительно оснащенное торчащими из иллюминаторов шестами и арматуринами суденышко теперь было похоже на щербатого ежа с редкими иглами на спине. Задумка заключалась в том, чтобы достигнувшая моста баржа застряла между его опорами, зацепившись этими импровизированными распорками. И безопасно и ловко.
Так, в общем-то, все и вышло. Самосплав судна длился минут двадцать, после чего ржавое корыто а ля «Летучий Голландец» брякнуло кормой в опорный столб моста и уперлось носовой частью и торчащими арматурами в смежную колонну. Застряло наверняка. Что и требовалось доказать!
– Молодец, сталкер! – вслух произнес Никита, стаскивая труп наемника с бруствера на дно окопа и глянув на закупоренный мост. – Теперь ваш черед, сектанты.
Пять минут назад он чётко и быстро снял две растяжки и сигналку в кустах, выставленные «синими» для безопасности с тыла, а затем также незатейливо по-тихому устранил из «Вала» двух охранников. Удостоверившись в подготовке Орка к незамедлительному броску на «Бастион» в случае шухера, Никита вынул НРС-2 и юркнул в бетонную землянку.