– Помо… гите… – прохрипела Алла.
Зажигалка мужчины потухла на ветру. Он сложил ладони лодочкой и снова высек огонь. Взметнувшийся огонек осветил его лицо. Мужчина выпустил облачко дыма, сунул зажигалку в карман пальто и неторопливо двинулся дальше.
Алла собрала оставшиеся силы и крикнула что есть мочи:
– Помогите!
Мужчина остановился, повернул голову и вгляделся в темноту переулка.
– Помогите! – снова крикнула Алла.
Ей казалось, что она кричит просто оглушительно, но на самом деле это был шепот. Дождь усилился, забарабанил по асфальту, заглушая все прочие звуки. Мужчина пожал плечами, поднял воротник пальто и скрылся из вида. Алла закрыла глаза и поняла, что умирает.
И все же она заставила себя открыть глаза, выбросила вперед руку, ухватилась пальцами за выемку в асфальте и, рывком подтянув за рукой тело, поползла дальше. Главное – доползти до ярко освещенной улицы, а там ее обязательно заметят!
Три метра… Два… Метр…
Темный человек схватил Аллу за плечо и перевернул на спину. Потом выпрямился, поднял ногу, поставил ботинок на рукоять ножа, торчащую из левого бока Аллы, и с силой надавил на нее.
Алла издала горлом хриплый, отрывистый звук, тело ее напряглось, а затем медленно расслабилось.
Темный человек убрал ногу, огляделся, затем достал из кармана пачку сигарет, извлек одну – коричневую, с золотым ободком – и сунул в губы. Затем щелкнул зажигалкой, вышел из переулка и как ни в чем не бывало зашагал по тротуару.
Глава 3
Денис помог Лизе усесться в «Лексус», затем обошел машину, забрался в салон сам, захлопнул дверцу и сказал:
– Честно говоря, я бы перекусил.
– Я тоже, – сказала Лиза.
– Сходим в ресторан?
– Я не люблю рестораны. – Лиза виновато улыбнулась и добавила: – Ресторан ассоциируется у меня с работой.
– Да, прости. – Люблинский озадаченно нахмурился. – Но где же мы тогда поужинаем?
– Ты, кажется, говорил, что у Ольги в городе есть квартира?
– Да.
– Мы можем поехать туда, и я приготовлю ужин сама.
Денис посмотрел на Лизу недоверчивым взглядом.
– Я не хочу, чтобы ты возилась со сковородками, – сказал он.
– Мне это совсем не трудно. Я люблю готовить, хотя в последнее время делаю это редко.
– Что ж… Если это действительно так…
– Да, да! – заверила его Лиза.
Денис нажал на кнопку, и стеклянная перегородка, отделяющая их от водителя, поползла вниз.
– Витя, – окликнул он водителя, – давай в московские апартаменты.
– Хорошо, Денис Геннадьевич.
Водитель тронул машину с места.
* * *Вдоволь нагулявшись по четырехкомнатной квартире, обставленной столь же великолепно, как и загородный дом, Лиза наконец принялась исследовать кухню.
– «Либхерр»? – деловито уточнила она, остановившись у огромного холодильника.
– Да, – сказал Денис.
– Хороший холодильник. Только ломается, говорят, быстро. У меня дома «Бирюса». Он старше меня на пять лет, но работает как заведенный. Нынче так не делают.
Денис улыбнулся:
– Нынче в этом нет смысла. Модельный ряд обновляется каждый год. Конкуренция, продвинутый дизайн, новые конструкторские решения…
– А что толку? Холодильник должен холодить. А если он не холодит, то никакие «дизайнерские решения» дело не спасут. Вот у тебя какая обувь?
– «Экко».
– Импортная?
– Да.
– Долго носишь?
– Месяца два.
– А прежние туфли сколько проносил?
– Не помню… Кажется, один сезон.
– А почему выбросил?
– Подошва лопнула.
– Тоже были импортные?
– Разумеется.
– Ну, вот, – кивнула Лиза. – А моим туфелькам уже пять лет, и до сих пор ни одной трещинки. А сшил мне их дядя Егор с Вороновки, который на нашем Торжке ларек держит. Все знают, что сносу его обуви не будет ни через год, ни через пять. Потому что на века шьет, с любовью к человеку и к вещи.
– Эксклюзив, ручная работа, – одобрил Денис. – Это очень дорого стоит.
– Не так уж и дорого. По-любому дешевле, чем в магазине. Ладно, сейчас посмотрим, что есть в вашем «Либхерре».
Лиза открыла холодильник.
– Боже! Да у вас в холодильнике целый супермаркет! Колбасы, буженина, балык!.. А в морозильнике даже есть ягоды!
– Домработница тетя Нюра каждый день забивает холодильник продуктами, но большая их часть остается нетронутой.
– И куда продукты отправляются потом, раз их никто не ест?
– В мусорные баки. За этим следит уборщица Нина.
– Значит, тетя Нюра каждое утро покупает гору свежих продуктов, чтобы на следующий день их выбросили в мусорное ведро?
– Получается, что так.
Лиза хмыкнула.
– Но ведь это глупо!
– Пожалуй, да, – вынужден был согласиться Люблинский. – Но иногда Ольга любит взять что-нибудь из холодильника, особенно если вечером у нее не было деловых встреч и она не ужинала в ресторане. Поэтому в наличии всегда должны быть свежие продукты.
– Что ж, в этом тоже есть своя логика, – согласилась Лиза. – Знаешь что, Денис, ты пока посиди в гостиной, посмотри телевизор, послушай музыку, а я быстро что-нибудь приготовлю.
– Хорошо.
Денис удалился, и Лиза принялась за работу.
В гостиной Люблинский некоторое время молча сидел в кресле, вытянув ноги и напряженно о чем-то размышляя, затем достал из кармана мобильный телефон, набрал номер и, приложив трубку к уху, долго ждал ответа. Затем, весь подобравшись и воровато взглянув в сторону кухни, быстро проговорил в трубку:
– Алло, это я… Да, я помню про сделку… Разве я говорил, что она отменяется?.. Все остается в силе, и завтра мы подпишем вашу бумагу. В крайнем случае, послезавтра утром… Нет, у вас нет поводов для волнения, я знаю, насколько это важно для Ольги Александровны, и она прекрасно это осознает… Нет, она не будет с вами разговаривать. Вы же знаете, вести переговоры она уполномочила меня… Нет, даже не пытайтесь. Я свяжусь с вами сам… Нет… Да нет же! Еще раз повторяю: мы все подпишем. До связи!
Едва он убрал телефон в карман, как у двери появилась Лиза.
– Деловой разговор? – сочувственно проговорила она, глядя на хмурое лицо Дениса.
– Да. – Он вздохнул. – Работа не отпускает.
– Прошу к столу!
– Уже?
– Да.
– Что ж, посмотрим, что ты там наготовила!
В кухне, увидев накрытый стол, Денис пришел в приятное замешательство.
– Ты сама все это приготовила? – не поверил он собственным глазам.
– Конечно.
– Это невероятно!
– Ты меня захвалишь! На самом деле все это готовится очень просто. И вообще, сначала попробуй, а потом уже хвали.
Лиза усадила Дениса за стол, положила ему в тарелку что-то аппетитное, подождала, пока он попробует.
– Ну? – спросила она.
Денис осторожно разжевал и проглотил. И тут же зацепил вилкой новый кусочек.
– Как это называется? – с энтузиазмом спросил он.
– Рулеты из ветчины с начинкой «ассорти». Соус я сочинила на скорую руку. Как тебе?
– Волшебно!
– Врешь? – прищурилась Лиза.
– Ничуть! Знаешь, хорошо, что мы с тобой не пошли в ресторан. Я тысячу лет не ел домашнюю еду.
– Не такая уж она и домашняя, – небрежно пожала плечами Лиза. – Вот попробовал бы ты мои медальоны из телятины в горчичном соусе и тушеные свиные хрящики! А еще я неплохо готовлю супы, особенно борщ и грибной суп-пюре.
– Ничуть в этом не сомневаюсь. Когда все это закончится, обязательно напрошусь к тебе в гости – на телятину и грибной суп!
– Я буду рада, – улыбнулась Лиза.
Некоторое время они ели. Наконец Денис вытер рот салфеткой и сказал, глядя на усталое лицо Лизы:
– Это был очень трудный день, правда?
– Да. – Лиза посмотрела на Дениса с надеждой и осторожно спросила: – Но я ведь справилась?
– Ты была безупречна, – заверил ее Люблинский.
Лиза тоже отодвинула тарелку.
– Денис, можно задать тебе личный вопрос?
– Задавай.
– Ты женат?
Он покачал головой:
– Нет.
– А почему?
– Как-то не сложилось. Вечно какие-нибудь дела… – Он вздохнул. – Уже поздно. Мне пора идти.
– Подожди. – Лиза чуть прищурилась. – Скажи, я… сильно на нее похожа?
– На Ольгу?
– Да.
Денис покачал головой:
– Нет, не очень. Ты другая.
Лиза вздохнула:
– Так я и думала.
– Но это неплохо. В тебе больше непосредственности. И доброты. Москва делает людей черствыми и двуличными.
Лиза отвела взгляд и тихо проговорила:
– Можно еще один вопрос?
– Конечно.
– Ты и моя сестра… Между вами что-то было?
– «Что-то»?
Лиза слегка покраснела.
– Я имела в виду…
– Я понял, что ты имела в виду. И отвечу тебе: нет. У нас с Ольгой Александровной сугубо деловые отношения.
– Сугубо деловые… – пробормотала Лиза и подумала: «Так я тебе и поверила». Вслух она спросила: – Что мне делать завтра?
Денис улыбнулся:
– Хороший вопрос. Посидишь в офисе, изображая бурную деятельность. Твой кабинет похож на элитную квартиру, там есть все, что нужно, – комната отдыха с домашним кинотеатром, каминная… Даже сауна и джакузи.
– А где будешь ты? – спросила Лиза.
– В основном рядом с тобой. Но иногда мне нужно будет отлучаться.
– Значит, я стану офисной затворницей?
– Что-то вроде этого, – с улыбкой кивнул Люблинский. – Но ты не успеешь заскучать, потому что совсем скоро Ольга вернется.
– Надеюсь, что так и будет.
– Еще раз спасибо за вкусный ужин. – Денис поднялся со стула. – Я заеду за тобой в восемь часов утра.
Семен Скряба вошел в офис службы безопасности. По пути в кабинет он не встретил никого из подчиненных. Оно и к лучшему: обратись к нему кто-нибудь с вопросом, он мог бы ответить грубостью. Войдя в свой кабинет, он снял плащ и швырнул его на вешалку.
Затем прохромал к столу и с удовольствием уселся в кресло. Нога болела нещадно, но пить таблетки Семен не хотел. Он попытался максимально расслабиться, чтобы дать ноге отдых. На столе стояла пластиковая рамка с фотографией. Скряба взглянул на снимок. На нем Ларисе, бывшей жене Семена, было лет тридцать. Волосы распущены, играют на ветру. Улыбка чистая и счастливая.
Скряба вздохнул и закрыл глаза. Посидев минут десять неподвижно и поняв, что рассчитывать на то, что боль утихнет сама собой, не приходится, он, не открывая глаза, нашарил в кармане пиджака флакон с обезболивающим, открыл его, вытряхнул пару таблеток на ладонь и забросил их в рот.
Семен Скряба был старый служака. До тридцати лет он служил в армии, в десантном полку, откуда демобилизовался по ранению. Потом восемь лет работал оперативником в двадцать шестом отделении милиции и уволился оттуда в звании капитана.
Скряба был служакой до мозга костей. После смерти жены, поняв, что сходит с ума, Семен полностью посвятил себя работе в компании «Парус». Это был единственный способ сохранить рассудок.
Когда таблетки начали действовать, Семен положил руки на стол и опустил на них голову. В эту минуту в тишине кабинета зазвонил телефон. Он достал из кармана мобильник и прижал его к уху:
– Скряба слушает.
– Семен Иванович, это вас Усачевский беспокоит, – проговорил пришепетывающий голос.
– Здравствуй, Ус.
– И тебе не болеть. Мне сказали, что ты меня искал.
– Тебя не обманули.
– И зачем я тебе понадобился?
– Есть разговор. Срочный.
– Срочный, говоришь?.. Гм…
Ус задумался.
Криминальный авторитет Ус был должником Семена: полтора года назад в одной разборке Скряба спас уголовному авторитету жизнь.
– Ладно, – проговорил авторитет своим хриплым голосом. – Подъезжай ко мне, в «Шелковый мир».
– Буду минут через сорок.
Семен отключил телефон и сунул его в карман. Затем поднялся на ноги и, почти не хромая, зашагал к выходу.
«Шелковый мир» был чем-то вроде закрытого ресторана – что называется, для своих. Столовались здесь люди из круга Усачевского, а круг этот был весьма специфическим, что было видно по физиономиям громил, которые сидели за столиками.
Семен знал, что за барной стойкой есть потайная комната, где проходят нелегальные игры – покер, рулетка и тому подобное. Хозяином всего этого нелегального закрытого царства был сам Усачевский.
Уголовный авторитет был невысок, худощав и жилист. Он сидел за столиком, надежно упрятанным от посторонних глаз в нишу. Дорогой костюм авторитета плохо сочетался с пальцами, украшенными тюремными татуировками. Однако манеры у Усачевского были вполне светские и цивильные.
Поздоровавшись со Скрябой, он указал ему место напротив себя. А когда Семен расположился за столиком, предложил ему выпивку и чай за счет заведения. Скряба от всего отказался и сразу приступил к делу.
– Слышал про аварию? – спросил он у авторитета.
– Да, – ответил тот негромким, хрипловатым голосом. – Я смотрю телевизор.
– Это была не авария.
– Правда?
– Да.
Ус едва заметно усмехнулся:
– По телевизору говорят иначе.
– По телевизору говорят много глупостей.
Ус проницательно посмотрел на Скрябу.
– У Князевой много врагов, – сказал он.
Скряба усмехнулся:
– Глубокомысленное изречение. Что конкретно ты об этом думаешь?
– Ничего.
– И все же?
Ус поднял со стола фарфоровую чашку с чаем и отпил глоток.
– Отличный чай, – похвалил он. – Китайский. Зря отказался, Семен Иванович.
Скряба молчал, ожидая продолжения. И оно последовало.
– На месте Князевой я бы поискал виновника всех бед не среди врагов, а среди друзей, – сказал Усачевский, глядя на Скрябу спокойными, добродушными глазами.
Скряба прищурился.
– Ты что-то знаешь?
– Нет, – качнул тот головой. – Я просто предполагаю. По собственному опыту. Врага труднее вычислить, если он прикинулся твоим другом. Впрочем, кому я об этом говорю? Ты, Семен Иваныч, и сам нахлебался от бывших друзей. Кажется, несколько самых ретивых умерли не своей смертью?
Авторитет намекал на одно давнее дело, когда пятеро бывших сослуживцев Скрябы организовали что-то вроде «синдиката убийц» и устроили в Москве полный беспредел. Когда Скряба вычислил их, киллеры предложили ему деньги за молчание, а когда он отказался от денег, попытались его устранить. Впрочем, безуспешно.
– Мне нужен Красавчик, – сказал Семен, глядя Усачевскому в глаза.
– Что?
– Ты слышал. Красавчик стрелял в Ольгу Князеву.
Авторитет усмехнулся сухими губами.
– Если бы Красавчик это сделал, Князева была бы мертва, – сказал он.
– Он прострелил колесо машины.
– Это совсем другое дело, – сказал Ус. – Хотя мне все это параллельно. Я не общаюсь с Красавчиком.
– Он работает на тебя.
– Работал, – поправил Усачевский. – Но это было давно. Теперь Красавчик – одинокий волк, он сам берет заказы и сам их выполняет. Мне ничего не отстегивает.
Скряба сжал кулаки.
– Ты мне горбатого не лепи, – глухо проговорил он, в упор разглядывая уголовника своими голубыми, холодными глазами.
Ус осклабился:
– Обижаешь, мусорок! И, кстати, следи за базаром. Ты не на толковище, я нынче легальный бизнесмен.
– Знаю я, какой ты бизнесмен.
Внезапно Усачевский резко подался вперед, уставился Семену в лицо и процедил сквозь зубы:
– Хочешь кинуть мне предъяву, мусор?
– А на что это похоже? – в тон ему ответил Скряба.
С полминуты мужчины молча смотрели друг другу в глаза. Потом Усачевский улыбнулся и сказал:
– Что-то ты заигрался, Семен Иванович! Я человек добрый, но любая доброта не беспредельна. Оглянись назад!
Скряба оглянулся. Пятеро посетителей «Шелкового мира», сидевшие за разными столиками, смотрели на него. В руке у каждого было по пистолету.
– Не балуй, Семен Иванович, – сказал Усачевский. – Ты не в ментовке, здесь мое царство.
Скряба снова посмотрел на уголовника. Тот отпил чаю, почмокал сухими губами и сказал:
– Ты знаешь, что твоя Князева не безгрешна. Ее руки в крови.
– Витиевато выражаешься, – с усмешкой проговорил Скряба. – Ты случаем стихи писать не пробовал? Или криминальные драмы?
– Болтай что хочешь, а я свое слово сказал. Если считаешь, что в твою хозяйку стрелял Красавчик, – ищи его сам. Я тебе в этом деле не помощник.
– Ты меня знаешь, Ус, – сказал Семен. – Красавчик уже не жилец. Я не бросаю слов на ветер.
Некоторое время Усачевский молчал, а затем сказал:
– Хочешь совет?
– Валяй, – небрежно обронил Скряба.
– Увольняйся из строительной компании и уезжай из города. Хотя бы на пару месяцев.
– Зачем?
– Ни за чем. Считай, что у меня нехорошие предчувствия. – Усачевский вежливо улыбнулся и добавил: – Приятного вечера, Семен Иванович! Рад был с тобой повидаться.
Скряба поднялся из-за стола и, не прощаясь, зашагал к выходу. Ус проводил его пристальным взглядом, неприятно усмехнулся и пробормотал:
– Тоже мне – самурай!
Забравшись в машину, Скряба некоторое время сидел неподвижно, обдумывая все, что сказал ему Усачевский, затем достал телефон, набрал номер своего помощника и коротко приказал:
– Усильте охрану Князевой.
Когда машина Семена Скрябы отъехала от «Шелкового мира», из игрового зала вышел низкорослый, но стройный и очень ладно скроенный блондин в голубых джинсах, черной шелковой сорочке и дорогом пиджаке.
Мужчина прошел к столику Усачевского и без приглашения сел на стул. Взглянул на криминального авторитета и спросил:
– Ну?
– Он ищет того, кто заказал Ольгу Князеву, – сказал Ус.
– Вот как?
– И он вычислил тебя. Ты наследил, Красавчик.
Киллер дернул уголком губ:
– Плевать!
Он достал из кармана коробку «Сенатора», вынул одну коричневую сигарету с золотым ободком и вставил в губы.
– Не кури при мне, – сухо проговорил Усачевский. – Не люблю табачного дыма.
– Прости.
Красавчик положил сигарету обратно в коробку и убрал ее в карман.
– Скряба уверен, что ты хотел ее убить, – сказал Ус.
Красавчик усмехнулся и проговорил негромким, словно шелестящим голосом:
– Он бы удивился, если бы узнал правду.