Не успел вчера поинтересоваться, подключен ли ее комп к Интернету. По утрам я привык заглядывать на сайт, просматривать почту. Если Интернета у княгини нет, то сегодня у меня шанс явиться на службу даже раньше Коломийца. А то и самого Кречета.
– У тебя комп подключен к Интернету? – крикнул я.
– У меня выделенка… – донеслось с кухни.
– Ого, – вырвалось у меня. – Хорошо быть княгиней!
Хрюка начала прыгать, скакать, указывать на дверь. Вчера, мол, перебрала со жратвой, пора бы и на прогулку поторопиться. Минуя обычную рутину с непонятным кофе.
– Жди, – сказал я сварливо. – Никаких исключений! Пока не попью кофе, с места не сдвинусь.
Пока модем дозванивался, а сервер подозрительно проверял пароли и степени допусков, я вспоминал, что же мне нужно посмотреть в первую очередь… Ага, террористические организации. Да и вообще состояние терроризма в данное время. Сколько этих организаций по свету, что они могут, каковы их цели.
Вообще-то вряд ли кто-то скажет точно, когда именно возник терроризм. Наши патриоты называют его основателями Бакунина и Кропоткина, но, насколько я помню, еще в первом веке в Иудее успешно действовала секта секариев… Красноречивое название, кстати. Сека – короткий меч! Не оттуда ли пришло наше «сечь, сеча»? Эти секарии изничтожали своих же квислингов, коллаборационистов из числа еврейского правительства, что сотрудничало с проклятой Империей Зла, тогда она звалась не Америкой, а Римом.
Отец церкви, Фома Аквинский, как и другие отцы этого нового института, допускал идею убийства правителей, которые правят не так, как желает народ. Да и все эти террористы древности, из которых простой народ помнит разве что Брута, убившего узурпатора Цезаря, убивали тиранов, не чувствуя угрызений совести. Более того, общество их обычно оправдывало, так как, к примеру, Цезарь совершил переворот и захватил власть незаконно, а Брут лишь совершил акт правосудия.
Террористы были всегда, просто память сразу перескакивает к секте ассассинов, что в Средневековье на протяжении веков убивала калифов, эмиров, префектов. Судя по документам, политическим террором вовсю пользовались в Индии, Китае, по всему мусульманскому миру, а затем это перешло и в менее развитую Европу.
В девятнадцатом веке Карл Гейцен утверждал, что запрет убийства неприменим в политической борьбе, вообще обосновал «философию бомбы». Эту философию углубил и развил Бакунин, усилил Кропоткин, а затем немало для пропаганды терроризма сделал Иоганн Мост, который обосновал «варварские средства борьбы с варварской системой». Прогремели террористические убийства Карла Либкнехта и Розы Люксембург, югославского короля Александра, премьера Франции Барту, но затем терроризм поднялся на небывалый уровень и стал… государственным. Фашистская Германия на глазах у всех отнимала земли у Франции, Чехии, Польши, все терпели, только вздыхали. Пример был подан, теперь очередная страна с тех же позиций силы совершает теракты крылатыми ракетами в Ливии, Ираке, Боснии, Гренаде, Косово…
Правда, сами террористические организации теперь тоже не похожи на русских народников, что бросают в проезжающих на коляске царей самопальные бомбы. Ныне это мощнейшие организации, бюджет их сравним с бюджетом «Майкрософта», а личные счета как у Билла Гейтса, есть сеть осведомителей даже в правительстве, имеются свои банки, газеты, телеканалы, сенаторы и конгрессмены.
Увы, эти деловые ребята мало подходят для операции «Возмездие»… фу, какое штампованное название, нам бы лучше как раз старомодные бледные юноши с горящим взором. Ибо наше дело в самом деле правое, здесь можно потрудиться и на голом энтузиазме, чистой идее, самопожертвовании, борьбе с тиранией… Все-таки секарии, как и Брут, убивали не за деньги, а за торжество справедливости!
Я вошел в Интернет, ввел в поиске «Террористические организации», некоторое время тупо всматривался в экран. Несколько тысяч всяких-разных, надо отсортировать по группам, как-то: религиозным, политическим, экономическим и даже гринписовским.
– Черт, – сказал я себе вполголоса, – это уже лишнее…
Перескочил на сайт Памелы Андерсон, тщательно стер адрес, где побывал. Не исключено, что, если кто-то сейчас за мной наблюдает, он при увеличении рассмотрит, куда я заглядывал и что читал. Но пусть у них создается впечатление, что уже начинают получать от меня какую-то информацию, хотя бы косвенную. Я в любом случае смогу получить больше нужной мне информации уже по тем вопросам, которые княгиня начнет задавать в постели…
Черный «мерс» подкатил к бордюру точно в момент, когда я вышел из подъезда. А пока я спускался по ступенькам, Володя вышел отворить передо мной дверцу в машину. Я уже перестал протестовать против этого открывания, на самом деле открывание ему тоже по фигу, он по инструкции в это уязвимое время прикрывает меня своим бронежилетным телом.
Небо хмурое, ветер холодный, северный, промозглый. Я поспешно юркнул в прогретый сухой мир. Хрюка дисциплинированно влезла на заднее сиденье. Дверца захлопнулась, мелькнули ноги, снова хлопок уже с другой стороны, Володя ввалился на сиденье, машина тут же тронулась с места. Хрюка встала на задние лапы и положила передние ему на плечи, лизнула ухо, но он даже не шелохнулся.
– Куда? – поинтересовался он.
– На работу, ессно, – удивился я.
– А-а… простите. У вас, как я слышал, свободный график…
– Только сперва завезем бедную собачку, – уточнил я. – Не стоит ее тащить еще и в кабинет президента.
Марина сделала большие глаза – неужели и она в курсе, где я ночевал? – я улыбнулся во все сто зубов, толкнул дверь кабинета.
Тишина, по матовой поверхности стола слабо мечутся блики от работающих телевизоров на стене напротив. Звук, как обычно, отключен, на экранах беззвучно мечутся клоуны, идут дурацкие шоу, переворачиваются и взрываются автомобили, вертолеты, самолеты, линкоры…
За столом всего трое: Мирошниченко что-то спешно набивает в ноутбуке, переписывает в блокнот, два серых человека поглядывают на него с опаской, что-то шепчут с обеих сторон. Помощники или консультанты, я до сих пор не разобрался.
Чтобы не мешать занятым людям, не стал садиться, стена с экранами манит бурной жизнью, там видно, что жрет страна, что желает жрать, ибо теперь-то народу ничего не навязывают, теперь угодливо подают то, что желает основная масса…
Предшественник Кречета телевизор не смотрел: глава страны-де получает информацию более достоверную, зачем опускаться до обычного обывателя, но Кречет прекрасно понимает, что телевидение – это власть, значит – надо постоянно видеть, чему учит эта власть, куда ведет, куда зовет.
Сразу с двух центральных каналов неслись бодрые крики зазывал в лотерею «Везет же людям!». Меня уже трижды встречали на улице, предлагая вытащить билетик беспроигрышной, а по телевизору почти на каждом канале лотереи, лотереи, лотереи… Народу всегда хватает, а где народ, там и жулье.
Но черт с ним, жульем, им пусть милиция занимается. Меня больше заботят те массовые граждане, из которых и состоят страна, народ, государство. Вот они с жадными блестящими глазами толпятся у лотерейных столов. Играют, надеются за рупь получить миллион. Играют и бесплатно, уплачивая только присутствием. Играют в наперсток, но вопль о жульничестве поднимают только тогда, когда спустят все деньги, но никогда – если за свой рупь получат тысячу.
Чем ужасны лотереи? Развивается, холится, удобряется и всячески культивируется психология схватить незаработанное. От этого один шаг к прямому грабежу. То есть там тоже «везет же людям». Выхватили у одиноко бредущей старушки сумочку, а в ней – тысяча долларов! Зачем они старухе? Зато мы всего за одну минуту риска – пока выхватывали и бежали проходным двором – получили такие бабки!
Потом, когда жабьи шкурки кончились – а они улетают быстро! – приходится искать другую старуху. Или старика. Правда, на этот раз в лучшем случае в сумке оказываются остатки жалкой пенсии. Так что приходится искать еще и еще. А так как старики редко отдают свои копейки без крика и сопротивления, то приходится… Ну они свое отжили, можно и замочить эту старую рухлядь. Одна старушка, по Раскольникову, всего лишь жалкие двадцать копеек, но пять старушек – уже рупь!
А кроме того, чего ограничиваться одним старичьем? Можно пошарить по квартирам в отсутствие хозяев. Можно подстеречь подвыпившего работягу после получки. Многое можно, если не хочешь работать. Но работать, если честно, никто из нас не любит. Но, сцепив зубы, работаем. И другие работают. Но все же на всех нас действует эта сволочная пропаганда легкой жизни, когда можно не горбатиться за крохотную зарплату, а получить на халяву. Выиграв ли в лотерею, украв ли…
Может быть, подумал я хмуро, взять этих устроителей лотерей… да всех к стенке? Нет, к стенке – слишком благородно. В петлю, за растление.
Может быть, подумал я хмуро, взять этих устроителей лотерей… да всех к стенке? Нет, к стенке – слишком благородно. В петлю, за растление.
Вздохнул глубоко, возвращаясь к действительности. Не пойдет. Не потому даже, что человек по натуре все еще подлейшая скотина, ему обязательно надо дать что-то подобное… какую-то отдушину. Возможность получить халяву таким вот законным путем. А если у него эту возможность отобрать, то треть из этих надеющихся на халяву, пока еще играющих в наперсток, сразу пойдут грабить старушек, врываться в квартиры в отсутствие хозяев… а если хозяева окажутся дома, то тем хуже для хозяев.
Первым из команды Кречета заглянул Забайкалов, но он сказал хмуро, что придет после обеда, в его министерстве пахнет паленой шерстью. Коломиец и Яузов явились вместе. По крайней мере, в дверь кабинета вошел Коломиец, Яузов его вежливо пропустил, словно с министром культуры готовился поменяться должностью.
Кречет пришел хмурый, лицо серое, рассерженное. Мы выждали, пока он обогнул стол и почти рухнул в свое кресло, осторожно опустились.
Отец народа буркнул:
– День добрый… если он добрый. Что у нас сейчас…
Мирошниченко вскрикнул, отшатнулся. Глаза его впились в экран ноутбука. Прохрипел:
– Что?.. Не может быть!.. Включите, включите скорее телевизоры!
Я вскочил, мои пальцы мазнули по пульту. С ближайшего экрана импозантный теледиктор радостно вещал:
– …госдепартамент США, обеспокоенный угрозой новой нестабильности для всего человечества, принял решение послать войска быстрого реагирования в район русско-китайской границы. Осознавая, что, если массы спровоцированного китайского населения пересекут русскую границу, это может вызвать серьезный прецедент для нового мирового передела… а также понимая, что русские войска находятся вдали от русско-китайской границы и не в состоянии быстро перебазироваться в нужный район… войска американского правительства спешно десантируются в районе Благовещенска и берут под охрану участок границы протяженностью в тысячу километров… Таким образом, как мы видим, налицо неформальное сотрудничество наших стран, основанное на доверии…
Кречет скрежетнул зубами. Лицо его стало страшным. Такой, наверное, являлась смерть павшим на поле воинам.
– Быстро, – велел он свистящим шепотом, – распечатку заявления госдепартамента мне на стол!
– Сейчас-сейчас, – сказал Мирошниченко поспешно. – Дело в том, что они сперва высадили войска, заявление вот только сейчас передают для прессы.
Яузов с нецензурной бранью грохнул кулаком по столу. Заорал:
– Понятно, что им правительство России!.. Теперь они заигрывают с населением напрямую. Забыли, сволочи, что ядерного оружия у нас предостаточно. Пора перенацелить ракеты на прежние объекты!
– Все еще не перенацелили? – прорычал Кречет.
Яузов вытянулся:
– Виноват, господин президент!
Он отошел в сторону и, выудив из кармана сотовый телефон, бросил несколько загадочных слов, шлепая губами по мембране. Я сидел, как оглушенный бревном по голове.
Как могло такое случиться? Даже я знаю, что вдоль китайско-российской границы понатыкано столько войск, что дальше ехать некуда. Одних пограничников не меньше трех дивизий. Уже не говоря о таких прелестях, как ракетные войска, – до США оттуда гораздо ближе. Кроме этого – дивизия «Уссурийских тигров», а это вовсе не дети, что строят генеральские дачи. И еще непонятное… Каким образом США перекинули свои войска к нам на территорию, да еще в таком количестве? Войти в территориальные воды России – большая проблема, пролететь через границу – еще большая! У нас что, ПВО отменили или морских погранвойск больше нет? Да их на подлете бы заметили да посбивали бы к черту. Уже не говоря о том, что сообщили бы в МО. Это уж обязательно. А при такой организации дела, когда о пересечении войсками чужого государства президент и министр обороны узнают по телевизору! Яузова со всем МО просто обязаны уволить. На тот свет. Да и Кречета погнали бы в шею. Туда же. Это такой бардак, какого просто не бывает. Это все называется вооруженным вторжением. Его невозможно провести незамеченным. Тревога должна быть объявлена моментально, соответствующие войска немедленно приведены в боевую готовность, а пограничные силы и ПВО действовать в штатном режиме. Так устроена любая армия. Даже такая засраная, как наша…
Все эти мысли хаотично проносились в моем разгоряченном мозгу, а тело охватывала холодная дрожь, внутренности замерзали. Операция проведена штатовцами поистине грандиозная. Можно себе представить, какие деньги вбухали в подготовку! Какие силы брошены на отвлечение наших ПВО, на их подготовку… да-да, подготовку, что нельзя же вот так сразу шарахнуть по самолетам, пересекающим границу, изо всех зенитных комплексов! Ведь союзники, вместе боремся против мирового терроризма, вместе наводим порядок в Косово. Да, мы не успели сговориться с вашим правительством, но вы же знаете, что китайцы вот-вот перейдут границу всей жуткой массой, вам одним не удержать, дорога каждая секунда, наше ЦРУ докладывает, что они уже двинулись к мостам и берегам, где у них миллионы крохотных лодок и плотов, мы вам поможем все это остановить, ваш Кречет будет не против, даже рад…
ГЛАВА 24
«Shariah Continental» блистал, как айсберг. Дмитрий слышал, что пара местных фирм наловчилась буксировать эти ледяные горы из Арктики или Антарктиды. Каждый айсберг – гора чистейшей пресной воды, здесь она на вес серебра, и вот этот «Shariah Continental» выглядит, как эта серебристая гора, приплывшая из снежной Арктики.
Перед отелем на площади бьют фонтаны. Высокие, как в Петродворце, мощные струи колышутся под ветерком. Видно, как туман мельчайшей водяной пыли колышется вдоль широкого проспекта. Плиты не успевают высыхать под безжалостным солнцем.
Он знал, что регистрация не займет времени, но все равно удивился простоте оформления. С него не спросили документов, а в книге регистрации он поставил просто «Джон Смит», после чего ему вручили ключи, и он в сопровождении горничной поднялся на седьмой этаж в свой номер.
Если и оставалось напряжение, то, едва переступив порог, ощутил, как незримые руки уюта сняли с его души доспехи, переодели в пижаму, усадили в мягкое кресло и сунули в руку кружку с холодным пивом.
Номер был великолепен. Невелик по арабским стандартам, всего две комнаты и спальня, не считая разных служебных, толстый ковер от стены до стены, толстые шторы, отгораживающие от яркого света, чистый прохладный воздух, мебель тоже стандартная, отдыхай где хошь и как хошь, примет любую форму, полное отсутствие письменного стола – примета времени, зато на странного вида сооружении красуется непременный атрибут каждой уважающей себя гостиницы – комп с большим плоским монитором, а на подставочках торчат принтеры, сканеры, дигитайзеры…
Горничная, деловитая и вместе с тем очень раскованная, быстро двигалась по номеру, выдвигала и задвигала ящики, перевернула подушки на диване, отодвинула шторы и показала решетку жалюзи. Всякий раз, когда она наклонялась, что-то поднимая или поправляя, ее вздернутый зад оказывался в дюйме от его ладоней с растопыренными пальцами, и Дмитрий следил, чтобы не поддаться естественному импульсу, не ухватить обеими руками, не дернуть на себя.
Она оглянулась, засмеялась, правильно истолковав его смущенное выражение:
– Вам здесь понравится! Наслаждайтесь. Кстати, я на службе до утра. Так что, если понадоблюсь…
Дмитрий поспешно сказал:
– Я что-то не заметил даже выключателей. А если я захочу вырубить эту чертову люстру…
– Вот пульт управления, – прощебетала девушка. – С этой стороны – телевизор, магнитофон и комп, а вот здесь – кондишен, освещение, музыка… Вообще-то компьютер сам следит за всем, но на случай, если у вас вдруг появятся и собственные запросы…
– А что, – проворчал Дмитрий, – компьютер знает даже, какую мне музыку включить?
– Конечно, – удивилась горничная.
– Как?
– Все на этой неделе слушают «Ай лав сонофабич», – объяснила она с недоумением и даже некоторой настороженностью. Дмитрий увидел в ее глазах опасение, что он вот-вот бросится на нее и покусает. – Второй записан сингл «Ай лав фак», он занял на хит-параде второе место, а следом идет…
– …сингл, который занял третье место, – прервал Дмитрий. – Видишь, лапочка, я быстро схватываю. Записи обновляются автоматически?
– Конечно, – ответила она с гордостью. – Это в программе компа. Как только происходит изменение в рейтинге, у вас тут же меняется ассортимент.
– И так по всему городу?
– Да. Но скоро эту услугу распространят и по всей стране. Стоит она до смешного дешево, почти даром. Правительство заинтересовано, чтобы население получало все самое лучшее, самое правильное….
Она говорила с гордостью неофита, вдруг разом приобщившегося к цивилизации. Глаза блестели, а когда вздыхала, половинки крепких молодых грудей просились на свободу, в его ладони.