Молниеносный удар ладони сломал ближайшему силовику шейные позвонки в тот самый момент, когда Анакс выстрелила из пневморужья в боевого синергика. Болт пробил ему грудь, застряв где-то внутри. Визуальные системы «АЛС-45» отправили запрос в центр управления, желая получить предписания касательно действия оружия нарушителей. Ответ пришел с задержкой в несколько секунд, требуя детального изучения нового оружия для последующего анализа и разработки правил ведения боя. Промедление стоило боевому синергику пробитого плеча – Анакс была отвратительным стрелком, но в этот день ей, кажется, везло. «АЛС-45» увернулся от очередного удара гравитационной дубинки, подставив Анакс спину.
«Так мне до него не добраться», – поняла она, выпустив в машину три болта, попав точно между лопаток. – Нужно нейтрализовать биоэлектронный мозг».
Десяток выпущенных из пневморужья болтов устремился к ногам «АЛС-45». Анакс уже видела, как боевой синергик падает на колени, поворачивается к ней лицом, открывая для прямого попадания грудь и мозг, когда один из болтов, миновав ноги «АЛС-45», попал последнему уцелевшему силовику в колено, срезав ногу. Силовик взмахнул руками и повалился на спину. Оторванная нога осталась стоять, разделяя силовика и боевого синергика. «АЛС-45» расценил противника неопасным, повернулся к нему спиной и, сменив тактику, начал, петляя, приближаться к нарушителям. Визуальные системы реагировали на каждый выстрел, бросая пластичное тело из стороны в сторону. «АЛС-45» оценивал траекторию выпущенного болта, прослеживал момент, когда нарушитель спустит курок, и менял положение в пространстве.
Анакс выругалась, проклиная отсутствие у самодельного ружья режима «беглый огонь» и быструю адаптацию синергика к неизвестному оружию.
– Стреляй в него из нейронного излучателя! – крикнула она Прай-Ми.
Он подчинился, но успел признаться, что не верит в успех.
– Система не позволит использовать свое оружие против себя!
– Делай, что я велю!
Анакс успела выпустить еще несколько болтов, не достигших цели. Просвистев мимо боевого синергика, они прошили несколько случайных прохожих. Два из них оказались созданными системой нейронными образами, четвертый – игровым клоном. Болт врезался прохожему в голову. Череп лопнул, забрызгав стены станции общественного транспорта мозгами и кровью.
Боевой синергик поравнялся с Анакс. Прай-Ми выстрелил. Активированное оружие отвлекло внимание «АЛС-45» на долю секунды. Этого хватило, чтобы Анакс активировала нанолезвия, скрытые в длинных, доходивших до ягодиц черных волосах. Адаптивные системы «Голода» отключили нейронный излучатель Прай-Ми. Внимание боевого синергика сосредоточилось на Анакс. Длинные волосы взвились в воздух черным веером. Одновременно с этим Анакс спустила курок – последний выстрел, на большее времени не было. Доли секунды ушли у «АЛС-45», чтобы оценить степень угрозы: уклоняться от веера волос или от нацеленного в грудь болта. Тактика игрока была старой как мир – два действия, одно из которых отвлекает внимание. Адаптивные алгоритмы «Голода» хранили в глубоких архивах сведения о запрещенной переработке наномечей в скрытые лезвия, но на анализ и разархивацию данных требовалось несколько секунд, которых не было у «АЛС-45». Поэтому боевой синергик получил указание уклониться от болта, который мог при удачном попадании повредить биоэлектронный мозг. Веер черных волос был расценен как отвлекающий маневр.
«АЛС-45» метнулся в сторону, выверяя смертельный удар, который нанесет нарушителю. Выпущенный из пневморужья болт зацепил руку синергика – допустимый ущерб с учетом выверенного расстояния, необходимого для предстоящей атаки. Веер черных волос коснулся шеи «АЛС-45». Нанолезвия рассекли синтетическую плоть. Сообщение об ошибке было отправлено в центр адаптивных алгоритмов, но времени на ответный ход не было. Нанолезвия срезали боевому синергику голову, отхватив заодно и часть левого предплечья. Искры и технические жидкости брызнули из раны. Занесенная для смертельного удара левая рука повисла плетью вдоль туловища. Визуальный контакт был утерян. Удар правой оказался неточным, позволив Анакс уклониться.
Системы «АЛС-45» переключились в аварийный режим, ориентируясь в пространстве согласно командам основных адаптивных алгоритмов.
– Не стойте на месте, двигайтесь! – крикнула Анакс братьям.
Петляя, они покинули квартал, где находилась станция общественного транспорта. Какое-то время боевой синергик пытался вести преследование, но после того, как нарушители сменили тактику и разделились, ретировался, получив приказ от основных адаптивных алгоритмов вернуться в альков для последующей переработки.
– Ну вот, теперь и ты войдешь в историю как первый игроман, уничтоживший боевого синергика, – сказал Прай-Ми, когда троица беглецов встретилась недалеко от улицы, где находилось монолитное и неприступное на первый взгляд здание оставленного на игровой площадке архива.
– Сомневаюсь, что кто-то вспомнит обо мне, – скривилась Анакс, считая слова Прай-Ми издевкой. – Во-первых, в истории всегда остаются только первопроходцы, а это ты. Во-вторых, я не уничтожила боевого синергика, а сильно повредила, после чего сбежала, не закончив сражение. Так что… – на ее губах появилась улыбка, – ты по-прежнему остаешься королем этой горы. Первый игроман, победивший боевого синергика.
– Я не игроман, – отмахнулся Прай-Ми, разглядывая здание архива.
Согласно основным релизам игровых площадок, архив сохранял охранные системы и архитектуру неизмененными со времен, когда функционировал в Размерности, – до теракта, превратившего Isistius labialis в окруженный льдами оазис, где погибло более восьмидесяти процентов подключенного к Квазару населения. Потом были десятилетия застоя, сотни заседаний клириков, пытавшихся решить, как быть с уцелевшими жителями: оставить в опустевшем комплексе, сократив затраты энергии на сдерживание Ледника, сохранив лишь необходимые для жизни центральные кварталы, или организовать экспедицию, переселив уцелевших жителей в Galeus longirostris и Hextactinellida.
В итоге решение проблемы нашли центры Энрофы, решившие воспользоваться ситуацией, открыв десятки незаконных исследовательских центров в Isistius labialis. Робко, но настойчиво за учеными Энрофы в жилой комплекс, не обремененный чудовищными налогами и непомерной арендной платой, потянулись исследовательские центры Размерности, резонансные инженеры и, под итог, игровые площадки. Для последних передислокация стала вторым дыханием, позволив расширить игровые площади до небывалых размеров. Это дало возможность увеличить в десятки раз количество участников и снизить цены на ключи игроков, собирая рекордные суммы единиц Влияния.
Игровые проекты перешли на новый уровень. Теперь к разработкам новых игр привлекались лучшие инженеры и координаторы. Качество игровых площадок шло в гору. Впервые в истории Нейронные развлекательные сети заинтересовались приобретением прав на трансляции игровых процессов в реальном времени. Использование игровых клонов и перенос сознаний объединил скованные Великим ледником жилые комплексы.
Талантливые финансисты, почувствовав желание людей тратить единицы Влияния на игры, подключались к модному течению сотнями, открывая новые проекты. Привлеченные к игровой горячке акеми разрабатывали новые протоколы, необходимые для полноценного функционирования игровой площадки в Подпространстве. Мир Квазара обещал неограниченную игровую базу, но запустить серьезные проекты удалось только после того, как акеми по имени Пай-Мик, не имевший отношения к игровым проектам, взломал алгоритмы точки сборки, необходимой для существования сознания в Квазаре, и определил правила и базисы подмены Основных протоколов личности. Открытие было нестабильным и считалось неприменимым в реальности Квазар, но для игровых площадок, долгое время пытавшихся выйти на рынок Подпространства, стало золотой жилой.
Игроманы, аналитики и социологи сбились со счета, устав рассказывать о сотнях игровых проектов, которые вспыхивали и гасли, не продержавшись и сезона в бурлящих потоках развлекательного бизнеса. Сформировался костяк явных лидеров и аутсайдеров. Объединив усилия, лидеры старались контролировать игровой рынок, побуждая Всемирную иерархию выпускать новые антимонопольные законы КвазаРазмерности. Но главным антимонопольным фактором оставалась реальность, разделенная на два мира. И никто не собирался уступать.
Акеми и резонансные инженеры тянулись к проектам Квазара. Центры Энрофы оставались верными материальному миру. Рождение двух основных, независимых, враждебных друг другу игровых площадок, как «Голод» и «Фивы», оставалось вопросом времени. Потом началась рекламная гонка технологий.
Устаревший архив Иерархии, давно переведенный на двухуровневый язык общения, с учетом современного нейронного интерфейса и с возможностью изучать данные, не покидая Квазар, стал одной из рекламных компаний, призванных усилить ажиотаж вокруг «Голода». В обмен на допуск к архиву управляющий персонал предоставил клирикам полный доступ к запланированным сценариям развития. Так, «Двухголовым драконам», напомнившим Иерархии адептов «Мункара и Накира», было запрещено принимать участие в игровых беспорядках во время бунтов. Вторым условием был информационный фильтр, согласно которому центральные нейронные игровые каналы «Голода», которых к тому времени было около дюжины, не транслировали детали запрещенных Иерархией сцен. Список запретов казался бесконечным, но в тот момент никто не думал, что «Голод» продержится не одно поколение, поэтому срок использования информационного фильтра ограничили десятью годами – ни один игровой проект прежде не продержался и трети от этого срока. Впоследствии Институт всемирной иерархии утратил почти все наложенные на проект ограничения в обмен за доступ к оставленному архиву, проявив усердие разве что в отношении «Двухголовых драконов».
Акеми и резонансные инженеры тянулись к проектам Квазара. Центры Энрофы оставались верными материальному миру. Рождение двух основных, независимых, враждебных друг другу игровых площадок, как «Голод» и «Фивы», оставалось вопросом времени. Потом началась рекламная гонка технологий.
Устаревший архив Иерархии, давно переведенный на двухуровневый язык общения, с учетом современного нейронного интерфейса и с возможностью изучать данные, не покидая Квазар, стал одной из рекламных компаний, призванных усилить ажиотаж вокруг «Голода». В обмен на допуск к архиву управляющий персонал предоставил клирикам полный доступ к запланированным сценариям развития. Так, «Двухголовым драконам», напомнившим Иерархии адептов «Мункара и Накира», было запрещено принимать участие в игровых беспорядках во время бунтов. Вторым условием был информационный фильтр, согласно которому центральные нейронные игровые каналы «Голода», которых к тому времени было около дюжины, не транслировали детали запрещенных Иерархией сцен. Список запретов казался бесконечным, но в тот момент никто не думал, что «Голод» продержится не одно поколение, поэтому срок использования информационного фильтра ограничили десятью годами – ни один игровой проект прежде не продержался и трети от этого срока. Впоследствии Институт всемирной иерархии утратил почти все наложенные на проект ограничения в обмен за доступ к оставленному архиву, проявив усердие разве что в отношении «Двухголовых драконов».
Что касается архива, то перед тем как отправиться в незаконный центр Энрофы и заложить свое тело в обмен на ключ игрока, Прай-Ми тщательно изучил чертежи и особенности охраны внутри этого здания, расположенного на верхних уровнях, где начинались владения небожителей. Ничего особенного. Ничего запредельного. Охрана самая обыкновенная, ставшая давно классикой на уровнях Рая в «Голоде». Слишком много нейронных блокировок. Слишком старые механические системы, связанные с центральными адаптивными алгоритмами, устаревшими поколение назад. Новые нейронные сети седьмого поколения сырые и требуют доработки. Если добавить к этому старые жидкие чипы, интегрируемые игровым клонам, безупречные, но изжившие себя протоколы программирования, то…
– Думаю, я бы смог переписать базисы новых сетей, сделав их более совершенными, – сказал Прай-Ми, разглядывая здание архива. – Не знаю, понимают клирики об уязвимости или нет, но новые способности открывают новые горизонты для вирусов и взломов, – он смерил брата многозначительным взглядом. – Мы могли бы сделать себе имя, заключив с Иерархией договор на разработку новых жидких чипов и интерфейсов взаимодействия.
– И не мы одни, – сказал Арк-Ми. – Каждый уважающий себя инженер Размерности считает, что способен улучшить новые нейронные сети, но Всемирная иерархия считает этих инженеров недостаточно квалифицированными и ждет предложений от своих собственных ученых. Понимаешь? Независимые инженеры Размерности для них не авторитет. А мы с тобой даже не инженеры – ученые акеми, которых Иерархия считает алхимиками современного мира, при условии, конечно, что не обвиняет в связи с адептами «Мункара и Накира».
– Зато мы создали с тобой первую в истории двухуровневую игру. Не просто придумали, а написали с нуля. Если бы не спешка новых хозяев «Мекки», то мы могли войти в историю как разработчики революционной системы переносов, изменившей понимание путешествий между комплексами по принципу «человек – клон», – Прай-Ми повернулся к Анакс и спросил, знает ли она, как много дыр в основных алгоритмах сетей седьмого поколения.
– Это поможет нам попасть в архив? – спросила Анакс.
– А почему, по-твоему, я тебя спрашиваю?
– Не знаю. Хочешь похвастаться, какой ты умный? – Анакс выдержала тяжелый взгляд Прай-Ми, даже не пытаясь улыбнуться, подчеркивая, что не шутит. – Могут появиться и другие боевые синергики. И на этот раз прежний трюк не сработает. Адаптивные алгоритмы учтут наши навыки, изменят тактику. Так что если у тебя есть идеи, как пробраться в архив, то сейчас самое время открыть мне карты, потому что потом…
– Мы заразим охранные системы архива вирусом. Используем интегрированный игровым клонам жидкий чип, изменим основные протоколы при помощи модуля взлома и позволим нейронным охранным система архива подключиться к зараженному чипу. Главное – оградить клона гравитационным коконом по дороге в архив, чтобы не заразить весь квартал. Что касается защитных систем архива, то они, согласно начальным требованиям Иерархии, полностью автономны, поэтому вирус просто отрубит девяносто процентов защитных систем, позволив нам забрать то, что нужно, а затем уничтожит себя.
– А как быть с оставшимися десятью процентами охранных систем? – спросила Анакс.
– Придумаем на месте.
– На месте? – Анакс презрительно скривилась. – И вот еще: ты сказал, что мы используем жидкий модуль игрового клона для взлома. Можно узнать – чей? Потому что свой я не дам, а ты должен оставаться в игре, занимаясь программированием… – она покосилась на Арк-Ми и снова заглянула Прай-Ми в глаза. – Ты понимаешь, что его тело заложено в терминале и, если ты сделаешь что-то не так и система решит выбросить его из игры, это будет означать смерть?
– Я не собираюсь заражать вирусом чип брата, – сказал Прай-Ми, выуживая из вещмешка модуль взлома. – Для этого мы используем стороннего игрового клона.
– Ты хочешь, чтобы мы схватили случайного прохожего?
– Почему бы и нет?
– А если он заложил свое тело, как ты с братом?
– Ни один незаконный терминал не предоставляет ключи игроков верхних уровней. И дело не в том, что они не могут взломать защитные системы небожителей, просто это невыгодно – игрок быстрее вылетит из игры в Аду или Чистилище, а Рай… – Прай-Ми театрально огляделся. – Здесь тихо и спокойно…
Он замолчал, переключившись на изменение настроек модуля взлома. Какое-то время Анакс наблюдала за ним, удивляясь неловкости, с которой Прай-Ми пытается удалить из модуля защитные системы.
– Ладно, давай достанем твоему брату жидкий чип, – сказала она Арк-Ми и сразу предупредила, что выбирать будущую жертву придется ему.
– Боишься убить кого-то по-настоящему? – спросил Арк-Ми.
– А ты нет? – ощетинилась Анакс, устав от показного безразличия братьев.
Арк-Ми предпочел промолчать. Новостные нейронные каналы, предназначенные для игровых площадок, транслировали бунты с нижних уровней, предупреждая о нестабильной обстановке. Он вспомнил, как Саломея рассказывала о том, что при желании можно вклиниться в трансляцию, подменив основные образы, посеяв смуту, внеся дезинформацию. Вот только как это поможет пробраться в архив?
После случая с «Прыгуном» вера в безупречность брата пошатнулась. Может быть, он и гений, но не бог. Всегда могут появиться непредвиденные обстоятельства.
– О чем задумался, хиляк? – спросила Анакс, ткнув его локтем под ребра. Удар был несильным, но для тщедушного тела хронографа и этого было достаточно, чтобы перехватило дыхание. – Смотри, – Анакс взглядом указала на лишенную волосяного покрова женщину.
Высокая и худощавая, она шла, прижимая к плоской груди портативный нейронный модулятор.
– Небожитель-наркоман, – прошептала Анакс. – Я видела таких за годы игрового процесса сотни. Они приходили ко мне за нейронными наркотиками – заносчивые, нервные. Иерархия обязала создавать игровых клонов, способных очищать организм по требованию игрока, но нейронные наркотики – это другое. Говорят, зависимость складывается на метафизическом уровне, действуя не столько на материальное тело и синоптические связи клона, сколько непосредственно на перенесенное в мозг клона сознание игрока. Поэтому, когда начинаются бунты, подсевшие на нейронный наркотик небожители готовы буквально на стену лезть, лишь бы получить дозу. Но станции общественного транспорта закрыты. Жизнь замерла. Повсюду патрули силовиков. Наркозависимые небожители курсируют от одного дома к другому, надеясь, что у друзей осталась пара заветных пилюль с нейронным наркотиком. Поэтому наркоманы и носят повсюду нейронные модуляторы…
Анакс оставила Арк-Ми и смешалась с толпой, пробираясь к женщине-небожителю. Язык общения и базы поведения были давно наработаны. Анакс могла определить небожителя-наркомана так же, как и небожитель мог признать в ней дилера, выделив из толпы. Арк-Ми не слышал, о чем Анакс разговаривает с женщиной-небожителем, но судя по оживлению, произошедшему с небожительницей, все шло к тому, что Прай-Ми скоро получит необходимый ему чип.
Доверительно улыбаясь, Анакс уводила наркозависимого игромана из густонаселенной части уровня. Незаконные терминалы никогда не принимали в залог тела в обмен на ключи небожителей, поэтому сомнений в том, что убив клона, можно убить настоящего игрока, не было. Даже наоборот – возможно, вернув игрока к реальности, они сделают ему великую милость, не позволив увязнуть в зависимости к игровому нейронному наркотику.