Правилу соответствия теме я следую и на телевидении. Программа авторская — стиль авторский (об этом позже), социальная — образ более женственный, политическая — последовательно деловой. Но всегда и при всех условиях необходима легкая небрежность… Иначе я плохо себя чувствую и одежда начинает мешать думать и говорить. Фактически, формируя бизнес‑имидж, я добиваюсь свободного парения внутри делового облачения.
Переходим к здоровью. Вопрос для меня серьезный, учитывая постоянные перелеты, лекции, интервью. Причем на сцене по три‑четыре часа, в течение которых необходимо заводить аудиторию в 400–500 человек на эмоции и смыслы исключительно одним имиджем, энергией и содержанием. Работа любимая, творческая, благодарная, но физически непростая.
Мне кажется, что без хорошей физической формы успешный имидж не получится. Как это ни странно, стиль без «физики» с трудом, но прокатит. Некая ломкость членов, отсутствие мышц, поэтическая синюшность или хриплая одышка — тоже могут быть стилем. Великий Виталий Яковлевич Вульф, искусствовед, критик, переводчик, ушедший от нас не так давно, в своей авторской программе «Серебряный шар» держал незабываемый стиль, в том числе и за счет нездоровья. Его рассказы обо всех наших талантливых современниках и иконах прошлого — Николае Цискаридзе и Марии Мироновой, Валентине Гафте, Олеге Ефремове, Марине Цветаевой, Уинстоне Черчилле, Максиме Горьком — становились особенно личными и проникающими в душу за счет хрипотцы чуть астматической интонации. Явно автор хворал, но в этом нездоровье жизнь великих звучала ближе и трогательнее.
Но! Образ успешного в бизнес‑карьере человека требует здоровья, особенно если работаешь с большими залами. На одном нерве, как это делают артисты, проект не вытащишь. Вот именно поэтому:
• в самолетах не ем, только в крайнем случае: если по прилету — сразу в зал;
• ем до мастер‑класса, потом отдыхаю, после мастер‑класса — один бокал красного вина и все;
• каблуки низкие или максимум пять сантиметров и устойчивые;
• одежда, даже элегантная, — удобная и многослойная, чтобы можно было деталь костюма снять, если в помещении жарко; если холодно — накинуть;
• на шею что‑нибудь яркое и отвлекающее от лица; подобная бижутерия заодно «закрывает» меня от недоброжелательных взглядов;
• утром кофе, а потом зеленый чай весь день;
• после мастер‑класса — ванна с эфирными маслами и морской солью (переносная в баночках ароматерапия всегда в моем чемодане);
• спорт — постоянно, чтобы держать спину все четыре часа и свободно дышать;
• с собой растительное снотворное, чтобы высыпаться при постоянном сбое часовых поясов.
И еще: в командировке пытаюсь есть то, что едят в регионах. Непростая история, между прочим. Что на севере, что на юге, что в Сибири — в хорошем ресторане сплошные французские и итальянские изыски. Господи! Хоть бы где‑нибудь, на том же севере, накормили бы расстегаями. Фиг! Спагетти алле вонголе, извольте. Национальные кухни отсутствуют. За исключением Татарстана или Кавказа. А так все одинаково зарубежное или советское в виде нарезок, мясных и рыбных. Сохранить здоровье в подобных условиях тяжело. Мой принцип регионального питания при сложившихся особенностях национальной кухни: как можно проще и легче. Судак на пару и овощи. Или уральские пельмени. А то напихаешься в поволжском городе мексиканской кухни — потом на сцене и умрешь. Кроме того, в провинции любят готовить мясо и рыбу в панировке или запеченные под сыром, салаты замешивать на майонезе. Я от всего такого отказываюсь и дома, и в командировках. Еда тяжелая, на ее переваривание требуется дополнительная энергия. А к людям надо выйти легкой, но сытой. Также отказываюсь есть различные спагетти, так как если повар не итальянец, то чаще всего они переварены, а значит, тяжелые. Мой совет: варите по формуле «время на пачке минус две минуты». Тогда получается вкусно и полезно. И только днем! Вечером лучше углеводы не потреблять.
Перейдем к одежде в переездах. Представьте, вы встали в семь утра, добрались до аэропорта, пять часов летели, потом на машине по нашим дорогам от 40 минут до иногда полутора часов. Потом обед, два часа отдыха — и вперед, к людям. Это повезло. А вдруг самолет опоздал? Тогда времени на отдых нет. Недавно произошел уникальный случай. Выехали рано в Шереметьево, рассчитывая на час дороги. Час ушел только на треть пути из‑за аварии на шоссе. Не успели. Заказали билеты на другой рейс из Домодедово. Вышли к первому же метро, чтобы доехать до «Павелецкой» и сесть на поезд до аэропорта. На «Павелецкой» сломался эскалатор, 40 минут выползали на свет, сели в поезд в последний момент. Успели к рейсу. Поехали к самолету, по пути автобус встал и водитель ушел. Вернулся тоже через 40 минут. Потом в самолете сидели час, так как очередь на получение разрешения на взлет. К вечеру добрались до места за 15 минут до начала моего выступления. Я там же переоделась — и на сцену. Все прошло хорошо. Секретик приличного состояния — в том числе в одежде для перелетов. Мягкий свитер с капюшоном, широкие брюки, кеды и куртка. Ноги в кедах отдыхают в самолете и быстро двигаются при форс‑мажорах. Мягкий свитер во время полета согревает, капюшон на голове изолирует от всех и создает эффект домашнего уюта. Трикотажные брюки позволяют принимать любую позу в кресле, вплоть до калачика (если занимаетесь йогой или пилатесом), и вообще менять положение тела. Куртка спасет от неожиданной непогоды, так как никакой прогноз погоды, в том числе из Интернета, не сбывается. А теперь представьте, если бы я оделась в узкие джинсы скинни, туфли на каблуке и модную коротенькую кофточку с курточкой, такой, что при наклоне вся спина и даже ниже — наружу. До метро не добежать, в самолете замерзнуть, ноги довести до ручки, а потом еще четыре часа на сцене простоять?! Ну нет, я себе дороже, чем модный вид. Кстати, это не значит, что я не подбираю экипировку. У меня много полуспортивной одежды и обуви. Все тщательно сочетается по цвету, крою и с фигурой. Я предпочитаю самой себе нравиться каждую минуту и в дороге, и вечером в номере отеля. Причем весь гардероб должен быть тактильно уютным за счет структуры ткани, максимально немнущейся, но натуральной и легкой, чтобы не давить на плечи. Как для детей. Вспомните, мы все в детстве не любили ничего колючего или «чесоточного», узкого и маркого. Вот так я и обряжаюсь в дорогу. В подобном виде в самолете или поезде, попивая воду и зеленый чай (никакого спиртного, только уже на обратном пути позволяю себе бокал красного вина), почитывая любимую книгу и смотря кино на длинных рейсах, можно относительно отдохнуть перед работой. Есть альтернатива, конечно: частный самолет. Но исключительно головой в России на него не заработать.
Выводы
• Придерживаясь делового имиджа, я не копирую готовые силуэты, а учитываю свой комфорт и ситуацию, в которой нахожусь. Именно таким образом возникает не стандартный привычный образ, а креативный имидж.
• При формировании своего делового образа я учитываю прежде всего свою цель: донести максимально убедительно нужную информацию до адресной группы. Фактически занимаюсь собственным маркетингом: как продать (а лучше — подать) свои лекции, программы, интервью максимально эффективно, в том числе за счет внешнего впечатления как на плакатах, так и наяву.
• Спортивная подготовка для меня — одно из условий наполнения имиджа витальной энергией. Ясно, что главный источник энергии — удовольствие самореализации, но без «физики» источник не носит стабильного характера.
• Моя работа связана с командировками, поэтому система питания, отработанная до мелочей, позволяет удерживать биологический ритм при смене всего — времени, воды, питания, режима.
• При частых перелетах необходимо учиться отдыхать в дороге и быть очень мобильным. Одежда и обувь для командировок с этой целью подбирается как для путешествий: профессионально, вплоть до деталей.
• Главный принцип в формировании делового костюма — чувствовать себя свободно и иметь возможность изменять его в зависимости от обстоятельств (климат, кондиционер в зале, провода от микрофонов).
• Креативный имидж = я + комфорт + среда.
Теперь интервью, которые я даю журналам и газетам. Имейте в виду! Часто интервью сопровождается фотосессией. Но и без нее публичность требует учитывать характер издания и тему интервью. Для глянца — более ярко: не важно, гламурно или вызывающе альтернативно, но ни в коем случае не в скромном smart casual[12]. Для политических интервью — строже и скромнее. Фактически во втором случае придерживаюсь законов пятничного офисного имиджа, надевая пиджаки с джинсами или скромные деловые платья. А вот в первом случае я демонстрирую свой стиль. О котором речь — в следующей главе.
Глава 3. Философия стиля от непрофессионала
Для меня стиль — наиболее привлекательная форма проявления интеллекта. А интеллект — способность человека осуществлять обратную связь с миром. Личность, готовая осознанно использовать внешность в качестве интерфейса двух систем — своей личности и социума, неумолимо двигается к стилю. Именно поэтому необходима внутренняя свобода, позволяющая не бояться доминировать в диалоге с большим миром, в том числе и с помощью образа, но при этом учитывать общественные тренды. Вот почему мне нравятся слова историка моды Александра Васильева, которыми он открывает «Модный приговор» на Первом канале: «Следовать моде смешно, а не следовать — глупо». Делать все, что хочется, в диалоге с миром — для меня большая игра, в том числе и в стиле. Естественно, подобные рассуждения подводят нас к такому понятию, как индивидуализм в манере подачи себя другим. Индивидуалист не заботится при формировании стиля о том, чтобы понравиться кому‑то. Он хочет нравиться прежде всего себе. Но, опираясь на «Я», делает это достаточно гармонично, соотнеся ощущения с «мы» или «они». Ну например, берем девушку в гололед в 30‑градусный мороз, на шпильках, в упомянутых тоненьких джинсиках скинни, в короткой кожаной курточке. Ножки разъезжаются, походка напоминает движения только родившегося скворца на двух лапках. Носик посинел от холода, спина сгорбленная. Мечта — добраться хоть куда‑нибудь в тепло и присесть. «Московский стиль» называется.
Пример номер два. Та же девушка топает по зимнему городу в бесформенном дутике грязновато‑серого или черного цвета. Из‑под дутика торчит остаток желтого платья, далее красные лосины и коричневые сапоги. На голове нелепая вязаная шапка с ушками, свалявшаяся в катышки. Первую девушку легко встретить в столице России, вторую — в столице Франции на левом берегу Парижа. Первой главное — подать себя всем в максимально выгодном свете, второй — на всех наплевать. Первой очень некомфортно в незамысловато‑модном прикиде, второй — очень уютно.
Что объединяет двух девушек? Отсутствие стиля. Обе до невозможности стандартны. Одна — жертва моды, другая — жертва отсутствия интерфейса. Вспоминается выше процитированная фраза Васильева. Прав знаменитый маэстро…
Мне повезло. Я не сломалась под влиянием обстоятельств и отстояла свою личную свободу. При этом мне понравилось заниматься дизайном выстроенной мной личности, обращая внимание на то, куда движется цивилизация. А движется она во все стороны: и в прошлое, и в будущее, и влево, и вправо, и по кругу, и по спирали. Недаром многие сходятся во мнении, что моды больше нет, все революции свершились — от брюк для женщин до мужских кардиганов и принтов с черепами. Осталось перемешивать и навязывать хорошо забытое (тот самый постмодерн). Логически можно было бы сделать вывод, что наступает эпоха тотального индивидуализма. В нашем примере девушка морозным днем могла бы выглядеть примерно так: теплые, на удобной подошве с низким каблуком или без него «офицерские» сапоги, брюки галифе, длинный до колен ажурный шерстяной свитер, куртка летчика на овчине до середины бедра и растаманская шапочка на уши. Сапоги коричневые, галифе синие, свитер терракотовый или зеленый, куртка синяя с воротником из белой овчины, шапочка красная, перчатки коричневые. Или как‑то иначе, но в любом случае тепло, удобно и в соответствии со своим градусом харизмы. И много мы видим такого женского люда на улицах? Ничтожно мало… Бедные — в дутиках, богатые — в шубах. Ну и все, пожалуй… Несмотря на разнообразие, предлагаемое модой, все удивительным образом стандартизировались. Look одинаковый, что вылепленный шанелями и эрмесами, что зарами и мангами[13]. Почему? Я думаю, глянец — король в эпоху потребления — сделал свое дело, а точнее, свою прибыль. Навязывает готовые образы: деловые, сексуальные, интеллектуальные. Брендомания вырастила армию своих состоятельных последователей и вовлекла в нее и небогатых, с любимой паленкой из Китая и Таиланда. Стиль не родился, остался один имидж: показатель профессии или толщины кошелька, чаще не своего. Все довольны. РБК недавно объявило, что, по некоторым данным, мы самая счастливая страна в мире по показателю ощущения счастья при покупке. Даже китайцев обогнали. Создатели же брендов как раз всегда «в стиле», и их не перепутаешь ни с кем. А фанатичные потребители их продукции, так называемые f‑people[14], невыразимо скучны в копировании модельных картинок. Сегодня f — консьюмерист, раб двух составляющих: марка должна быть раскручена и выглядеть предельно дорого. Поэтому так популярны поддельные сумки. Принцип тот же.
Для меня же наличие стиля означает достижение практичности и элегантности. Когда вещь подбирается к себе, а не тело прикладывается к великому бренду, как верующий к иконе. Поэтому, естественно, стиль у непрофессионала — явление возрастное. Так как точка отправления не деньги, а личность, а она редко удается в молодости, зрелость — условие необходимое, но недостаточное. Я столько посетила великосветских тусовок в России и на Западе, собирающих женщин от тридцати и выше. Везде одно и то же: платья подчеркивают индивидуальность дизайнера, а не носителя. Все мужчины в один голос удивляются: а где же стильные интересные женщины? «Да полно! — отвечаю я. — Просто их надо переодеть». Невольно, а может быть, неумолимо, мысль моя опять возвращается к дендизму в качестве эстетической формы проявления протеста против буржуазного, подавляющего личность стандарта. Даниэль Шиффер в «Философии дендизма», подчеркивая подобный дух неприятия у великих денди от Бодлера до Оскара Уайльда и Ницше, приходит к следующему выводу: «Наш век только довел до конца этот игровой нигилизм, придумав после Ницше деконструктивизм в философии и небрежно‑рваный шик авангардной богемы. От поношенных фраков мода сравнительно быстро пришла к потертым джинсам, чтобы потом достичь кульминации в стиле grunge, где живописные прорехи в одежде предстают как синдром иронического нонконформизма»[15]. Интересно, что автор использует слово «мода» при описании нынешнего дендизма. Действительно, в «целлулоидно‑плюшевой» эпохе, как образно ее обозвал Александр Секацкий в «Последнем витке прогресса», деконструктивизм Ямомото или дырявые джинсы от D&G — такой же общий тренд, как и платья в стразах. Можно согласиться с философией дендизма, можно не согласиться, но что мне в нем нравится, так это изощренное эстетское уничтожение вульгарности и пошлости за счет двух главных постулатов: 1) культ сильной личности, демонстрирующей свои представления о мире и вкусе; 2) неприятие противоречия духа и тела. Философия дендизма «развивается в своего рода “спиритуализацию тела” и “материализацию духа”, как указывает Сартр в самом начале своей книги “Бодлер”»[16]. Действительно, невозможно представить себе денди вне аскетичного, физически ловкого тела, несущего аристократическую некричащую духовность, материализованную в соответствующем образе. Так рождается стиль. Он не может жить без духовности тела, а духовное тело не может быть слабым, безвольным и расхлябанным. Кстати, о том же говорит и восточная философия, включая учения Лао‑цзы, Конфуция и Будды.
Я, конечно, не денди, тем более что в философии дендизма часто звучит мотив неприятия женского начала. Недаром Пушкин так серьезно наказал русского денди Евгения Онегина любовью к отвергшей его женщине. Но идея одухотворенного тела очень даже привлекательна и объясняет, почему, творя свой стиль, я придаю такое огромное значение физическому и не мыслю свои ценности не подтвержденными благородным телом. Если личность осознанно понимает, куда и как двигаться — а для меня это означает: к себе, познавая мир, — то мой стиль, как ни странно звучит, начинается с «физики», а не с покупки платья или шубы.
Вывод — стиль требует нескольких составляющих:
• зрелую личность со сформулированными ценностями;
• одухотворенное ценностями тело;
• соответствующую материализацию духа во внешней форме.
Как подобные непростые устремления могут срастись? Я думаю, благодаря свободе воли, позволяющей быть верным себе, изменяясь вместе с меняющимся миром. Что я и пытаюсь делать уже сознательно. Ценности мои известны и описаны во всех предыдущих книгах, перейду к более подробному описанию второго и третьего пунктов.
Глава 4. Одухотворение тела
К телу можно относиться по‑разному. Его можно обожествить и посвятить ему свою жизнь. Об этом писала в своих воспоминаниях Джейн Фонда. Создав аэробику, она замучила себя диетами и фитнесом, доведя психику до разрушительного состояния. Можно на тело не обращать внимания, считая, что тленная оболочка не достойна внимания высокого разума. Благо рыхлое безвольное тело можно упаковать в одежду, приукрасив, и спокойно жить себе дальше, особенно если здоровье позволяет. Но мне кажется, что волевая личность всегда стремится подчинить тело своим целям. Однако подчинить значит поработить. Рабство же вызывает стресс и обратный эффект: тело не слушает вас. Поэтому предпочтительнее мягкая воля, типа «мягкой силы» — термин, применяемый в международной политике. Что я хочу получить от своего тела? Энергию — это раз, здоровье — два, силуэт — три. Именно в такой последовательности. Энергия, конечно, порождается удовольствием от физических упражнений. Именно поэтому я всегда занимаюсь спортом, но только тем, который приносит удовольствие, и без фанатизма. В свое время бегала по 5–6 км везде — в командировках, в отпуске. На Сицилии вставала около семи утра и носилась по горам, пока не жарко. В Юрмале — вдоль берега по лунным дюнам. Однажды меня догнал мужчина, побежали вместе. Оказалось, ему 85 лет… Комментарии излишни. Сейчас не бегаю, хожу быстро на тренажере, бегать надоело. Но занимаюсь пилатесом дважды в неделю. Раньше любила все динамичное и агрессивное: фитнес, велосипед, восточные единоборства. А сейчас предпочитаю все делать медленно, правильно дыша и чувствуя все, включая самые мелкие, мышцы. Кайф абсолютный! Фактически я не спеша собираю более приличную модель моего организма. Пилатес сейчас абсолютно органичен моему отношению к физической оболочке: любовь, принятие того, что дала природа, но с ненавязчивой корректировкой в соответствии с любимыми образами — Леди Гаги, Галины Улановой, Тильды Суинтон и многих других харизматичных дам. Недавно на Бал цветов в Монако Андрей Фомин привез трендовую коллекцию от Ralph Lauren. Мне все очень понравилось: черные галифе с белыми ажурными рубашками и кепкой‑картузом. Фиолетовые шаровары с водолазкой того же цвета и короткой зеленой курткой. Вечерние кожаные платья с меховой папахой. Чудо! Правда, огламуренная публика как‑то прохладно среагировала на коллекцию, что неудивительно. Ни мужья, ни жены не приняли мужскую харизму в женской коллекции. А потом я прочла комментарии самого Лорена, великого дизайнера, к коллекции: «Я был вдохновлен духом романтической революционерки — вечной героини, независимой и самоотверженной женщины, которая взяла реванш своей индивидуальностью и персональным стилем».