Ну, уж нет, Пупсик, не дождешься. Не стану пасовать перед какой-то там готической ведьмой! В голову пришла гениальная идея, и я решила действовать.
Но, как это часто бывает, «гениальный» план, разработанный ночью, утром показался просто немыслимым. Едва я открыла глаза и вспомнила о задуманном, как ладони вспотели, а желудок тошнотворно сжался. Нет, это – выше моих сил! Я долго лежала под одеялом без движений, но потом все-таки вытащила себя из постели, заставила умыться, одеться и выйти из дома.
Я успела вовремя. Машины шефа на стоянке еще не было, и я засела за каким-то битым жизнью «Опелем». В засаду, как сказала бы Аполлинария.
Прошло минут десять, и у шлагбаума мигнула вишневая «Тойота» с аэрографией дракона. Машина босса.
Припарковавшись, Герыч вышел из авто и заспешил к офису.
Я сделала глубокий вдох, чтобы взбодриться, и двинулась к нему:
– Аркадий Георгиевич, здравствуйте! Мне нужно с вами поговорить!
Босс брезгливо втянул носом воздух и отвернулся, как от алкоголика, который просит на опохмел.
– Аркадий Георгиевич, произошла чудовищная ошибка! – скороговоркой прокричала я, устремляясь за ним.
Босс перешел на бег. Так свирепо озирается, еще чего доброго охрану позовет! Ну, как заставить его меня выслушать?
– Постойте, пожалуйста! Даже убийца имеет право на последнее слово! – жалобно всхлипнула я, задрожав губами.
Мужчины, даже самые черствые, бессильны перед женскими слезами. Но Герыч даже ухом не повел! И как только Лизка крутила роман с таким сухарем? Даже не сухарем, а могильным камнем! Хм, могильный камень? А это идея…
– Если вы не выслушаете меня, я прыгну с крыши офиса, и вас заставят опознать мой хладный труп! Гарантирую, это будет неприятное зрелище, я сегодня очень плотно позавтракала! Я буду являться вам в кошмарах всю жизнь! До свидания! Впрочем, я не прощаюсь!
Кто владеет информацией, тот владеет миром. Босс до одури боится «жмуриков», это должно подействовать. Или нет?
– У тебя есть ровно две минуты.
Неужели сработало?! Под ледяным взглядом Герыча изобличительная речь выглядела не так убедительно, как в моих мыслях, но босс слушал, не перебивая.
– Интересно… – наконец, протянул он и глубоко задумался.
Не шевелясь, я ждала его вердикта.
– Но все это лирика. А мне нужны факты. Кошелек был в твоей сумке, это факт. Бумажник пропал между девятью и десятью, а Карина появилась в редакции только в половине одиннадцатого, во время собрания – в журнале есть соответствующая пометка. Тоже факт.
– Но она могла прийти и раньше! Незаметно проскользнула мимо Толика, вытащила у вас кошелек, подкинула его мне, а потом спряталась и объявилась к собранию!
Шеф скептически вскинул брови.
– Почему вы не верите? – Я бессильно сжала кулаки. – Вы же отлично меня знаете! Разве я способна на воровство?!
Шеф прищурился:
– А кто таскал ручки у всей редакции?
– Но… это же по рассеянности, – опешила я.
Шеф развернулся и пошел прочь.
– Давайте посмотрим пленку с камер слежения, может, там что-то видно… – прокричала я его спине.
Герыч обернулся.
– Можешь зайти на днях, забрать трудовую, – бросил он, – только позвони девчонкам, чтобы выписали временный пропуск. Твой постоянный заблокирован.
Я провожала взглядом его плотную фигуру, пока та не скрылась за поворотом.
Все. Это конец. Больше надеяться не на что. И вдруг меня осенила идея. А что, если обратиться к Алексу? Он частный детектив, распутывать темные истории – его работа. Я крутила в руках мобильный, медлила. Алекс уже однажды отказался помочь. Терпеть еще одно унижение? Нет, их и так было слишком много.
Я поежилась и побрела в сторону сквера. Как холодно в этом огромном городе, где никому ни до кого нет дела. Даже летом невозможно согреться. Я присела на одну из скамеек с витыми коваными ручками и нахохлилась, запустив руки в карманы. Что это? Картонный квадратик визитки туристического агентства «Райские дали». Ген. директор – Евгений Лапшин.
Глава 19
Коктейль кислотного цвета, украшенный трубочкой с попугаем, весело искрился на солнце. Я двумя пальцами подцепила бокал с увенченного икебаной стеклянного столика и, поерзав в пухлом кожаном диване, сделала большой глоток. Бр-р! На вкус тоже как-то кислотно. Поднялась и направилась к стойке ресепшена. Под многочисленными круглыми часами, показывающими время городов мира, стояла девушка в белой рубашке с бейджиком.
– Ваш номер еще не готов, – одарила дежурной улыбкой она.
Вновь отдавшись во власть пухлого дивана, я отхлебнула из бокала и закрыла глаза.
Странно, что так долго не заселяют. Все ли в порядке с ваучером? Или я дала маху, обратившись в турагентство человека с прокуренными мозгами? Конечно, не стоило связываться с Женькой, но после разговора с шефом я была так расстроена… А тут как раз подвернулась эта визитка. Единственное, чего мне хотелось тогда, – забыться и… согреться! Бегство казалось единственным выходом из кошмара, которым вдруг обернулась моя жизнь. Словно в лихорадке я купила у Женьки первый попавшийся тур, на который хватило денег, и уже через два дня очутилась здесь. В жарком Кемере. Я бросила взгляд в распахнутое высокое окно. Внизу, насколько хватало глаз, простиралось подернутое дымкой море. Лазурную даль бороздила белая точка катера с привязанным к нему рвущимся в небо парашютом. Мечта! А забыться почему-то не получается… Личная жизнь пошла под откос, на карьере поставлен жирный крест. А я взяла и потратила последние деньги на эту сомнительную поездку! Какая же я идиотка!
Девушка с ресепшена подала мне знак из-за стойки. Номер готов.
Меня поселили на первом этаже бунгало, увитого роскошными розовыми цветами. Такие часто встречаются на юге. По дороге в отель девушка-гид сказала, что они называются бугенвилия.
Я быстро умылась, натянула купальник и, не распаковав чемодан, побежала на море.
Дорожка петляла между соснами, повсюду визжали дети. Мамаши тащили на пляж загорелых младенцев и их меланхоличных папаш с надувными китами на закорках. На газоне у бассейна отдыхающие стреляли из лука. Дама бальзаковского возраста в соломенной шляпке натянула тетиву.
– Цельтесь во-о-он в ту точку, – бодро инструктировал ее красавчик аниматор.
– В какую? – кокетливо поинтересовалась Зена – Королева Джунглей, продолжая тянуть тетиву и поворачиваясь к красавчику всем корпусом.
Аниматор и прочие «ворошиловские» стрелки попадали ниц. Я тоже сбежала, от греха подальше.
Море радужно искрилось на солнце. Соленый бриз пах маслом для загара. Оккупированные отдыхающими многочисленные лежаки напоминали палаточный городок ливийских беженцев – на перекладинах под тентом сушились полотенца и пеленки, на шезлонгах спали и ели.
Свободный лежак под навесом найти, разумеется, не удалось, и я бросила пляжную сумку на тот, что был на самом солнцепеке. Не терпелось поскорее окунуться в лазоревую прохладу.
– Не пойдешь купаться, пока все не съешь!
Я вздрогнула. По песку, колыхая телесами, бежала женщина с пластиковой тарелкой. Она преследовала девочку лет трех.
– Вот видишь, это Баба-яга! Если ты сейчас же не поешь, она тебя утащит! – запальчиво пообещала женщина, настигая девочку.
Она схватила беглянку под мышки, как кота, и утащила.
С робкой надеждой я покрутила головой по сторонам. Кроме меня, никого поблизости не наблюдалось. Ну вот, дожила, мной уже детей пугают. Достала из пляжной сумки пудреницу и озабоченно посмотрелась в зеркало. Да уж! Синие круги под глазами, прыщ на лбу.
– Хороша!
Я оторвалась от созерцания прыща и тут же наткнулась на выпученный пупок в обрамлении синеватых бороздок многочисленных растяжек.
– Кирилл, – представился пупок.
Я подняла глаза:
– Маша.
– Какая ты белая, только приехала? – Кирилл опустился на песок около меня, набрал горстку и просеял сквозь пальцы. – А тут скукотища, мрак! Одни семейные. Пансионат «Ромашка». Хочешь оттопыриваться с нами?
Я проследила за его взглядом. В нескольких метрах, под навесом на пластиковом табурете играли в карты четверо ребят – двое синих от наколок парней и парочка бурых от загара девчонок. Топлес, зато при полном макияже.
– Спасибо, но я хочу искупаться.
Море пахло арбузом и лизало лицо, как расшалившийся щенок. Покачиваясь на волнах, я закрыла глаза. Благодать! Вдруг до моей ноги что-то дотронулось. Я взвизгнула и закашлялась, хлебнув соленой воды. Акула?! Отфыркиваясь, на поверхность вынырнула довольная собой личность с торчащими ушами. Кирилл.
– Хочешь покажу, как корова плавает? – томно предложил он.
Я не хотела, но Кирилл все-таки проплыл несколько метров, старательно оттопыривая зад. Синий в крапинку, он торчал из воды, как поплавок. Я показала большой палец и ринулась в другую сторону. Но, видимо, Кирилл прошелся еще не по всем пунктам своего донжуанского списка.
– А хочешь карлика покажу? – орал мне вдогонку он.
Шли дни, я наслаждалась размеренной жизнью «пансионата Ромашки». Обугливалась на солнце, часами болталась в ласковом море, лакомилась свежевыловленной рыбой на гриле и восхитительными турецкими сладостями. Я привезла с собой кучу книжек, но ни одну из них так и не открыла. Даже на пляже. Лежала, спрятавшись от палящего солнца под панамкой, и думала, думала. Об Алексе, Лизке, кошельке Герыча. О своей непутевой жизни…
Впрочем, «овощной» отдых меня вполне устраивал. Единственной ложкой дегтя в бочке турецкого меда был Кирилл, а точнее, его ухаживания. Кирилл коварно подкрадывался, пока я безмятежно нежилась на солнышке, и выплескивал на голову стакан ледяной воды. Или пытался утопить. Когда Кирилл понял, что все это не действует, он принялся мне назло флиртовать с Зеной – Королевой Джунглей – показывал ей, как плавает корова. В конце концов, Кирилл достиг свой цели. Как только на горизонте появлялись его синие трусы в крапинку, мое сердце начинало бешено стучать. Но не от любовных мук, а от ужаса. Ужас рос и принимал все более странные формы.
Однажды, стремясь скрыться от страсти Кирилла за цветочной кадкой, я даже улеглась на газон в своих любимых белых брюках.
– Чего это ты тут валяешься? Бухая, что ли? – рассекретил меня он.
– Сережку потеряла. А потом нашла. – Я поднялась, отряхивая коленки. – Вообще-то я не пью.
– Оно и видно, – неодобрительно отозвался Кирилл. – Отпуск уж прошел, а ты так и не отдохнула. Приходи сегодня на дискотеку в одиннадцать, лады?
– Лады.
– Или в полдвенадцатого?
– Или в полдвенадцатого.
Я быстро зашагала в сторону своего бунгало.
Торба выскакивает из рук готической ведьмы, переворачивается и плюхается на пол. К ногам Герыча высыпается всякий хлам, в котором позорной меткой чернеет квадрат «Дюпона». В ушах звенит от шепота коллег:
– Воровка… Крыса… Колесо сансары…
А может, это шумит море?
Под прицелом злых ехидных взглядов я бросаюсь к сумочке, но едва могу перебирать ногами, словно двигаюсь под водой. Наконец, я достигаю своей цели – присаживаюсь рядом с распотрошенной торбой, у ног шефа, но вдруг обнаруживаю, что ноги эти в пляжных шлепках, а над ними – огромный выпуклый пупок в окружении синеватых растяжек! Шум в ушах нарастает. Нет!
С трудом я разлепила глаза. Казалось, в ушах все еще шелестит море, но это всего лишь жужжание кондиционера. Я села в постели и огляделась. Гостиничная кровать с парой тумбочек по бокам, телевизор. Наглое солнце рвалось из-за задернутых штор, словно угрожая сжечь их дотла. На столике у зеркала, развесив усыпанные разноцветным бисером ручки, стояла сумка. Кошмарный сон всколыхнул душу мутным осадком. Торбочку осквернили, и она навсегда лишилась оранжевого настроения. Повинуясь внезапному порыву, я подошла к зеркалу, взяла сумочку и… вытряхнула на кровать все содержимое! Давно пора навести тут порядок. А заодно и проверить, не подкинули ли в сумку бомбу.
Я выбрасывала в корзинку для бумаг ненужные чеки, рваные чулки, коробку от кассеты, которую забыла отдать ассистентам, и прочую дребедень, как ненужные мысли и болезненные воспоминания. Подумать только, сколько хлама накопилось! Через полчаса корзинка была заполнена с верхом. Утрамбовав ее содержимое ногой, я вновь запустила руку в торбу. Ай! Палец пронзила резкая боль. Порезалась обо что-то. На самом дне торбы лежал кусочек плотной бумаги – фотография Алекса… Та самая, которую когда-то дала мне Лизка для «тест-драйва».
Я решительно порвала снимок пополам и бросила в корзину, но потом зачем-то достала и вернула на место. Все! Теперь в торбе только расческа, косметичка и паспорт. Как у нормальной девушки. Я подмигнула сумочной мультяшке. Как там говорил Олежка? Хочешь навести порядок в голове – начинай с сумки. Может, теперь и моя жизнь обретет порядок? Глупость, конечно. А вдруг?
Когда на следующее утро в столовой замаячили знаменитые трусы в горошек, я привычно спряталась за столом, заставленным тарелками с сырами, йогуртами и фруктами. Безуспешно.
– Что это ты делаешь? – прогремело над головой.
– Да вот, плюшками балуюсь, – ответила я Кириллу, со вздохом выбираясь из своего укрытия.
– Чего вчера не пришла? Эх ты, Москва-Динамо.
Осуждающе шмыгнув носом, Кирилл прихватил из вазочки вязанку бананов и горделиво прошествовал на выход, едва не задев голым животом нахмурившегося охранника. Охранник стоял рядом с табличкой, на которой мороженое и человечек в трусах были перечеркнуты двумя красными линиями.
Фух! Кажется, теперь отвяжется! Я бросила прощальный взгляд на уходящего Кирилла. У самого выхода тот столкнулся с высоченной брюнеткой в стильном белом сарафане. Присвистнув, парень проводил ее восхищенным взглядом. И вправду весьма эффектная девица. Наверное, только приехала, что-то раньше ее не было видно. Я пригляделась. Нет, не может быть!
Забыв о булочках, я бросилась вперед:
– Лизка?! Что ты здесь делаешь?
Увидев меня, подруга ахнула и энергично тряхнула за плечи:
– Нет, это ты что здесь делаешь?! Как ты могла свалить в Турцию, никого не предупредив?! Я чуть с ума не сошла! Ты вообще в курсе, что Аркадий тебя с собаками ищет?
Во рту пересохло. Босс решил дать делу ход и засадить меня за решетку?
– Что с твоим сотовым?! – Лизкины ногти впивались в мое плечо все глубже. – Посеяла?
– Я его не взяла. Что… он тебе сказал?
– Да он рвет и мечет! Потому что ты на работу не выходишь! Ну, что смотришь? Аркашка тебя больше не подозревает и ждет обратно!
– Что ты сказала?
– Бумажник пытался стащить кто-то другой!
Я пошатнулась и начала оседать на пол.
– Не падать! – подхватила меня подруга.
– Но… как? Почему? – лепетала я.
– Слушай, я только что с самолета и голодная, как собака! Давай где-нибудь сядем, перекусим, а уж потом я тебе все расскажу!
Глава 20
– Аркадий позвонил мне два дня назад и сказал, что тебя обвинили несправедливо. Они провели расследование и выяснили, что бумажник подбросили. А я сразу говорила, что ты на такое не способна! – Лизка взяла со стола стакан с апельсиновым соком и вылила его в тарелку с мюсли.
– Герыч решил еще раз все проверить, но почему?
– Откуда я знаю?
В задумчивости я отломила кусочек круассана и отправила в рот.
– Это все Аполлинария. Она обещала, что поможет его убедить, поднимет записи камер.
Лизка пожала плечами.
– Аркадий все пытал меня, где ты. А я-то ничего знать не знаю! Звоню – у тебя абонент не абонент, домой приезжаю – никого нет. Макс тоже не в курсе, сам в шоке. Стала знакомых обзванивать, вот до Женьки и добралась. Я тур у него купила. Представляешь, этот гад мне даже скидку не сделал!
– Подожди, Лиз, я ничего не понимаю! Как все выяснилось, Герыч сказал? Кошелек подбросили? Кто это сделал?
– Откуда я знаю? Сама у него спроси!
Она придвинула свой айфон последней модели.
– Да ладно… Зачем? Вот вернусь в Москву, тогда… – Я вытянула из вазочки салфетку и принялась ее разглаживать.
Лизка хмыкнула:
– Боишься его, что ли?
– Да есть немножко. И прекрати ухмыляться! Он, между прочим, мой начальник!
– Ну, так девчонкам своим позвони!
– Номера не помню, они в моем мобильном забиты.
– Тогда мучайся!
Она права, зачем мучиться? Не съест же меня Герыч, в конце концов?! Да и после нашего разговора на стоянке телефонный звонок казался сущим пустяком.
– Ладно. Беру подсказку: звонок другу! – решилась я.
– Бинго!
Лизка потыкала на кнопки телефона и протянула его мне. Пошли длинные гудки, я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.
– Аркадий Георгиевич? Это Маша.
– Дерьмо! – заорал мне в ухо шеф.
– В каком смысле? – пролепетала я.
– Это что за текст? Дерьмо в сахарном сиропе! Привет, Маш, это я не тебе. Куда пропала? В общем… Я приношу свои извинения, я был неправ, все оказалось именно так, как ты предполагала. Такая вот хрень… Так что завтра можешь выходить на работу. А лучше прямо сегодня.
– Сегодня я не могу, я сейчас не в Москве, у меня самолет только в воскресенье и…
– Что за дерьмо!
– Вы это мне? – на всякий случай уточнила я.
– Конечно, тебе! По-твоему, я разговариваю сам с собой? Решила себе отпуск устроить? Ладно, но чтоб в следующий понедельник была на студии как штык! У нас тут снимать некому, а у нее самолет в воскресенье.
– Аркадий Георгиевич!
– Ну, что еще? – рявкнул он.
– Кто взял ваш кошелек? Карина?
– Эльвира! Нет, Эльвира, ты издеваешься? Конечно, переписать! Может, ты хочешь, чтобы этот дерьмовый текст я сам переписывал? Зачем тогда ты здесь целыми днями трясешь своими…
И он отключился.
– Психопат, – фыркнула я. – Выходи на работу! А может, я обиделась? А может, меня уже на другом канале с руками и ногами оторвали!
– Ну и что? – спросила Лизка.