Вера схватила кинжал и побежала на третий этаж. Если парень дома, она его просто затащит к себе и будет держать живым до новолуния. Чтобы никакая Татьяна…
У дверей Вера все-таки опомнилась, спрятала кинжал, нацепила подобающую гостевую улыбку и позвонила. Открыл старший брат парня и тут же ошарашил:
— О, привет! А я думал, Вовка у тебя, с утра где-то пропадает. Вы что, поссорились, что ли?
— Нет, — ответила Вера. Она даже не сразу поняла, с чего этот решил, будто Вовка у нее. Он же от нее бегает, как от чумы, боится, ничтожество, за жизнь свою. Тут город на части расхватали, а он боится.
— А он такой грустный вчера пришел, я и подумал, что вы поссорились…
Вера, наконец, поняла: парень-то брату не сказал! А может, и сказал, но тот не поверил! Так что в глазах этого Лехи она вполне мирная девчонка, от которой только и неприятностей, что ссоры.
— Он не сказал, куда направился?
— Нет, говорю же, я думал, он у тебя, мириться пошел. Он вечером сказал, что ты ведьма. — Леха странно захихикал, а Вера даже не вздрогнула. Значит, все-таки сказал, а этот дурак не поверил. Что ж, Вере это только на руку.
— Ты прав, мы поссорились. Сделай одолжение, когда он вернется, звякни мне сам, чтобы я зашла. А то от него не дождешься. Ручка есть?
Пока ошарашенный Леха (надо же, телефончик перепал) бегал за ручкой, Вера прошмыгнула в Вовкину комнату. Парень мог просто сбежать из дома, вот чего она боялась. Ищи его потом по всей Москве, которая тебе не принадлежит! И времени мало… Но бардак в Вовкиной комнате не напоминал о лихорадочных сборах. Никаких вывернутых полок у шкафа, ящиков стола на полу. Так, раскиданы вещи, но в меру и не те.
Вера стянула со стула тапочку, спрятала под куртку и быстро вернулась в прихожую (еле успела раньше Лехи). Написала на бумажке телефон (обязательно позвони) и пошла во двор. Наверняка парень где-то рядом.
Нет, она не собиралась бродить по двору в поисках Вовки или, еще глупее, заходить ко всем его друзьям. Ведьма есть ведьма, пусть и с половинкой силы. Все, что ей было нужно, чтобы найти Вовку, лежало во внутреннем кармане куртки, топорщило его и, кажется, пачкалось.
Во дворе было слишком людно, пришлось отойти. На фоне помойки и куста боярышника, заботливо выращенного местными старушками, чтобы помойку закрыть, Вера колдовала. Тапочка, вода из лужи, горстка пепла (уж на помойке этого добра хватает), покажи, где твой хозяин?
Вода в луже пошла кругами, отражение неба поблекло. Вот-вот на его месте отразится Вовка, такой, какой он сейчас, и там, где он сейчас. Какие там яблочки-блюдечки, когда ведьмы уже сто лет обходятся подручными средствами!
Лужа темнела, и на этом фоне проступал бледнолицый Вовкин профиль с торчащими ушами. Ну-ка, где ты, пацан? Вера увидела диван, на котором он сидел, с дурацкой цветастой обивкой, чашку в Вовкиных в руках. Он с кем-то болтал, хихикал и корчил рожи. За спиной его на открытом окне стоял здоровенный кактус. Вроде Вера где-то видела такой…
Изображение пропало. Вместо него в луже отразилось небо и птицы. «Вот ведь морока с половинкой силы!» — проворчала Вера и быстро повторила заклинание. Вода в луже чуть порябила и передумала. От негодования Вера даже пошлепала по ней тапочкой, но в луже отражалось неумолимое небо. «Да что ж это?!» Вера попробовала еще раз и еще, но упрямая лужа даже не реагировала на ее старания. «Я теряю остатки силы!» — решила Вера.
Мысль была настолько дикой и страшной, что Вера даже не сразу вспомнила, что так не бывает. Сила не сноровка, она не теряется и не прибывает — сколько дали, с тем и живи… Ну если, конечно, из-за одного глупого пацана не разобьется кружка!
Злость на Вовку вернула Веру в привычную колею. Если остатки силы еще при ней, значит, что получается? Что зола плохая, вода в луже грязная или что парень находится в таком месте, в которое так просто не заглянешь…. Татьяна!
Вера вспомнила, с какой уверенностью старая ведьма говорила ей: «Не вернешь!» — и как быстро поделила ее землю. Значит, это она увела пацана?! Специально, чтобы Вера не смогла вернуть силу! Попрячет до полной луны и выпустит, потому что будет уже поздно… Вот ведьма!
Вера пнула тапочку в лужу, чтобы улетела с брызгами, и побежала домой. Что делать? Ехать к ней? Наверняка она только и ждет Веру и уже приготовила какую-нибудь пакость. Ой, не зря ее все боятся! Или просто спрятала пацана где-нибудь не у себя дома. Ищи теперь! Хотя нет, Вера же узнала кактус на подоконнике. Значит, пока что пацан у Татьяны… Надо ехать. Надо силу вернуть, иначе…
Было у Веры еще одно опасение, но она старалась об этом не думать. Взбежала по лестнице на свой этаж (сейчас быстренько соберется и поедет) и нос к носу столкнулась с Лехой.
— А я тебе названиваю! — Он стоял у Вериной двери, радостный и придурковатый. — Может, пока Вовки нет, эта… Пойдем погуляем. Поищем его, типа?
Что делать с такими Лехами, чтобы они больше не появлялись в поле зрения, Вера зубрила три месяца. И сейчас готова была предложить парню на выбор: превратить его в осла, развеять по ветру и еще два десятка простых и эффективных решений. Но лучшая идея пришла вовремя. Вера нацепила «улыбку № 2», наиболее подходящую для общения с подобными типами, и предложила:
— А поехали за город! На дачу к моей знакомой, а? Шашлыков нажарим… Тут недалеко, всего-то десять минут на автобусе, да сорок на электричке…
Такого напора Леха не ожидал, но, к чести своей, не струсил. Сказал: «Только переоденусь» — и через полчаса уже ждал Веру на остановке. Урод уродом: рваные джинсы, гитара, грязный рюкзак, в котором что-то недвусмысленно позвякивает. Зачем он Вере? Ах, да!
Это прекрасная идея — потихоньку подменить братьев. Татьяна плохо видит и думает, что никто об этом не знает. Тоже мне секрет! Да она не то что пацанов, она учениц-то своих различает только по голосам, и то не всегда. Сложнее нет ничего для ведьмы, чем вылечить самое себя. Сделать, например, лицо, чтобы не выглядеть на свои годы (и не спрашивайте!) — это куда ни шло. А что посерьезнее, то же зрение, гораздо проще исправить другой, чем себе. Это как у врачей: даже самый лучший хирург не станет делать операцию себе сам. Попросить коллег — гораздо проще. Но если твои коллеги — ведьмы… Счастье еще, что они редко болеют, а то бы вымерли все. Некоторые, конечно, лечат друг друга, но эта Татьяна слишком осторожная, чтобы просить помощи у ведьм вроде себя. Так что подмены она не заметит. Леху, Маргошку и Ленку Вера в расчет не брала: даже с половинкой силы она может сделать так, что они будут молчать как рыбы до самого новолуния. Не хочет Татьяна, чтобы Вера вернула свою силу, — пожалуйста! Мы ей и не скажем! Приедем потихоньку, чтобы не спугнуть, подменим парней… А уж когда силу вернем, старая ведьма за все ответит!
Глава VIII Жалких полсилы
Ведьмы отошли к самой калитке, и Рыжему велели не подходить. Из-под яблонь ему было не видно, что они там делают, но зато слышно было хорошо. От калитки доносились то хлопки, то настоящие взрывы, то крики незнакомых животных и птиц. Татьяна тоже покрикивала на девчонок, и было слышно, как те оправдываются.
Делать вид, что тебя тут нет, и молча собирать яблоки было просто невозможно. А если нарушить запрет и подойти? Не. Вряд ли ведьмы скрываются только из гордыни: «Ты, человек, не суйся в наши дела», — они ведь уже и так многое сказали Рыжему. Могли бы и соврать или похитить из города молча. Наверное, подходить и правда нельзя. Тогда он стал думать о Вере. Если она все-таки придет, что он будет делать? Убегать он будет, прятаться. Против ведьмы нет приема, кроме других ведьм. Только бы Татьяна не подкачала, как Марго, и Вера ушла ни с чем. А если подкачает? Будет Рыжий вечно в бегах, будет прятаться вон, в лесу, пока Веру саму не найдет какая-то непонятная Эвелина и не прикончит за то, что у той больше нет земли. Какой земли? При чем тут земля? Крепостничество какое-то с дворянством. Странные эти ведьмы. Вот побегает Вера от своей убийцы, поймет, каково это…
Ведьм почему-то стало жалко. Всех оптом. И Веру за то, что потеряла полсилы, какую-то землю, за то, что ее убить хотят. И Татьяну за то, что из-за какой-то ссоры тратит на Вовку свое драгоценное время, а могла бы яблоки собрать одним простым заклинанием. Девчонок жалко, Вовка и сам неважно учится. Себя жаль отдельно и без всякого смака. Очень обидно быть жертвенным бараном. И противно так, что и самому себя жалеть не очень хочется. Девчонки хоть делом заняты: вон как старательно что-то взрывают, чтобы его защитить. А Вовка собирает себе яблочки и храбрится.
У калитки опять взорвалось, закричала какая-то птица, а Вовка подумал почему-то о соседях: как они до сих пор не вызвали милицию? Он кинул очередную пару яблок в ящик, выданный Татьяной, и увидел бегущую к нему по дорожке Ленку:
— Идем скорее! Вера приехала, мы еле успели! Сейчас такой цирк начнется! — Она махнула рукой, типа бросай свои яблоки, развернулась и побежала обратно к калитке. Что ж, наконец-то Рыжий увидит, что там такое взрывали ведьмы.
— Идем скорее! Вера приехала, мы еле успели! Сейчас такой цирк начнется! — Она махнула рукой, типа бросай свои яблоки, развернулась и побежала обратно к калитке. Что ж, наконец-то Рыжий увидит, что там такое взрывали ведьмы.
Он старался не бежать первые несколько шагов, но потом плюнул на солидность: ведь не каждый день ведьмы обещают ему цирк. Неизвестно, что они там приготовили, чтобы не пустить Веру, но уже страшновато и интересно!
Татьяна и девчонки расположились на лавочке у калитки. Каждая держала по биноклю. Татьяна тут же отдала свой Вовке, велела смотреть и все ей рассказывать. Девчонки, похоже, получили такой же приказ, потому что Маргошка уже вдохновенно вещала:
— Идет! Спотыка-ается, но идет! Умора! Ой, попалась!
Рыжий уставился за калитку. Дорожка, поле, выкошенное так, что в футбол можно играть, перелесок, станция. Ни Веры, ни следов колдовства нигде не было…
— В бинокль смотри, балда! — Ленка с ходу ткнула бинокль ему в лицо, и Рыжий увидел.
Выкошенного поля не было. Вместо грязи и срезанной травы на земле поблескивали чудные металлические штуковины, размером с кочан капусты. Они лежали тесно, как на грядке. Вера пыталась перешагивать, но то и дело наступала то на один, то на другой. Тогда кочан подскакивал и, блеснув металлическим боком, хватал Веру за ногу.
— Капканы! — дошло до Вовки.
— Медвежьи! — хвасталась Маргошка. — Новенькие!
Вера между тем кривилась от боли, но из капкана высвобождалась, делая странные пассы руками и что-то нашептывая. Освобождалась и шла дальше.
— А если кто-нибудь еще попадется? — не выдержал Вовка.
— Как это? — Маргошка сначала даже не поняла. — А, нет! Это только для нее… Ой, смотри, опять!
— А убрать их она не может?
— Нет, конечно, на то и расчет. Освободиться-то ей силы хватит…
— Да только надолго ли хватит ее?! — подхватила Ленка, и девчонки захихикали.
— А если она все-таки пройдет?
— Не волнуйся. Смотри лучше.
Вовка смотрел. Капкановое поле в бинокль казалось больше, чем обычное поле от дома до станции. Вера шла и почти на каждом шагу попадалась. Рыжий видел, как она кривится, беззвучно ругается, но тут же снимает капкан и продолжает идти. Как же она хочет его убить! В голове не укладывается! Рыжий бы давно плюнул и ушел, а эта… Очередной капкан защелкнулся на Вериной ноге. Рыжий даже сам вздрогнул и отдернул ногу. Зрелище было не для слабонервных. Вот ведь силища у ведьмы. И все мало!
— Может, вы мне чего-то не сказали? — спросил он как можно безразличнее, ни к кому конкретно не обращаясь. — Может, она не только силу вернуть хочет? Ну будет у нее половинка. Ну стоит ли из-за этого так страдать? Может, ей нужно что-то еще?
— Что? — быстро спросила Ленка, покосилась на Татьяну и быстро пошла вдоль забора, увлекая Вовку за собой. Рыжий понял и зашептал на ходу:
— Ты про землю говорила… И что Веру теперь хотят убить. Что за земля-то хоть?
— Зона влияния. У каждой ведьмы есть своя, в зависимости от ее силы и способностей. Наиболее могущественные ведьмы имеют в качестве такой зоны большие города, менее могущественные — пригороды, села и поселки, — отчеканила Ленка как по учебнику и добавила: — Хотя на деле, кому как повезет. Земля-то по наследству передается вместе с силой. Но ее могут отобрать, если ведьма, например, ослабла…
— Кто?
— Другие ведьмы. С Верой так и произошло. Все как узнали, что ты натворил, так и заладили: «Вере не хватит сил управлять большим городом…» Татьяна и разрешила им по кусочку взять. Себе ничего не оставила.
— А убивать-то за что?
— Так она ж мешаться будет, — пожала плечами Ленка. — Вернет силу и начнет требовать, отвоевывать… А все уже получили, что хотели, хотят спокойно работать и все такое…
— И Татьяна знала…
— Догадывалась. Хотя, может, и не разрешила, я плохо слышала, о чем они с Эвелиной болтали… Ой, смотри-ка, прошла! — она уставилась в бинокль и так, не глядя под ноги, побежала назад к Татьяне:
— Татьяна Аркадьевна, прошла!
Рыжий понял, что больше ему ничего не скажут. Он глянул в бинокль сам: Вера действительно миновала капкановое поле и теперь плыла через реку. Но какая это была река! Берегов Рыжий не видел, значит, целое море. Тихое, без волн и ветра, но было видно, как нелегко Вере плыть. Она бултыхалась так, как будто на дне сидит кто-то и тянет ее за ноги.
— Русалки? — спросил он наобум.
— Нет, просто болото, — ответила Маргошка.
— Такое большое? Она ж не выплывет!
— Если повернет назад — выплывет, — пообещала Татьяна.
Рыжий смотрел во все глаза и мысленно умолял Веру повернуть назад. Болото с море размером, это ж кому такое в голову придет!
— Она же утонет!
Ведьмы посмотрели на него странно, и никто ничего не ответил. А Вера плыла. Это было чудо, но она плыла, видимо, половинка силы — это не так уж мало. Болото тянуло вниз, а Вера медленно продвигалась вперед, и Маргошка цинично предложила сбегать в дом за чаем и бутербродами, потому что спектакль обещал быть долгим.
А Вовка смотрел. Смотрел во весь бинокль, ему показалось, что даже стекла запотели от болотной сырости. Вера, совсем не страшная в болоте, тяжело дышала, гримасничала, беззвучно ругалась, но плыла. Рядом хихикали Маргошка и Ленка. Отчего они все время хихикают? Может, дуры? В какой-то момент Вовке очень захотелось, чтобы Вера доплыла. Правда, он быстро вспомнил, зачем ей это нужно, и все прошло, а все равно Веру было по-настоящему жалко. Ладно он, Вовка, его хочет зарезать ведьма для своих темных делишек. А Веру хотят убить свои же. Такие же, как она, небось вчерашние подружки…
— Как это можно, свои же? — спросил он тихо, ни к кому не обращаясь.
— Это если бы она сильная была, была бы своей, — так же тихо ответила Ленка.
Вовка не отрывался от бинокля. Татьяна то и дело дергала, спрашивала, что там делает Вера и как-то ей, бедной, тяжело. Маргошка все-таки сбегала за бутербродами и чаем, но Вовка отказался. Стоял у калитки, смотрел на Веру и слушал, как ведьмы брякают чашками и шуршат обертками. Ему казалось, что прошло уже сто часов, когда Вера, наконец, доплыла. Он так шумно выдохнул, отнимая бинокль от глаз, что Татьяна без объяснений поняла:
— Ничего, ее ждет новое препятствие.
Но разглядеть новое препятствие Вовка не успел. Глянув перед собой без бинокля, он увидел все то же грязное скошенное поле, без капканов и болот. По полю с рюкзаком и гитарой шел его братец.
— Леха! — Рыжий сам не понял, что на него нашло. Вроде и братца недавно видел, соскучиться не успел. Вроде и знал, что ничего этому балбесу не грозит, Вере нужен он, Вовка, и больше никто. Вроде видел, что ведьма рядом, только за ним и пришла… А все равно выскочил как дурак за калитку и побежал навстречу Лехе!
Сзади что-то кричали ведьмы, даже метнули в спину что-то твердое, Вовка не успел ни расслышать, ни почувствовать толком. Все произошло очень быстро. Кто-то невидимый схватил его за руку и оказался Верой. Она возникла перед глазами из воздуха, хотя прежде без бинокля ее было не видно. Вера деловито дернула Вовку за руку и побежала к станции, увлекая его за собой. Держала она крепко. Леха стоял в десяти шагах и ошарашенно смотрел на происходящее. Рыжий только успел крикнуть: «Это ведьма со второго этажа!» — в надежде, что братец поймет и побежит его выручать.
Кажется, не понял. Вера больно оттянула руку. Рыжий шлепал за ней по грязи, перебирал ногами, чтобы не свалиться и не пропахать поле носом. Леха не догонял. Что он вообще тут делает? За Вовкой приехал? А как узнал? Наверное, приехал с Верой, иначе как без ведьмы узнаешь, куда Вовку увезли? А она-то его зачем с собой взяла? Зачем ей лишние свидетели?
Вовка бежал, думал это все и еще думал, почему за ними никто не гонится? Ладно Леха, почему ведьмы не спешат его выручать? В их же интересах, чтобы Вера не стала сильнее. Он пробовал обернуться, но дома было уже не видно и сзади никто не догонял. Он пробовал вырваться, но ведьма крепко его держала. Так они добежали до станции, и Рыжий даже позволил втолкнуть себя в вагон, думая, что, если Вера хочет везти его так, на обычном транспорте, у него будет тысяча и одна возможность убежать.
Но Вера, кажется, тоже об этом подумала. Она толкнула Вовку на сиденье, сказала: «Теперь не убежишь!», и ноги тотчас стали чужими. Рыжий не мог ни встать, ни подвинуться, они просто окаменели. Кажется, он недооценил половинку ведьминой силы.
Глава IX Ей все мало!
Москва приближалась, но до новолуния было еще двое суток, и Вера, и Рыжий это помнили. Они долго ехали молча и одинаково думали, что это будут очень тяжелые двое суток и как бы их пережить. Рыжий не выдержал первым:
— Видел, как ты плывешь через болото. Зачем тебе целая сила, а?