Чтобы привлечь его внимание, Анна слегка постучала по деревянному дверному косяку. Мужчина дернулся и повернул голову на звук.
– Здравствуйте, – поспешно сказала Аня. Вопреки ожиданиям, парень пробормотал в ответ:
– Здрасьте. Вы кто? – Хриплый голос выдавал удивление. Мужчина явно не помнил, что буквально минуту назад сам впустил их в квартиру.
– Скажите, Катя Иванова здесь живет?
Вопрос повис в пустоте. Глаза мужчины расширились, точно он увидал привидение. Он икнул, потом как-то странно хрюкнул.
– Зачем она вам? – с трудом произнес он.
– Нам бы просто поговорить, – начала объяснять Аня. – Скажите, вы не знаете, где ее можно найти?
– Как же мне не знать, – усмехнулся он. – Найти ее проще простого. Она теперь всегда на одном месте… На Старом кладбище. Только вот поговорить вы с ней уже не сможете.
Сказав это, мужчина неожиданно засмеялся. Истеричный смех перешел в рыдания, но быстро затих.
Анна в изнеможении прислонилась к стене. Чувствовала она себя не намного лучше этого пьяного парня. Они определенно нашли нужную девушку. Но почему это случилось так поздно?
Олег ободряюще сжал ее плечо. Анна поняла, что надо немедленно взять себя в руки. Она посмотрела на парня. Тот сидел, опустив голову, на прежнем месте и снова смотрел в окно. Прошла минута, другая… Он не шевелился.
– А вы Кате кто? – задал Олег простой вопрос, который почему-то не пришел Анне в голову. Парень встрепенулся.
– Кто я? – переспросил он. – Я ее муж, теперь, кажется, вдовец… Как жаль…
Анна не верила своим ушам. Муж? Вот это вот ничтожество? Где были глаза у этой девочки? Он же ей в отцы годится, по Аниному мнению, ему никак не меньше тридцати восьми, а Кате едва исполнилось восемнадцать. Вот уж поистине, чего только не бывает в жизни. Аня задумчиво кусала губу, пользуясь тем, что хозяин ничего не замечает. С одной стороны, надо бы узнать – что же случилось с девушкой, с другой – все произошло совсем недавно, в этом она не сомневалась, и так называемый муж явно пребывает в состоянии длительного запоя, так что разговаривать с ним не только бесполезно, но и небезопасно. Кто знает, что ему придет в голову в следующую минуту? Тупая безучастность в данном случае штука непостоянная.
В конце концов Анна решилась спросить:
– У вашей… жены есть какие-нибудь другие родственники?
– А как же. Святое семейство… Их там как кроликов, чтоб им всем провалиться.
– Нам бы хотелось поговорить с ее мамой. Не подскажете, где она живет?
В глазах мужчины неожиданно появились проблески рассудка. Взгляд стал не таким бессмысленным.
– На Заречной они живут, где же еще, – устало сказал он и добавил: – Дом три, квартира сорок. А зачем они вам? Меня спросите, если что надо. Кроме меня, ее никто не понимал… – Мужчина снова заплакал, размазывая слезы по щекам широкой ладонью. – Вы не представляете, какая она была… Как ангел… Она меня с того света на этот вернула, а я… Эх! – Он махнул рукой и уткнулся головой в колени.
Анна посмотрела на Олега, как бы спрашивая совета. Он показал глазами на выход.
Они уже почти достигли двери, когда услышали:
– Эй, куда вы? Зачем вы приходили? – Слегка покачиваясь, мужчина возник на пороге. Неожиданно для себя Анна расстегнула сумочку, достала медальон и показала издали парню.
– Вы когда-нибудь видели эту вещицу?
Парень внезапно метнулся в ее сторону, попытался выхватить медальон. Анна едва успела отдернуть руку и шарахнуться в сторону. Олег шагнул вперед, заслоняя ее от взбесившегося на глазах человека. Глаза мужчины горели ненавистью. Не обращая внимания на Олега, он пытался добраться до Ани, брызгая слюной и выкрикивая что-то нечленораздельное. Она прислушалась:
– Где ты это взяла? – бормотал парень. – Отдай немедленно! Воровка! Пусть скажет, где она его взяла!
– Остынь, – осадил его Олег. – Успокойся и объясни толком, чего ты хочешь?
– Пусть она вернет медальон! – продолжал настаивать парень.
– Это не тот медальон, он только похож, – попытался образумить его Олег.
– Врешь! – заорал мужчина. Неизвестно откуда в его руках появилась пустая бутылка, которой он замахнулся на Олега. Однако тот не растерялся. Одновременно он отбил удар, метивший ему в голову, и, прикрывая собой, оттеснил Анну к самой двери, вытолкнул ее наружу и выскочил следом, захлопнув дверь перед носом Катиного мужа. Щелкнул автоматический замок. За дверью загремели ключами.
Не дожидаясь, пока этот чокнутый справится с замком, Олег схватил Анну за руку и потащил за собой к лестнице.
Кубарем скатившись вниз, они добежали до машины.
Аня не отрываясь следила через заднее стекло за подъездом. Оттуда так никто и не вышел.
– Ну и псих, – покачал головой Олег, выезжая на проспект.
– Он переживает смерть Кати очень тяжело. Мне показалось, что он чувствует себя виноватым.
– Как бы там ни было, нельзя же терять человеческий облик. Что его так разозлило?
– Медальон он узнал, это несомненно… А вот почему набросился на меня и обозвал воровкой?
– Скорее всего медальон пропал.
– Я тоже так думаю. Но почему он так остро это переживает?
– Понятия не имею. Попробуем узнать у родителей. Ты адрес запомнила?
– Конечно. Как ты считаешь, Иванова – это фамилия ее мужа?
– Совсем необязательно, сейчас частенько оставляют девичью фамилию, – возразил Олег, сразу догадавшись, что Анна намекает на чрезмерную осведомленность Собирателя о своих жертвах. Наверняка девушка вышла замуж совсем недавно. Но в списке она значится как Иванова. Значит, Собиратель знал о ее замужестве. То, что он имел отношение к смерти Кати, не вызывало сомнений.
– Ты думаешь, ее убил Собиратель? – спросил Олег.
– Откуда мне знать? – уклончиво ответила Аня. – Одно ясно: ее муж узнал медальон.
– Это верно. Лишь бы родители оказались поспокойнее, иначе трудно нам придется.
– А кто говорил, что будет легко?
Глава 17
– Давай поменяемся ролями, – неожиданно предложил Олег. – С родителями Кати буду разговаривать я, а ты постарайся особенно не вмешиваться.
Предложение Олега прозвучало для Ани немного неожиданно. До последнего времени он как-то не изъявлял желания активно учавствовать в поисках и держался немного в тени. И вдруг такая инициатива. Она не решалась спросить, откуда такое рвение, хотя ей очень хотелось.
Они стояли между этажами, возле засиженного мухами подъездного окна. Лифт не работал, подниматься на четвертый этаж пришлось пешком. Аня немного помялась – любопытство одолело ее с новой силой.
– С чего это ты вдруг засуетился? – в конце концов не выдержала она.
– Ты что, обиделась? Зря. Я просто хочу тебе немного помочь. Что-то подсказывает мне: эти люди вряд ли из разряда особо доверчивых. Хотя бы потому, что совсем недавно с их девочкой произошло какое-то несчастье. Доверься мне, у меня есть кое-какие соображения по поводу того, как разузнать все про медальон и не вызвать подозрений.
– А ты уверен, что это сработает?
– Кто ж его знает? Но попробовать стоит. В общем, мы договорились: разговор начну я, хорошо?
– Как скажешь, начальник.
Удивительно, но Олег оказался прав: пожилая полная женщина с совершенно седыми, собранными в пучок волосами, одетая в черное строгое платье, явно не собиралась впускать их в квартиру, держа дверь на цепочке. Глядя на них покрасневшими, заплаканными глазами, она никак не могла понять, чего добивается от нее высокий плечистый парень. Женщина смотрела перед собой невидящим взглядом. Скорее всего она ни слова не услышала из сказанного им, а просто закрыть дверь ей не позволяло воспитание.
Судя по возрасту, она скорее всего была бабушкой Кати. Горе совершенно сломило ее. Лицо осунулось, почти прозрачной стала кожа, глубокие тени залегли под печальными глазами. Ее отчаяние было столь очевидно, что Анна готова была отступить, перенести беседу на другое время. Она действительно не вмешивалась, не произнесла ни слова, просто потому, что не знала, что сказать.
Олег в очередной раз попытался заставить женщину обратить внимание на удостоверение, которое держал в руках. Выглядело оно весьма внушительно, если, конечно, было настоящим. Наконец она поддалась его уговорам, взяла в руки красную книжечку, раскрыла и попыталась вникнуть в содержание. Поняла она что-нибудь или нет – осталось неясным. Женщина закрыла удостоверение и вернула его Олегу.
– Так чего вы все-таки от меня хотите, молодой человек? – Голос ее звучал устало, хотя и не враждебно.
Олег незаметно вздохнул. О цели своего визита он рассказывал уже как минимум раза четыре, но сейчас, похоже, у него появился шанс быть наконец, услышанным. Поэтому он спокойно повторил:
– Как я уже говорил, я представляю интересы Алмазного фонда и являюсь его официальным представителем…
Аня едва не присвистнула: вот это да! Пожалуй, теперь она не удивилась бы, заяви Олег, что лично знаком с президентом. Может, она что-то проглядела и рядом с ней агент 007?
– Как я уже говорил, я представляю интересы Алмазного фонда и являюсь его официальным представителем…
Аня едва не присвистнула: вот это да! Пожалуй, теперь она не удивилась бы, заяви Олег, что лично знаком с президентом. Может, она что-то проглядела и рядом с ней агент 007?
Олег тем временем продолжал:
– По нашим данным, существует загадочное культовое ожерелье, которое было по неизвестным пока причинам разделено на части приблизительно в начале века… Несколько фрагментов уже обнаружено. К сожалению, их всего три…
– Но какое отношение все это имеет ко мне? – перебила его женщина. Она выглядела по-настоящему озадаченной и растерянной. Оно и понятно, в данную минуту ее меньше всего интересовли поиски какого-то украшения, пусть даже и Алмазным фондом.
– Если вы позволите нам войти, я с удовольствием вам все подробно объясню. Здесь как-то неловко говорить о подобных вещах…
– Ну хорошо, проходите… Хотя я все равно ничего не понимаю… – С тягучим звоном упала массивная дверная цепочка, и гостей наконец впустили в огромный прохладный холл. Пожалуй, даже слишком прохладный. Анна почему-то всегда мерзла в «сталинках». Вот и сейчас, только взглянув на высокие стены, она ощутила на коже противные мурашки и поежилась.
Из соседней комнаты, услышав голоса, выглянула моложавая статная женщина, так же, как и первая, одетая в черное платье, впрочем, не лишенное некоторой элегантности. Густые золотистые волосы, уложенные в аккуратную высокую прическу, делали ее удивительно похожей на пожилую женщину, открывшую им дверь.
«А вот и Катина мама, – отметила Анна. – По крайней мере, она определенно родная дочь этой бабульки».
Словно в подтверждение ее мыслям женщина помоложе подала голос:
– Кто это, мама? – требовательно спросила она.
«А тетенька-то противная», – подумала Аня. Высокомерные нотки не оставляли сомнений: эта леди привыкла командовать. Кроме того, она, похоже, воображала себя как минимум королевой-матерью.
– Это из музея, Настенька, – попыталась оправдаться ее мать. – Они говорят, что ищут какое-то старинное ожерелье… – Она растерянно оглянулась на них, словно искала поддержки.
– Какое еще ожерелье? – неприязненно воскликнула молодая женщина.
– Прошу прощения за беспокойство. Согласитесь выслушать меня. Это займет совсем немного времени. Тогда вам все станет ясно, – вежливо вступил Олег, не обращая ни малейшего внимания на ее откровенно хамский тон. Женщина немного смутилась и более дружелюбно предложила:
– Пройдемте в гостиную.
Гостиная ненадолго лишила Анну дара речи, значительно облегчив ей задачу не лезть в разговор. Она готова была поклясться, что большая часть мебели в этой комнате являлась самым что ни на есть антиквариатом. Причем все эти многочисленные тумбочки, комоды и секретеры выглядели как новенькие, что вызывало невольное уважение, учитывая их преклонный возраст. Диван с шелковой полосатой обивкой и резными ножками, на краешке которого робко примостилась Аня, больше напоминал музейный экспонат, чем предмет интерьера.
Мать и дочь чинно разместились в креслах. Олег остался стоять – он так и не нашел среди хрупкой старинной мебели чего-нибудь достаточно прочного, способного выдержать его внушительный вес.
– Для начала я, пожалуй, еще раз представлюсь, – предложил Олег. – Меня зовут Олег Андреевич Поташов, я консультирую Алмазный фонд по вопросам приобретения новых экспонатов.
– Да, да, Настенька, он мне и удостоверение показывал, – закивала пожилая женщина, заметив недоверчивый взгляд дочери.
– Эта девушка – мой ассистент, Анна Владимировна Сомова. – Олег кивнул в сторону Анны и снова повернулся к обеим женщинам.
– Я – Зоя Осиповна, – поспешила представиться старушка. – А это моя дочь, Анастасия Семеновна.
С первой минуты что-то подсказывало Анне, что мужчины в этом доме не водились, хотя она и не могла объяснить, почему вдруг пришла к такому выводу. По крайней мере, до сих пор ничто не говорило в пользу того, что она ошибалась.
На стене, прямо напротив Ани, висел большой портрет маслом. Несмотря на богатую золоченую раму и несколько старомодную манеру письма, Анне показалось, что портрет совсем новый. Изображенная на нем молоденькая девушка в подвенечном платье стояла вполоборота. Перед ней было большое зеркало, однако сама она смотрела на зрителя. Взгляд больших прозрачных глаз, наполненный грустью и какой-то обреченностью, никак не вязался с пышным свадебным нарядом и длинной фатой, прикрепленной с помощью изящной диадемы к белокурым волосам. В облике юной невесты Анне почудилось что-то смутно знакомое. Она залюбовалась скромным букетом фиалок в руках девушки. Они выглядели совсем как живые. Анна с интересом разглядывала цветы и не сразу заметила другое темно-синее пятно на картине. Приглядевшись повнимательнее, она едва не вскрикнула – полускрытый пышными кружевами, на груди невесты переливался и загадочно мерцал тот самый медальон с темно-синим сапфиром в центре, точная копия тех, что лежали в ее сумочке.
Зоя Осиповна заметила интерес гостьи к портрету. Губы ее дрогнули. Сделав над собой усилие, она попыталась что-то сказать, но, поняв безуспешность попытки, лишь махнула рукой.
– Это Катюша, моя внучка… – Анна даже вздрогнула, пораженная глухой безнадежностью, прозвучавшей в ее голосе.
– Олег Андреевич, – окликнула она. – Посмотрите на портрет, пожалуйста.
Олег быстро оглянулся, сразу же все понял, брови его приподнялись, но он сумел сдержать эмоции и скрыть охватившее его волнение. Когда он заговорил, голос его звучал по-прежнему ровно.
– Я вижу, наша задача значительно упростилась. Похоже, наши сведения оказались весьма точными и следы потерянного ожерелья действительно ведут в этот дом.
– Я так и не поняла, о каком ожерелье вы все время говорите, – недовольно проговорила Анастасия Семеновна, поджав губы.
– О том самом, фрагмент которого запечатлен вот здесь, на этом портрете, на груди вашей дочери. Нам уже удалось разыскать две части, и вы можете в этом убедиться. Будьте так добры, Анечка.
Аня немедленно извлекла из сумки два медальона и подала их изумленным женщинам. Олег тем временем продолжал:
– Алмазный фонд очень заинтересован в том, чтобы вернуть ожерелью первоначальный вид. С другой стороны, чтобы понять причину того, зачем когда-то его разъединили, нас очень интересует история каждого фрагмента.
Олег держался отменно, но Анна тем не менее с тревогой следила за выражениями лиц женщин. Ей показалось, что, услышав о медальоне, женщины переглянулись. При этом лицо одной выражало испуг, а другое на секунду исказилось гневом.
– Как вы узнали, что этот медальон находится именно в нашей семье? – сухо спросила Анастасия Семеновна.
– Это длинная история. Могу лишь сказать, что последние сведения поступили к нам от Катиного мужа.
– Подонок! – воскликнула женщина возмущенно. – Я так и знала, что без него не обошлось!
– Настенька, держи себя в руках, – забеспокоилась Зоя Осиповна.
– О какой выдержке может идти речь, мама? Неужели ты не видишь, из-за этого подлеца мы потеряли самое дорогое. И он еще издевается над нами, присылает каких-то людей за вещью, которую сам же и украл!
«Кажется, у нее истерика! – с ужасом подумала Аня. – Вот это семейка: один чуть стеклотарой не изувечил, другая того хуже – вот-вот голыми руками разорвет!»
Олег счел своим долгом вмешаться:
– Я не совсем понимаю, что здесь происходит? Что вы имеете в виду, дорогая Анастасия Семеновна?
– Что я имею в виду? – язвительно передразнила та. – А то, что вы опоздали, молодой человек! Не прикидывайтесь удивленным, вам об этом прекрасно известно! Никакого медальона у нас уже нет.
– Как это понимать? – Олег повернулся к Зое Осиповне.
– Все верно, – кивнула головой старушка. – Медальона действительно больше нет. Он пропал.
– Пропал?! – в один голос воскликнули Олег и Анна.
– Разумеется, – неожиданно спокойно подтвердила Анастасия Семеновна. – Его украли незадолго до гибели Кати.
– Вы кого-нибудь подозреваете?
– Никого мы не подозреваем. Мы совершенно уверены – это сделал Катин муж, – отрезала она.
– Вы заявляли о пропаже? – спросила Анна.
– Как же иначе? Ведь это очень ценная вещь, – удивилась Зоя Осиповна. – Но в милиции нам помочь отказались, вообще вели себя очень грубо. Заявили, что коли следов взлома нет, то ищите, мол, среди своих, то есть среди тех, кто бывал в доме и знал о медальоне.
– И вы решили, что это сделал муж Кати? Но почему? Ведь наверняка о медальоне знали и другие люди?
– Никто о нем не знал. Я имею в виду посторонних. – Голос пожилой женщины, невзирая на отчаянные попытки сохранить самообладание, предательски дрогнул.
– А как же художник, который рисовал Катю? – удивилась Анна.
– Этот портрет нарисовал сам Виктор, муж Кати. Он художник, – ответила Зоя Осиповна.