– Какие возможности? – удивился я, но Стив уже взбежал по ступенькам крыльца. Двое толстяков в бакенбардах отсчитывали внизу Родригесу по два доллара за визит.
– Так-так… – сурово промолвил Стив. – Нехорошо, Антонио. Сам знаешь, даже бог завещал делиться.
Шериф густо покраснел под кирпичным загаром.
– Извините, мистер Холидей. Но эти джентльмены очень настаивали, вот я и подумал, что было бы невежливо прогонять их… Они специально проехали двадцать миль, чтобы увидеть брата Билли Мэллоуна.
– Антонио, – тихо сказал мой приятель, беря шерифа за пуговицу, – я что, возражаю, что ли? Мне только неприятно, что я, поймавший этого ублюдка и доставивший его в твой городок, даже не принят в долю.
Шериф быстро оглянулся на толстяков и сунул Стиву в карман горсть долларов, из чего можно было сделать вывод, что посетителей у Гарри побывало уже немало.
– Вот так-то лучше, – сказал Стив удовлетворенно, отпуская Родригеса.
Шериф повел визитеров наверх показывать им Гарри Мэллоуна, а мы со Стивом вышли наружу.
– Стив, – начал я, не в силах сдержать раздражение, – я…
– А меж тем это многое упрощает, – задумчиво сказал мой приятель, раскуривая папиросу. – Родригес, конечно, дурак, но в то же самое время он молодчина. Теперь Билли Мэллоун сможет без всякой опаски пройти в дом. Угадай, как он это сделает?
– Под видом посетителя? – поразился я.
– Именно, – ответил Стив, затягиваясь. – Если раньше природная трусость держала этого бандита в его берлоге, то теперь, узнав о такой возможности, он не сумеет устоять. Присматривайся к посетителям, Ридж. Говорю тебе: сто против одного, что Билли окажется одним из них.
– Ладно, Стив, – сказал я. – Будь уверен, я его не пропущу.
Черт меня дернул за язык! Одним словом, и я дал необдуманное обещание, которое исполнить мне не удалось. На будущее говорю всем: клясться – значит искушать судьбу, так что ни в коем случае не зарекайтесь, если впереди у вас важное дело. Судьба – женщина, и для нее нет большего удовольствия, чем поступать наперекор людским чаяниям.
Одним словом, я пристроился в комнате мистера Гарри и, не снимая руки с моего верного «кольта», рассматривал всех посетителей, которых приводил шериф Родригес. Я раньше и не подозревал, что на свете существует столько идиотов, готовых выложить звонкую монету непонятно за что, а поскольку идиоты, как известно, не обучены держать язык за зубами, то в тот день я наслышался такого, что у меня просто уши начали вянуть. Завидев нашего хлипкого пленника, скорчившегося на своем насесте, мужчины неожиданно обретали отвагу льва и начинали говорить ему в лицо всякие мерзости. Они называли его трусом и сопляком, спрашивали, куда делся его поганый братец Билли, и обещали, что непременно придут поглядеть, как его станут вешать. В отличие от мужчин, женщины делились на две категории. Первая – мегеры, которые порывались наброситься на Гарри с зонтиком и кровожадно выражали свою радость по поводу того, что он попался. Вторая – умиленные идиотки, заявлявшие, что он не похож на бандита, и вслед за этим начинавшие выспрашивать у него, как же ему не стыдно того, что он натворил. Честное слово, я уже начал подумывать о том, чтобы прикрыть Родригесову лавочку, потому что все указывало: Билли Мэллоун сегодня не объявится, а слушать дребедень, которую несли посетители, было уже выше моих сил. Но тут в дверях появилось воздушное видение, и все мысли разом повылетали у меня из головы.
Она явилась в сопровождении толстого коммивояжера в шляпе-котелке и Родригеса, который мыкался позади визитеров тоскливой тенью. Судя по выражению на лице шерифа, он был совсем не против в этот момент овдоветь и сочетаться браком – законным или незаконным, все равно – с этой цыпочкой. На вид ей было не больше двадцати лет, и у нее были самые светлые волосы, какие только можно вообразить. Из-под сложно завязанной ленты на затылке выбивались чудесные кудри, в карих глазах горели задорные огоньки. Зеленое платье сидело на ней, как наряд королевы, и лишь завидев ее, я понял, что день прожит не зря.
– Э… гм, – пробормотал я. – Добро пожаловать в наш город, мисс. Прибыли посмотреть на местные достопримечательности?
Гарри Мэллоун метнул на меня непередаваемо злобный взгляд и отвернулся.
– Ну, в общем-то, да, – отвечало хрупкое создание в зеленом платье. – Скажите, мистер…
– Стил, – сказал я, приосанившись. – Риджуэй Стил, к вашим услугам в любую погоду и в любое время года.
– Очень приятно, мистер Стил! – проворковала она. – Меня зовут мисс Дантес.
Гарри поглядел на нее еще мрачнее. Наверное, до него наконец дошло, до чего хороша его посетительница, потому что он едва не свалился со стула. К счастью, я успел поймать его за шиворот и водворить на место.
– Это и есть тот бандит? – спросила мисс Дантес, мизинчиком указывая на него.
– Он самый, – отрапортовал я, внимательно глядя на безмолвного толстяка и прикидывая, не может ли он оказаться Билли Мэллоуном. – Матерый злодей. То есть не то чтобы совсем матерый, но в процессе заматерения. Вы понимаете, что я хочу сказать?
Толстяк разразился хриплым смехом.
– Бандюга, ха! Да он кроткий, как овечка. Подсунули мне за два доллара какого-то сосунка, у которого даже молоко на губах не обсохло!
От толстяка пахло пивом и потом. Я с трудом сдержал в себе желание съездить ему по физиономии.
– И кто же его поймал? Случаем не вы? – осведомилась моя прелестница, глядя мне прямо в лицо бездонными, как бочка хорошего коньяка, глазами в обрамлении черных прямых ресниц.
– Представьте себе – я, – отвечал я с присущей мне с рождения скромностью.
– Черт знает что такое! – продолжал бурчать толстяк. – Эй, красотка, пошли лучше со мной, я тут знаю одно такое местечко… – Он хихикнул и потянул ее за локоть. Мисс Дантес резким движением высвободилась, и от этого жеста ее роскошная прическа вместе с лентой упала на пол.
2
Наступило тяжелое молчание.
– Э, дамочка, вы скальп потеряли, – развязно сказал толстяк, тыча пальцем в отвалившийся шиньон. – Но…
В следующее мгновение он получил между глаз рукояткой доброго «кольта» 45-го калибра и растянулся на полу. Еще через мгновение я присоединился к нему, так и не успев сообразить, что, собственно, происходит. Я оставался в сознании, но почему-то не мог двинуть ни рукой, ни ногой. Мой револьвер, как по волшебству, перекочевал к красотке. Теперь у нее было по «кольту» в каждой руке, и то, как уверенно она держала оружие, мне совсем не понравилось. Выведя нас из строя, она нацелила оба ствола на совершенно растерявшегося беднягу Родригеса.
– Ключи, – коротко приказала она. – Расковывай его.
Родригес колебался. Тогда она прицелилась мне прямо в голову. Родригес сделался белее белого.
– Сейчас… – забормотал он и, дрожащими руками нашарив в кармане ключи, разомкнул цепи, опутывавшие Гарри.
– Черт подери, где ты пропадал! – накинулся тот на свою спасительницу. – Я тебя ждал, Эмилио! Я уж решил, ты совсем меня бросил!
– Я никогда никого не бросаю, – ответила красотка, вмиг превращаясь в существо прямо противоположного пола. – Забери у них оружие, только тихо. Нам не нужно лишнего шума.
Гарри обшарил меня и шерифа. Он забрал «кольт» Родригеса, а заодно и свой собственный револьвер с перламутровой рукояткой, который я отнял у него несколько часов назад.
– А что теперь – перебьем их и смоемся? – деловито спросил Гарри.
Его брат неприятно улыбнулся, и при виде этой улыбки меня чуть не стошнило.
– Нет, – отозвался он, – есть мысль получше. – Он махнул револьвером. – Раздевайтесь!
– Ты что, спятил? – спросил ошеломленный Гарри.
– Заставь их раздеться, – коротко сказал его брат. – Джентльмены, вы же не хотите схлопотать пулю в какое-нибудь место, которое потом будет очень трудно залатать?
Джентльмены, побелев на два тона при этом гнусном намеке, поспешно стали раздеваться.
– Очень хорошо, – одобрил кареглазый мерзавец. – Теперь, братец, надень-ка на этого седого и на шерифа цепи, а толстяка посади на стул и свяжи их всех вместе.
Гарри не надо было упрашивать два раза, и он сделал все в точности так, как говорил его брат.
После чего мерзавец в зеленом платье сделал из рубашки шерифа три кляпа и заткнул нам рты.
– Очень хорошо, – заявил он, оглядывая нас. – Влезай в одежду толстяка, надевай котелок, и пошли отсюда. Оружие спрячь.
Гарри накинул поверх своего немудреного прикида белую рубашку толстяка и бутылочного цвета сюртук, после чего, цепляясь шпорами, влез в необъятные штаны.
– Велико, – недовольно проворчал он.
– А ты подложи под низ оставшуюся одежду, – посоветовал ему кареглазый братец, у которого, похоже, все было предусмотрено.
Гарри так и поступил, надвинул котелок на самый нос и сделался совершенно неотличим от толстого хама, который сейчас, дрожа всем телом, пускал ветры на стуле.
– А теперь, – скомандовал Билли Мэллоун, одетый в зеленое платье, – пошли.
Он спрятал оружие, подобрал с пола фальшивый шиньон и с умопомрачительной ловкостью приладил его на место. После чего взял своего младшего брата под локоть, и оба бандита как ни в чем не бывало скрылись за дверью.
Хотите верьте, хотите нет, но на прощанье Билли Мэллоун сделал нам ручкой. И мы остались в комнате – трое здоровых мужиков, раздетые до подштанников, скованные цепями и обмотанные веревкой, точь-в-точь как бараны, которых собираются вести на бойню.
Последующие час или около того были самыми тяжелыми в моей жизни, поэтому я расскажу о них лишь вкратце. Разумеется, нас обнаружили далеко не сразу, потому что красотка в зеленом платье наплела охране какую-то историю по поводу того, что шериф занят с пленником и его не стоит беспокоить. Но когда нас наконец обнаружили, когда добрые люди наконец уразумели, что Билли Мэллоун провел нас, как младенцев, с помощью женского платья и накладки из волос… когда мы наконец сквозь зубы, уперев глаза в землю, поведали обо всем, что с нами произошло… тогда во всем городе, да и в его окрестностях, не осталось ни единого человека, который бы не начал потешаться над нами. Смеялись мужчины, женщины, старики, дети. Даже лошади фыркали нам в лицо, а ржавой окраски дворняга, принадлежащая жене шерифа, заливалась глумливым лаем, едва завидев нас.
Сам шериф Родригес заперся у себя в кабинете в обнимку с бутылкой текилы и приказал не беспокоить его даже в том случае, если вдруг начнется Страшный суд. Судя по словам этого благородного человека, он обдумывал, что ему сделать во искупление своего бесчестья: просто застрелиться из крупнокалиберного ружья или полоснуть поперек горла опасной бритвой.
Однако по-настоящему я переживал не из-за шерифа, а из-за Стива, который по моей милости проворонил человека, за которым так долго и тщетно гонялся. Конечно, многие обстоятельства говорили в мою пользу – например, что в женском платье этот ублюдок как две капли воды походил на женщину, и все же я предпочел бы, чтобы Стив воспринял мой рассказ как-нибудь иначе. Он же выслушал меня спокойно и как бы отрешенно, потирая подбородок, и по всему было похоже, что мысли его витают где-то далеко. Если бы он хоть как-то обнаружил, что злится на меня, если бы он обозвал меня или даже врезал мне как следует, мне и то было бы легче. Но его спокойствия я не понимал.
– Понимаешь, – объяснял я, – у этого гада такие искорки в глазах, словно как пузырьки в шампанском, и я…
– Ах, искорки… – пробормотал Стив.
Мы стояли во дворе, под растопырившей ветви, как клешни, штуковиной, по всем параметрам похожей на дерево. Но поскольку в ботанике я слабоват, боюсь, что не смогу сообщить вам его название. В конце улицы показалась кавалькада примерно из семи человек, и вскоре всадники спешились возле дома Родригеса.
– Показ бандитов отменен, – сказал Стив неприязненно, косясь на серебряную звезду того, что возглавлял отряд. – Гарри Мэллоун сбежал.
– Что за черт! – воскликнул рослый, усатый, плечистый человек. – Я шериф Терман. Что здесь происходит?
При слове «шериф» Стив едва заметно поморщился.
– Кажется, это не ваш город, шериф, – заметил он с иронией. – Или я ошибаюсь?
Я вспомнил, что шериф Терман был тем самым человеком, который состязался в меткости с братом Билли Мэллоуна и потерпел от него сокрушительное поражение.
– Вы не ошибаетесь, черт побери, – сказал Терман. – Ну что, джентльмены, похоже, нас всех провели, а?
– Кто вас провел? – осведомился Стив с безразличным любопытством.
Шериф снял шляпу и вытер рукавом лоб.
– Да об этой истории уже все знают, – смущенно признался он. – Я хотел утереть Мэллоуну нос и доказать ему, что он никакой не стрелок, а он возьми и скажи: вот-де мой младший братец Гарри, так что для начала постреляйся-ка с ним.
– И вы согласились? – ехидно спросил Стив.
– Согласился, – еще более смущенно признался шериф, – потому что этот парень, Гарри, выглядел желторотым юнцом. А сегодня к нам приехал Джек Гарднер из Остина. У него в Остине тетка, и он к ней время от времени ездит.
– Как интересно, – промолвил Стив, поворачиваясь ко мне.
– И Джек Гарднер мне сказал, что у Билли Мэллоуна нет никакого младшего брата. Джек был на суде, ну, когда в Остине рассматривали дело Билли, и он знает, о чем говорит. Так вот, у Билли действительно был когда-то старший брат Гарри, но его давно убили ножом в пьяной драке.
Я начал понимать.
– То есть Гарри Мэллоун…
– Вот так, – глубокомысленно закончил шериф, не слушая меня. – И так как никто не стал требовать его тело, то его отдали студентам-медикам. Ну, чтобы они анатомию на нем изучали, так это, кажется, называется.
– Кошмар! – потрясенно промолвил Стив. – Что город делает с человеком! Ты только подумай, Ридж!
– Даже не хочу думать, – мрачно сказал я. – Настоящий Билли Мэллоун был у нас в руках, и мы его упустили. А тот, второй, просто его сообщник.
– В общем, как только я узнал о том, что вы, ребята, поймали какого-то Гарри Мэллоуна, решил приехать к вам и вытрясти всю правду из этого сукина сына. Но он уже сбежал, а вы, кажется, понятия не имеете, где его искать.
– Ни малейшего, – равнодушно ответил Стив.
– Жаль, – вздохнул шериф. – Если бы этот подонок или тот, кто выдает себя за него, попались мне, я бы такое с ними сделал… Никто не смеет обманывать шерифа Термана безнаказанно!
– Ну, вам-то не на что жаловаться, – насмешливо ввернул Стив. – Вы хотели состязаться с настоящим Билли Мэллоуном – вы с ним и состязались. Верно ведь? А все остальное не имеет значения. – Он повернулся ко мне. – Пошли, Ридж. Пора нам возвращаться домой.
3
Зная Стива, я не проронил ни слова, пока мы не выехали из города. Стив хмурился, разглядывал следы на дороге и то и дело принимался напевать себе под нос нечто нечленораздельное. Я следовал за ним, как тень, и только время от времени досадливо поводил плечами. Добрейшая миссис Родригес снабдила меня одеждой своего мужа, дабы я мог передвигаться в более-менее приличном виде и не смущать граждан выставленной напоказ мужественной наготой. Также жена шерифа дала мне старый револьвер Антонио и даже поцеловала меня на прощание. Правда, в щеку. К сожалению, ее муж был куда уже в плечах, чем я, и вообще отличался худосочным сложением, так что в его одежде я чувствовал себя не самым лучшим образом. Единственным, что меня утешало, было поведение Стива. Я не сомневался, что он нашел нечто, что поможет нам отыскать негодяев, выставивших достойных людей – и в их числе меня, вашего покорного слугу – на всеобщее посмешище. В ожидании этого момента я даже загодя зарядил револьвер.
Мы свернули с дороги и стали продираться сквозь какие-то колючие заросли. Начал накрапывать дождь, мою лошадь едва не укусила змея, но я был согласен терпеть и не такие неприятности, лишь бы иметь возможность поквитаться с Мэллоуном и его безымянным сообщником, который рядится в женские платья.
Но вот и чаща осталась позади, и мы выехали на какую-то каменистую тропу. Как я ни старался, я не мог разглядеть на ней ни единого следа от подковы.
– Думаешь, Билли Мэллоун ехал этой дорогой? – с сомнением спросил я.
– Уверен в этом, – буркнул Стив.
– Почему?
– По ней можно добраться до Арчера, а в Арчере сидит Пит Гамильтон, – объяснил Стив.
– Разумно, – согласился я.
Стив покосился на меня.
– Только ради бога, Ридж, не делай необдуманных движений.
– Не буду, – пообещал я, перекладывая «кольт» в левую руку. Правая, которую мне пробил ножом лже-Гарри, адски болела.
Не успел я закончить фразу, как над моим ухом просвистела пуля. В мгновение ока я спрыгнул с лошади.
– Мэллоун! – вне себя заорал я. – Я убью тебя!
Что-то сильно толкнуло меня в живот. Я уж решил, что получил пулю в кишки, да не тут-то было. Этот подлец отстрелил мой ремень.
– Штаны не потеряй! – глумливо крикнул Билли, он же лже-Гарри, из засады.
– Ридж, не стрелять! – рявкнул Стив, а затем вдруг заговорил другим тоном, и я совершенно не узнал его голоса: – Амалия, не стреляйте, это я, Стив Холидей! Не стреляйте, ради бога!
– Амалия? – слегка опешив, спросил я. – Что все это значит?
– Сейчас увидишь, – сказал Стив. – И предупреждаю, если ты попробуешь выстрелить, я уложу тебя на месте.
От большого серого камня отлепилась фигура в зеленом платье и двинулась к нам. Билли Мэллоун шел следом за ней, держа нас со Стивом на прицеле. В каждой руке у него было по револьверу.
– Миссис Дюпон! – вскричал Стив. – Господи, вы целы и невредимы! А я уж думал, мне больше не доведется увидеть вас.
Билли вытаращил глаза.
– Миссис? Что за…
– Помолчи, Билли, – высокомерно оборвало его зеленое платье. – Господи, это ты, Стив! Что ты тут делаешь? Учти, я не собираюсь в ближайшее время становиться твоей клиенткой, так что ты зря старался.