— Ничего себе! Крестоносцы, тоже мне…
— И вот еще что, — Оксана прикусила губу и некоторое время смотрела в пол. — Кристина в последние недели ходила сумрачная. Когда я ее спрашивала, почему у нее плохое настроение, она лишь отмахивалась и уверяла, что мне это просто кажется. Но что-то такое постоянно мелькало в ее глазах, какое-то беспокойство. Не так давно мы с Кристинкой болтали о том о сем, и я по какому-то поводу пошутила — спросила, когда у нее, наконец, появится личная яхта, а то от наших поклонников не дождешься, а в круиз отправиться ужасно хочется. Но она на шутку не откликнулась, а как-то странно на меня посмотрела и сказала: «Я знаю, что со своими грандиозными планами разбогатеть выгляжу настоящей идиоткой. И вообще, с моими замашками можно крупно влипнуть».
— Вот это откровение, — пробормотал Максим. — Было бы не слишком хорошо, если бы она действительно влипла. Или, не дай бог, вступила в схватку с акулами сетевого маркетинга.
— Наверное, надо было сразу же тебе обо всем рассказать. Почему я этого не сделала? — стукнула себя кулаком по коленке Оксана.
«Потому что тебя в тот момент больше интересовал я, — вертелась на языке у Максима ехидная фраза. — Ты была вся нацелена на то, чтобы поставить меня на место, подколоть, осмеять. А потом очухалась и поняла, что утаила ценную информацию. Но тебе, видимо, страшно не хотелось признаваться в том, какого дурака ты сваляла. Интересно, что же в итоге заставило тебя прийти ко мне «с повинной»?
— Знаешь, я в последнее время много думаю о Кристинке и все больше понимаю, что и впрямь не все о ней знала, — продолжала тем временем Оксана. — Вообще-то она мне доверяла и делилась всеми своими похождениями и переживаниями. Но случалось, упрется вдруг, и тогда из нее слова клещами не вытянешь.
— Значит, я не ошибся, и секреты у нее были.
— Это ничего не значит! Если бы ее жизни что-то угрожало, она бы мне обязательно сказала, — уверенно возразила девушка.
— Ну ладно, оставим всю это психологию на потом, — решительно сказал Максим и резво прошелся туда-сюда по комнате. — Сейчас следует сосредоточиться на «белых маркетологах». Вот ими-то я сегодня и займусь.
— Думаешь, исчезновение Кристины с ними связано?
— Очень может быть. Во всяком случае, версия стоящая. Сама посуди — бизнес у компании, как ни крути, сомнительный. Даже если формально они чисты перед законом, в этих омутах много чего водится. Пошли дальше. Кристина имела там недоброжелателей? Имела. Свою контору бандой называла? Так. Уже достаточно, чтобы начать поиск. Жалко, что она не рассказала тебе, какие планы намеревалась осуществить в этом бандитском «ордене». Как бы это выяснить?
— Внедриться! — неожиданно выпалила Оксана.
— Тоже мне, Володя Шарапов, — усмехнулся Максим.
— Зря смеешься, — недовольно поморщилась Оксана. — У них же там идет постоянный набор новых работников. Которые должны покупать всякие товары для распространения и приводить на это поле чудес новых буратин.
— Это займет слишком много времени, — не согласился Печерников. — Мы даже не знаем, с кем конкретно общалась Кристина. Там ведь, скорее всего, такая разветвленная сеть, что обычные работники могут попросту не знать друг друга. Нет, чтобы получить конкретную информацию, нам нужно добраться до руководства, до их мозгового центра, так сказать. А это не так просто, как тебе кажется.
— Да, я понимаю, — смутилась Оксана, но потом снова оживилась. — А что, если я проведу что-то вроде журналистского расследования?
— Какое еще журналистское расследование? — недовольно спросил Максим. — Ты ведь в газете больше не работаешь, забыла?
— А, это все формальности! Знаешь, что такое фриланс? Ну вот, поработаю немного свободным художником. Покручусь, поспрашиваю — вопросы журналистки ни у кого не вызовут особых подозрений.
— Да, это ты здорово придумала, — с иронией заметил Максим. — Пойти по следам подруги и сгинуть вслед за ней. Это все равно что ребенка послать на бой с бандитом. Как я могу тебе разрешить?
— Ну, знаешь! — ледяным тоном заговорила Оксана. — Во-первых, ты не знаешь точно, есть ли там криминал. А во-вторых, мне не требуется твое разрешение!
— Господи, опять начинается! — закатил глаза Максим.
Некоторое время они посидели в молчании — Оксана сопела, Печерников хмурил брови.
— Ну ладно-ладно, — первой пошла на попятный девушка. — Но ведь ты должен признать: если там и есть криминал, то его на пороге не выставляют. К тому же я не собираюсь сразу же пускаться в опасные авантюры. Могу просто прийти и устроиться на работу, чтобы иметь возможность оглядеться и приглядеться. И уж потом мы с тобой будем вместе решать, стоит ли проводить разведку боем или нет.
— Знаешь, в этом что-то есть, — вынужден был признать Максим. — Но только если ты твердо обещаешь мне не искать на свою голову приключений. Просто начнешь работу и постараешься вникнуть в суть деятельности этих ушлых маркетологов. Держи ушки на макушке, но чтобы никакой самодеятельности, договорились?
— Договорились, — честно глядя ему в глаза, ответила Оксана.
— Ну вот и замечательно. Я же пока проведу оперативную разработку — постараюсь узнать поподробнее, откуда взялся «орден» и какую религию он исповедует.
* * *
Такой Бублейников Дымову еще не видел. Сегодня Ольга Святославовна была замкнута и угрюма, а оттого выглядела мрачной старухой — на все свои девяносто пять лет. Впрочем, чего-то в этом роде Бублейников и ожидал, поэтому смог заранее подготовиться. Сделав вид, что ничего особого не происходит, он смирно сидел и внимательно слушал до одури скучный рассказ о работе археологов в горах. Все это не шло ни в какое сравнение с прежними живыми, красочными, полными интриги повествованиями знаменитой путешественницы.
— Почему вы сидите молча? — вдруг прервав себя на полуслове, сварливо поинтересовалась у гостя Дымова. — Почему не задаете вопросов?
— Вы все очень доходчиво объясняете, — глядя на нее невинными глазами, ответил Ленечка. — К тому же вы меня уже предупреждали…
— Предупреждала? О чем это?
— Ну, что будете рассказывать только то, что сочтете необходимым. Вы продолжайте, Ольга Святославовна, все очень интересно.
Старуха подозрительно покосилась на него, но все же продолжила свое повествование, монотонное и бесцветное, как рядовая институтская лекция.
Часа через два Дымова выдохлась.
— Я так не могу, — раздраженно заявила она. — Вы своим равнодушием убиваете во мне всякое желание работать. Раньше, Ленечка, вы были другим.
— Да и вы, Ольга Святославовна, раньше были другой, — воспользовавшись моментом, повел наступление Бублейников.
— Не понимаю, о чем это вы? — вскинула голову Дымова, в голосе которой вновь звучал металл.
— О том, что вы ведете себя так, будто задумали по-быстрому свернуть нашу совместную работу над книгой.
— Вы обиделись? — внимательно посмотрела на него Ольга Святославовна.
— Да нет, скорее огорчился. Просто проект казался мне безумно интересным, он меня зацепил, понимаете? Тем не менее я всего лишь журналист, который обрабатывает ваши воспоминания. Если вы по какой-либо причине решили, что не хотите больше этими воспоминаниями делиться — что ж, буду работать исключительно с тем, что у нас уже имеется.
Старуха отвернулась и взглянула в окно.
— Я устала, мне трудно общаться столько времени, — сказала она каким-то равнодушным голосом.
— И тем не менее вы решили растянуть нашу последнюю беседу на несколько часов? Звучит не слишком убедительно.
— Почему вы думаете, что это встреча последняя? — угрюмо спросила Дымова.
— Надежда Валерьевна передала мне ваши слова.
— Я Надюшу не так просила сказать…
— Но смысл я понял, — продолжал развивать наступление Бублейников. — Ольга Святославовна, я, конечно, не могу настаивать, но если вы сейчас откажетесь от нашего дальнейшего сотрудничества, книге это нанесет серьезный ущерб, вы уж поверьте. Ведь так замечательно у нас с вами все складывалось, и вдруг — нежданный поворот. Признаюсь вам честно, — Ленечка наклонился вперед и понизил голос, — у меня создалось впечатление, что вы чего-то испугались.
— Ничего и никого я не боюсь, — неожиданно выкрикнула Дымова. — С чего вы взяли?
— Но почему же тогда вы так красочно и интересно рассказывали о пустынях и реках, а как только мы добрались до экспедиций в горы, сразу замкнулись и превратились в скучного лектора?
— Ничего подобного, — заупрямилась старуха, — я рассказываю, как могу..
— Ну что же, спасибо за все, — как можно беззаботнее улыбнулся Бублейников, выключая диктофон. — Когда я подготовлю черновой вариант рукописи, издательство пришлет вам экземпляр, чтобы вы могли внести правку. Думаю, рассказ про археологические экспедиции в горы я не стану выделять в отдельную главу, иначе получится сильный контраст по сравнению со всем остальным.
— Дались вам эти горы, — хрипло сказала Дымова, и Ленечке показалось, что ей стало трудно дышать. — Обычные экспедиции, ничего особенного. Ну хотите, я вам еще про встречи со снежным человеком расскажу?
— Спасибо, не стоит. Вы уже устали, так что пора закругляться. А информацию про снежного человека я могу позаимствовать из ваших брошюр. Вот если бы вы рассказали мне о вашем участии в экспедиции профессора Бахмина…
Это был заранее припасенный козырь, который Ленечка, усыпив бдительность старухи, в нужный момент ловко выдернул из рукава.
Дымова смертельно побледнела, и Бублейников тут же испугался, как бы ее не хватил удар.
— Откуда вы узнали? — едва слышно прошептала она.
— Я был бы плохим журналистом, если бы не раскопал этот факт. Я очень тщательно порылся в архивах и нашел много интересного. Только все равно никак не могу понять, что во всем этом плохого? Почему вы так упорно отказываетесь об этом говорить?
— Все вранье, — неожиданно твердым голосом сказала Дымова. — Наветы, кляузы, доносы. Тогда время такое было. Я не входила в состав экспедиции Бахмина.
— Верно, официально не входили. Вы тогда работали в Гималаях с экспедицией Натальи Выгодской. Она была вашим научным руководителем и взяла вас, молоденькую девчонку, студентку, в горы. Но группа Выгодской пропала и ее следов не нашли. Выжили лишь вы. И есть сведения, что вас тогда подобрали люди Бахмина, с которыми вы прошли несколько сотен километров, пока с ними тоже не произошла трагедия.
— Никто меня не подбирал, — глядя прямо в глаза Бублейникову, сказала Дымова. — Это ложь. Свидетелей нет.
— Свидетелей действительно нет, — согласился Бублейников. — Хотя был проводник, который остался в живых только потому, что сломал руку, и начальник экспедиции Бахмин отослал его обратно домой. Потом, когда экспедиция пропала, сотрудники НКВД разыскали его в одном из тибетских поселений, и он, помимо всего прочего, рассказал им историю вашего появления в лагере Бахмина и дал ваше описание. Кстати, протокол допроса сохранился в архиве. Но, видимо, в НКВД по каким-то причинам не поверили шерпу, поэтому вас в 36-м году и не расстреляли.
— За что же это меня могли расстрелять?
— Судя по всему, эту экспедицию с какой-то секретной миссией снарядило именно НКВД. Если вы действительно находились у Бахмина, то логично предположить, что могли узнать о цели его экспедиции. А потом проболтаться.
— Все это самая настоящая ерунда, — упорно гнула свое Дымова.
— Вовсе не ерунда. У меня имеется неопровержимое доказательство того, что у Бахмина вы все-таки были.
— Вы шутите?
— Нисколько, — с некоторым злорадством в голосе откликнулся Ленечка, снова включил свой диктофон, поискал нужное место и нажал кнопку.
«Снежный человек — это калька с тибетского «метох кангми». На самом деле названий много. На Северном Кавказе — каптар, в Монголии — алмас, в Америке — бигфут. Он ведь живет повсюду. Йети его называют в Гималаях. И мы его так звали, когда были там с экспедицией профессора Бахм…»
Ленечка торжествующе посмотрел на бледную, как полотно, Дымову. Жалость боролась в нем со справедливостью и журналистской жадностью до фактов.
— Помните? Вы тогда еще так ненатурально закашлялись. Испугались, что проговорились. Ольга Святославовна, может быть, вы все же решитесь поделиться со мной этой историей? Я давно уже понял, что ваше нежелание подробно рассказывать про экспедиции в горы связано именно с ней.
— Ничего я рассказывать не собираюсь.
— Хорошо, — пожал плечами Бублейников, — тогда еще один вопрос. Вы случайно не в курсе, кто настолько не желает нашего с вами общения, что угрожает мне по телефону?
— Не понимаю, почему вы меня об этом спрашиваете, — замогильным голосом промолвила старуха, уставившись на свои стиснутые руки.
— Тогда, может быть, вы поможете мне понять, что за существа в черном шарят по моей квартире почти каждую ночь?
— Вы сошли с ума, молодой человек, — строго сказала Дымова. — Кажется, я зря отказалась от Елены Никуляк. С ней у меня не возникло бы таких проблем.
Поняв, что в запале перегнул палку, Бублейников быстро сказал:
— Ольга Святославовна, поверьте, я ничего не придумал. Как только мы начали с вами сотрудничать, на мою голову тут же обрушились и угрозы, и таинственные визитеры. Конечно, я сразу подумал, что это как-то взаимосвязано, вот и решил спросить. Но если вы не в курсе, я больше к этой теме возвращаться не буду, обещаю. Просто обращусь в милицию, пусть разберутся. Однако должен вам признаться, что, когда впервые увидел у себя дома человека в черном, сразу подумал про потусторонние силы. Помните, я спрашивал у вас, можно ли вызвать их мысленно?
— Потусторонние силы? — странная улыбка заиграла на бледном лице Дымовой. — Конечно, можно. А вдруг это мы с вами их вызвали? Может быть, именно они вам звонили. Они вообще любят звонить по телефону. Однажды в пустыне Гоби, в 1949 году, мне позвонили, и незнакомый голос сказал, чтобы я ночью поставила на камень чашу, в которой должна плавать белая хризантема.
— Ольга Святославовна, — не удержался Ленечка. — Простите, но в 49-м году мобильников еще не было.
— Не было, — покорно согласилась Дымова. — Но были городские телефоны. У меня в спальне на тумбочке стоял большой желтый аппарат с таким, знаете, диском. Горничная его протирала ежедневно, и он блестел, как самовар.
Бублейников захлопал глазами, ничего не понимая.
— Аппарат? На тумбочке в спальне? Но вы же говорили про пустыню Гоби!
— Правильно, именно там все и происходило.
— Ольга Святославовна, вы себя хорошо чувствуете? Послушайте, какая горничная в пустыне?
— Это удивительное место, — как ни в чем не бывало, вещала Дымова. — Там отличные горничные. А какие озера, парки! Какая фауна!
Под неторопливый рассказ об акулах и аллигаторах пустыни Гоби Бублейников тихо вышел в коридор и набрал номер Надежды Валерьевны.
Племянница прибежала буквально через две минуты, таща за собой врача.
Еще через двадцать минут она вышла из палаты заплаканная, подошла к Бублейникову и негромко сказала:
— Такое с ней нередко случается, я вас предупреждала. А теперь идите, я вам позвоню, когда ей станет лучше. Но учтите, это может произойти не скоро.
«Только бы она не узнала, что это я спровоцировал приступ», — тоскливо подумал Ленечка.
Повесив голову, он медленно побрел к выходу из больницы. На душе скребли кошки, а в голове билось только одно слово — катастрофа.
* * *
Звонок в дверь подбросил Максима с дивана. Путаясь в рукавах халата, он бросился к входной двери.
На пороге, источая аромат свежести, стояла Светлана Шелепина. Несмотря на озабоченное лицо, вид у нее был цветущий. «Если человек здоров и полон сил, это невозможно скрыть, — подумал Печерников. — И это ужасно привлекательно. Бабулина подруга такая ладная, такая грациозная, а румянец на щеках, как на картинах старых мастеров… Может, зря я высыпал «Цветок лотоса» в унитаз?»
— Макс, привет. Я на минутку, сказать, что девочек оставила на даче, а сама приехала. Не удалось отпроситься на работе, все в отпусках, некому вести прием. Так что если буду нужна — звони или заходи. — Она поглядывала на него с улыбкой. Макс и так знал, что со сна, да еще в кое-как завязанном халате выглядит смешно. — Новостей нет?
— Новостей нет. Но ищем, как говорят в таких случаях мои бывшие коллеги. Как Виолетта Никодимовна?
— Вы, Макс, правильно сделали, что не стали ее разубеждать и окончательно лишать надежды. Пусть думает, что сообщение прислала Кристина. Но лично я тоже не верю, что это она. Не ее стиль. Наверное, с Кристиной все же что-то случилось.
— Знаете, мне эта эсэмэска как раз сказала об обратном. То есть что-то несомненно случилось, но я все же думаю, не самое плохое.
— У вас какие-то идеи появились? — загорелась Светлана. — Ой, а с этим продавцом пирогов вы встречались?
— Встречался, — вздохнул Максим. — Но вытянул пустой билет. Этот тип к исчезновению Кристины никакого отношения не имеет.
— Это я вас с толку сбила, — расстроилась Светлана.
— Даже не думайте об этом! Более того, если вспомните что-то еще, пусть даже пустяк какой-то, немедленно сообщите, хорошо?
— Обещаю, — она кивнула головой и, попрощавшись, двинулась к лестнице.
Максим посмотрел ей вслед и подумал: «Оксана в ее возрасте тоже наверняка будет ходить на высоких каблуках. Женщины с красивыми ногами умеют сохранять равновесие и презирают риск переломов».
Не успел он захлопнуть дверь, как зазвонил мобильный, который остался на тумбочке возле кровати, и Максим бегом бросился из коридора обратно в комнату. Поспешно нажал на кнопку и услышал голос Оксаны.
— Максим, я тут подумала… И решила, что мне страшно.