— Ох, и вкусно же их тут кормят! — простонала Катька, которая налопалась так, что едва могла пошевелиться. — А ты где была?
— Потом, — прошептала Мариша.
Приходилось соблюдать осторожность, так как после того, как она умяла две порции макаронной запеканки, сестра Анна снова начала поглядывать на нее с ярко выраженной настороженностью. И не скрывала своего облегчения, когда вечером за помощницами из монастыря приехал их микроавтобус.
— Завтра никого не присылайте, — услышала Мариша голос сестры Анны, когда она зазвала шофера в дом. — Сами справимся. И вот еще…
Что еще хотела сказать сестра Анна шоферу, Мариша, увы, не услышала. Монахиня понизила голос до такой степени, что подслушать ничего не удалось. Мариша лишь поняла, что разговор был серьезный, так как лицо у шофера, несмотря на то что было прикрыто больше чем наполовину бородой, вытянулось и позеленело.
Он стал что-то объяснять сестре Анне, от чего та тоже побледнела и перекрестилась. Одним словом, состояние этих двух уважаемых людей было явно далеко от их обычного спокойствия. И Мариша почти не сомневалась, что это связано с побегом психа и последующим за этим убийством монастырского реставратора.
А коли так, то Мариша мешкать не собиралась. Эти братья и сестры могут хранить свои тайны, сколько им влезет. А она, Мариша, постарается, чтобы никаких тайн вовсе не осталось. И все скрытое пусть станет явным. Какой бы катастрофой это потом ни обернулось.
Потому что Мариша искренне считала, что хуже, чем жить во лжи, утаивая что-то от других, быть ничего не может. Ведь если не сказать правду сразу, когда это требуется, потом случая может и не представиться. А жизнь во лжи рано или поздно обязательно приведет к ужасным последствиям. Ложь обязательно вылезет наружу. И катастрофа будет куда обширнее и значительнее, чем представлялось ранее.
Глава 10
Поэтому, освободившись от послушания в психиатрической больнице у монахинь, Мариша первым делом помчалась к капитану. И не просто так, а с важным донесением. Не зря же она парилась в этой заброшенной усадьбе, переоборудованной предприимчивыми монахинями под психушку для непризнанных гениев.
— Знаю, кто тот полосатый и хромой незнакомец, который ошивается последние дни возле деревни! — воскликнула она, врываясь к нему домой.
Но капитан отреагировал как-то вяло. Он посмотрел на Маришу тяжелым взглядом и пробормотал:
— Серьезно? Рад за вас!
— Да что с вами? — возмутилась Мариша. — Я же говорю о том самом хромом незнакомце, который ошивался возле гостиничной помойки. В синем свитере с белыми полосками! Вы его искали!
— Даже армию подключать к его поискам собирались! — подхватила Катька. — С танками!
Капитан только повертел головой. И потянулся к бутыли с мутной жидкостью, в которой Мариша опознала реквизированный у старухи Подагры самогон. Тут же в углу стоял и самогонный аппарат. Оставалось только надеяться, что его капитан в эксплуатацию еще не запускал. Впрочем, зачем ему? Один рейд по деревне, и таких бутылей у него будет с десяток. Пей не хочу.
Да уж, пока что соседство с монастырем не оказывало на жителей деревни сколько-нибудь благого воздействия. Они пили, а потом из-за низкой очистки спирта дрались и куролесили. А теперь в округе еще появился и злодей-убийца. Что и говорить, капитану было от чего загрустить и даже схватиться за бутылку.
— Послушайте, я вам говорю, что знаю, кто был тот незнакомец!
— И что с того?
— Вы его поймали?
Капитан налил себе целую стопку, одним махом опрокинул ее, а потом грохнул кулаком по столу.
— Какого черта поймали?! Помер он!
— Как?
— А так! Убили его!
— Кто?
— Откуда я знаю, кто?! Горло перерезали парню. Таким мы его и нашли! Голова на одном кожаном лоскутке и держалась. И жилы, и сухожилия убийца все ему перепилил. А потом и позвоночник сломал.
Капитана от его собственных слов даже передернуло. И он снова потянулся за спасительным эликсиром. И налил себе и помощнику мутной жидкости из бутылки. Катька при словах капитана издала какой-то булькающий звук. И если бы не Мариша, то сползла бы на пол.
— Налейте ей тоже! — велела Мариша, усаживая подругу на табуретку.
Жена капитана охотно поставила подругам две рюмки. И они выпили. Самогон был крепкий. Он вонял какой-то мерзостью и на вкус тоже был совершенно мерзким. Но странное дело, сейчас подруги были ему только рады. Услышанная новость требовала соответствующего подхода. И вонючий деревенский самогон был самое оно.
— Кто же его мог убить? Где его нашли?
— На мысу и нашли, — не слишком охотно, но все же ответил капитан. — Там у него что-то вроде шалаша было устроено. Из веток еловых себе жилище устроил. Внутрь тоже веток натаскал. Одеяло где-то драное раздобыл. Там и жил.
— Все это время?
— Не один день, это уж точно. Жил и бедокурил.
— А улики какие-нибудь у него в жилище нашлись?
— Полно, — кивнул головой капитан. — Во-первых, пальто синее все в крови и с такими же точно пуговицами, как вы в своей комнате нашли. Потом склянку с ядом мы нашли. То есть я еще не знаю, тот это яд или другой. Но крыса, которой я дал сожрать кусок хлеба с каплей этой жидкости, сдохла через несколько минут. Ну, и нож, естественно.
— Нож? Как выглядел?
— Нож кухонный из монастырской кухни.
— И что в нем особенного?
— Он тоже был весь в крови, как пальто.
— Думаем, им он девушку и порезал, — добавил сержант Коля, выполнявший роль помощника, а в данный момент и собутыльника для капитана.
Мариша задумчиво посмотрела в свою пустую рюмку. В голове вертелись какие-то мысли. Но капитан понял ее взгляд по-своему. И быстро налил девушкам еще самогону. Машинально они его выпили. И, как ни странно, это помогло Маришиным мыслям оформиться в один вполне четкий вопрос:
— Но если сам убийца мертв, то кто же его в таком случае убил?
Видимо, этот самый вопрос давно уже мучил и капитана. Да и его помощника. Потому что мужчины переглянулись. И в сердцах дружно выдохнули:
— А шут его знает!
— Но какие-нибудь следы есть?
Капитан скривился.
— Какие следы? Там все залито кровью.
— Но что-то там должно было сохраниться?
— Человеку фактически отрубили голову! Как барану или свинье какой-нибудь! Да из него должно было фонтаном плескаться!
И он снова хлопнул самогону. Видя, что начальство находится во невменяемом состоянии, помощник сделал тайком знак и поманил подруг за собой к выходу.
— Пойдем покурим, — сказал он громко.
Жена капитана не одобряла курения в доме. И потому вся троица благополучно выскользнула из дома.
— Вы к капитану нашему особо сегодня не приставайте с расспросами, — сказал помощник, сержант Коля, едва он и подруги оказались на крыльце. — Ему сегодня и без того досталось.
— А кто нашел труп?
— Мы с капитаном и нашли. Пошли за этим парнем, хотели облаву на него устроить, а он тут как тут. Уже готовенький лежит.
— И вокруг никого?
Коля закурил «Приму» без фильтра, сплюнул попавшие ему в рот табачные крошки и произнес:
— Слава богу, никого!
— Ну а следы?
— Что мы, следопыты? — обозлился Коля. — Может быть, какие-то следы и были. Да мы их не заметили.
— А эксперты?
Но Коля лишь обреченно махнул рукой. Говорить про эксперта он не желал.
— Только сдается мне, что убийца напал на нашего психа, когда тот спал. Во всяком случае, особого сопротивления тот ему не оказал.
Очень хотелось бы думать, что так оно и было. Потому что подруги стали испытывать нечто вроде жалости к бежавшему из приюта монахинь психу. Все-таки он был существом явно незлобливым и такой жуткой кончины точно не заслужил. Версия о его виновности в нападении на Зину и убийстве Владимира Сухоручко у подруг тоже как-то заколебалась.
— Слишком уж много совпадений, — сказала Катька.
— Ага! — воскликнула Мариша. — Например, окровавленный нож, которым было совершено нападение на Зину. Вот скажите, зачем хранить окровавленный нож? Не легче ли было протереть с него кровь?
— И склянка с остатками яда!
— И еще окровавленное пальто с оторванной пуговицей!
— Слишком жирные улики.
— Так не бывает!
Коля растерянно посмотрел на подруг.
— И что вы этим хотите сказать?
— Этого парня убили, чтобы подставить, — предположила Катя.
— В окрестностях монастыря орудует еще один убийца.
— И он, чтобы отвести от себя следы, убил бедного психа. И подкинул возле его трупа улики, чтобы вы подумали, будто псих и есть убийца.
— А скорее всего, бедный псих, пока крутился возле нашей гостиницы в ожидании, когда он сможет перекинуться парой слов с Сухоручко, стал свидетелем его убийства!
— Точно! Он ведь бежал из психушки, чтобы поговорить с Сухоручко!
— А скорее всего, бедный псих, пока крутился возле нашей гостиницы в ожидании, когда он сможет перекинуться парой слов с Сухоручко, стал свидетелем его убийства!
— Точно! Он ведь бежал из психушки, чтобы поговорить с Сухоручко!
— А вместо этого увидел, как и кто того убивает.
— И это так потрясло беднягу, что он не захотел возвращаться обратно в психушку, а остался возле монастыря.
— Чтобы найти улики и собрать доказательства против убийцы своего друга!
На протяжении всего этого диалога Коля лишь недоуменно переводил взгляд с одной подруги на другую. За это время он только и успел, что выкурить свою «примину». И наконец подруги ненадолго замолчали, дав ему возможность высказаться.
— Все это, конечно, очень хорошо, — произнес Коля, затаптывая хабарик в землю. — Но вы исходите из того, что ваш псих Иван был дружен с Сухоручко, в то время как он… Кстати, как фамилия психа?
Фамилию беглого психа подруги не знали. Но не сомневались, что ее можно узнать у монахинь. Им-то уж она наверняка отлично известна. И это они перед подругами могут пальцы веером строить. А как милиция в их приют нагрянет, мигом все выложат. Им скандалы подобного рода совсем не нужны.
— Ладно, фамилию мы сами узнаем, — согласился Коля. — И кстати, спасибо вам за наводку. А то мы уж голову сломали, пытаясь понять, как станем идентифицировать новый труп. Документов-то при нем никаких не было!
Подруги молча приняли похвалу. И Коля заговорил дальше:
— Вот, вы исходите из того, что наш Сухоручко и этот Ваня дружили, так?
— Верно.
— А если совсем наоборот?
— Что наоборот?
— Если они враждовали? Если психически неуравновешенный Иван сбежал из лечебницы не для того, чтобы перекинуться парой слов с приятелем, а для того, чтобы отомстить тому?
Подруги молчали. В самом деле, ведь им говорили, что Сухоручко якобы втянул Ивана в какую-то аферу, из-за которой тот пострадал. Ему даже ногу сломали. Предположительно, что сломали из-за той истории с Сухоручко. И Иван недобрым словом поминал Сухоручко, когда собирался к нему в гости в монастырь. Нет, все же такое предположение нельзя было отбрасывать без проверки.
— Мы ведь можем поговорить с женой нашего психа, — предложила Мариша.
— Она наверняка явится за телом мужа.
Коля помрачнел. Наверное, вспомнил, что случилось с Зиной. Та ведь тоже приехала за телом. Пусть и не своего собственного мужа, а всего лишь мужа приятельницы. Но факт остается фактом, девушка серьезно пострадала и едва не простилась с жизнью, пока ждала выдачи тела Вовика.
— А за что, спрашивается?
Вывод напрашивался сам собой. Либо Зина знала что-то такое, что могло пролить свет на личность убийцы Сухоручко. Либо… Либо нападение на нее было никак не связано с убийством художника. И тогда напавшего на нее человека можно было искать еще очень долго.
Поняв, что от капитана они сегодня ничего больше не добьются, подруги отправились к себе. И по дороге они встретили Евгения. Встреча стала чем-то вроде традиции. И Катька не замедлила приписать это своим чарам. Впрочем, Евгений не торопился кидаться к Кате с объяснениями в любви. Гораздо больше его интересовало, как продвигается расследование. И не пронюхал ли капитан о его собственных делишках.
— Если мы ему сами не скажем про тебя, он и не пронюхает, — заявила Мариша перепуганному Евгению. — И вообще, если ты так трусишь, то зачем согласился помогать Сухоручко?
— Деньги очень были нужны, — завел старую песню Евгений.
— А теперь у тебя ни денег, ни спокойствия!
— Я больше не буду!
— Верю, что не будешь! А если бы все вышло, как тебе обещал твой дружок, то ты бы мог и повторить?
— Тогда конечно!
Что и требовалось доказать! Этот Евгений не только трус, но и дурак. И Мариша кинула взгляд в сторону Кати. Понимает она, какого рода сокровище этот ее Евгений, или нет? Но Катька хотя и выглядела задумчивой, тереться возле Евгения не переставала. Она гладила его по плечу и приговаривала ласковые слова. В конце концов ей удалось убедить Евгения, что не все так страшно. И он вполне может выйти сухим из воды.
— Настоятель сегодня из поездки вернулся, — немного успокоившись, доложил подругам Евгений. — Очень сердился на брата Илию, что тот подобное безобразие в обители допустил.
— Интересно! А что Илия мог поделать?
Евгений пожал в ответ плечами.
— А я сам уехать хочу.
Катька замерла. Да и Мариша тоже.
— Куда это?
— Домой, — как-то странно отводя взгляд, произнес Евгений.
— Ты нас ждал, чтобы сообщить эту новость?
— Я вас ждал, чтобы спросить, вы ведь меня не выдадите? Нет?
— Нет, не выдадим.
— Хорошо! — оживился Евгений. — Потому что не хочу, чтобы эта история дошла до моих близких. Они этого не переживут! Я и вдруг мародер!
— Раньше нужно думать! Учти, в другой раз тебе может так и не повезти.
— Понял я уже! Не мальчик. Так не выдадите меня?
— Сказано ведь, нет!
— А перстни?
— Найдем способ, как подсунуть к остальным вещам.
— Потому что я не хочу, чтобы, когда я уеду, за мной внезапно пришли домой строгие дяди и строгим голосом объявили, что задерживают меня за вскрытие чужой могилы.
И Евгений торопливо удалился прочь.
Мариша равнодушно посмотрела ему вслед. И даже Катя не заторопилась следом за женихом. Похоже, она в нем порядком разочаровалась. И недалек был тот час, когда она выложит ему всю правду-матку о его характере, трусости, никчемности и вялости.
Но пока что подругам еще предстояло побеседовать со Светой. Все-таки это именно она привезла Зину. И в какой-то мере была ответственна за то, что с той случилось.
Сегодня утром подруги уже пытались достучаться до Светки. Но дверь в ее комнату была крепко закрыта. А оттуда доносились такие рулады храпа, что было ясно без дополнительных объяснений: Светка спит. И просыпаться даже в связи с экстремальной ситуацией не собирается.
— Но сейчас-то уже вечер. Она должна проснуться.
Светка не только проснулась, но была уже полностью в курсе того, что случилось с Зиной. Они с отпущенной на свободу Алиной и третьей девушкой успели смотаться в больницу, где находилась раненая и вся перевязанная Зина. И теперь дрожали от страха, не понимая, что происходит и чего им следует ждать. Дверь в их номер оказалась закрытой и даже забаррикадированной изнутри. Девушки долго допрашивали, кто к ним стучится. И открыли лишь после того, как Мариша с Катей битых десять минут доказывали им, что они — это именно они, а не убийца с ножом.
В комнате было душно. Даже очень душно. Тем не менее окно было плотно закрыто. И даже перевязано веревочками. Кроме того, на нем висело странное украшение в виде бечевки с привязанными к ней чайными ложками и вилками. Сигнализация на случай проникновения убийцы через окно. Видно, что приятельницы основательно подготовились к приходу маньяка, напавшего на их подругу. Окна и дверь были под их пристальным наблюдением.
— И давно вы тут сидите? — спросила Катька, входя в комнату и с удивлением оглядываясь по сторонам.
— А как вернулись от Зины, так и сидим.
— Почему?
— Боимся, — откровенно призналась Света.
— А вдруг и нас тоже зарежут?
— Как Зину!
— А мы не хотим!
— Надо ехать домой!
— Верно!
— Немедленно! Пока мы еще живы!
Но Алина с другой девушкой уставились на Светку. Та устало помотала головой в знак отрицания.
— Я вам уже сто раз говорила, пока тело Вовчика мне не отдадут, я никуда с места не тронусь.
— Что за глупости?
— Пусть его настоящие родственники хоронят!
— Тебе-то что за дело?
— Он тебя бросил!
Но Света уперлась.
— Не могу!
И в ее голосе зазвучали настоящие слезы. Похоже, Светке и самой не терпелось смыться из этого жуткого места домой в Питер. Но что-то ее останавливало. Что именно? Подруги до конца не понимали. Но наконец Светка набралась решимости и сказала:
— Костик мне велел без тела Вовчика назад не возвращаться.
Вот оно что! В дело снова вмешивается неизвестный подругам Костик. И что это за тип такой? Чего ему дался Вовчик? В такой нежной привязанности к бывшему мужу любовницы было что-то подозрительное. Это же инстинктивно поняли и Алина с Юлей — третьей девушкой.
— Да какое дело Костику до того, привезешь ты тело Вовчика или нет? — возмутилась она. — Кто он ему такой?
— Не знаю! Но Костик мне твердо сказал: без тела мужа могу не возвращаться. А вы знаете, Костик шутить не будет!
Светкины подружки притихли. То ли в самом деле не понаслышке знали крутой нрав Костика, то ли просто сочувствовали перепуганной и растерянной подруге.
— Но вас я не держу! — сказала Света. — Можете уезжать!
— Ах, какая благородная!