— А, мистер Поттер. Я ждал вас раньше.
— Не припоминаю, чтобы мне было назначено, — отозвался Гарри, стараясь не смотреть на разглядывающую его ведьму. Он уже узнал ее — это была Минерва МакГонагалл, заместитель директора и преподаватель трансфигурации в Хогвартсе, она же декан Гриффиндора.
— Я просто думал, что вы захотите как можно скорее обзавестись палочкой, — Олливандер открыл одну из коробок и протянул девочке. — Попробуйте эту, мисс Грейнджер.
Гарри перевел взгляд на Гермиону, стараясь не обращать внимания на сверлящую его взглядом МакГонагалл. Первая палочка девочке не подошла, равно как и вторая. Наконец Гарри не выдержал и повернулся к ведьме.
— Вы хотите что-то сказать, профессор?
— Вы меня знаете, мистер Поттер?
— Очевидно, что родители мисс Грейнджер — маглы, значит, вы — преподаватель в Хогвартсе, — с раздражением объяснил Гарри. — Говорите, что хотите, или перестаньте пялиться на меня. Это невежливо.
— Прошу прощения, — она поджала губы и отвернулась.
Очередная палочка, попав в руки Гермионы, отозвалась снопом разноцветных искр. Ее родители расплатились с Олливандером, и настала очередь Гарри. Вот тут мастеру пришлось попотеть — палочка за палочкой отказывалась признавать Гарри хозяином. Странно, но Олливандера это только приводило в прекрасное настроение — чем больше палочек оказывались негодными, тем оживленней он становился.
— А вы необычный клиент, мистер Поттер, очень необычный. А может быть…да, в самом деле, почему бы и нет? Сочетание необычное, остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов…попробуйте.
Гарри взял в руки палочку. Она сразу же отозвалась теплом. Взмах — и из нее посыпался дождь из золотых и красных искр. Гарри чувствовал, что палочка не настолько уж хорошо подошла ему, и она явно была слабее, чем его собственная, сделанная на заказ.
— Любопытно, что эта палочка выбрала именно вас. Очень любопытно.
— Почему?
— Как я уже говорил, в ней перо феникса. Обычно феникс отдает только одно перо, в этом же случае он отдал два. Палочка, в которой находится другое перо, оставила на вашем лбу этот шрам.
— Вы продали палочку Волдеморту? — как и большинство волшебников, при звуке этого имени Олливандер вздрогнул.
— Да, боюсь, что так. Разумеется, тогда его звали иначе…
— Как? — Гарри, разумеется, знал, но это было превосходным алиби, объясняющим это знание.
— Том Риддл.
— Странное имя для наследника Слизерина, — Гарри пожал плечами и выложил на стойку семь галеонов. — До свидания, мистер Олливандер.
* * *
За остаток лета Гарри лишь раз покинул поместье — купить пару сов, чтобы у Хэдвиг была компания. К тому же, полярная сова была слишком уж заметной, что, в общем-то, было неплохо — она вполне могла стать его визитной карточкой. Но ведь у него была и вторая личность, Ларри Эванс, и мальчик не собирался забрасывать ее. Невзрачные, незапоминающиеся совы были как раз тем, что могло помочь ему поддерживать легенду Ларри Эванса. Он уже написал Тому, хозяину Дырявого Котла: рассказал, что устроился в Рио, снял комнату над аптекой, в которую устроился работать, и даже нашел репетитора. Том написал, что он и остальные постоянные рады это слышать, и передал, что Альберта будет рада нанять его обратно, если он приедет летом.
С гиппогрифом Пегасом Гарри быстро нашел общий язык. В общем-то, в общении с этими животными не было ничего сложного — будь вежлив, не забывай кланяться да поменьше моргать. Угости кусочком мяса, и завоюешь расположение. Гарри же было еще проще — сам оборотень, он легче сходился с животными. И, если Гарри-человека гиппогриф поначалу опасался, то с Гарри-тигром сдружился легко и быстро: волшебное существо не раз сопровождало тигра на охоту в лесах Уэльса, а Гарри с охотой делился добычей, будь то кролик, олень или горная коза. После четвертой такой охоты гиппогриф даже позволил Гарри забраться к себе на спину, и по воздуху домчал усталого подростка до поместья.
Кроме игр с гиппогрифом и исследования территорий в облике тигра, Гарри занимался тренировками. Он знал, что впереди его ждет много битв, и хотел быть к ним готовым. По совету Другого Гарри, мальчик пока ограничил свой арсенал всего десятком боевых заклятий и парой простых щитов, и делал упор на автоматизм, аккуратность и скорость выполнения заклятий — тебе не будет проку от знания сотен заклинаний, если тебя выведут из игры раньше, чем ты сумеешь закончить первое. Также Гарри старался научиться выполнять все заклинания невербально — это не только экономило время и давало преимущество в неожиданности, не выкрикивая заклятья, маг не сбивал дыхания, а значит, мог свободнее двигаться. Это тоже было архиважно — противнику не будет проку от своих мощных заклинаний, если он не сможет в тебя попасть. Впрочем, эти соображения не помешали Гарри выучить два базовых щита — от заклятий и физических ударов соответственно.
Вечера мальчик посвящал изучению программы первого курса, особо налегая на трансфигурацию — он знал большинство чар с первого по четвертый курс, а вот в трансфигурации пока отставал: заклинания и движения палочкой здесь были куда замысловатее и сложнее.
Философский камень
Первого сентября Гарри проснулся в превосходном настроении. Сегодня он поедет в Хогвартс! Даже перспектива неизбежной встречи с Дамблдором не могла омрачить счастья мальчишки — ведь сегодня был последний день его одиночества. У Дурслей у него не было друзей, если не считать Кэти — банда Дадли и мерзкие слухи, которые распускали о нем родственнички, об этом позаботились. А уж находясь в бегах, скрываясь под чужим именем и внешностью, ему тоже было не до сверстников.
Простые черные брюки, такого же цвета туфли, на предплечье — ножны с палочкой. Длинные и широкие рукава кремовой рубашки легко скроют ее от любопытных глаз. Куртку драконьей кожи, палочку из остролиста — в левый рукав, внутри которого для нее пришиты две упругие кожаные петли. Два чемодана — простой, с учебниками, школьными мантиями, котлом и прочей экипировкой, и зачарованный, с несколькими отделениями, в который Гарри загрузил все, что ему могло понадобиться — от зелий и контрабандных компонентов к ним до волшебной палатки и месячного запаса провизии. Второй чемодан Гарри уменьшил и спрятал во внутренний карман куртки. В последний раз посмотреться в зеркало, чтобы убедиться, что он выглядит как Гарри Поттер, и можно отправляться.
К раздражению Гарри, волшебных средств попасть на вокзал Кингс-Кросс не существовало, разве что аппарировать прямо на платформу. Но этого мальчик делать пока не умел. Пришлось через камин отправиться в Дырявый Котел и оттуда уже ловить волшебный автобус, нелепое трехэтажное фиолетовое сооружение на колесах, с бешеной тряской и качкой. Единственным преимуществом «Рыцаря» было то, что он был быстр и неподвластен лондонским пробкам. За полчаса до одиннадцати Гарри был уже на вокзале. Как найти платформу, он знал — нужно было всего лишь пройти прямо сквозь барьер между девятой и десятой платформами.
В толчее никто не обращал на Гарри внимания. Первый вагон был отведен старостам, второй оккупировала группа старшекурсников, четвертый, похоже, был занят исключительно слизеринцами…Гарри проталкивался дальше, не забывая глазеть по сторонам. Вон толпа окружила чернокожего паренька с дредами, умоляя показать его какое-то чудище из коробки в его руках, вон круглолицый мальчик жаловался бабушке, что вновь потерял жабу — по экстравагантной шляпке с чучелом грифа Гарри опознал в пожилой леди Августу Лонгботтом, а значит, мальчик был ее внуком, Невиллом — вон, немного в стороне от суеты, породистый аристократ с тростью и платиновыми волосами — без сомнения, Люциус Малфой — втолковывал что-то сыну.
У одного из последних вагонов Гарри заметил знакомую каштановую шевелюру. Гермиона отчаянно сражалась с огромным чемоданом, пытаясь запихнуть его в вагон. Гарри направился к ней.
— Помощь нужна? — спросил Гарри, забрасывая собственный чемодан внутрь.
— Было бы неплохо, — пропыхтела девочка, когда чемодан — похоже, уже не в первый раз — грохнулся на землю.
Не будь Гарри оборотнем, он бы вряд ли даже сумел поднять его, его собственный чемодан весил вдвое меньше. Но юный маг в буквальном смысле обладал звериной силой, так что с задачей справился, хотя и ему пришлось напрячься.
— Тяжелая штуковина, — выдохнул он, помогая девочке подняться в вагон. — А мы уже встречались, у Олливандера, да? Гарри Поттер.
— Гермиона Грейнджер. Ты знаешь, что о тебе написано во «Взлете и падении Темных Искусств» и упомянуто еще в дюжине книг?
— Которые, похоже, у тебя с собой, — улыбнулся Гарри. — Все это спекуляции или чистая ложь. О том, что тогда случилось, знаю только я да Волдеморт. Я попросту почти ничего не помню, а взять интервью у бесплотного духа Темного Лорда трудновато по техническим причинам.
— Тяжелая штуковина, — выдохнул он, помогая девочке подняться в вагон. — А мы уже встречались, у Олливандера, да? Гарри Поттер.
— Гермиона Грейнджер. Ты знаешь, что о тебе написано во «Взлете и падении Темных Искусств» и упомянуто еще в дюжине книг?
— Которые, похоже, у тебя с собой, — улыбнулся Гарри. — Все это спекуляции или чистая ложь. О том, что тогда случилось, знаю только я да Волдеморт. Я попросту почти ничего не помню, а взять интервью у бесплотного духа Темного Лорда трудновато по техническим причинам.
— Ты считаешь, что Сам-Знаешь-Кто еще жив?
— Волдеморт. И да, я думаю, он еще жив. Без тела, почти без сил, прячется где-то, пытаясь найти способ вернуться, — Гарри затащил чемодан Гермионы в свободное купе и убрал его на полку. — Не против моей компании?
— Нет, совсем нет, — быстро согласилась она. — А твои друзья не будут против?
— Друзья? Друзья? — Гарри рассмеялся. — До десяти лет я жил со своей теткой, моя мама была ее сестрой. Петунья всегда завидовала моей матери, и теперь ненавидит меня, ее отпрыска, и магию вообще. Она и Дадли, мой кузен, позаботились, чтобы у меня не было друзей. А прошлый год я вообще носу не казал из дома — чтобы меня не нашли и не заставили вернуться к Дурслям, это мои родственнички. Хвала Мерлину, что теперь я эмансипирован и могу сам решать, где мне жить, иначе не видать бы мне Хогвартса.
— Волшебники могут получить эмансипацию в одиннадцать?
— Не все, — Гарри покачал головой. — Не будь я последним представителем и единственным наследником Древнейшего и Благороднейшего рода Поттеров, не видать бы мне эмансипации как своих ушей.
— Тебя не смущает, что мои родители — маглы?
— Нисколько, — Гарри пожал плечами. — Моя мама была маглорожденной. Чем больше в тебе магической крови, тем больше у тебя чистой магической силы. Правда, современные чистокровные доводят это правило до абсурда. Раз в несколько поколений полезно вливать свежую кровь, иначе мы просто вымрем. Я не знаю, лично мне кажется, что на одной силе далеко не уедешь, ум и здравый смысл куда полезнее.
— Ясно, — Гермиона натянуто улыбнулась. Ей была неприятна эта тема, но как сменить ее, девочка не знала.
Впрочем, делать ей этого не пришлось — проем двери заслонил собой тот самый круглолицый мальчик, потерявший жабу, Невилл Лонгботтом. Чемодан у него, по крайней мере, был не намного больше, чем у Гарри. Несколько секунд он помялся, не решаясь заговорить.
— Здесь свободно?
— Безусловно, — улыбнулся Гарри, поднимаясь и помогая забросить его чемодан на полку. — Эта юная леди — мисс Гермиона Грейнджер, а я Гарри Поттер.
Лицо мальчика на мгновение отразило замешательство, но потом в дело вступили вбитые бабушкой манеры.
— Невилл Лонгботтом, к вашим услугам, — он даже отвесил легкий поклон.
Гарри подавил желание справиться о здоровье леди Августы и завести нудный разговор о погоде и ценах на толченый рог единорога, вместо этого он жестом пригласил Невилла сесть и уселся сам.
— Как думаете, на какой факультет нас распределят?
— Я читала о факультетах в «Истории Хогвартса», и, думаю, лучше всего был бы Гриффиндор, сам профессор Дамблдор там учился. Но Рейвенкло тоже было бы неплохо.
— Не знаю, вряд ли я достаточно умен для Рейвенкло, — уныло отозвался Невилл. — Мои родители учились в Гриффиндоре, но я, скорее всего, попаду в Хафлпафф.
— Не ставь на себе крест раньше времени. К тому же, Хафлпафф не так уж плох. Но я уверен, что ты попадешь в Гриффиндор, — ободрил его Гарри.
— А ты куда хочешь? — спросила Гермиона.
— Лучше бы в Гриффиндор, но, по большому счету, без разницы, — Гарри пожал плечами. — Учат-то всех одинаково.
Разумеется, он слегка слукавил. Гарри не хотел оказаться в Слизерине: с его взглядами это было равносильно приговору. Волдеморт был его врагом, большинство его последователей учились в Слизерине, и мальчик сомневался, что у их детей хватит пороху пойти против родителей. И он сомневался, что ему удастся достаточно быстро стать лидером факультета.
Наконец поезд тронулся. Еще некоторое время в коридорах царила суета и гомон, а потом постепенно все улеглось. Гарри собирался уже закрыть дверь, когда Невилл обнаружил, что вновь потерял Тревора, свою жабу.
— Вечно он убегает! Пойду искать.
— Скорее всего, он в туалете, — Гарри поднялся. — Гермиона, нам может понадобится твоя помощь.
— Хорошо, но что с нашими вещами? Может, мы с Невиллом поищем, а ты посторожишь купе?
— Хорошо, я останусь.
Искали они довольно долго, Гарри даже успел задремать. Но все же их миссия закончилась успехом — Невилл держал в руках Тревора, который обнаружился в туалете третьего вагона.
— Не знаю, зачем я вообще взял его в Хогвартс. Он постоянно убегает от меня. И жабы вышли из моды давным-давно.
— Ну так отправь его домой, — Гарри не видел проблемы.
— Мне его подарил дядя Алджи, когда пришло письмо из Хогвартса.
— Знаешь, чем все время будешь бояться, что можешь кого-то расстроить или обидеть, лучше сразу разнести себе голову заклятьем и покончить с этим, — фыркнул Гарри. — Это твоя жизнь! Если жаба тебе не нравится или мешает — избавься от нее! Если твой дядя обидится — тем хуже для него, нечего было дарить тебе жабу.
— Знаешь, а ты прав, Гарри! — с некоторым удивлением отозвался Невилл, и тут же расплылся в улыбке. — Так и сделаю!
— А у тебя, Гарри, есть животное?
— Сова, Хэдвиг, — Гарри кивнул. — Она улетела в Хогвартс еще вчера. Если понадобится отправить письмо — обращайтесь, Хэдвиг ненавидит сидеть без работы.
— А она сможет отнести клетку с Тревором?
— Не знаю, надо спросить ее. В конце концов, клетку же всегда можно сделать легкой, как перышко.
— Это сложные чары, их проходят только на пятом курсе, — сообщила Гермиона.
— Всегда можно попросить кого-нибудь из старшекурсников, — Гарри был уверен, что после пары дней тренировок без проблем справиться с этими чарами, ему потребовалось всего три часа, чтобы в совершенстве освоить Манящие, которые проходили на четвертом курсе. Но сообщать об этом сейчас было неразумно: зачем сразу бросать все карты на стол?
Они немного поболтали о грядущих уроках. Не сговариваясь, Гарри и Гермиона оба интересовались мнением Невилла по каждому вопросу, и понемногу юный Лонгботтом подрастерял свою застенчивость и стал легко участвовать в разговоре. В середине его рассказа о Министерском бале по случаю Нового 1991 Года в дверь постучалась миловидная пухлая женщина с полной тележкой волшебных сладостей, Гарри не замедлил накупить всякой всячины — время приближалось к обеду, и в желудке уже ощутимо урчало.
— Налетайте.
— Ммм, а здесь нет чего-нибудь без сахара? Мои родители дантисты, и…
— А ты ведьма. Нет ничего проще, чем ухаживать за зубами с помощью магии. Дважды в день полоскать во рту пятипроцентным раствором зелья Крахвета, и ты сможешь разжевывать камни.
— Гарри прав, — разворачивая шоколадную лягушку, энергично закивал Невилл. –Зелье считается одним из самых популярных. Оно расходуется очень экономно, литра человеку хватит на год, и стоит оно относительно недорого, всего десять галеонов за литр. А в Хогвартсе оно вообще бесплатное. Мастеру зелий приготовить пару десятков литров раз плюнуть, только котел нужен большой. Бутыли с готовым раствором стоят в ванных комнатах и пополняются вместе мылом и шампунем, по мере необходимости.
— Попробуй шоколадную лягушку, — Гарри улыбнулся и бросил одну на колени девочке, сам разворачивая другую. — В них всегда есть карточки с фотографиями или портретами знаменитых волшебников, многие их собирают.
Он развернул свою, лягушка немедленно выпрыгнула, и Гарри среагировал рефлекторно — его рука метнулась и перехватила лягушку в воздухе, на пути к открытому окну. Лягушка прыгала только раз, и в руке Гарри сразу обернулась простым куском шоколада. Гарри задумчиво откусил одну лапку, глядя на свою карточку.
На карточке был изображен ни кто иной, как директор Хогвартса, Альбус Дамблдор, неизбежная встреча с которым маячила в недалеком будущем юного волшебника. Но в задумчивость Гарри ввело не напоминание о грядущей конфронтации, а информация о старом маге, напечатанная на обратной стороне. На карточке было написано, что, среди прочего, «Альбус Дамблдор был известен своими работами по алхимии в соавторстве с Николасом Фламелем». Фламель был единственным создателем и владельцем Философского Камня, волшебной субстанции, сулившей обладателю вечную жизнь и сколь угодно золота. Гарри знал, что камень сейчас хранится в Хогвартсе, и знал, что ему предстоит помешать Волдеморту, обосновавшемуся в затылке Квиррела, нового учителя по Защите от Темных Искусств, завладеть камнем. Эта карточка, равно как и разговор с Олливандером, могла послужить объяснением знанию Гарри.
— Кто тебе попался?
— Дамблдор, — рассеянно ответил Гарри, потом встряхнулся и с улыбкой протянул карточку Гермионе. — Держи. Начнешь свою коллекцию.