– Понял.
– За позицией Колданова – моя позиция, она же крайняя справа, не считая позиции Дрозденко, что уйдет к подгруппе Рифа. По моему сигналу Шепель, Санеев и Колданов наносят удар из гранатометов по каравану. Тебе, Степа, – взглянул на прапорщика командир «Ориона», – выпустить два выстрела, третий же придержать. Хоть Дак и заверяет, что его парни сожгут технику с «духами» и зенитной установкой, но если один стрелок промахнется, то последствия промаха могут оказаться хреновыми. Особенно если у «духов» останется машина с ЗУ. Поэтому подстрахуешь американцев. Ну а если у них все пройдет гладко, то пускаешь гранату позже, благо стрелять будет куда.
– Я понял, командир.
– Далее, Колданов продолжает вести огонь из РПГ, Шепель бьет из «ПК», остальные – из штатного оружия.
– Страховать Дака сподручнее ребятам Соловьева, – произнес Шепель. – У них, кроме «Мух», есть огнемет. Вот с него влепить по машинам – дело…
– Ты, Миша, слушай, что я говорю. Соловьев тоже предупрежден о ситуации с промахом американцев.
– Двойная страховка?
– И как ты догадался?.. Ладно, какие есть вопросы, пожелания, предложения?
– Да ясно все, – ответил Колданов.
– Мне не ясно, командир! – подал голос Дрозденко. – Я должен поддерживать подгруппу Рифа. Но если она и без меня с Черновым справится с задачей и уничтожит передовые дозор и охранение «духов» – мне что, все равно оставаться на позиции?
– По-моему, мной было разъяснено, что после основного обстрела каравана и выполнения локальных задач американскими подгруппами все переносят огонь на караван – точнее, на то, что от него останется.
– А не целесообразней ли мне подойти ближе к тебе?
– Нет. Это потеря времени и снижение интенсивности огня. Так что при решении задач подгруппой Рифа переносишь со своей позиции огонь на караван. И иногда посматривай на подход к месту засады с запада.
– Это насчет тех двух «душков»?
– Кто знает, Андрюша, не приведут ли они с собой с десяток соплеменников… Их намерения и задачи нам неизвестны.
– Понял!
– Если всем все ясно, то сбор за КНП в 19.50. Все свободны. Готовьтесь!
Офицеры штурмовой подгруппы Тимохина покинули палатку. На КНП вошли полковник Дак, лейтенант Крош и сержант Крофт.
– Я со своими определился, – сказал командир «Ирбиса».
– Где будет находиться капитан Стоун?
– Вместе с бойцами Рифа.
– Он не пытался уклониться от непосредственного участия в штурме?
– Нет. Да и кто бы ему позволил?
– Ты так и не выходил на связь с Дрейком?
– А, черт, совсем из головы вылетело…
В это время лейтенант Крош доложил:
– Сэр! Вас требует бригадный генерал Дрейк.
– Дождался? – усмехнулся Тимохин. – Сейчас генерал устроит тебе разнос.
Дак подошел к столу связиста:
– Дак на связи!.. А разве Стоун не проинформировал вас по данному вопросу?.. Должен и собирался это сделать, но вы опередили… Да, решение принято, согласовано, в 20.00 начинаем выдвижение на рубеж штурма… сказал же, да, все обговорили, все варианты рассмотрели… Тимохин? Да потому, что его группа будет наносить основной удар… Командир отряда я… Генерал, я принял решение о передаче руководства штурмом полковнику Тимохину. Я, и никто меня к этому не принуждал… Я все понял, но поймите и вы: мы с Тимохиным провели не одну боевую операцию, и меня больше волнует не «Орион», который безусловно справится с поставленной задачей, а группа майора Рифа, которую мы вынуждены усиливать бойцами «Ориона»… Да, это оправданная мера. И еще, капитана Стоуна я отправил в подчинение Рифа… Вот как? А я думал, вы будете против… Есть доклад по результатам операции… Слушаюсь… о’кей, понял. На КНП на связи останется сержант Крофт, но с 20.00 она не будет принимать вызовов, кроме тех, что пойдут по каналу экстренной связи… Так точно… Благодарю, передам. Конец связи!
Дак вернул трубку Крошу, приказав:
– Арчи, передай станцию Луизе и ступай готовиться к выходу!
– Есть, сэр! Один вопрос: в каком режиме оставить «спутник»?
– В режиме приема экстренных сигналов вызова. Выполняй! Лу, прими аппаратуру.
– Есть, сэр!
Крофт подошла к Крошу. Дак присел рядом с Тимохиным:
– Слышал разговор?
– Только то, что говорил ты. Дрейк чем-то недоволен?
– Да. Он недоволен, что я передал тебе командование «Марсом» без его, генерала, на то высокого согласия.
– Ты вправе так поступать.
– Но не для Дрейка… Впрочем, все утряслось. После штурма я должен доложить генералу результаты операции.
– Понятное дело.
– И еще: сразу, как только я сброшу Дрейку доклад, он прилетит сюда.
– На метле? – улыбнулся Тимохин.
– На какой метле? – не поняв, переспросил Дак.
– Да это я так… В русских сказках Баба-яга в ступе с метлой летает.
– Ох уж ваши поговорки, пословицы, сказки… Какая еще баба?
– Считай, это Дрейк.
– А… Нет, не на метле, на транспортном вертолете. А с ним еще «Чинуки».
– Зачем? Неужели он задумал переброску группы в район второй операции воздушным путем? Это глупость. Да еще с привлечением нескольких вертолетов… Сюда и одному-то лететь нельзя – «духи» собьют из ваших же «Стингеров» к чертовой матери.
– Алекс, решения начальство не обсуждаются. Но никакой переброски отряда в новый район на «вертушках» не будет. Дрейк задумал провести отвлекающий маневр – имитацию эвакуации штурмового подразделения, которое разделает караван.
– Дело, конечно, хорошее, но Дрейк подвергает смертельной опасности пилотов.
– Не забывай, на одном из вертолетов летит он сам. Значит, какие-то меры против «Стингеров» будут приняты. И не спрашивай, какие. У тебя будет время задать вопросы самому Дрейку.
– Ты вот что, предупредил бы его, что у талибов полно неплохих следопытов, которые в состоянии найти следы нашего отхода.
– Все, связь с ним прекращена… Вот прибудет сюда – пусть ломает голову, как от кого и что скрывать. А у меня на него аллергия. Выпить бы сейчас… Как на это смотришь?
– Да можно было бы, если не выход на позиции.
– И что выход? До утра все выветрится.
– Вот именно, Джон, что до утра. А нам еще с подчиненными работать… Некрасиво получится.
– Ладно! Выпьем, как вернемся на базу. И не просто выпьем, а хорошо выпьем, по-русски.
– Согласен, – рассмеялся Тимохин, – если по-русски!
– Как это у вас говорится – в хлам?
– И в хлам, и в дугу, и в сиську… пардон, Луиза… по-всякому говорится; смысл же один – до потери пульса.
– Да, русский язык есть русский язык… Единственный в своем роде и неповторимый… Еще кофе?
– Нет, Джон, спецпрепараты. Сидеть на позициях придется долго и тихо, без оправки.
– Мы уже зависимы от этих препаратов стали.
– Вылечимся после войны.
– Они бы еще закончились, эти никому не нужные войны…
– Сие от нас не зависит.
– В том-то и дело… Ладно, пойду посмотрю, как Риф готовит своих людей.
Переговорив с Даком, бригадный генерал Дрейк раздраженно швырнул окурок в пепельницу, проговорив: «Ну ничего, Дак, недолго тебе носить погоны…» Затем набрал длинный номер:
– Сенатор? Это Дрейк.
– Что у вас?
– «Марс» занял позиции штурма.
– Хорошо!
– Есть одна проблема, сенатор.
– Что за проблема?
– Я должен прибыть в отряд сразу после его выхода на плато.
– Вы беспокоитесь о том, что дикари могут сбить ваш вертолет?
– И не только мой. Я намерен взять с собой еще пару «вертушек» и провести отвлекающий маневр – имитацию отхода штурмовой группы.
– Разумно! Выводите к ущелью хоть звено. Вертолетам ничего не грозит. Их никто не обстреляет.
– О’кей, но это еще не все…
– Что еще?
– Бой может затянуться, а за это время от Багдеза и Джабдуса выйдут дополнительные силы талибов. Они не успеют помочь Абдельгуни, но подойдут к месту засады, когда отряд будет недалеко от ущелья, и при желании дикари обнаружат следы «Марса». В этом случае они организуют преследование, вызвав подмогу откуда только возможно. И тогда придется не имитировать, а реально эвакуировать отряд, срывая операцию «Логово».
– Почему вы обозначили проблему только сейчас?
– Главное, что обозначил.
– Ждите! – коротко приказал сенатор Денбрук.
Отключив связь с Дрейком, он набрал номер. Ему ответил хрипловатый голос с сильным акцентом:
– Салам, Глен. Почему звонишь?
– Потому, что от вас требуется помощь, уважаемый господин Морзари.
– Вот как? И чем я могут помочь американскому сенатору?
Денбрук обозначил проблему с вероятным преследованием отряда.
– Понятно, – проговорил помощник Омара, Сербер Морзари, и вздохнул. – Видит Аллах, я делаю это ради нашей главной цели. Успокой своего генерала, пусть спокойно летит к Хайрабу, пусть устраивает имитацию эвакуации и уходит в район проведения второй операции. Ни из Багдеза, ни тем более из Джабдуса Фаузи Абдельгуни подкрепления не получит, и никто не станет искать ваш трижды проклятый отряд. Но, сенатор, должен предупредить тебя еще раз: главная задача нашей общей операции должна быть выполнена при любых условиях. Иначе… но не будем о печальном. Ты доволен?
– Да, господин Морзари!
– Хоп! До встречи, мой дорогой друг.
Денбрук бросил трубку на стол.
– Мой дорогой друг, – передразнил он Морзари. – Такой друг хуже сотни врагов… Но ничего не поделать, назад дороги нет!
В 19.50 боевая группа «Орион» собралась за КНП. Вскоре к ней подошли бойцы «Ирбиса».
– Выдвижение на позиции по трем маршрутам сразу, – приказал Тимохин. – После занятия позиций доклад командиров подгрупп мне! Все всё взяли? Ничего не оставили?
– У меня все в порядке, – ответил Дак.
– Тогда опустить «ночники» – и вперед!
Ровно в 20.00, когда над районом повисла непроглядная мгла, отряд «Марс» тремя штурмовыми группами двинулся к ущелью.
Вышедшая из палатки сержант Крофт прошептала:
– Да поможет вам бог, парни.
Первой позиции штурма заняла подгруппа Тимохина, затем прошел доклад подполковника Соловьева. За ним Дак доложил о том, что находится на месте и выслал наблюдателя на пост раннего обнаружения противника. И последним на связь вышел майор Риф, сообщивший о занятии подчиненной ему подгруппой позиций выхода на рубеж штурма. До выхода каравана в место засады она должна была находиться у склона, чтобы не обнаружить себя раньше времени и занять рубеж атаки непосредственно перед вступлением в бой. Приняв доклады, Александр передал приказ всем прекратить связь по станциям малого радиуса действия и, вызвав к себе старшего лейтенанта Колданова, приказал:
– А ну-ка вызови-ка мне по «Орбите» полковника Крымова.
– Есть!
Старший лейтенант развернул спутниковую станцию, набрал номер, передал трубку Тимохину, доложив:
– Полковник Крымов!
Александр кивнул, прижал трубку к уху:
– Привет, Крым, как твои дела?
– Тебе что, в горах заняться больше нечем?
– Как это нечем? Я обязан доложить тебе, что отряд «Марс» вышел на позиции штурма.
– Так докладывай, а не шуткуй! Я тут в посольстве как на иголках, понимаешь, а он – как дела… Это у тебя как дела?
– Все нормально, Крым. Пока вроде все идет по плану.
– Так «вроде» – или «по плану»?
– Не цепляйся к словам. Ты лучше скажи: Дрейк информировал тебя о намерении провести имитацию эвакуации отряда?
– Да. Буквально пять минут назад звонил.
– И как тебе его идея?
– Я не в восторге от нее.
– Отговорить не пытался?
– Дрейка? Это бесполезно.
– Плохо… Если «духи» хоть одну «вертушку» собьют, то поймут, что никакой эвакуации не было, и тогда начнут активный поиск. Это Дрейк понимает?
– А черт его знает. Он со мной особо не общается.
– Так потребуй отчета, ты же тоже куратор действий совместного отряда.
– Американцы, Саня, полностью взяли инициативу в свои руки.
– Феофанову об этом докладывал?
– Докладывал, но пока ничего не меняется.
– Хреново, Крым…
– Да уж, ничего хорошего.
– И это называется работа по объекту, определенному нами?
– Именно. Караван – наша российская цель.
– Ничего не понимаю… Но ладно. Сержант ничего нового по «духам» не сбрасывал?
– Только то, что караван соблюдает график движения, но это нам и без него известно. Если у Ревунова появилась бы заслуживающая внимания информация, думаю, он вышел бы напрямую на тебя.
– Это так… Ладно, на всякий случай передай Родионову приказ быть в готовности вылететь к нам. Если «духи» сядут отряду на хвост из-за авантюры с имитацией Дрейка, то далеко от ущелья мы не уйдем. Придется по-быстрому сваливать из района. Так что «Ми-8» будет нужен нам, как воздух.
– Я понял тебя. Наша «вертушка» в полной готовности. На пилоны даже кассеты с НУРСами подвесили. Тоже на всякий случай.
– А перегрузки не получится?
– Ты что, Родионова не знаешь? Или нашего доброго «старичка» «Ми-8»? Он, если надо, и роту вытащит. Это тебе не американский «Чинук».
– Добро, Крым! А Дрейка все же надо осадить. Подумай над этим с Феофановым.
– Я передам генерал-лейтенанту твои пожелания. Удачи тебе, Саня!
Александр отключил трубку и вернул ее Колданову:
– Будь пока при мне, мало ли что… На позицию уйдешь с рассветом.
– Есть!
– А ночь-то какая темная, да, Слава?
– Так точно, товарищ полковник. И прохладно.
– Ничего, завтра жарко будет!
Над ущельем повисла мертвая тишина – лишь вдали мглу разрывали всполохи, и эхо приносило приглушенные раскаты грома. Где-то на севере гуляла меж скал гроза. Здесь же, у Хайрабского ущелья, было безветренно и тихо. Так тихо, что тишина эта давила на уши. Медленно, как равнинная русская речка, текло время. В «зеленке» ухал филин, разрывая тишину. Но вскоре и он умолк. Природа, казалось, впала в спячку – чтобы проснуться от грохота взрывов, автоматных очередей и криков боли и отчаяния. Уже сегодня, в понедельник, 15 ноября.
В 8.00 сигналом вызова сработала спутниковая станция «Ориона». Колданов передал трубку Тимохину:
– Сержант на связи, товарищ полковник!
– Да, Сержант! – ответил Александр. – Доброе утро!
– Доброе! Докладываю: караван вышел из Багдеза. Порядок построения тот же. Где-то через полтора часа будет у вас.
– У тебя все?
– Увы, ничего нового сообщить не могу.
– Караван мог усилиться в Багдезе?
– В принципе мог, но незначительно. Хотя, думаю, вряд ли; раньше Абдельгуни не усиливал его ни в Урзуне, ни в Шарваке.
– Понял тебя. Благодарю!
– Удачи вам, полковник!
Тимохин вернул трубку спутниковой станции старшему лейтенанту Колданову, приказав:
– Сворачивайся и двигай на свою позицию. Я подойду, поставлю тебе дополнительную задачу.
– Есть!
Тимохин извлек из кармана куртки портативную станцию и перевел ее в режим кодированной импульсной связи.
– Внимание всем! Я – «Орион»! Цель начала выдвижение к нам. Ориентировочно в 9.30 должна выйти в район засады. Приготовиться и ждать команды! Как поняли меня?
И Дак, и Соловьев, и Риф доложили, что поняли командира российской группы хорошо.
Тимохин прошел к Колданову, который расправлял маскировочную сеть.
– Так, Слава, с маскировкой погоди. Смотри на подножие противоположного склона.
– Смотрю…
– Валуны прямо перед собой видишь?
– Так точно.
– А черную короткую полосу?
– Вижу. Это трещина?
– Трещина – вход в уютную пещеру; от нее на восток и запад расходятся гроты, по которым можно пройти.
– Хм, – хмыкнул старший лейтенант, – а с первого взгляда и не скажешь.
– Тем не менее так оно и есть. И этой подземной галереей во время штурма – что?..
– Могут воспользоваться «духи», и выбить их оттуда будет невозможно, – сразу же ответил Колданов.
– Верно! А посему надо закрыть «духам» вход в спасительную пещеру. И сделать это должен ты. Как только начнется гранатометный обстрел каравана, пусти в эту трещину выстрел и убедись, что она осыпалась от взрыва. Понял?
– Так точно!
– Не получится прикрыть лазейку с первого выстрела – проведи второй. Но вход в пещеру ты должен закрыть наглухо. Лишь после этого переходишь к работе по каравану.
– Я все понял, товарищ полковник.
– Ну и молодец. Маскируйся!
Тимохин вернулся на позицию.
В 9.15 на связь вышел полковник Дак:
– «Орион», это «Ирбис». Пост раннего обнаружения противника сообщил, что видит караван. Тот сейчас проходит под наблюдателем. Идет резво, словно и не было четырех километров пути.
– Так «духи» же меняются по ходу движения… Информация по каравану подтверждается?
– Так точно. Впереди дозор из восьми боевиков, за ним, практически вплотную, перекрывая все дно, – передовое охранение из десяти талибов; далее «УАЗ» – и сам караван. Охранение идет по флангам, соблюдая удаление метров в пятнадцать-двадцать. В замыкании идут две арбы с погонщиками и два автомобиля. В одном зенитная установка без расчета, в двух других – талибы, сорок человек, исключая водителей.
– Я понял тебя. Действуем по плану. Конец связи!
Тимохин отключил станцию, уложил ее обратно в карман, посмотрел вправо от себя, на Шепеля, и подал знак: «духи» близко. Майор кивнул и подтянул к себе одноразовый гранатомет.
В 9.27 Дак вновь вышел на связь:
– «Орион», это «Ирбис». Передовой дозор и охранение передо мной, в поле зрения – «УАЗ» и головная часть каравана. «Духи» идут по-прежнему резво, не сбавляя ход. В «УАЗе» трое боевиков.
– Что сообщает наблюдатель?
– В ущелье тихо.
– Принял!.. Так, а вот и я вижу передовой дозор. Угу. Восемь «духов», идут ромбом. Появилось охранение… Теперь посмотрим, как они поведут себя на прямом участке.
Караван довольно быстро втягивался на прямой участок. Передовой дозор дошел до его середины, и тут старший дозора неожиданно поднял руку, подав сигнал на остановку. Караван встал, охрана заняла позиции контроля склонов и вершин, передовое охранение отошло к подножиям.
– Что за черт, – проговорил Тимохин, – неужели «духи» заметили что-то подозрительное?.. – Он вызвал Дака: – «Ирбис», свяжись с Рифом и узнай, не вывел ли он своих людей на рубеж штурма раньше времени. Мне отсюда не видно…