— Я до сих пор не знаю, чем бы затянуть вольер, чтобы она не выбиралась из него, — объяснил Август. — Это киборг.
— Так, — насупился Крюгер, — а почему не зарегистрирован? Август, вы меня удивляете.
— Боюсь, это невозможно. У нее перегорел управляющий чип, вместо него поставили болванку от гражданского, лишь бы не коротило, и в таком виде отдали мне, — сказал Август. — Если вы придумаете, как я смогу зарегистрировать неисправного киборга, я с удовольствием и в тот же день это сделаю.
— Не понял, — честно сказал Крюгер. — То есть как — неисправный? Они должны гибнуть, если горит чип.
— Это не наш киборг. Сибирский. У них управление решено иначе. При неполадках в управляющей цепи киборг возвращается к состоянию животного. В принципе на данный момент это просто сибирская овчарка с усиленной анатомией. У нее все системы заглушены.
— Серьезно? Настоящий сибирский? — по-детски обрадовался Крюгер. — Дайте хоть поглядеть вблизи… Я про них только слышал. И что, как по-вашему, они действительно лучше «Энимоушен»?
— Я не держал энимоушеновских, — с оттенком высокомерия заметил Август. — Не с чем сравнить. Вот сибирских овчарок держал. Принципиальной разницы в поведении не вижу. Да, овчарка защищает от людей и животных, а эта — преимущественно от роботов. Но манера защиты та же самая.
— А собственно, чего я спрашиваю, хуже или лучше, — сказал Крюгер. — Если она без чипа жива, да еще и так здорово соображает — уже лучше. А починить можно?
— Только в теории. Она из серии боевых киборгов, штатный чип запрещен к вывозу с Сибири. Собственно, подходящий для нее гражданский тоже. Можно в порядке самодеятельности прошить ту болванку, которую ей поставили, но насколько это осуществимо, не могу сказать.
Прибежал криминалист, у которого Василиса сперла аппаратуру. Август извинился, вернул имущество. Криминалист бочком-бочком, избегая приближаться к Василисе, забрал телефоны. Когда он повернулся спиной, я едва удержалась от неприличного смешка: на спине у него красовались два крупных отпечатка грязных лап.
— А кстати, попробуйте поговорить с ребятами из сервисного центра «Энимоушен». У них недавно открылся танирский филиал, они в Оаквилле обосновались, — оживился Крюгер. — Подумаешь, у вас сибирский киборг. Главное, что киборг. Неужели они не разберутся?
— Нет, — резко ответил Август.
— Почему?
— Потому что я происхожу из зажравшегося сословия. У меня предрассудки и предубеждения.
Крюгер кашлянул и на всякий случай отодвинулся на шажок.
— Я хотел как лучше, — сказал он.
— Хотите как лучше — не связывайтесь с «Энимоушен». Ничего у них не покупайте. Они наглые, прилипчивые торгаши. Вы у них купите следовую собаку, а потом не сможете выгнать из офиса ее обслугу. И вы никогда не узнаете, кому еще, кроме вас, собака доложит о том, что нанюхала. Эти шарлатаны оставляют себе высшие права управления. Вы клиент, но вы получите ровно столько, сколько вам захотят дать.
— Да у меня нет денег на киборга, — простодушно ответил Крюгер. — Кто мне выделит бюджет под следовую собаку? К ней же еще проводник полагается, и кормить обоих надо, и содержать. Не-е, эта роскошь не для нас.
— Вот и радуйтесь, — назидательно сказал Август.
Крюгер не стал развивать тему. Быстро закончил с показаниями, выпил чашку кофе и оставил нас в покое — полетел контролировать, как его бригада работает на месте. Мы перешли в кабинет.
Меня, конечно, занимало, чем это «Энимоушен» вызверила моего босса. Я об этой компании слышала мало. Относительно молодая фирма, вроде бы поначалу ее владельцы хотели торговать сибирскими киборгами, но получили отлуп от парламента Сибири. Национальное достояние и все такое. Тогда они собрали банду инженеров и разработали с нуля свой проект, альтернативный. Поскольку фирма молодая и в числе основателей не было известных и проверенных людей, военные заказы для нее были закрыты. «Энимоушен» производила гражданских киборгов. Преимущественно лошадей и собак. Лошади пользовались спросом в дальних колониях, куда завезти технику и все, что ей нужно, проблематично. Там лошадь, как в старые добрые времена, была и основным транспортным средством, и главным работником на фермах. Энимоушеновские киборги, конечно, стоили куда дороже обычных лошадей, зато ничем не болели, не могли отравиться некачественной травой, поскольку ели только особый корм — который легко изготовить на месте чуть ли не из опилок, — жили по тридцать лет, не слабея с возрастом, отличались выносливостью робота и его же силой. Их можно было держать под открытым небом, их не трогали хищники, и они не уходили — трансформация лишала киборгов естественных желаний. Собаки, как по мне, слишком напоминали механизмы, хотя со своими функциями справлялись отлично.
— Когда ты была в отпуске, они осадили меня, — объяснил Август. — Были чудовищно, беспардонно навязчивы. Пытались всучить мне свой товар для Клариона. На Кларионе не нужны киборги, но им позарез нужна реклама. Они донимали меня всюду, куда бы я ни вышел. Искали подходы, ключики к душе. Я рассердился и отговорил Дэна Тэгги, он для своего ранчо уже почти было купил партию новых баранов, которые жрут стружку и дают шерсть. Меня оставили в покое, но через несколько дней я узнал, какими словами они поносят меня перед другими клиентами. Дэн тоже узнал и сказал: не-ет, правильно я не купил у них ничего, с такими наглецами работать нельзя. Я теперь думаю: не добиться ли, чтобы у них отобрали танирскую лицензию? Они в самом деле обнаглели.
— Нашел, на что тратить силы, — фыркнула я. И тут же предположила: — А что, если эту бомбу подбросили они?
— Кишка тонка.
— А кто тогда? Конечно, обычно подбрасывают бомбы в связи с текущим расследованием. Тем более мы, похоже, затронули очень нервную структуру. Но что-то она слишком быстро отреагировала. Никто, по идее, еще не может знать, что мы интересуемся Великой Мэри. Бомбу еще любят подсунуть военные, но Бенедикт Хэтфилд узнал все то же самое раньше нас и до сих пор жив.
— Делла, нам желают смерти сотни людей. И отомстить мог любой из них. Любой из тех, у кого мы отправили за решетку друга, мужа, брата или отца. Не гадай. Крюгер допросит курьера, тот выведет на заказчика.
— Думаешь?
— Уверен. Он достаточно знает. И притом дилетант — значит, заказчик не мог нанять профессионала. То ли денег нет, то ли связей.
— Интересно, что было бы, вздумай я открыть пакет в присутствии курьера.
— На это заказчик и рассчитывал. Потому-то курьер и рыдал — сообразил, что никто ему платить не собирался, а собирался убить. Ладно, спать нам сегодня явно не придется — ручаюсь, Крюгер будет звонить по каждому пустячному поводу, — давай глянем, что ты привезла.
Рапорт генерала Мимору Август просмотрел одним глазом, сказав, что принципиальных отличий от данных Хэтфилда нет. Пожалуй, у Хэтфилда подробностей больше. Заглянул в дневник Фирса Ситона, кивнул удовлетворенно: лакуны явно неестественные, Ситон что-то скрывал. Но вряд ли стер, скорей, убрал под пароль. Это чепуха, полно специалистов, которые откроют доступ за пять минут. В дневнике не было ни одного упоминания Криса и Великой Мэри.
А вот компроматом, собранным Сереной Говард на полковника Салливана, Август заинтересовался. Но мы не успели изучить его внимательно: как Август и предсказывал, нас отвлек Крюгер. Да не звонком, а личным визитом.
— Эксперт, вы когда-нибудь спите? — спросил его Август.
— А как же, — язвительно ответил тот, — после обеда, на рабочем столе.
— Ничего, со мной такое тоже случается, — скромно сказал Август. — Надо полагать, вы обнаружили нечто неординарное.
— Да. Этот парень, курьер, вывел нас на заказчика. Валери ван ден Берг.
Я застыла. Моя бывшая свекровь? Не может быть! Она могла заплатить мне, чтоб я исчезла из жизни ее сына, но убить? Не ее стиль.
— Ничего не понимаю, — признался Крюгер. — У нее мотив-то есть? Я не знаю ваших семейных отношений.
— Есть, — спокойно сказал Август. — Ее сын, князь Сонно, оставил княжество в доверительное управление бывшей жене, обойдя мать и сестру. Княжество, скорей всего, пойдет на продажу.
— О, — Крюгер вскинул брови, — это мотив, конечно. Отличный мотив.
— Вы звонили ей?
— Естественно. Очень вежливо пригласил сюда дать показания.
— Она отказалась.
— Именно. Правда, сказала, что пришлет адвоката, а если мне этого мало, то я могу хоть сам приехать, хоть следователя откомандировать, ей все равно.
— И вы?..
— А я рискнул. И объяснил, в чем ее подозревают. Она сказала, что не помнит, как давала кому-либо поручение убить Деллу.
— Объяснений ровно два. Во-первых, Валери ван ден Берг — алкоголичка со стажем. Пить начинает с утра. Если она днем вспылила и послала убийцу, а вечером еще выпила — могла попросту забыть, — сказал Август. — Во-вторых, не факт, что она кого-то посылала. Но в любом случае упрятать ее за решетку не получится: алкоголизм уже в такой стадии, что любой врач признает ее недееспособной. Соответственно отвечать за преступления она не может.
Крюгер тяжело вздохнул:
— Я вот тоже не уверен, что заказчик именно она. Парень этот, арестованный, твердит, что общался с ней непосредственно. Причем в течение нескольких дней. Странно общался. Он сам по себе тип сомнительный, но все же не убийца и не бандит. Так, мелкий мошенник на доверии, в прошлом член молодежной банды. Мечтал подняться повыше в криминальной иерархии. Он не знает, как миссис Берг его разыскала. Просто раздался звонок, он ответил. Это был не разговор, а видеописьмо с возможностью ответа. Женщина представилась Валери ван ден Берг и сказала, что хочет поручить ему дело. Грубо говоря, доставить посылку по адресу. Парень задал несколько вопросов. Через пару часов получил ответы — от той же женщины. Он залез в светскую хронику, убедился, что общается именно с миссис Берг. Договорились на том, что ему передадут форму курьера булочной и пакет. Он должен отдать его в руки Делле Берг. Часть оговоренной платы ему выдали авансом — десять процентов. Остальное после работы. Сегодня днем ему пришло текстовое письмо с указанием, где найти посылку. В лесочке неподалеку от его дома. Он нашел. И поехал сюда. Я проверил канал, по которому с ним связывались, — действительно оформлен на Валери ван ден Берг. Но вот в чем проблема: видеописьмо — не живая речь. Его при известном искусстве подделать можно.
— Не спросили у Валери, кто еще мог воспользоваться ее каналом?
— Так она твердит, что понятия не имеет про этот канал. Не ее, и все тут.
— Давно открыт?
— Несколько дней назад.
— Изготовителя или продавца формы искали?
— Само собой. Не Танира. И похоже, что ручная работа. Ткань — сонского производства.
— Что было в посылке?
— Щедрый презент — целый рулон пленочной взрывчатки, подклеенный изнутри к крышке. Рванул бы на открывание. Коробка аутентичная, ее заполнили чем-то съестным. Не исключено, что теми самыми ватрушками, прямо жалко… Я послал молодого к миссис Кавендиш, она передала записи с рамок. Ни одного выходца с Сонно. Вообще ни одного человека, как-то связанного в прошлом с Бергами. Девяносто процентов это постоянные посетители. Оставшихся проверяем.
Крюгер с надеждой уставился на Августа. Тот потер челюсть:
— Эксперт, я не имею права вести это расследование — задеты мои личные интересы.
— Я понимаю, — охотно согласился Крюгер.
— И вообще вы с этим справитесь превосходно. Заказчик — любитель. Не мог он замести все следы. Полицейские методы будут даже эффективнее моих. Убийца не мог привлечь слишком много посредников, так что вы быстро выйдете на него. И он наверняка еще на Танире.
Крюгер огорченно вздохнул.
— Если я узнаю нечто важное, непременно сообщу вам, — пообещал Август.
Крюгеру пришлось удовлетвориться этим. Он ушел, а Август откровенно зевнул:
— Делла, хочешь умный совет? Давай разбежимся по койкам. Иначе, если Крюгера принесет еще и утром, мы днем не сможем работать. А завтра на свежую голову просмотрим все по Салливану.
Я быстро навела порядок на своем рабочем столе. Август пожелал мне спокойной ночи и ушел.
В качестве чтения на ночь я использовала компромат на Салливана.
А утром узнала, что Август не ложился и ушел куда-то ни свет ни заря.
* * *— У тебя нет ощущения, что мы идем по ложному следу? — внезапно спросил Август.
Весь день он где-то пропадал, вечером пришел, смел ужин так, словно голодал неделю. На его столе появилась новая игрушка — голографический кристалл с заключенной в него миниатюрной копией Великой Мэри. Августу игрушка нравилась, он то и дело поглаживал кристалл кончиками пальцев.
— Есть.
— Вот и меня мучают сомнения.
— А основания для подозрений есть?
— Никаких. Если только легкость, с которой мы продвигаемся.
Август снова любовно погладил кристалл и улыбнулся статуэтке. Ласково улыбнулся.
— Все один к одному, — сказала я. — Есть повернутый на Саттанге археолог из богатой семьи, с обширными связями на рынке роскоши. Есть его родственник в третьем округе. У этого родственника есть подчиненный, который тоже повернут на Саттанге, но в другом смысле: он ищет следы Сары Сэйер. Они вдвоем отправляются в экспедицию, находят Великую Мэри. По возвращении кто-то из них сболтнул о находке Уолтеру Тэтчеру, а тот — своему приятелю Салливану, у которого астрономические долги. Салливан предлагает Говарду добыть эту статую, как будто то же самое не мог сделать Тэтчер. Говард отказывается. Похоже, Салливан находит другого покупателя, а чтобы отвести от него подозрения, избавляется от свидетелей — Ситона и Криса. Потом покупатель избавляется и от него, вынуждая застрелиться. Но при этом Великая Мэри как была на Саттанге, так и осталась. Чушь какая-то.
— Добавь еще, что Тэтчер жив и здоров, а ведь он достаточно много знает и при этом болтлив.
— И в схеме явно участвует человек из нашего посольства на Саттанге: ведь кто-то должен был выдать индейцам Ситона.
— Это не обязательно. Хватит одного черного археолога, который имеет выходы на индейское духовенство или старейшин.
— Все равно чушь. Зачем избавляться не только от Криса, но и от всей его роты? Она что, обеспечивала огневую поддержку во время экспедиции? Бред. Всем не могли дать увольнительную. Нескладуха какая-то.
— Вот именно.
Я вздохнула.
— Но все-таки Крис был как-то замешан в этом. Побеспокоим Хуана Антонио? — Я показала глазами на контейнер с дневниками Ситона.
— Не стоит. Ему сейчас и без нас трудно.
Хуан Антонио, чернявый плюгавый мальчишка, который раскрыл нам дело о банде Бейкерши, оправдал все надежды. За помощь ему заплатили тем, что пристроили в полицейскую академию Кабаны. Хуан Антонио приступил к занятиям с опозданием, быстро наверстал программу, а весной принял участие в конкурсе. Победителю в качестве приза доставалась стипендия в Университете Джорджии, на факультете криминалистики. Хуан Антонио рискнул. Я получила от него два панических письма уже после того, как он сдал задание. Он боялся, что сглупил, упустил шанс… А утром узнал, что победил. Испугался еще сильнее: ему вдруг показалось, что если он переведется в Джорджию, то подведет хороших людей, пристроивших его в Кабану. Ничего, через недельку опомнился.
Он мог, конечно, перевестись с понижением на курс. Но Хуан Антонио решил, что у него нет времени. Жизнь утекает сквозь пальцы, надо спешить. И он исступленно учил программу первого курса криминалистики, с тем чтобы переводиться со второго на второй. Тогда он не терял целый год.
Две недели назад он писал мне, что поселился в кампусе, у него тут уже завелись приятели и вообще Джорджия оказалась приятным местом. Но знания программы мало, это так, просто фишка для перевода, и он вместо каникул торчит в лаборатории, чтобы знать и уметь не меньше однокурсников.
Молодец парень. Как и обещал мне, вцепился в свой шанс зубами. Год назад был подметальщиком на китайском рынке, математиком-самоучкой, а скоро будет инквизитором с дипломом. И без хорошей работы не останется уже никогда.
— Можно, конечно, съездить к Вэню, — осторожно сказала я.
— Да, это лучше всего, — согласился Август. — Но погоди. Пусть твой отец пришлет архив, там тоже могут быть всякие исправления. Отвезем все сразу. Из министерства что-нибудь есть?
— Пока нет.
— Тогда я пойду спать. У меня утром деловая встреча, очень важная. Ты завтра не отлучайся, должен приехать Дэн Тэгги, он хотел щенка. Проводи его, покажи, пусть выберет.
Гм. На мой взгляд, Дэну Тэгги самого себя доверять нельзя, не то что щенка. Тем более метиса сибирской овчарки и колли. Но хозяин Август, ему виднее. Может, он что-то знает.
Я уже собиралась ложиться спать, когда пришел ответ из министерства.
В результате я легла в пять утра.
* * *— Что нового? — оживленно спросил Август.
Видать, встреча прошла на подъеме, потому что мой босс превратился в живчика.
— Приходил Дэн Тэгги, не смог выбрать щенка, сказал, что хочет всех.
— Отлично. Пусть забирает.
— Кроме маленькой?
— Да, ее оставим. Ты кличку придумала?
— Нет. Должно ведь быть что-то одновременно и русское, и шотландское, потому что мама сибирячка, а папа шотландец. Мне в голову ничего не приходит, кроме Машки Стюарт.
Август хмыкнул.
— А мне — кроме Скотины. — Он четко выговорил русское слово.
— Слушай, а неплохо звучит. Только надо через дабл-ти. Скоттина. Оставим? Ну в самом деле, кто сейчас знает русский, да еще настолько хорошо?
— Делла, как лодку назовешь, так она и поплывет. Эта мелочь уже цапнула меня сегодня за палец. И шкодит она постоянно.
— Можно подумать, что, если ей подходит «скотина», а мы будем звать ее «ангелочком», у нее от этого пропадут врожденные черты характера.
— Ладно, потом придумаю.