Странное дело, но в голосе Лоренса я не слышала злорадства. Он перечислял то, что меня ожидает, но при этом кончики его губ то и дело скорбно дергались вниз, а кулаки были крепко сжаты. Он меня… жалеет?.. Сам устроил все, а теперь жалеет? Поневоле вспомнишь поговорку о драконьих слезах. Мол, дракон всегда плачет, когда съедает очередную девственницу. Так жалко бедняжку… А сам жует и не давится даже.
— Ты счастлив из-за этого? — поинтересовалась я и с вызовом вскинула голову.
Лоренс неопределенно пожал плечами. И неожиданно шагнул ко мне.
Я невольно попятилась. Мало ли, что еще взбредет ему в голову. Вдруг залепит парочку хороших оплеух, чтобы задержание особо опасной преступницы выглядело как можно более достоверным.
Но Лоренс опять удивил меня. Он протянул руку и легонько, чуть касаясь, погладил меня по щеке.
Он по-прежнему был в перчатках, поэтому прикосновение приятно похолодило мою разгоряченную кожу.
— Беата… — прошептал он.
Я могла бы напомнить ему про обязательную добавку «месс», которую на сей раз он упустил. Но вовремя прикусила язык. Что же будет дальше?
Подушечкой большого пальца Лоренс тронул мои губы. Они мгновенно запламенели в ожидании поцелуя.
— Теперь ты не сбежишь от меня, — продолжил он. — Теперь если ты только осмелишься на подобное, то на твои поиски будут брошены все дознаватели Скалигора.
— Они уже брошены на мои поиски, — осторожно напомнила я, не совсем понимая, что он хочет сказать.
Лоренс ведь собирался отправить меня в управлении. Неужто передумал?
В следующее мгновение его руки опустились мне на талию. Сомкнулись вокруг нее железным обручем. Он привлек меня к себе с такой силой, что я охнула. Как бы ребра мне не переломал!
— Ты действительно думала, что я отправлю тебя в гнилое подземелье на радость отребью? — лукаво поинтересовался он.
— Ты был очень убедителен, — заметила я, еще не веря в то, что Лоренс передумал.
От него всего можно ожидать. Сейчас я обрадуюсь — а он жестокосердно рассмеется и немедленно потащит меня босую и в оковах в темницу.
Лоренс улыбнулся, хотя его глаза оставались печальными. Нагнулся и поцеловал меня.
Его прохладные, чуть обветренные губы были нежными, как никогда. Поцелуй был таким легким, таким целомудренным. Но все равно я оставалась настороженной. Я и раньше не всегда осознавала мотивов его поступков, что уж говорить про настоящий момент.
Поцелуй между тем становился все тверже, все настойчивее. Лоренс продолжал прижимать меня к себе с такой силой, будто боялся, что я вырвусь и убегу.
Но теперь я не собиралась уступать ему. Пусть сначала объяснится. А то опять удовлетворит свою страсть и сбежит, оставив меня недоумевать — что это было.
Поэтому я уперлась ладонями в плечи Лоренса, попыталась отстраниться.
Куда там! С куда большим успехом я бы могла попытаться сдвинуть с места скалу. Лоренс даже не пошевелился, будто не заметил моих отчаянных попыток освободиться.
В следующее мгновение он подхватил меня на руки. Буквально бросил на кровать, которая жалобно застонала, приняв мой вес.
— Подожди! — взмолилась я, наконец-то получив возможность говорить. — Лоренс, ты не можешь опять взять меня и не дать никаких объяснений. Сначала скажи, что все это значит?
Лоренс, как и следовало ожидать, не соизволил мне ответить. Он торопливо скинул камзол прямо на пол, оставшись в одной рубашке. Затем с весьма недвусмысленным видом сделал шаг к кровати.
— Почему не могу, еще как могу, — сухо усмехнулся он. — И именно это я и собираюсь сделать.
— Обойдешься! — фыркнула я и решительно спрыгнула с кровати. — Лоренс, я…
И взвизгнула, потому что Лоренс преодолел разделяющее нас расстояние с пугающей скоростью. Мои глаза успели заметить лишь размытую тень, как он обхватил меня поперек талии и вновь бросил на постель. Завис надо мной на вытянутых руках, не давая сбежать.
— Лоренс… — протянула я, глядя на мужчину круглыми от испуга глазами, — что ты творишь?
Но он уже торопливо сдирал с себя рубашку, не особо заботясь о сохранности пуговиц. Нагнулся ко мне и впился новым поцелуем в губы.
Теперь в его прикосновениях не было нежности. Он с такой яростью принялся освобождать меня от платья, что послышался треск материи. Я просто боялась его в этот момент. И уж тем более и думать забыла про сопротивление.
Прошло не больше минуты, как Лоренс раздел меня полностью. И на этом его порыв немного утих. Он ласково провел по моим ключицам, очертил полукружия грудей…
— Сними перчатки, — чуть слышно попросила я, невольно ежась. — Я хочу чувствовать тебя, твою кожу.
Кончик рта Лоренса знакомо дернулся в нервной гримасе. Он раздраженно мотнул головой, отказывая мне в просьбе.
Опять припал губами к моим губам, тогда как его руки принялись медленно и вдумчиво изучать мое тело. Накрыли грудь, затем скользнули по животу, все ниже и ниже…
Но сейчас мне не приносили удовольствия его ласки. Было как-то странно чувствовать вместо человеческого тепла холод перчатки. Пусть и из тончайшей кожи, они ощущались как нечто чужое и чуждое.
— Лоренс, — хриплым шепотом повторила я. — Ну пожалуйста, сними перчатки!
Окончание фразы утонуло в болезненном стоне, когда он без предупреждения вошел в меня, резко приподняв за бедра.
Это было грубо, даже очень. Но Лоренс остановился, дав мне время привыкнуть к новым ощущениям. Провел кончиком языка по моей верхней губе, слизнув выступившие бисеринки пота. Затем немного отстранился, все еще оставаясь во мне. Серьезно посмотрел мне в глаза.
— Ты просишь меня верить твоим словам, — проговорил он. — Но доверяешь ли ты мне?
Это был хороший вопрос. Очень хороший и очень сложный для ответа. Я не понимала Лоренса. И понятия не имела, что от него ждать в следующий момент.
— Пройдешь испытание? — с едва заметной усмешкой поинтересовался он.
Это начинало мне не нравится. О каком еще испытании идет речь?
— Не бойся, это будет не больно, а, скорее всего, даже приятно, — с усмешкой заверил меня Лоренс. — Я просто хочу убедиться, насколько ты мне доверяешь.
Было очень нелегко вести разговор в такой ситуации. Хотелось привлечь Лоренса к себе и заставить его наконец-то двигаться. Все быстрее и быстрее, пока мир вокруг не взорвется во вспышке наслаждения. А он мне про какие-то испытания талдычит.
— Ну как, согласна? — спросил Лоренс, не делая ни малейшей попытки продолжить то, что уже начал.
Я растерянно кивнула. Ну ладно, испытание так испытание. Полагаю, он просто хочет просканировать мои мысли.
Но Лоренс удивил меня в очередной раз. Он засунул руку под подушку и выудил оттуда несколько широких атласных лент, явно приготовленных заранее.
Я ощутимо напряглась. Он хочет связать меня? Ну, через такое мы уже проходили. Ничего страшного в этом нет, напротив, придает пикантности сексу.
И, действительно, уже через минуту мои запястья были надежно зафиксированы и привязаны к высокому изголовью кровати. Еще одна лента легла мне на глаза, не позволяя ничего видеть.
А вот следующее действие Лоренса меня изрядно напугало. Потому что последняя лента перехлестнула мое горло. Пока еще не туго, но я не сомневалась, что Лоренс в любой момент способен затянуть ее до предела. Самое страшное, что я не сумею помешать ему.
— Что ты делаешь? — с нескрываемым испугом спросила я. Попробовала пошутить, но голос предательски дрогнул, выдавая мои истинные эмоции: — Неужели решил навсегда избавиться от меня самым радикальным способом и убить?
— Верь мне, — прошептал Лоренс мне на ухо. — Я сумею остановиться в нужный момент.
После чего потянул за концы ленты.
Я едва успела сделать глубокий вдох, как она перекрыла мне доступ к воздуху.
Это было похоже на самую настоящую пытку. Лоренс то и дело ослаблял ленту, давая мне сделать спасительный глоток, после чего вновь затягивал ее. Собственная беспомощность ужасала. От осознания, что каждый раз может стать последним для меня, сердце заходилось в бешеном ритме. А Лоренс к тому же начал наконец-таки двигаться, постепенно набирая темп.
Мне не хватало воздуха для стонов. Я обвила его поясницу ногами, чувствуя, как в низу живота начинает зарождаться сладкая истома будущего оргазма.
Когда терпеть удовольствие стало практически невозможным, Лоренс затянул ленту особенно сильно. На сей раз я по-настоящему испугалась, что он больше не ослабит ее.
Чувство, что моя жизнь целиком и полностью принадлежит другому человеку, удивительным образом взбудоражило меня и придало особую пикантность и остроту моим эмоциям. Я выгнулась в руках Лоренса, задыхаясь, не в силах крикнуть от переполнявшего меня наслаждения. И, по-моему, на какой-то миг потеряла сознание.
Когда я очнулась, ленты на моей шее и глазах больше не было. Но Лоренс не развязал меня. Он лежал рядом и медленно, чуть касаясь, обводил и обводил вновь подушечкой большого пальца мою грудь.
— Ты так и не снял перчатки, — хрипло сказала я с легкой ноткой укоризны.
Горло после всего произошедшего ощутимо саднило. Я очень хотела посмотреть на себя в зеркало. Боюсь, что Лоренс оставил на моей шее багрово-черную полосу синяков.
— Я мог убить тебя, Беата, — задумчиво проговорил Лоренс, сделав вид, будто не услышал моей претензии. — Даже больше того: я хотел убить тебя. Хотел затянуть ленту так сильно, чтобы пальцы заныли от напряжения. Хотел чувствовать, как твое тело содрогается в смертельной агонии. Хотел видеть, как ты умираешь. Да, я бы очень горевал после твоей смерти. Но глубоко в душе мне было бы гораздо легче. Ведь больше не пришлось бы терзаться в сомнениях: любишь ли ты меня, или все наши отношения были лишь искусной игрой с твоей стороны.
Мне было несколько жутковато лежать и слушать такие откровения из уст Лоренса. Кто знает, вдруг он решит сейчас, что зря не довел дело до конца и примется исправлять ошибку.
— Почему ты этого не сделал? — тихо спросила я. — Почему не убил меня, если хотел?
— Потому что ты поверила мне, — ответил Лоренс.
В его руках внезапно сверкнуло нестерпимо яркое острие кинжала. Я охнула от неожиданности и испуганно вздрогнула. Откуда он его достал? Получается, нож тоже был припрятан где-нибудь рядом с кроватью. Но тогда для какой цели? Неужели он все-таки вздумал расправиться со мной, а потом представит все как несчастный случай при задержании? Мол, я подкараулила его дома, пыталась убить, а он оборонялся и слегка перестарался. Такое объяснение ни у кого не вызовет вопросов.
Но Лоренс перегнулся и резким взмахом перерезал атласные путы на моих запястьях. Я немедленно принялась растирать их, пока кончики пальцев не стало неприятно покалывать.
— Держи! — Лоренс вдруг перехватил мою руку и чуть ли не насильно вручил мне кинжал.
Сжал мои пальцы на рукояти и приставил острие к своей груди. Чуть надавил, проколов кожу, да так, что вспухла ярко-алая капля крови.
— Что ты делаешь? — изумленно воскликнула я, безуспешно пытаясь разжать руку или хотя бы отвести ее в сторону.
— Это твой шанс, Беата, — с кривой ухмылкой проговорил Лоренс. — Если твоя цель — убить меня, то действуй. Действуй сейчас, немедленно! Бей прямо в сердце! Обещаю, что не буду сопротивляться.
— Ты сошел с ума! — раздраженно фыркнула я. — Никогда в жизни я не хотела убить тебя. — Подумала немного и исправилась: — Ну, почти никогда. Только если ты вел себя совсем уж невыносимо.
Лоренс вряд ли услышал и уж тем более не оценил мою скромную попытку пошутить. Он медленно разжал свои пальцы и убрал руки себе за спину, демонстрируя таким образом, что не собирается останавливать меня.
Теперь нас соединяла лишь узкая полоска безупречно наточенной стали. Кинжал выглядел таким острым, что на него было больно смотреть.
На какой-то чудовищный миг мне показалось, что острие уже входит в тело Лоренса. Если моя рука дрогнет, если я только чуть усилю нажим… Кровь из раны наверняка хлынет прямо на меня. Такая теплая, соленая и яркая на фоне белоснежных простыней…
Представленная мною в воображении картина оказалась настолько яркой, что я испугалась. Уж не заговорил ли во мне дар темной ведьмы, который так долго и безуспешно пытался разбудить мой отец?
— Ненормальный, — выдохнула я. И изо всех сил запустила кинжалом в противоположный угол комнаты.
Звякнув, тот отлетел куда-то в сторону и затерялся во мраке, плескавшемся в углах спальни.
Внезапно дверь, ведущая в коридор, бесшумно распахнулась, и на пороге предстал Альфред. Его глаза сейчас были совершенно черными, тонкие ноздри трепетали, как у гончей, а точнее — волка, взявшего след.
Его появление было настолько неожиданным, что я не успела даже прикрыть наготу. Так и лежала, совершенно обнаженная, и удивленно хлопала ресницами.
Впрочем, Альфред исчез так же быстро и тихо, как и появился. Просто мазнул взглядом по живому Лоренсу, чуть наклонил голову — и вышел, осторожно закрыв за собой дверь.
Эта сцена заняла всего пару секунд, как будто просто привиделась мне. Но в моей голове забрезжила смутная догадка.
Сдается, я начинаю понимать, почему Альфред осмелился на такой немыслимый поступок. Без предварительного согласия Лоренса тут явно не обошлось.
— Значит, вот оно как, — проговорила, даже не пытаясь скрыть зарождающегося бешенства в голосе. — Получается, если бы я ударила тебя — то Альфред бы расправился со мной. Верно?
— Мы бы погибли вместе, — со слабой улыбкой проговорил Лоренс. — Разве это не романтично? Они жили недолго и не очень счастливо, зато умерли в один день.
— Псих! — раздраженно бросила я. Вскочила с кровати и нагнулась за платьем, желая одеться. Правда, тут же огорченно цокнула языком, увидев, в какие лохмотья оно стараниями Лоренса превратилось.
— И куда ты собралась? — спокойно поинтересовался Лоренс.
Он по-прежнему возлежал на кровати, закинув за голову руки, и с легкой улыбкой на устах наблюдал за моими беспорядочными метаниями по комнате в поисках хоть чего-нибудь, способного прикрыть мою наготу.
— Подальше от тебя, — фыркнула я. — Мало ли что тебе еще в голову взбредет. Хватит с меня проверок!
— Позволь напомнить, что ты беглая преступница, на поиски которой брошены все королевские дознаватели, — снисходительно сказал Лоренс. — Бристар накрыт поисковой сетью. Стоит тебе только высунуть нос за порог моего дома — как тебя немедленно обнаружат. И твоя поимка после этого будет вопросом даже не ближайших суток, а ближайших часов. После чего гнилое подземелье, которое едва не стало местом твоего заключения, покажется для тебя небывалой роскошью.
Я, между тем, выскочила в ванную и сорвала с крючка один из халатов. Нырнула в его спасительную теплоту, после чего высунула голову из-за двери и ядовито зашипела:
— Это ты сделал из меня беглую преступницу!
— Потому что я больше не намерен терпеть твои выходки и постоянные побеги, — парировал Лоренс. — Теперь ты никуда от меня не денешься. И расскажешь все, что узнала в замке своего отца. Он планирует захватить престол?
— Да без понятия! — Я чуть ли не зарычала от бешенства, осознав, что этот несносный Лоренс вновь собирается устроить мне настоящий допрос. И это в то время, когда моя кожа еще помнит отпечатки его губ! Чуть ли не по слогам произнесла, глядя в упор на безмятежно улыбающегося Лоренса: — Сколько тебе говорить: ни мой отец, ни Кристиан никогда не посвящали меня в свои планы!
— Кристиан? — Улыбка мертво застыла на губах Лоренса, а его переносицу разломила глубокая вертикальная морщина. — Кто это?
Я торопливо прикусила язык, сообразив, что в запале эмоций сказала больше, чем собиралась.
Вообще-то Кристиан не запрещал мне называть своего имени Лоренсу. Но я бы предпочла, чтобы он остался в наших разговорах просто безымянным демоном. Потому как иначе, не сомневаюсь, у Лоренса обязательно возникнут вопросы: почему вдруг могущественное создание позволило по отношению к себе такую фамильярность.
— Предполагаю, что так зовут демона, который помог Фионе, — продолжил Лоренс, убедившись, что я не намерена отвечать. — Очень интересно. Получается, вы в настолько близких отношениях, что тебе дозволено называть его просто по имени?
— Одним из условий нашей сделки было то, что я перестаю его называть на «вы», — хмуро напомнила я. Помолчала немного и язвительно добавила: — Заметь, ему для этого не потребовалось затаскивать меня в постель!
Лоренс зло скривился, но оставил без реакции мой саркастический выпад. Поди просто не нашел, что возразить.
— Кстати, а как Фиона поживает? — затараторила я, торопясь перевести разговор на менее опасную тему. — Наверное, ей нелегко. Остаться без денег, без покровителей. Но теперь она совершенно свободна…
— Она вернулась к месси Улеане, — холодно обронил Лоренс.
— Что?!
Я чуть не подавилась от столь внезапного заявления. Недоверчиво уставилась на Лоренса. Да нет, не может быть! Он наверняка пошутил. Фиона вернулась к месси Улеане? Какой бред! Она ведь так мечтала навсегда уйти от этой женщины, которая самым жестоким образом продавала ее мужчинам.
— Этого не может быть, — растерянно прошептала я. Присела на краешек постели, во все глаза глядя на равнодушного Лоренса. — Ну скажи, что это неправда!
— Самая что ни на есть чистая правда, — обронил тот.
— Но… почему? — запинаясь, спросила я. — Почему она так поступила?
— Не беспокойся, Фиона оценила твою помощь, — снисходительно проговорил Лоренс. — Она просила передать тебе свою самую горячую благодарность за полученную возможность самой выбирать тех мужчин, с которыми хочет спать. Я присутствовал при разговоре Фионы и месси Улеаны. Они пришли к взаимовыгодному соглашению. Естественно, Фиона покинула бордель, принадлежавший господину Лутесу, и вернулась домой. Половину полученных от своих связей доходов она будет отдавать Улеане. За это последняя предоставит ей кров и продолжит водить по званым приемам.