– Мам, Прага это где? В Чехии? А Берлин?
Вера терпеливо отвечала на его расспросы, а сама то и дело поглядывала на часы. Да, застряла Динарка будь здоров. Давно уже пора идти на регистрацию, иначе потом начнется суета и беготня.
Не успела она так подумать, как увидела подругу. Та стремительно входила в стеклянные двери, прижимая к груди огромный букет разноцветных георгинов.
– Тетя Динара! – радостно заорал Алик и, позабыв про табло, бросился к ней навстречу.
– Привет, мой котеночек! – Динара подхватила его на руки и расцеловала. – Так, держите подарки. Цветы, это маме. – Она сунула георгины Вере. – А тебе вот.
– Что это? – Алик с любопытством разглядывал небольшую деревянную коробочку. Крышка ее была украшена причудливыми узорами. – Что там, тетя Динара?
– Открой и посмотри. – Она таинственно улыбнулась.
Алик осторожно отодвинул металлический крючок и распахнул крышку. Внутри, на тускло-синем бархате серебристо поблескивал маленький самолетик. Алик ахнул от восторга и протянул руку, чтобы достать его.
– Осторожно! – вырвалось у Веры.
Моделька была настолько тонкой и хрупкой, что ей показалось, она развалится тотчас, как к ней прикоснутся пальцами.
– Какая красота! – Вера с восхищением смотрела на маленькие серебряные крылья. По бокам самолетика шел ряд крошечных окошек-иллюминаторов. – Он копия настоящего. Невероятно тонкая работа. Где такой отыскала? – Она вопросительно уставилась на подругу.
– Один знакомый немец привез из Мюнхена. Это авторская работа, здесь таких не найдешь.
– Сумасшедшая. – Вера осуждающе покачала головой. – Это же стоит немыслимых денег!
– Положим! – Динара хитро улыбнулась. – Мне он обошелся совершенно бесплатно. Всего за пару эксклюзивных формул.
Вера весело рассмеялась. Она привыкла считать подругу настоящим чудом природы. В самом деле, мало на свете таких талантливых людей, а особенно женщин. В голове у Динары явно находился микрочип, который при желании мог спокойно настроиться на любую программу. Поэтому, что бы Динара не делала, она делала это великолепно. А уж про химию и говорить не приходилось, тут она была царь и Бог. За годы, проведенные в Москве, ее уже несколько раз приглашали на кафедру университета, но она неизменно отказывалась.
– Не хочу, – отвечала она на удивленные вопросы Веры. – Мне лучше здесь, в лаборатории, под боком Кобзи.
В самом деле, Динара привязалась к Петру Петровичу, как к отцу, нежно заботилась о нем, впадала в панику, если тот плохо себя чувствовал. Они и понимали друг друга с полуслова. Иногда Вера, глядя на них, не могла скрыть улыбку, до того комичной выглядела эта парочка: огромный, громогласный, красноликий Кобзя и худая, чопорная, язвительная Динара. Они удивительно дополняли друг друга, каждый стимулируя другого к наиболее полному раскрытию творческого потенциала. Вера искренне любила обоих, чувствуя себя с ними одной командой, одной семьей.
…Она поглядела на часы. Регистрация уже шла полным ходом.
– Динарик, нам пора. – Вера обняла подругу и чмокнула ее в щеку. – Спасибо тебе за все. Береги себя, не перегружайся.
– Постараюсь. – Динара кивнула.
– Алька, прячь самолет, – скомандовала Вера.
– Тут еще какая-то бумажка, – озабоченно произнес Алик, разглядывая синее дно коробочки.
– Какая бумажка? – не поняла Вера. – Прячь скорее, а то сломаешь.
– Это секрет, – загадочно проговорила Динара, обращаясь к Алику. – Прочтешь, когда останешься один.
– Ладно, – согласился тот. – На лице его было написано любопытство.
– Скорее, – поторопила его Вера. – Дай руку.
Они еще раз расцеловались с Динарой и поспешили к турникетам. Там уже стояли приличные хвосты. Вера пристроилась за какой-то толстой теткой в малиновой кофте. У ног тетки стояли два огромных чемодана и надутая до неприличия сумка. Рядом со скукой слонялся белобрысый мальчишка лет восьми, облизывая эскимо на палочке.
Едва Вера поставила чемодан, толстуха обернулась.
– Велели не занимать. У них компьютер барахлит. Идите в соседнюю очередь, там… – Она не договорила. Пухлое, розовощекое лицо ее с белесыми бровями вытянулось от удивления. – Вер, ты что ли?
Вера молча смотрела на Маринку. Боже, что с ней стало! Они не виделись ровно шесть лет, с того момента, как ушел Митя. Маринка превратилась в настоящую кустодиевскую купчиху. Размер эдак пятьдесят четвертый, в ушах огромные золотые серьги, на раздутых, сосисочных пальцах золотые перстни с разноцветными камнями. И как несчастный Митя заработал на все эти цацки при его скромных литературных доходах?
– Вот и свиделись, – отдуваясь от духоты, проговорила Маринка. Смерила внимательным взглядом Алика, ее заплывшие от жира глаза-щелки сощурились еще больше. – Это сынишка?
– Да, – сухо сказала Вера.
Ей было до крайности неприятно, в то же время она понимала, что уйти просто так значит продемонстрировать свою слабость и уязвимость.
– Крупный для своих лет, – оценила Маринка. – Не то, что мой, доходяга. Ничего не жрет, как не пихай в него. Вот, только мороженое.
Белобрысый пацан закончил лизать эскимо и угрюмо, исподлобья уставился на Алика.
– Сеня, ты весь грязный, – заквохвтала Маринка. – Вытрись. – Она полезла в сумку, достала оттуда не первой свежести платок, смачно поплевала в него и принялась тереть измазанную шоколадом мордашку сына.
Тот недовольно запищал, пытаясь отодвинуться.
Вера почувствовала тошнотворный комок в горле. И Митя живет с этой толстой, невоспитанной, неряшливой женщиной, ее Митя, рафинированный, соблюдающий умеренность во всём? Фантастика! Кстати, где он сам?
Не успела Вера задать себе этот вопрос, как увидела его. Он шел, ссутулившись, глядя в пол, неся в руке полиэтиленовую сумку, наполненную двухлитровыми пакетами сока. Ничего не напоминало в этом покорном, обремененном бытовыми заботами отце семейства надменного и злоязычного литературного критика, считавшего работу превыше всего, а детей помехой карьере.
Веру Митя не заметил. Взгляд его остановился на пасынке, он улыбнулся. Поправил сползшие с носа очки.
– Сенечка, смотри, что папа купил.
Веру поразил его тон. В нем была неподдельная нежность.
Белобрысый Сеня вырвался наконец из цепких рук матери и равнодушно покосился на пакет.
– Будешь сок? Там и апельсиновый, и персиковый, и яблочный. – Тон у Мити был заискивающим, взгляд подобострастным.
– Не хочу-у, – капризно протянул Сеня.
– Ладно, мы пойдем, – не выдержала Вера. – Не то пропустим посадку.
– Митяй, гляди, – громко обратилась Маринка к мужу. – Узнаешь, кто это?
Митя поднял глаза на Веру, лицо его нервно дернулось.
– Вера?
– Здравствуй, Митя. – Вера улыбнулась. – Рада тебя видеть.
– И я. – Он был заметно смущен. Лоб его покраснел, на нем выступила испарина. – Едешь куда-то?
– Да. Отдыхать. Вдвоем с сыном. – Она кивнула на притихшего Алика.
За эти годы Митя не видел его ни разу. С Верой они тоже не встречались. Первые месяцы он исправно присылал деньги почтовым переводом, затем суммы переводов стали уменьшаться, и вскоре вовсе прекратились. Вера оформила развод и отказалась от алиментов. К тому времени она уже работала у Кобзи и получала приличную зарплату. О Мите Вера ничего не слышала, и по правде сказать, ей это было глубоко неинтересно.
Митя во все глаза смотрел на Алика, губы его слегка дрожали.
– Ма, кто это? – прошептал Алик, встав на цыпочки и дотянувшись до Вериного уха.
– Один знакомый дядя. Мы с ним когда-то… работали.
– А почему он так смотрит на меня?
– Давно не видел. Ты очень вырос за последний год.
Митя вышел из ступора и прокашлялся.
– Красивый он у тебя, – произнес он сипло. – И большой. Сколько ему? Пять?
– Шесть. Как раз сегодня исполнилось.
– Ну да, ну да. – Митя поспешно закивал. – Елена Олеговна наверное довольна. Ей ведь хотелось внуков. Как она вообще поживает?
– Мама умерла пять лет назад, – тихо сказала Вера. – Альке едва год исполнился.
– Прости, я не знал, – стушевался Митя. – Соболезную. Отчего это случилось?
– Сердце. Обширный инфаркт. Была пора выпускных, школу проверяли. Она напрягалась, нервничала. Упала прямо в классе на экзамене. До больницы довезти не успели.
– Ужасно. – Митя покачал головой. Немного помолчал, затем, чтобы перевести разговор в другое русло, спросил. – Куда вы летите?
– В Варну.
– А мы в Анталию. Надумали вот в отпуск, всей семьей.
– Молодцы.
– Цены больно кусаются, – бесцеремонно встряла в разговор Маринка. – Сеня, перестань трогать нос, расковыряешь! Ты-то, смотрю, в средствах не нуждаешься? – Она выразительно оглядела Верин недешевый наряд, ее сумочку, туфли. – Хорошо зарабатываешь?
– Не жалуюсь, – сдержанно сказала Вера.
– Ну, а у нас полная задница. Я опять без работы, Митяй как не трепыхается, денег все не хватает. Пришлось его на подработку устроить.
– Не жалуюсь, – сдержанно сказала Вера.
– Ну, а у нас полная задница. Я опять без работы, Митяй как не трепыхается, денег все не хватает. Пришлось его на подработку устроить.
– Куда на подработку? – не поняла Вера.
– В музей. Там сторож нужен был, ночь через две.
– Ты работаешь ночным сторожем? – Вера изумленно поглядела на Митю.
Тот опустил глаза.
– Приходится. А что делать? Семью-то кормить надо.
– Ясно. – Вера взяла чемодан за ручку. – Ну, счастливого вам пути. Мы пойдем.
– Пока, – грустно произнес Митя.
Маринка шумно сморкалась в платок, которым Сеня вытирал щеки.
Вера и Алик отошли и встали в соседнюю очередь. Она двигалась быстро, и вскоре Маринка и Митя потерялись из виду.
Вера была шокирована. Надо же, как жизнь меняет людей. Митю просто не узнать. Живет у жены под каблуком, и кажется, вовсе не печалится из-за этого. Наоборот, вполне доволен. Возможно, именно такая спутница жизни и была ему нужна с самого начала, а не романтичная, восторженная Вера, смотревшая на него снизу вверх, раскрыв рот. Попробовала бы она предложить Мите поработать сторожем!
… – Ваши билеты и паспорта, – обратилась к ней девушка-контролер. Вера протянула документы.
– Держите. Это посадочные талоны. У вас эконом класс. Счастливого полета.
– Ма, а есть еще бизнес класс, – проговорил Алик, цепляясь за Верину руку. – Почему мы им не летим?
– Потому что это слишком дорого. И там летят люди в основном по делам. А мы едем отдыхать. – Вера сжала ладошку сына и покатила чемодан вперед. – Сейчас пройдем таможенный контроль, и можно будет заходить в самолет.
4
Лету до Варны было два часа. Вера боялась, что Алик плохо перенесет взлет, но все обошлось. Он сосал конфетку, болтал ногами и смотрел в иллюминатор.
– Ма, смотри, похоже на карту!
Вера через голову сына глядела на раскинувшийся внизу ландшафт: зеленые прямоугольники, пересеченные коричневыми и голубыми линиями.
– Здорово, – восхищенно проговорил Алик. – Как в кино.
– Голова не кружится? – заботливо спросила его Вера.
– Нет.
Он посмотрел еще немного в окно, затем достал из пакета коробочку, осторожно раскрыл.
– Ма, папа летал на таком самолете?
– Наверное. Я точно не знаю, милый.
– Мама, а ты любила его? – Алик глядел на Веру, не мигая, темные глаза его поблескивали.
Она почувствовала, как сдавило горло.
– Очень любила, солнышко.
– А он тебя?
– И он меня.
– Это хорошо. – Алик удовлетворенно кивнул.
Отодвинул синюю ткань, достал вчетверо сложенный листок, аккуратно развернул и углубился в чтение.
Вере стало любопытно. Она незаметно заглянула ему через плечо, но Алик тут же просек ее маневр и загородил строчки ладошкой.
– Тебе нельзя. Пока что. Это секрет.
– Сколько же у вас с Динарой секретов, – недовольно произнесла Вера.
– Не обижайся! – Алик прижался к ней, ткнулся носом в бок. – Я как-нибудь обязательно дам тебе прочитать. Как-нибудь.
– Ладно уж. Хочешь пить? Дать тебе воды?
– А вон тетя уже развозит напитки. – Алик указал на двигающуюся к ним с тележкой стюардессу. Я хочу фанту.
– Тебе нельзя. Только минералку.
Вера достала из сумки загодя приготовленную бутылку и пластиковый стакан. Несмотря на самолетный сервис, она всегда брала с собой питье в дорогу.
Алик выпил воду и вновь погрузился в чтение. Скоро он задремал. Вера осторожно вынула из его рук листок, но читать не стала. Сложила, аккуратно спрятала под подкладку и убрала в коробочку вместе с самолетом.
Ее саму клонило в сон. Ее сосед слева, грузный, лысый мужчина лет пятидесяти, давно и громко храпел. Вера прикрыла глаза.
Перед ее взглядом тут же встала Маринка, сдобная, как перестоявшее тесто. Господи, до чего она противная. И как это Вера раньше не замечала ее вульгарности? Считала ее своей ближайшей подругой, доверяла ей все свои тайны. Или юности свойственны иллюзии, от которых потом, с годами освобождаешься окончательно и бесповоротно?
Толстяк рядом неожиданно перестал храпеть и надсадно закашлялся.
– Хотите воды? – предложила ему Вера.
– Хочу. – Тот жадно отпил из стаканчика, вытер выступившую на лбу испарину и благодарно протянул Вере обратно ее бутылку. – Спасибо вам. Пока бы я дозвался стюардессу, наверняка задохнулся бы. У меня же астма. Десять лет на ингаляторах. – Он полез в карман и достал маленький пластиковый баллончик. – Вот он, мой спаситель. Без него ни шагу. – Толстяк сделал глубокий вдох. Красное лицо его слегка побледнело. – Вы в Варну летите? – спросил он у Веры.
– В Варну.
– Там сейчас хорошо. Я сам уже четвертый год в это время езжу на Слынчев Бряг. Красота. Лучше моря ничего на свете нет.
– Согласна. – Вера улыбнулась.
– Смотрите только, не обгорите, – предупредил толстяк. – Вы такая светленькая, не то что ваш сынишка. Вот ему никакое солнце не страшно.
– Не обгорю, – проговорила Вера. – У меня есть крем.
– Ну и хорошо. – Толстяк промокнул салфеткой розовую, блестящую лысину. – Вы чем занимаетесь? Домохозяйка?
– Нет. Я работаю. У меня своя фирма.
– А вот я, к сожалению, не работаю. На пенсии по инвалидности. Сижу у жены на шее. – Толстяк скроил печальную физиономию. – Представляете, каково мне приходится? Мужик и в полной зависимости у бабы. Нет, вам этого не понять.
– Ну почему же? – Вера улыбнулась. – Я понимаю. Зависимость – всегда плохо. С другой стороны, вы же не нарочно бездельничаете, так вышло.
– Да, так вышло. Пять лет назад попал в реанимацию, едва с того света вытащили. С тех пор моя Аленка пылинки с меня сдувает. Окончила бухгалтерские курсы, нашла себе место хорошее. Она ведь у меня такая красавица, ей бы моделью работать, а она балансы выводит, над бумагами корпит с утра до ночи. Эх! Повезло мне с женой, просто реально повезло.
– Я рада за вас, – с незлой насмешкой проговорила Вера. – В наше время это редкость – удачный брак.
– Точно, – согласился толстяк. – Вот вы сами, простите, замужем?
– Нет, я одна.
– Видите! А ведь красивая женщина. Почему же у вас нет спутника?
– Так получилось, – уклончиво проговорила Вера.
– А я вам на это вот что скажу. – Толстяк назидательно поднял кверху пухлый, розовый палец. – Люди просто не умеют выбирать. Не знают, что им нужно. Вот к примеру, моя Алена. Она ведь до меня замужем была два раза. Оба раза за красавцами. Один блондин, другой брюнет. Оба высокие, спортивные, и зарабатывали неплохо. Казалась бы, жить да не тужить. Ан нет. С первым своим Аленка ссорилась чуть не каждый день, до драки доходило. Он ей, гад такой, изменял постоянно. Другой оказался банальным пьяницей. А мы с ней живем душа в душу вот уже десять лет. Каждую ночь спрашиваю ее, мою голубушку: «Ну что ты во мне нашла? Толстый, как свинья, лысый, как коленка, да еще и инвалид». А она только смеется. Хорошо ей со мной, вот и весь сказ. Так что, искать надо свою половинку, искать тщательно, не спеша. Того, с кем тебе каждую минуту будет хорошо, просто сидеть рядом, просто молчать, за руку держаться. Тогда и жизнь сказкой покажется.
Вера кивнула и тут же вспомнила Рустама. Когда разговор шел об отношениях между полами, о счастливых и несчастливых союзах, она всегда думала о нем. О том, что испытывала, находясь с ним рядом. Она, как никто другой, понимала, о чем говорит ее сосед: когда с тобой вместе твой суженый, жизнь действительно кажется волшебной сказкой.
– Я вижу, вы согласны со мной, – произнес толстяк довольно. – А многие не верят. Говорят: да она, твоя Алена, попросту дурит тебе мозги. Врет, что любит, а сама гуляет напропалую. Я их не слушаю. Пусть себе брешут, что попало, а я свою девочку знаю, как себя самое. Не может она меня обманывать, не способна на это, и точка!
Лицо толстяка приняло вдохновенное и решительное выражение. Он еще раз вдохнул из баллончика, откинулся на спинку и, закрыв глаза, снова захрапел.
Вера задумчиво глядела в иллюминатор. Внизу темно-синим ковром простиралось море. Они уже почти совсем прилетели. Самолет качнуло. Командир экипажа в динамик объявил о посадке.
– Зайчик, просыпайся. – Вера потормошила Алика.
Тот приоткрыл глаза и произнес сонно:
– Мы где? В Варне?
– Нет. Еще в самолете. Но уже подлетаем. Сейчас будем садиться.
– А тетя Динара где?
– В Москве, на работе. Где ж ей быть.
– Жаль, что она не смогла полететь с нами. – Алик сладко потянулся и стал пристегивать ремень.
Вера достала косметичку, привела себя в порядок, затем расчесала густые, жесткие волосы сына.
Самолет медленно, но верно снижался. У Веры то и дело закладывало уши.
Проснулся толстяк. Пошарил по карманам, достал телефон. Нажал на кнопку – темный экран вспыхнул.
– Нельзя еще включать, – сказала ему Вера.
– Ерунда. Уже можно. Мы сели.
Лайнер коснулся земли, плавно подпрыгнул и покатился по посадочной полосе. В салоне раздались аплодисменты.