Он ощутил жар на своих губах, это Ортруда прикоснулась к ним лишь чуть-чуть, но в следующе мгновение она впилась таким знойным поцелуем, что его воля и стойкость моментально исчезли.
Он чувствовал, как ее жадные пальцы расстегивают ему камзол, сам ощутил под своими пальцами ее горячую плоть, уже без одежды, и в это время издали донесся приближающийся конский топот.
- Ортруда, - произнес он хрипло, собрав всю волю, - сюда скачут...
- Не выдумывай, - шепнула она ему в ухо жарко, - везде тихо... и птицы кричат...
- Трое, - прошептал он, не выпуская ее из рук. - Двое на брабантах, один на лошади другой породы...
- Тюрингской, - произнесла она машинально, вздрогнула, посмотрела на него дикими глазами. - Ты так далеко слышишь?
- Они скачут сюда, - сказал он, - не слишком быстро... это чтобы не потерять твой след...
- Все-таки отыскали, - прошептала она. - Эх... Это граф Фридольфссон и виконт Готхорсер.
Она отодвинулась, быстро оглядела себя, опустила взгляд на руки Лоенгрина. Он с трудом отделил ладони от ее горячего податливого тела, что уже было полностью в его власти, тоже отодвинулся, а Ортруда быстро поправила ему одежду и снова отсела на приличное расстояние.
Над дальними зелеными кустами с грохотом пронеслись три яркие шляпы с перьями, потом проломились к ним на поляну, лошади хрипят и шатаются, все трое всадников в полном изнеможении, словно прошли через битву.
Ближайший к ним сполз по конскому боку на землю и, подойдя ближе, тяжело преклонил колено.
- Ваша светлость...
- Сэр Фридольфссон, - сказал Лоенгрин.
Он чувствовал, что в его привычном голосе сейчас слишком много хриплой страсти, старался изо всех сил держать лицо каменно-приветливым, а рот, напомнил себе, нужно раскрывать как можно реже.
Граф поднялся по небрежному движению его руки, Ортруда взглянула пытливо, словно не была уверена, что молодой и пылкий герцог сможет держать себя в руках и не выдаст неосторожным словом или движением, затем перевела благосклонный взгляд на сэра Фридольфссона.
- Вы хороший следопыт, - сказала она одобрительно. - Я проскакала через болото и три ручья, но вы... вы молодец!
Граф сказал польщенно:
- Спасибо, ваша светлость... но вы очень рисковали.
- Чем? - удивилась Ортруда. - У меня самый быстрый конь в Брабанте!.. Ни один волк или медведь его не догонит. Как и вепрь.
- Здесь могут быть и разбойники!
Она расхохоталась.
- Здесь? После того, как в Брабанте на трон сел строгий и неподкупный лорд Лоенгрин? Вы шутите!
Остальные двое тоже слезли с коней и преклонили колена. Лоенгрин небрежным движением пальцев велел подняться, потрогал языком десны и решил, что сможет говорить достаточно ясно, не выдавая себя недостойным и подозрительным смущением:
- Благородные лорды, вы можете присоединиться к нашей трапезе. Леди Ортруда наткнулась на меня, когда я по обычаю нашего Ордена предавался возвышенным размышлениям о судьбах мира. Это требует полного уединения, что немыслимо в шумных замках...
Он сделал паузу, не зная, как перейти к тому, что сидит в глубине леса с чужой женой, но граф Фридольфссон подхватил с великим почтением:
- Потому святые люди уходят в пустыни, горы, леса! Нам повезло, дремучий лес сразу за воротами замка.
- Вы паладин, - сказал виконт Готхорсер, - мы все понимаем. Вы говорите с Господом напрямую...
- ...а мы только через священников, - сказал граф.
Третий промолчал, будучи оруженосцем, но Лоенгрин и его широким жестом пригласил к трапезе. Все трое осторожно присели к расстеленной скатерти, но ничего взять не решились, только смотрели на молодого герцога полными почтения глазами. Лоенгрин ерзал, чувствуя себя вором, что украл на рынке совсем уж мелочь, но теперь вынужден терпеть совсем не мелкий позор.
Глава 10
Он вернулся в замок, но и когда вошел в зал, все еще чувствовал в кончиках пальцев странное жжение, что не оставляет с того момента, как коснулся обнаженного тела графини, даже не помнит, как это случилось, только смутное воспоминание о грохоте крови в ушах, как падающих с гор водопадов, в теле нарастал дикий и неудержимый жар, и ничего, кроме стыдно-сладостного ощущения падения...
Послышались легкие дробные шаги, он выпрямился и улыбнулся навстречу выбежавшей Эльзе. У нее был такой радостно-счастливый вид, что вот-вот завизжит и бросится ему на шею, повиснет, обхватив ногами, но она церемонно присела в глубоком поклоне.
- Мой супруг...
- Моя жена, - ответил он легко и, подняв ее, прижал к груди. - Ты мое самое светлое и чистое существо на свете!
Она радостно вспикнула, но тут же торопливо высвободилась из его объятий.
- Мой господин, - сказала она с достоинством, - нельзя же так, сейчас день... и вообще нас могут увидеть!
Он рассмеялся.
- И пусть видят! Разве ты не моя жена?
- Ваша, мой лорд, - сказала она счастливо и тут же добавила: - Но святое таинство брака подразумевает только ночь и только спальные покои!
- Но обнимать можно везде, - заверил он.
Она возразила:
- Нет-нет, это неприлично! Замужние женщины должны вести себя еще более скромно и целомудренно, чем незамужние. Здесь много девушек на выданье, нельзя подавать им дурной пример.
Она высвободилась окончательно, но кончиками пальцев оперлась о его руку и церемонно пошла рядом, гордо выпрямив спину и глядя прямо перед собой сияющими глазами.
Через час к замку подъехали граф Фридольфссон со своими спутниками, а с ними на быстрой тонконогой лошадке огненного цвета гордо восседает по-мужски Ортруда, и никого это, как обратил внимание Лоенгрин, не смущает и не тревожит, в то время если бы так попыталась сесть, к примеру, Эльза или одна из ее девушек, это вызвало бы смех и нарекания, упреки в нарушении женской скромности, девичьей стыдливости, даже в распущенности.
Ортруда соскочила на землю сама, не дожидаясь, когда рыцари подбегут и подставят колени, она выглядит такой же властной и уверенной, как и мужчины-рыцари, и такой же самостоятельной.
Лоенгрин наблюдал с балкона, не мешало бы встретить лично, мелькнула мысль, рыцарь должен быть галантным, однако его вежливость и предупредительность, похоже, начинают использовать не совсем честно, так что пусть, он тут весьма занят...
За спиной послышались тяжелые шаги, он узнал по походке сэра Перигейла и подумал с облегчением, что не пришлось врать даже перед собой, у Перигейла что-то важное, можно прочесть по шагам.
- Ваша светлость?
Он обернулся, Перигейл выглядит несколько смущенным, что еще больше настораживает, отводит взгляд в сторону, елозит им по полу, словно не желает видеть, как светлый облик господина омрачится, но лояльность к сюзерену пересилила, он сказал с неловкостью:
- Ваша светлость, вам пора наведаться в земли графа Тельрамунда.
Лоенгрин насторожился.
- Что случилось?
Перигейл сказал с еще большей неловкостью:
- Там неладно. Очень неладно.
Лоенгрин произнес с неохотой:
- Мы не можем вмешиваться в суверенные дела графства. В наших правах, если граф Тельрамунд как-то недостойно себя ведет, не принимать его в высшем обществе. Ни один порядочный рыцарь не подаст ему руки, и ни один дом не откроет ему двери...
Перигейл прервал:
- Нет-нет! Я не об этом.
- А в чем тогда дело?
- Вам нужно съездить лично, - повторил Перигейл настойчиво. - Дело как раз церковное... ну, во всяком случае... так оно выглядит, а вам как паладину оно ближе.
Лоенгрин замер, недоброе предчувствие кольнуло грудь.
- Церковь? Церковь - наш первый союзник!
- Смотря какая, - буркнул Перигейл. Поспешно поправил себя: - Церковь у нас одна, но священники - разные.
- И что?
- Иногда очень разные, - уточнил Перигейл. - Чересчур.
Лоенгрин смотрел непонимающе, ощутил быстро поднимающийся гнев, успел удивиться, что так быстро начинает терять терпение, а ведь раньше, когда не занимал трон герцога, его спокойствие и выдержку ставили в пример.
- Что там? Снова какая-то ересь?
Перигейл отмахнулся с таким пренебрежением, словно разъедающая христианство ересь, не дающая спокойно спать Ватикану, что-то вроде мелкий мухи.
- Есть вещи и посерьезнее ереси. Сэр Лоенгрин, прошу вас, просто сядьте на коня и побывайте во владениях графа. Далеко забираться не придется! Как только перейдете мост, что разделяет земли виконта Фофшнейдера и графа Тельрамунда, там в полумиле от моста прямо возле дороги церковь. Село так себе, но церковь вы им построили отменную...
- Я не строил.
- Ну побудили восстановить старую! И денег на нее отпустили из герцогской казны. Так что та церковь вашей заботой появилась на свет. Но сами послушаете, что там говорят.
Он откланялся и торопливо ушел, а Лоенгрина тягостное ощущение не покидало весь остаток дня. Настроение портилось еще больше, едва представлял, что переедет мост и окажется на землях Тельрамунда. Тот сразу усмотрит посягательство на его права. С того поединка установилось нечто вроде невооруженного нейтралитета: Лоенгрин ни словом не вспоминал опального графа, не делал в его сторону ни одного угрожающего жеста, сам Тельрамунд, как он предполагал, поступает точно так же, и сейчас вот появиться в его землях - что-то вроде нарушения негласного договора.
С другой стороны, он - герцог, на землях Брабанта расположено восемь графств, двенадцать баронств и уйма виконтств, так что он не только вправе, но и обязан объезжать земли Брабанта. Правда, обычно сюзерен заранее оповещает, куда и к кому поедет, у кого побывает по дороге, но известны государи, которые вообще предпочитали переодеваться простолюдинами и ходить по своим землям, чтобы точно знать, кто что говорит.
Он разговаривал с Эльзой, когда отворилась дверь, вошла Ортруда, сразу низко поклонилась.
- Сэр Лоенгрин, милая Эльза... я прошу вашего позволения отбыть в свои владения.
- Да, - ответил Лоенгрин, чувствуя, как гора свалилась с плеч, - да, конечно, я все понимаю, там все на ваших плечах, леди Ортруда. Мужчины только оружием да охотой...
Она мило улыбнулась.
- Вы правы, всеми делами руковожу я. Но вы теперь понимаете, что я вполне могу с этим справиться?
Эльза сказала с чувством:
- Мне жаль с вами расставаться, милая Ортруда!.. Вы так многому меня научили, я безмерно вам благодарна. Когда справитесь со своими делами, навестите нас снова!
- Обязательно, - ответила Ортруда и, еще раз поклонившись, исчезла за дверью.
Лоенгрин пробормотал:
- Зачем ты ее приглашаешь? Чем она дальше от нас, тем лучше.
- Не будь таким подозрительным, - упрекнула Эльза. - Это ее муж чудовище, а она - хорошая!
- Муж и жена, - буркнул Лоенгрин, - одна сатана. Ладно, надеюсь, ей самой не захочется приезжать. Эльза, ты снова под защитой своего верного... нашего сэра Перигейла. Думаю, через несколько дней вернусь с хорошими новостями.
- Лоенгрин, - вскрикнула она, ее светлые глаза заблестели слезами. - Я умру, если ты вдруг исчезнешь!..
Он нежно поцеловал ее в лоб, хотел и в губы, но она застеснялась и отвернула голову.
- Как я могу?.. - сказал он. - Твоя любовь и вера в меня держат крепче всяких цепей.
Он взял с собой двенадцать человек, этого достаточно для престижа, да и не рискнет Тельрамунд затевать бойню, здесь самые знатные рыцари Брабанта. Мчались по прямой и уже на следующий день выехали на берег, где по ту сторону широкой реки высится огромный и мрачный замок Тельрамунда.
Шатерхэнд присвистнул, река достаточно быстрая, к тому же берег с той стороны крут, на коне выбраться не удастся, даже если бы удалось переплыть, но в тяжелых доспехах такое немыслимо.
- Замок расположен, - заметил он, - как и Анвер. И похож по форме. Я понимаю Тельрамунда, что всегда был вторым человеком в Брабанте и хотел стать первым...
Сэр Диттер сказал деловито:
- Ближайший мост в пяти милях ниже по течению.
- А в другой стороне? - спросил Лоенгрин.
- Там вообще нет моста, - сообщил кто-то сзади. - Либо на лодках, либо в жару, когда пересыхает, вплавь...
- Понятно, - сказал Лоенгрин. - Хорошо, езжайте до моста, а оттуда к замку Тельрамунда.
Шатерхэнд спросил настороженно:
- А вы?
- Проверю, - сказал Лоенгрин, - на что способен этот конь. Обычно найтмары такую реку преодолевают легко...
- Но у вас это уже не найтмар! - возразил Шатерхэнд под одобрительный гул голосов рыцарей. - А если вода снесет...
- То выберемся ниже по течению, - сказал Лоенгрин. - На тот или на этот берег, куда окажемся ближе. Но я надеюсь, что качества найтмара в нем остались... Все, не задерживайтесь! И поторопитесь, мне одному там оставаться в самом деле... опасно.
Он тронул коня, тот пошел быстрым шагом к воде, спускаясь по пологому берегу. Шатерхэнд стиснул челюсти и движением руки велел всему отряду двигаться вдоль берега галопом, а потом карьером.
А на крепостной стене замка Тельрамунда между зубцами остановились сам Тельрамунд, его друзья и вассалы барон Артурас Неантарис и виконт Матиас Тобиассон. Все трое смотрели с недоверием, когда рыцарь Лебедя направил коня прямо в воду.
Барон Артурас пробормотал с беспокойством:
- Неужели переплывет?.. Мост всего в пяти милях отсюда...
- Похоже на то, - ответил сэр Матиас.
Барон Артурас буркнул с сердцем:
- Да чтоб его вода унесла!..
Тельрамунд повернул голову, брови удивленно приподнялись.
- Барон... Совсем недавно вы говорили о нем что-то... э-э... одобрительное.
- Говорил, - огрызнулся барон. - Но когда чистого чересчур много... это уже чересчур, граф. Он всем нам постоянный укор!.. Я вот не могу поститься, как он, а еще обязательно помяну нехорошим словом Богоматерь, если уроню молот на ногу... Могу проспать до обеда и пропустить утреннюю службу... и вообще уже и забыл, когда заглядывал в церковь, хотя знаю, что да, надо, но бываю чуточку ленив временами...
Виконт гулко хохотнул.
- Чуточку? Простите, барон, это у меня само вырвалось.
- Вот-вот, - сказал барон, - и у меня иногда такое вырывается... А у Лоенгрина - никогда. Он до того вежлив, что прям тошно. Но дамы от него в восторге, хотя что с них взять, дуры. Но когда я оказываюсь рядом с ним, сразу начинаю казаться себе свиньей неумытой.
Тельрамунд хмыкнул.
- Тогда нам повезло, что он занимался своими делами и к нам не лез.
- Но сейчас лезет, - напомнил виконт.
- Один, - ответил Тельрамунд многозначительно. - Его отряд помчался к мосту. Будет здесь только через полчаса.
- И что? - спросил виконт.
Тельрамунд сдвинул плечами.
- Да так. Обычно даже самый сильный воин не выстаивает против... гм... отряда. Даже малого.
- Но не бросимся же мы на него, - сказал барон раздраженно, - только за то, что он - рыцарь Лебедя?
- А если он нас оскорбит?
Барон вытаращил глаза.
- Кто? Этот чужак герцог?.. Да он сама вежливость!
- Я попытаюсь, - произнес виконт многозначительно, - чтобы он вышел из себя. А если он меня оскорбит... что ж, я просто не верю, что мои друзья не вступятся!
- Мы-то вступимся, - проворчал барон. - Меня он раздражает не меньше! Я не понимаю, как он остается чист, незапятнан и мордоблагороден... все еще!
Виконт посмотрел на друга искоса, обронил негромко:
- Вы имеете в виду то... гм... что имею в виду и я?
Барон сказал зло:
- Я имею в виду то, что имеют в виду все! Все мы. Я тоже чист и благороден... в какие-то минуты. Да что там минуты, помню даже день, когда я был с утра и до вечера ну прямо свят, настолько чист и праведен, что мог бы поплевать на святых антониев сверху!..
Тельрамунд заметил с ехидной улыбочкой:
- Это не тогда, когда после такого подвига целую неделю пили, обжирались и служанок по две сразу в постель тащили?
Барон нервно дернул щекой.
- Это не важно. Укажите на того, кто не пил и не впадал в пучину порока!.. Нас всех то поднимает к небесам, то швыряет на самое дно... Мы ведь дети Змея и Евы, не только Сифа!.. А этот рыцарь Лебедя как постоянный укор нам...
- Это же хорошо? - спросил виконт. - Как напоминание, что и нам надо бы. И можно бы. И вообще... если может он, то и мы?
Барон покрутил головой.
- Да больно неприятное напоминание какое-то... Будто я все еще оруженосец... нет, даже паж, которого все учат, поучают, обучают, заставляют, требуют, присматривают...
Виконт невесело хмыкнул.
- А хуже всего, что присматривать за вами поручено вам же самому, верно? От кого не скроешься?.. Вы правы, этот рыцарь Лебедя с его непорочностью у всех как бельмо на глазу. Надо бы закидать его грязью, но рука не поднимается, это же будет вообще, даже не знаю что, совсем уж...
Барон проговорил угрюмо:
- Перед нами выбор: самим стать такими, как он, или же его стащить к нам пониже.
Тельрамунд поморщился.
- Сэр Артурас, вы так говорите, будто мы сидим вообще по горло в пучине разврата и порока!.. Мы - благородные рыцари, заветы рыцарства для нас святы. И мы живем правильно и справедливо... по возможности.
- Вот-вот. По возможности. А этот гад показывает, что возможности у нас побольше! Да только так вот и всю жизнь проживаем, и в могилы сходим, ни разу не пожив в полную силу!
Виконт прервал:
- Смотрите-смотрите!.. Он переплыл все-таки, но направляется, похоже, не к нам, мерзавец...
- Да, он повернул вдоль берега...
- Та дорога куда ведет?
- Ну, к церкви и кладбищу...
Тельрамунд, что помалкивал, слушая их разговоры, громыхнул тяжелым голосом:
- Нам стоит вооружиться и выехать ему навстречу. Я не знаю, что он задумал... но это мне совсем не нравится.
- Поспешим, - согласился барон, и они все заторопились вниз.
Глава 11
Лоенгрин пронесся на могучем белом коне мимо замка по широкой дуге, быстро хватая взглядом все рвы, валы, барбаканы, бревна на стенах и корзины с камнями, что посыплются вниз от малейшего толчка, высоту башен и ямы-ловушки по дороге к ним.
На воротах между зубцами прибавилось голов в блестящих шлемах, но он решил, что сейчас рисковать глупо, вот-вот прибудет его отряд, и пустил коня по широкой дороге параллельно реке, внимательно рассматривал крестьян, двух остановил и расспросил, что за налоги, каков здесь суд, сильно ли притесняет граф народ.
Перигейл настойчиво советовал побывать у церкви, что в полумиле от моста, который соединяет землю виконта Фофшнейдера и графа Тельрамунда, это даже важнее, чтобы увидеть Тельрамунда и сурово напомнить ему, кто в Брабанте хозяин.