Динара встретила ее в вестибюле. Она была оживлена, ее бескровное, желтоватое лицо слегка разрумянилось.
– Пойдем скорее. Я вчера такое обнаружила! Если заместить несколько формул, получается нечто.
Вера вяло двинулась за ней следом.
– Живее, – торопила Динара. – Что ты, как дохлая муха! Звонил твой кадр?
– Звонил.
– Когда встречаетесь?
– Никогда.
– Ну и прекрасно, – жестокосердно констатировала Динара. – Я тебе такое сейчас покажу, закачаешься!
Они зашли в крохотный Динарин кабинет, одновременно являющийся лабораторией. На столе в беспорядке были разбросаны бумаги, мерцал экран компьютера.
– Вот, гляди. – Динара усадила Веру рядом с собой, и принялась демонстрировать страницу за страницей.
Сначала Вера никак не могла заставить себя включиться, но постепенно увлеклась. Ей сделалось интересно и даже захотелось кое-где внести в Динарины труды свои поправки. «Действительно, гениальная девчонка», – думала Вера с восторгом, глядя в исписанные бесконечными формулами листы. – Если свести ее с Кобзей, можно, пожалуй, открыть новый элемент в таблице Менделеева».
– Ну, как? – нетерпеливо и с гордостью поинтересовалась Динара.
– Блестяще. У тебя есть копии?
– Разумеется.
– Неси. Завтра о твоих замещениях будут знать в Москве. Гузель в курсе? Ты ей уже показывала?
Динара молчала, преувеличенно внимательно глядя в окно.
– Неужели нет? – не поверила Вера.
– Я никому не показывала, – тихо, сквозь зубы произнесла Динара. – Ты первая.
– Какая честь, – саркастически сказала Вера. – Я думала, однако, что ты ей полностью доверяешь.
– Я и доверяю. Но это только мое дело, моя работа. Она к ней не имеет отношения. И я хочу сама сотрудничать с Москвой.
Вера окинула Динару ошеломленным взглядом. Вот это номер! Значит, за спиной завкафедры ее заместительница сплела настоящую интригу. Вот отчего Динара так стремилась сблизиться с Верой, а вовсе не от сострадания к ее любовным соплям!
– Ладно, – кивнула она, слегка поколебавшись.
В конце концов, какое ей дело до их распрей? Важно, чтобы лаборатория Кобзи заключила выгодные контракты, и нужно быть идиотом, чтобы не понимать несомненное преимущество Динариных проектов перед общей работой кафедры.
Они просмотрели все выкладки до конца, не заметив, как стемнело за окнами.
– Шестой час, – спохватилась Динара. – Тебе пора домой, собираться. А то на поезд опоздаешь.
– У меня все собрано, – успокоила ее Вера.
– Все равно. Гузель будет волноваться. Она ведь хочет тебя лично на вокзал отвезти.
– Где она кстати? У меня ведь ключа нет от квартиры, – вспомнила Вера.
Не успела она это произнести, как в кабинет заглянула Гузель, собственной персоной.
– Все секретничаете! – Она недовольно покачала головой. – Верочка, мы уже едем. Можешь не прощаться с Динарой, она придет тебя проводить. Верно, Динара?
– Верно, Гузель Кабировна. – Динара состроила невинную физиономию, так, что никому бы и в голову не пришло заподозрить ее в кознях против кураторши.
– Вот и славно. Пошли.
Вера кивнула Динаре и вышла следом за Гузель.
Всю дорогу в машине они молчали. Вера чувствовала голод – кроме чашки чая у нее с утра не было во рту маковой росинки.
– Камиль уехал, – как бы между прочим сказала Гузель, когда они уже почти подъехали.
– Куда уехал? – не поняла Вера.
– Совсем. К тетке. – Гузель тихо кашлянула и резко вывернула руль.
– Не может быть, – проговорила Вера.
– Вот так. – Гузель обернулась, на лице ее была жалкая улыбка. Она старалась держать хвост пистолетом, но получалось плохо. – Вылезаем. У нас всего полтора часа.
Вера толкнула дверку, и в это время в сумочке зазвонил телефон.
– Я сейчас! – Вера нервно рванула молнию.
– Муж? – Гузель понимающе кивнула. – Небось соскучился уже. Ждет, не дождется.
«А ведь и правда, это может быть Митя», – мелькнуло в голове у Веры, и тут же она нажала на кнопку приема.
– Кызым, ты где?
Ее точно теплой волной накрыло, с ног до головы.
– Я в машине. Вернее, уже вышла. Иду домой.
– Ты вещи сложила?
– Да.
– Тогда бери их и выходи. Я приеду через десять минут.
– Приедешь? Ты?
– Да. Выходи, стой у подъезда. Я помню адрес.
Гузель деликатно стояла в сторонке. Вера подошла к ней, на ходу пряча телефон.
– Ну, что муж? Все в порядке?
– Да, – рассеянно произнесла Вера. – Видите ли, Гузель Кабировна, тут такое дело… – Она еще не знала, что именно будет врать, но догадывалась, кто может ее выручить. – Видите ли, звонила Динара.
– Динара? – Лицо Гузель вытянулось от удивления. – Что еще ей нужно?
– Она…она забыла кое-что мне… показать. Она сейчас подъедет. Мы с ней быстренько съездим в институт. Вещи возьмем с собой. Вы не беспокойтесь, она же меня и на вокзал привезет.
– Бред какой-то! – недоуменно проговорила Гузель. – Куда это вы быстренько съездите? Она что, с ума сошла за своим компьютером? Поезд ждать не будет. К тому же тебе надо поесть перед дорогой.
– Я не голодна! – Вера сглотнула слюну.
– Нет и нет! Я никуда тебя не отпущу. Динарка чокнутая, вечно она выдумает бог знает что.
– Гузель Кабировна, я вас умоляю! – Вера, не слушая ее, кинулась в подъезд.
Гузель, ворча, шла следом. Вере казалось, она нарочно медлит, нога за ногу поднимается по лестнице, копается в сумке в поисках ключа. «Скорее, скорей же», – про себя торопила ее Вера.
Наконец Гузель распахнула перед ней дверь. Вера, едва сняв сапоги, бросилась в комнату и выбежала оттуда с сумкой.
– Все, я пошла.
– Иди, – неожиданно покорно произнесла Гузель. Вера вдруг заметила, как она не молода: седина в волосах, под глазами мешки, в углах губ морщинки. И тон у Гузель был не властный, как всегда, а потерянный. Вере стало до боли жалко ее, захотелось сказать что-то ободряющее, но времени катастрофически не оставалось.
– Мы обязательно увидимся! – Она чмокнула Гузель в щеку. – Вы ведь приедете на вокзал?
– Приеду.
– И в Москву. Как можно скорее. Я завтра же позвоню.
– Хорошо. – Гузель вымученно улыбнулась.
Вера накинула на плечо ремень от сумки.
– Скажи Динаре, чтобы не гнала машину, – попросила Гузель. – Я вечно за нее боюсь. Такая сорви-голова.
– Обязательно скажу. Вы не волнуйтесь, я за ней буду следить.
– Погоди еще секунду. – Гузель сходила в кухню и вернулась оттуда с пакетом. – Вот. Это тебе в дорогу. Теперь беги.
– Спасибо. – Вера вышла на лестничную площадку. Сердце в груди начинало свой обычный, бешеный перестук – как всегда, в преддверии встречи с Рустамом.
Вера вприпрыжку сбежала с лестницы и остановилась неподалеку от подъезда. Почти в тот же момент вдали загорелись фары.
– Вера! – прокричал Рустам, опустив стекло.
Она пошла к нему, увязая в сугробах.
Он вылез из машины, подхватил ее на руки.
– Что ты, не надо! Я же в пальто, тяжелая!
– Ты Дюймовочка.
Они целовались, прямо на морозе, в темноте, освещаемые желтыми фарами, как прожекторами.
– Я думал, не увижу тебя. – Рустам провел ладонью по вериной щеке. – Какая гладкая. Как шелк. Моя девочка, моя Кызым.
– Поезд, – навзрыд, захлебываясь снежным воздухом, проговорила Вера.
– Знаю, что поезд. – Он прижал ее к себе. – Ничего. Мы успеем. Садись.
Они уселись в машину. Сумку Рустам кинул на заднее сидение. Зарокотал мотор.
«Не доехать до гостиницы», – думала Вера, и ей было все равно. Нет, так нет. Разве имеет на свете что-то значение, если им через час придется расстаться?
Они проехали минут десять и остановились. За окном была темнота, не видно ни зги.
– Выходим, – тихо, в самое ухо Вере, произнес Рустам.
Она послушно следовала за ним. Вокруг был пустынный двор, освещаемый единственным, тусклым фонарем. Где-то впереди маячили темные очертания дома.
– Что это? – спросила Вера в недоумении.
– Все будет хорошо. Не бойся. Иди за мной. – Он нашел ее руку и крепко сжал.
Они шли по вытоптанной в снегу узкой тропинке, Рустам чуть впереди, Вера сзади. Он потянул на себя дверь, и та поддалась с жутким скрипом. В лицо дохнуло смрадным запахом давно не убираемого подъезда – смесью гнилой помойки и кошачьей мочи. Вера почувствовала, что сейчас задохнется, к горлу подкатила тошнота. Она невольно вырвала руку у Рустама и прикрыла лицо.
– Сейчас, Кызым, сейчас. Потерпи чуть-чуть. – Он повел ее по ступенькам, едва различимым в блеклом свете полуразбитой лампочки.
– Где мы? – снова жалобно проговорила Вера.
– Это квартира моего друга. Дом идет под снос. Жильцы почти все разъехались, но кое-кто еще остался. У меня есть ключ. Прости. Времени мало, а гостиница далеко.
Они остановились на площадке третьего этажа. Рустам отпер выкрашенную коричневой краской дверь, и Вера увидела вполне приличную прихожую. Она была абсолютно пуста, ни шкафчика, ни зеркала, лишь в стене сиротливо торчал позабытый всеми железный крюк.
Они остановились на площадке третьего этажа. Рустам отпер выкрашенную коричневой краской дверь, и Вера увидела вполне приличную прихожую. Она была абсолютно пуста, ни шкафчика, ни зеркала, лишь в стене сиротливо торчал позабытый всеми железный крюк.
Рустам помог снять Вере пальто и водрузил его на крюк поверх своей куртки. В квартире было довольно тепло, но слегка жутковато. Вера, скрипя половицами, прошла по коридору и оказалась в комнате. Зловеще поблескивали голые окна, на полу в одном из углов валялся старый байковый заяц с оторванным ухом. В другом углу скособочился древний диван с темно-зеленой обивкой.
– Сервис не фонтан, – шутливо объявил Рустам и привычным уже Вере движением стянул через голову свитер. – Но ты не беспокойся, здесь жили не бомжи, а люди приличные. А в ванной даже есть горячая вода. Пожалуй, я загляну туда, а ты пока обустраивайся.
Он вышел из комнаты. Вера нерешительно приблизилась к дивану и села. Против ее ожиданий он оказался мягким и удобным. Вера мечтательно прикрыла глаза и вдруг вспомнила, что не позвонила Динаре. То-то шуму будет, если та приедет на вокзал одна, и Гузель поймет, что ее надули.
Вера поспешно вынула телефон и набрала номер. Динара, как назло, не отзывалась. «Черт!» – в отчаянии проговорила Вера, понимая, что влипла. Она предприняла еще пару попыток, но все без толку.
В коридоре послышались шаги возвращающегося Рустама. Вера безнадежно махнула рукой и запихнула телефон обратно в сумку. Будь что будет, в конце концов, кто такая Гузель, чтобы вмешиваться в ее жизнь!
– У нас полчаса, – вполголоса сказал Рустам и подошел к дивану…
…Иногда время имеет свойства пружины. Так же, как и ее, его можно растянуть или сжать. Бывают моменты, когда кажется, что прошло лишь несколько минут, а на самом деле пролетело несколько часов. С Верой сейчас было наоборот: жалкие полчаса были для нее целой вечностью. Ее чувства настолько обострились, что время, остановив разбег, затормозило, наглядно демонстрируя теорию относительности Эйнштейна.
Она старалась запомнить навсегда то, что с ней происходило. Лицо Рустама, его глаза, затуманенные сначала страстью, а после нежностью, прядь черных, блестящих волос на лбу, его смуглые руки на ее груди, запахи их тел, слившиеся воедино, в один бесподобный, дурманящий аромат, и сами тела, приникшие друг к другу, генерирующие электрические разряды…
Она все-таки не выдержала и разрыдалась. Он прижал к себе ее голову, гладил светлые, льняные волосы.
– Кызым, ну что ты, Кызым! Не плачь, все ведь хорошо.
– Я больше тебя не увижу, – всхлипывая, выдавила Вера.
– Может быть, – произнес он задумчиво. – А может и нет. Всякое бывает.
– Ты приедешь в Москву? – Она посмотрела на него с надеждой.
– Приеду. Но заеду ли к тебе, не знаю. Не могу ручаться.
– Почему? Я для тебя совсем ничего не значу?
– Вовсе нет, Кызым. Значишь. Очень много значишь. Я в эти дни был счастлив. Давно такого не случалось.
– Тогда почему? Почему?!
Рустам пожал плечами.
– Не знаю. Не могу тебе объяснить. Сейчас все так, как есть, а через какое-то время все может измениться. Мне не захочется возвращать прошлое.
– Даже, если это прошлое делало тебя счастливым? – Она пристально глядела в его черные глаза, стараясь поймать в них ответ на мучивший ее вопрос. Но там была лишь загадка, одновременно манящая и ввергающая в бездну отчаяния.
– Даже если так. Ты не поймешь, Кызым, ты женщина. Мужчины устроены иначе.
– Ужасно они устроены!
– Может быть, – согласился Рустам. – Давай собираться, а то поезд уйдет.
– Пусть уйдет, – сказала Вера. – Я останусь здесь, с тобой. Ты же не выгонишь меня на улицу.
– Нет. Но и деть тебя мне некуда. Поэтому вставай и одевайся. – Тон его был шутливым, но вместе с тем твердым.
Вера поняла, что продолжать разговор бесполезно. Она молча поднялась с дивана.
– Хочешь зайти в душ? – предложил Рустам. – В ванной есть все, что нужно, даже полотенце.
Вера отрицательно качнула головой. Ей хотелось сохранить на себе его запах, запах их любви, увезти его с собой, в Москву.
Когда она была уже в прихожей, зазвонил мобильный. Это была Динара.
– Прости, я прослушала твой звонок. Ты что-то хотела?
– Да, – отрывисто проговорила Вера, косясь на Рустама. Тот деликатно зашел обратно в комнату.
– Что?
– Мы можем встретиться где-нибудь на подъезде к вокзалу? Минут через пятнадцать.
– В принципе, да. А что стряслось? Где Гузель?
– Я не с Гузель.
– Ясно, – тут же поняла Динара и хмыкнула в трубку. – Как тебе удалось от нее избавиться?
– Это отдельная история. – Вера вздохнула. – Где тебя искать?
– Доезжайте до стоянки, я буду там.
– Спасибо, – проговорила Вера с теплотой.
– Не за что.
Динара отключилась. Рустам выглянул из комнаты.
– Нам пора.
– Да. – Вера сняла с крюка пальто.
Они погасили свет в прихожей и вышли на лестницу. Рустам поддерживал Веру за локоть.
На улице снова мело. На крыше «Форда» лежала снежная шапка. Рустам щеткой стал счищать снег со стекол.
– Садись пока, – велел он Вере. – Ты прости, я немного подслушал поневоле. Тебя должны перехватить?
– Да, возле вокзальной стоянки.
– Отлично. – Он скинул последнюю горсть снега и сел за руль. – Домчим с ветерком.
«Домчим» было громко сказано. На самом деле «Форд» еле полз, увязая в снегу. Однако, до вокзала было совсем близко. Вскоре они выехали к стоянке. Вера сразу увидела Динарин «жигуленок», он стоял с самого края. Динара прогуливалась рядом взад-вперед.
– Ну все, – с нарочитой бодростью произнес Рустам. – Приехали. Давай прощаться.
Он поцеловал ее в обе щеки. Затем вытащил с заднего сидения сумку. Вера хотела что-то сказать и не могла. Она двигалась, словно во сне, не помня себя, вылезла из машины и послушно зашагала следом за Рустамом к «жигуленку».
– Добрый вечер. – Рустам кивнул Динаре и улыбнулся. – Передаю вам пассажирку.
– Здравствуйте, – сухо поздоровалась Динара и, обернувшись к Вере, доложила. – Гузель уже звонила. Она сейчас подъедет.
– Все, девочки, не буду вам мешать. – Рустам обнял Веру за плечи, увлек за собой в сторону. – Прощай, Кызым. Ты замечательная девушка, я буду вспоминать о тебе.
– Адрес… – едва шевеля губами, проговорила Вера. – Дать тебе адрес?
– Зачем? У меня остался твой телефон. Вот, видишь? – Он достал из-за пазухи аппарат и продемонстрировал экран, на котором зафиксировался последний вызов «КЫЗЫМ»
«Даже без имени», – подумала Вера с горечью.
Рустам снова поцеловал ее, на этот раз в губы.
– Вера, скорее! – позвала Динара. – Гузель едет. Я ее вижу!
– Иди. – Рустам разжал объятия и, так как Вера не трогалась с места, слегка подтолкнул ее вперед. – Иди. Тебя ждут.
– Позвони мне. – Она поглядела на него с мольбой.
– Может быть.
– Вера! – крикнула Динара.
– Да, сейчас.
Она медленно двинулась прочь от него, и тут же сухое снежное крошево градом кинулось ей в лицо, обжигая щеки и лоб. Взвыл ледяной ветер, стеной вставая на пути. Казалось, силы природы взбунтовались против такой чудовищной несправедливости. Почему она должна уйти от него? Почему он сказал «может быть»? Как он смел ее отпустить, а сам стоять и улыбаться?
– Быстрей! – Динара схватила Веру за рукав пальто. – Полезай в машину. Делай вид, будто мы только подъехали. – Она приветственно замахала рукой. – Гузель Кабировна, мы здесь!
Вера автоматически глянула в ту сторону, куда смотрела Динара, и увидела направляющуюся к ним Гузель. Вид у той был в высшей степени недовольный.
– Ну что, заговорщицы! Неужели вам целого дня не хватило для общения? Между прочим, поезд уже давно стоит, и даже посадку объявили.
– Ничего, успеем, – спокойно проговорила Динара. – Идем, Вера.
Она взяла ее сумку и быстро зашагала к платформам. Гузель и Вера едва поспевали за ней.
Поезд, действительно, стоял на перроне, проводники мерзли от стужи и кутались в форменные бушлаты. В купе у Веры уже сидело двое пассажиров, муж и жена, оба тучные, краснолицые и неулыбчивые.
– У нас тут все занято, – тут же предупредил мужчина, имея в виду багажные отсеки под нижними полками.
– Неважно, – сказала Вера. – У меня почти нет вещей.
– Что значит неважно? – осадила ее Динара. – Какое они имеют право занимать все места? Купе на четверых.
– Если пришли первыми, то имеем, – взвился мужик.
– Ничего подобного!
– Брось, Динара, – вполголоса попросила Вера. Меньше всего ей сейчас хотелось скандала и выяснения отношений. – Я сама как-нибудь разберусь.
– Ладно, – нехотя согласилась та. – Оставь сумку, пойдем, постоим немного. У нас еще минут десять есть.
– Ты с ума сошла! – запротестовала до этого времени молчавшая Гузель. – Хочешь, чтобы мы все заболели? На улице минус восемнадцать. Верочка, вы располагайтесь, а мы поедем. Обязательно выпейте чаю перед сном, а то вы ведь толком не ужинали.