- Я и останусь, - заявил огр, - а вот ты... нет.
Лоенгрин обнажил меч, взял в обе руки, ибо щит от ударов дубины огра не спасет.
- Я тебя предупредил...
Огр гулко захохотал:
- Твой паладинский меч?.. Он в самом деле хорош против нечисти! Но я живой, я не создание вашего дьявола!
- Ты живой, - согласился Лоенгрин. - Но это ненадолго... Если сделаешь еще шаг.
Огр сделал шаг и проревел:
- И что?
Лоенгрин велел, не поворачиваясь:
- Всем отойти!.. Не вмешиваться!.. Ты сделал большую ошибку, когда послушался язычников!
Огр остановился в недоумении, проревел:
- Ты о ком?
- Думаешь, - крикнул Лоенгрин, - не догадываюсь, кто тебя сумел дарами или обещаниями направить против меня?.. Только язычники умеют с вами общаться и действовать сообща!
Огр захохотал:
- Ты угадал, человечек!.. Но и ты умеешь! Почему?
- Потому, - ответил Лоенгрин. - Язычники обречены. А тебе лучше вернуться...
- Нет! - проревел огр. Он пошел на человека в блестящих доспехах. - Наконец-то ты в моей власти...
- Господи, - воскликнул Лоенгрин, - я не виноват, он сам идет навстречу своей гибели!
Он отскочил в сторону, огромная дубина пошла вниз и ударила комлем в то место, где только что стоял Лоенгрин. Земля вздрогнула, там образовалась яма, в которой могла бы укрыться корова.
Огр, не переставая реветь, взмахивал стволом дуба и старался попасть по блещущей на солнце фигуре рыцаря, что отскакивает, увертывается, иногда падает и кувыркается, но приближается все ближе.
Рыцари затаили дыхание, кто-то вскрикивал, кто-то молился, но все не отрывали взглядов от страшного поединка грубой силы и мастерства.
Всем понятно и оттого еще более страшно и захватывающе, что Лоенгрин не просто уворачивается, он уже вошел в зону, где огр может бить не только дубиной, но и топтать огромными ступнями, что размером с телегу, здесь надо следить за каждым движением горного великана, а не только за исполинской палицей...
Лоенгрин сделал стремительный рывок вперед, на солнце блеснул его меч, все услышали дикий рев чудовища, а Лоенгрин, избежав удара, перекатился через голову и замер, снова держа меч обеими руками.
Рыцари от неожиданности присели и ухватились за головы, только сэр Шатерхэнд остался на ногах и все так же держит в руке обнаженный меч и готов ринуться на помощь сюзерену.
Огр проревел так дико и хрипло, что едва разобрали его слова:
- Я... тебя... сожру...
Лоенгрин крикнул:
- Ты еще можешь вернуться в горы!
Вместо ответа огр вскинул над головой дубину. Лоенгрин выждал, когда она пойдет вниз, рыцари замерли от такого безумства, однако сверкающий рыцарь в последний момент отпрыгнул, комель хрястнул в землю и погрузился в нее, как колотушка в тесто, а молодой герцог перекатился через голову, ударил мечом и тут же отбежал в сторону.
Огр взревел и сделал движение присесть. Рыцари устрашенно увидели струю крови, она широко и мощно течет из кончика разрубленного на месте пальцев башмака, чудовищно огромного и толстого.
Харальд крикнул в восторге:
- Он отрубил зверю палец!
- Уже на другой ноге, - ответил сэр Шатерхэнд.
Огр начал бить часто и остервенело, Лоенгрин часто отпрыгивал, падал и откатывался, и, когда в третий раз оказался у ног гиганта, все на миг увидели хищный блеск острой стали, Лоенгрин тут же метнулся в сторону, на том месте пронеслась, загребая ногтями землю, огромная пятерня с растопыренными пальцами, и тут же прогремел дикий вой боли.
Из ноги огра в области голени обильно потекла красная густая кровь. Он нагнулся и ухватил раненое место, как все делают, зажимая рану, а сразу же снова блеснула острая сталь клинка.
Рыцари поняли, что молодой герцог только и ждал этого движения, он готовил его, и, когда огр нагнулся, Лоенгрин разбежался и в прыжке с силой ударил мечом по склоненной шее.
Огр снова взревел, выпрямился и, выронив дубину, ухватился обеими руками за раненое место. Голова не слетела с плеч, как втайне надеялся потрясенный и восхищенный страшным поединком Нил, но между пальцами с силой хлынула кровь.
Сэр Шатерхэнд в восторге заорал:
- Яремная жила!.. Все, огр убит!
Огр дико ревел и покачивался, потом пошел вперед уже на рыцарей, не видя оказавшегося за спиной Лоенгрина. Рыцари ринулись врассыпную, огр пошатнулся на пятом шаге и рухнул лицом вниз.
Земля вздрогнула, через мгновение на его тело взапрыгнул Лоенгрин, все видели, как он пробежал к голове и с силой вонзил клинок в висок.
Послышался сильный хруст, словно треснул лед на реке. Кровь ударила струей и едва не выбила из раны меч, но герцог вытащил его сам, вытер о шерсть на спине чудовища и сунул в ножны.
- Удар милосердия, - пояснил он подбежавшим рыцарям. - Даже таким вот зверям надо сокращать мучения.
Шатерхэнд заорал в восторге:
- Ваша светлость! Это было... необыкновенно!
- Вы как будто танцевали с ним, - крикнул восхищенный Харальд.
- Это просто чудо, - заверил сэр Торбьен.
- Теперь я поверю всему, - крикнул сэр Диттер, - что скажут о вас чудесного!
Только Нил молчал и смотрел на хозяина влюбленными глазами. Лоенгрин ловко спрыгнул с туши огра, словно стальные доспехи на нем не тяжелее рубашки, глаза сияют, как звезды, но ответил подчеркнуто скромно:
- Друзья мои, он только с виду грозен. Кто уступает в скорости, тот проигрывает всегда.
Сэр Коллинс воскликнул, сияя лицом, словно побывал в раю:
- Ваша светлость, это... это объяснение говорит только о вашей необыкновенной скромности, но... это подвиг из подвигов!
Лоенгрина поздравляли, восторгались, затем все разом ринулись осматривать убитого огра, дивились его громадности, длине рук, могучей дубине, спорили, как отрубить голову и везти в замок.
Глава 6
Лоенгрин вернулся к коню, а Нил, которому страсть как хотелось попрыгать на исполинской груди огра, вынужденно побежал за ним.
- Ваша светлость... что теперь?
Лоенгрин подумал, посмотрел на небо.
- Думаю, пора возвращаться.
Сэр Шатерхэнд ахнул:
- Как так? А язычники?
- Граф Андерссон справится без нас, - ответил Лоенгрин. - Язычники, несмотря на свое недовольство, уже смирились с приходом веры Христа и не выступили бы открыто, если бы не удалось привлечь на свою сторону этого огра... Возможно, он натворил бы бед в Брабанте, но им не повезло. Я как раз знаю слабые места огра. Да, мне уже приходилось... Трубите отбой! А к графу Андерссону пошлите гонца. Заключительная часть военной операции лежит на нем полностью. Язычество должно быть уничтожено.
- А язычники?
Он помедлил с ответом, затем сказал нехотя:
- В зависимости.
Рыцари начали послушно готовиться к возвращению, только сэр Шатерхэнд сказал с некоторым неудовольствием:
- Все-таки надо бы завершить поход и разбить язычников самим. А то граф всю славу припишет себе!
- Пусть, - сказал Лоенгрин мирно.
- Не жаль?
- Ничуть, - подтвердил Лоенгрин. - Пусть преисполнится гордости. И заодно благодарности, что дали проявить себя героем. А мы, избавившись от огра, на которого так надеялись язычники, можно сказать, все главное выполнили. И можем вернуться.
- Да, но...
- Что?
- А пир? - спросил Шатерхэнд весело. - Рыцари всегда пируют в таких случаях!
- А нельзя отложить до возвращения в замок? - спросил Лоенгрин.
- Там само собой, - заверил Шатерхэнд, - но там большой пир, для всех, а здесь только для братства...
Взгляд Лоенгрина слегка затуманился, Шатерхэнд притих и умолк, догадываясь, что молодой герцог вспомнил о другом братстве, братстве паладинов, из земель которых явился на берега Шельды.
- Везде пиры, - ответил Лоенгрин задумчиво. - Неужели мы в самом деле построили Царство Небесное на земле? Что-то не верится...
Послышался топот копыт, на быстром коне примчался Нил, закричал издали:
- Ваша светлость! Но что делать с этим чудовищем?
- Чудовищем? - изумился Лоенгрин. - Нет никакого чудовища!
- Но... а как же вон там...
Лоенгрин ответил холодно:
- Там его больше нет. Поехали.
Он пустил коня вперед, и Нил с отцом вынужденно направили коней следом, хотя души одного и другого протестовали и требовали остаться и выламывать огромные клыки огра, отрезать его жуткие пальцы с когтями и вообще добывать боевой трофей, что чересчур щепетильный паладин счел бы глумлением над трупом.
К замку Анвер возвращались весело, несколько голосов затянули бодрую песню, даже кони горделиво потряхивали гривами и смотрели победно блестящими глазами.
Сэр Леннартссон и Николас Валстром ехали в арьергарде, потом к ним присоединился и виконт Оскар Еханссон.
- Вот еще одна победа, - сказал сэр Еханссон неопределенным тоном. - Положение этого рыцаря Лебедя упрочится еще больше. Хотя, с другой стороны...
- Ну-ну, - подбодрил сэр Валстром.
Сэр Еханссон зыркнул по сторонам и снизил голос:
- Ну-ну, - подбодрил сэр Валстром.
Сэр Еханссон зыркнул по сторонам и снизил голос:
- Знатные люди сразу были недовольны правлением чужака, как вы помните. А теперь он еще распорядился изгнать из Брабанта бродячих клоунов, арлекинов, шутов, передвижные бордели и закрыть дома для потехи мужчин!..
Сэр Леннартссон буркнул:
- Ну, это хоть и потеря, но я одобряю. Но что начали строить везде церкви...
- Их и так многовато, - возразил сэр Валстром.
- Достаточно, - произнес сэр Еханссон веско. - Не многовато, но... достаточно. Другое дело, были бы они переполнены, и народ требовал еще! А так... зачем? Зря тратить деньги и отвлекать ремесленников на ненужные работы?
Лорд Леннартссон слушал внимательно, наконец в его лице начали проявляться признаки нетерпения.
- Благородные лорды, - сказал он, - вообще-то у нас есть и более серьезные обвинения в адрес этого чужака. Так что давайте сосредоточимся на главном... я имею в виду на понятном всем нам желании от него избавиться.
Лорд Валстром кашлянул, вид его показался смущенным, он развел руками.
- Сперва давайте сразу и очень четко решим, что будет потом. Нельзя сперва от него избавляться, а потом думать, кто станет герцогом Брабанта. Вы знаете, к чему это приведет, когда у всех есть свои кандидаты...
Лорд Еханссон скривился, словно хватил уксуса.
- Это значит, снова увязнем в спорах?
Сэр Леннартссон пробормотал:
- Несмотря на то что репутации графа Тельрамунда нанесен тяжелый удар... подчеркиваю, тяжелый!.. Но это не смертельный удар, и я, как ни оглядываюсь, равного соперника не вижу.
- А если граф Андерссон?
- Который склонился перед ним и впереди него побежал расправляться с язычниками, которым мы передали столько денег и оружия?
Сэр Валстром огрызнулся:
- Вы хотели другого кандидата?
- Погодите, - сказал сэр Леннартссон с досадой. - Мы еще не знаем, удастся ли избавиться от этого святоши, а вы уже пируете на его троне! Разве не видите, что колокола звонят в честь побед этого чужака, простой народ его боготворит за справедливые суды...
- Мне он тоже как кость в горле, - шепнул сэр Валстром. - Но что мы можем? На его стороне все воины, все священники, а также, черт бы ее побрал, справедливость, как они это называют!
- Нет людей без слабостей, - сказал сэр Леннартссон тихо, - нет без уязвимых мест.
- А какие у него?
- Пока не знаю, - ответил Леннартссон, - но выглядит он настолько безупречным, что уже этого достаточно для моей ненависти.
- Безупречных людей нет.
- Я не сказал, что он безупречен, - напомнил Леннартссон. - Я сказал, что выглядит...
Сэр Валстром улыбнулся.
- Тогда давайте искать.
- Давайте.
- В поединках, как уже понятно, ему равных нет...
- Да, пример графа Тельрамунда остановит любого... А что насчет пьянства, прелюбодейства?
- В пьянстве не замечен, хотя у герцога Готвальда полный подвал с бочками прекрасного вина. Ему приносили даже в его личные покои.
- И?
- Слуги говорят, вино осталось нетронутым.
- Ну что за дурак... а что насчет прелюбодеяния?
- Тоже нет... Хотя, как мне кажется.
- Ну-ну!
Сэр Еханссон покачал головой.
- Нет, он все так же верен своей Эльзе, однако она столь чиста и невинна, что он, если мужчина, должен обязательно восхотеть чего-то острого, пьянящего, жаркого, жгучего!..
Сэр Леннартссон встрепенулся.
- Кого вы имеете в виду?
- Пока никого, я только о возможности. Давайте прикинем, кого ему можно ухитриться подсунуть...
Сэр Валстром почесал лоб.
- Не представляю.
- Да ладно вам! Как будто сами не развлекались на стороне!
Сэр Валстром хмыкнул.
- Самые искусные женщины, да будет вам известно, в борделях. Но этот Лоенгрин распорядился их закрыть, а всех там работающих - выгнать из Брабанта. Да и вообще...
- Что?
- Мне кажется, - сказал он с сомнением, - он не клюнет на падшую женщину. Он их просто не замечает. Ему нужна только благородная и утонченная леди... Но я не могу припомнить ни одной, что могла бы совратить его. Да и что это нам даст?
Леннартссон сказал горячим шепотом:
- Как что? Во-первых, это поссорит его с Эльзой. Во-вторых, он потеряет репутацию некоего ангела, что спустился на нашу грешную землю и начал здесь убирать за нами дерьмо.
Сэр Валстром вдруг сказал медленно:
- Постойте-постойте... А леди Ортруда... она здесь с какой целью? Только ли чтобы заверить нового герцога в верности графа Тельрамунда?
Сэр Леннартссон пробормотал:
- Не знаю, как-то не думал. Но сейчас, когда вы такое вот сказали, я тоже начинаю сомневаться, что у нее нет каких-то иных планов.
Еханссон похлопал по седлу, на что его конь не обратил ни малейшего внимания.
- Лорды, не отвлекайтесь. Какие бы планы ни были у Ортруды, она нам не помеха, кроме того, она настолько сильный игрок, что нечего и думать, чтобы ее использовать как-то по-своему. Тут скорее она сама нас... ха-ха!.. как бы не попользовала. Возможно, жена графа раньше нас начала осуществлять то, что мы придумали только что. Но нам не стоит надеяться, что она все решит за нас. Мы должны разработать свой план.
- Что насчет леди Маделлы?
- А это кто?
- Дочь барона Баумстигера.
Леннартссон сдвинул плечами.
- Честно говоря, я ее даже не помню. Какая-то серая мышка?
- Совсем напротив. В прошлом году это был тугой бутон розы, а сейчас расцвела всем на диво.
- И что? Красивых в Брабанте много.
- Самое главное, она сразу же, пользуясь слабым характером отца и попустительством матери, пошла... как бы сказать поточнее, развлекаться. Она ухитрилась, судя по достаточно достоверным слухам, побывать в постели своего дяди, брата, а кроме того, в ее постели отметились все соседи.
Сэр Валстром пробормотал с отвращением:
- Просто чудовище какое-то.
Сэр Леннартссон перекрестился.
- Не иначе как дьявол сумел подобрать к ней ключи. Она весьма разнузданна и неутомима в плотских утехах. И уже сумела совратить, как я сказал, соседей и даже родню...
Сэр Еханссон поплевал через плечо и скрестил пальцы.
- Гнусное кровосмесительство? За это им всем вечно гореть в аду!
- Они знают, - заверил сэр Леннартссон. - Но то ли, несмотря даже на такое, не удержались на стезе добродетели, то ли мощь ее похоти велика... согласны?
- Надо бы пригласить, - пробормотал сэр Валстром. - Но она еще молода, одну не отпустят, значит, с родителями или старшими родственниками... Но они, как вы говорите... гм...
- Можно пригласить с тетушками, - предложил Еханссон. - Не знаю, что у них за нравы, но нам не их добродетели нужны, а чтоб Маделлу привезти и столкнуть с этим чужаком, что так задирает нос и похваляется своей целомудренностью.
- Да он вроде не похваляется, - заметил Леннартссон объективно.
- Все равно похваляется! - раздраженно возразил сэр Еханссон.
- Одним своим существованием, - согласился сэр Валстром.
- Чья она сейчас любовница?
- Да какая разница?..
Глава 7
Большая часть рыцарей отстали по дороге, направившись в свои владения, но все равно в замок Анвер прибыло вдвое больше, чем выехало из-под арки ворот.
Лоенгрин оставил коня в руках конюхов, в его покоях слуги помогли снять доспехи, а затем пропотевшую рубаху, молодые женщины живо натаскали в большую медную бадью воды, содрали с молодого рыцаря остатки одежды и, усадив в теплую воду, мыли и терли его тело, удивляясь огромным мышцам, выпуклым, как корни столетнего дуба, и таким же твердым на ощупь.
- А это что у вас за шрам?
- А это?
Лоенгрин отвечал скупо и неохотно, об иных животных здесь и не догадываются, и любое упоминание о драконах, ограх, василисках, горных великанах может показаться бахвальством.
Потом, когда переоделся в чистое, примчалась Эльза, вся в огромных глазищах, трепещущая, вскрикнула еще с порога:
- Скажите, мой господин, наш брак - это политика или любовь? Сейчас я понимаю, что это только я, дура, безумно влюблена, а вы, сэр Лоенгрин, приняли герцогство по расчету!
Он вздрогнул, замер, потом спросил медленно:
- Я позарился на герцогство?
Она замотала головой, глаза заблестели от слез.
- Нет, как раз нет! Вы слишком чисты, чтобы позариться на что-то в этом мире, но король так обрисовал те ужасы, что будут в Брабанте, если вы не примете трон, что вы согласились только потому, чтобы здесь не было борьбы за престол и резни!.. А я ни при чем... На моем месте могла быть любая другая женщина!
Он нежно привлек ее к груди, прижал, вздрагивающую от рыданий.
- Эльза, Эльза, успокойтесь...
- Не буду я успокаиваться!
- Но нельзя же так...
- А вот можно! И буду реветь!
Он гладил по голове, потом заставил поднять голову и, крепко держа милое лицо в ладонях, начал целовать заплаканные глаза и щеки.
- Эльза... Если честно, то, наверное, принял бы трон Брабанта и без вас, потому что мне начертано быть защитником мира и справедливости. Но это не дало бы мне радости... это была бы просто хорошо выполненная работа. Но вы осветили мою жизнь, вы, как утреннее солнце, заставили меня ликовать и радоваться каждой минуте жизни...