– Так-то оно так, – пробормотала Ираида, потихоньку подталкивая его к дому, – только не все просто. Кому-то луна нужна, а кому-то особо одаренному и не очень. Пойдем-ка домой. Чайку попьем. Перенервничал ты. Согреться тебе надобно. А то ведь, и правду говорят, все болезни от нервов.
Егор дал увести себя в дом. Там на столе уютно горели свечи. И ждал уже горячий самовар. Он по детской привычке обхватил ладонями горячую чашку и понял, что действительно успокаивается.
– Зачем ты меня обманула? – Егор серьезно смотрел прямо в глаза Ираиде. Его темно-серые, практически бездонные серые глаза напомнили Ираиде совсем другого человека, и она внезапно разозлилась.
– А что я тебе должна была сказать, внучек? Поверь в себя, прыгни с крыши и полетишь? Так ты бы меня за выжившую из ума дуру принял. Ведь так?
Егор не мог не согласиться с доводами, поэтому благоразумно промолчал. Но Ираиду, видимо, уже нельзя было остановить.
– Вы ведь все вокруг теперь такие умные. Материалисты хреновы. Вам все нужно по полочкам разложить, доказательства предоставить. Вот тебе и была целая научная теория про лунный свет. Только не я ее придумала. – Ираида подскочила, выбежала в соседнюю комнату и вернулась с какой-то истрепанной, покрытой пылью книжкой. Эту книгу, в отличие от остальных, в доме явно не жаловали, а держали скорее из милости. – Вот смотри, – она всунула ему книгу в руки.
– Иоганн Готингейм «Жизнь ведьм и способы борьбы с ними». Это что? – искренне удивился Егор.
– Иезуит один написал. Считал, что хорошо в ведьмах разбирается.
– Иезуит – этот тот, кто ведьм преследовал и на кострах жег? – спросил Егор, недоумевая, как такая книга могла оказаться в доме у его бабушки.
– Ну да, – Ираида поджала губы, не желая продолжать эту тему. – Открой, это в середине.
Егор перелистнул крошащиеся в руках страницы и нашел нужную главу. «Полеты с помощью нечистого». Готический шрифт был очень неудобен для чтения. Тем не менее Егор нашел нужный абзац.
«А еще ведьмы летают с помощью лунного света. Делают они это в полнолуние. Вылетают на свои шабаши через трубу на метлах». – Егор поперхнулся от смеха, представляя, каких это размеров должна быть труба, чтобы вылететь через нее на метле. Это не ведьмой надо быть, а цирковой артисткой.
– Ты дальше-то читай, – не поняла его веселья бабка.
Дальше нудно пересказывалось, как именно и из чего делают ведьмы метлу. Какие заговоры произносят. А потом шло подробное описание структуры лунного света. С разбором того, как именно и куда надо ступать, чтобы взлететь. В общем, это и был источник той самой чуши, пересказанной ему бабушкой.
– Но если все это чепуха, – он осекся под ее строгим взглядом, – то есть теперь я знаю, что все это глупости, я не понимаю, почему полетел. Это эффект самовнушения, что ли?
– А тебе обязательно нужны объяснения? – спросила в ответ бабка. – Может, они и есть, но я их не знаю. Я уверена в том, что такие, как мы, могут летать. И все. Для меня этого достаточно.
– А тут еще говорится про какие-то мази для облегчения тел в полете. – Егор снова заглянул в книгу.
– Ага, как же. – Ираида взяла у него книгу и гневно захлопнула. – Они, прикрываясь этими якобы волшебными мазями, знаешь сколько обычных знахарок уничтожили? – Она унесла книгу в другую комнату.
– На самом деле при луне взаправду легче летать. – Ираида опять вернулась в комнату и налила им по второй чашке чая. – Знаешь, почему?
Егор недоуменно пожал плечами. Он не мог уследить за ходом мыслей бабки.
– Потому, дурачок, что лучше видно. И меньше шансов в темноте наткнуться на какое-нибудь дерево или гору.
Егор подавил смешок, но, увидев хитрые глаза бабки, не выдержал и засмеялся.
Глава 6
Егор отправил бабушку на встречу Русальной недели, а сам занялся практикой. Путем проведения сложных переговоров с Ираидой Егор добился обещания не обманывать его больше. Не хитрить, не забивать голову глупостями вроде лунного света. Бабка же в ответ взяла с него слово воспринимать окружающий мир таким, какой он есть. И вот теперь Егор сидел на лавочке около дома и развлекался тем, что пускал маленькие голубоватые молнии в стоявший неподалеку чурбан. Сила молний была невелика. Ущерба от них не было никакого. Вот только чурбан каждый раз вздрагивал при их попадании, и от него легкой струйкой недолго шел дым. Егор думал о том, что эти красивые молнии всего-навсего электрические разряды. А еще он представлял, что почувствовал бы неандерталец, если бы его засунули в город, полный машин, трамваев, троллейбусов, метро и прочей непонятной техники. Для него все, наверное, выглядело бы ужасно странно и страшно. И очень бы смахивало на колдовство. Примерно таким неандертальцем и чувствовал себя сейчас Егор.
– Что так молодец невесел, буйну голову повесил? – раздался рядом девичий голосок. А затем у скамейки появилась уже знакомая лешачиха.
– Да вот ужасаюсь своей безграмотности, – честно признался Егор. – Чем больше изучаю бабушкины книги, тем больше понимаю, что, пока я рос в городе, мимо меня прошел целый мир знаний.
– А ты жадный до книг, как я посмотрю, – улыбнулась Пороша и отбросила на плечи густые волосы, открывая бледное лицо. – Только зря расстраиваешься. Я тоже много чего не знаю. Для тебя мой мир удивителен, а для меня твой. Я вот, когда первый раз в городе оказалась, так такого страху натерпелась. Как поехало на меня чудище рогатое да глазастое. Я заговоры читать, чтоб его задобрить, а они не действуют. Едва успела в сторону отскочить.
– Где это ты в городе чудищ нашла? – спросил Егор.
– Дак батюшка сказал, это машина такая была, называется троллейбус, – последнее слово лешачиха произнесла с расстановкой, по слогам.
Егор внимательно посмотрел на девушку. Уж не прочитала ли она его мысли? Может, теперь смеется над ним? Но, увидев искренний взгляд, смутился. Он вспомнил слова бабки о том, что лесные жители врать по-настоящему не умеют. От того и страдают постоянно. А хитрости их – как у семилетнего ребенка шалости.
– Так мы идем в лес?
– Идем, – кивнул головой Егор, – Ираида сказала, что ты мне сегодня лешачью деревню покажешь, и если я захочу, то смогу у вас погостить остаться.
Девушка кивнула и встала со скамейки.
– Ну, раз так, пойдем, – она сделала шаг и мгновенно оказалась у забора.
– Подожди, – крикнул Егор, – я не могу так быстро. Пока не могу, – поправился он.
Пороша осуждающе покачала головой.
– Твоими-то шажочками мы до моей деревни через три дня доберемся. Придется тебя как маленького вести, – она подошла к нему и взяла за руку. – Ты только не бойся, – ласково сказала она. – Рядом держись – и не отстанешь, понял?
– Угу, – только и смог выдавить Егор. Эта хрупкая девушка едва доходила ему до плеча. Но сейчас он почувствовал себя младшим неразумным братишкой, за которым нужен глаз да глаз, чтобы он не натворил глупостей. И еще его смущала горячая ладошка у него в руке. Все бы хорошо, но была она шестипалая. Егор покраснел, собираясь с силами, чтобы задать лешачихе неприятный вопрос. Но она его опередила.
– Смешные руки у людей, – она лукаво посмотрела на него, – о пяти пальцах. Небось неудобно?
– Да мы как-то привыкли, – выдавил ответ Егор.
– Ну да, – согласно кивнула головой девушка. Хотя на лице ее явно читалось сомнение. Видимо, она не хотела показаться невежливой. Потому, помявшись, примирительно добавила: – Вот у моей прабабки тоже пять пальцев было.
– Она была человеком? – уточнил Егор.
– Ага, – подтвердила девушка, – прадед ее из дому увел, в лес завел. Она и осталась.
– Да ну? – сказал Егор, не зная, как прокомментировать узнанное.
Но лешачиха, видимо, посчитала дипломатическую миссию исчерпанной. Без предупреждения она сделала шаг вперед, и у Егора перехватило дыхание. Его словно выдернули из окружающего мира. Все вокруг выглядело смазанным и не совсем реальным. Воздух стал плотным. Он не вдыхался, а словно проглатывался кусками. Так же внезапно все прекратилось. Егор понял, что теперь они с девушкой стоят у забора.
– Экий ты неловкий, – расстроенно сказала лешачиха. – Ну что, полегчало? Сказано же было: плечом к плечу. Ладно. Мы так малышей ходить учим. Смотри, на счет «раз» я выставляю правую ногу. На счет «два» – вторую. Раз-два. Раз-два.
Егор внимательно следил за ногами девушки, стараясь не отставать. Он видел только подол ее зеленовато-серого платья да выглядывающие из-под него самые настоящие лапти. За ними-то он и старался успеть, практически не замечая того, что происходит вокруг. Кажется, мелькнула дорога, уводящая из бабкиного дома. Мимо них с сумасшедшей скоростью стал проноситься лес. Воздух уже не был таким плотным и тяжелым. Хотя дышать по-прежнему было не так легко, как обычно. То есть раньше это происходило автоматически. Теперь приходилось усилием воли контролировать каждый вдох и выдох.
– Раз-два, вдох-выдох, – считал про себя Егор.
– А вот туточки мы остановимся. Передохнем, – раздался голос девушки.
Егор очнулся от своих подсчетов и едва успел затормозить. Сделал он это вовремя. По какой-то необъяснимой случайности он оказался на десяток шагов впереди спутницы. И если она стояла посередине поляны, то он чуть не впечатался носом в толстый ствол дерева.
– Классная мысль, – Егор оглядывался вокруг. – Я о том, чтобы передохнуть.
– А я смотрю, ты деревья очень любишь, – бесхитростно заметила Пороша.
– Ага, люблю, – он смущенно отошел от дерева.
Лешачиха улыбнулась в ответ на его слова такой чистой, светлой детской улыбкой, что Егору стало стыдно за невольную ложь.
– Это липа, – девушка рукой указала на дерево, которым он только что «любовался».
– Разве бывают такие липы? – Егор недоверчиво посмотрел на толстое дерево. Его ствол едва смогли бы обхватить два взрослых человека.
– Бывают, если их не рубить раньше времени. Но я хотела с тобой поговорить о другом.
– Давай, – согласился Егор, – Может, костерок пока разведем? А то здесь не жарко. – Егору не терпелось хоть кому-то продемонстрировать умение пускать молнии.
– Вот об этом и надо поговорить, – серьезно сказала девушка. – Прежде всего, в лесу мы костров не разводим. Огнем пользуемся. Но он у нас только в очаге горит дома и нигде более. И используем для него только старые сухие ветки, хворост да валежник. Живые деревья рубятся редко и только с согласия всей деревни. Понятно?
– В целом да. Ну а если вы сильно замерзнете? Зимой, например. Или от дома далеко окажетесь? – уточнил Егор. – Неужели тоже костер разводить нельзя?
– Можно и померзнуть. Если совсем плохо, ну, заболел кто, возьмут и в деревню вернутся. Но в лесу никакого огня.
– Конечно, – подумал Егор. – С вашей-то скоростью передвижения. Долго мерзнуть не будешь. Раз – и дома.
– Ты понимаешь, о чем я говорю? – как у неразумного ребенка переспросила лешачиха. – Ежели мой батюшка твои молнии увидит, то не посмотрит, что гость. Возьмет и в болото закинет.
– Почему в болото?
– А чтобы ты водяному торфяники пожег. Вот будет потеха.
– Действительно, смешно, – без энтузиазма согласился Егор.
– И еще, – девушка присела на траву и сложила руки на коленях. Она теребила подол платья, не решаясь сказать. – Маменька моя все хочет меня замуж выдать. А потому каждого мужчину, приходящего в дом, старается задобрить, закормить.
– Понятно, – закатил глаза Егор.
– Ничего тебе не понятно! – неожиданно вспылила девушка. – Маменька хорошая. Она очень добрая и заботливая. Может, иногда слишком заботливая, – вздохнула Пороша.
– Не сердись. Я не хотел тебя обидеть. – Егор присел рядом.
– Ты, если не хочешь гостить у нас, не ешь матушкиных щей да пирогов. Попроси чаю только да хлебушка обычного, понял?
– Подожди, подожди, – перебил ее Егор, – так получается, что ваше «погостить» означает, что человек может у вас навсегда остаться, если вашей еды поест?
– Ну, не так чтобы навсегда, а лет на несколько, – разъяснила лешачиха.
– Ну бабка, ну хитрая ведьма! – разозлился Егор. – Значит, вот как она меня к вам погостить отправила!
– Ты бабушку-то свою не ругай! Она заботится о тебе, как может, – лешачиха положила ему руку на плечо, и Егор сразу успокоился. Он не понимал почему, но присутствие этой девушки со спутанными темными волосами в свободном платье, подобранном под цвет темно-зеленых глаз, внушало ему уверенность и спокойствие.
– Извини, я был неправ. Просто бабушка обещала меня больше не обманывать. А сама… Впрочем, неважно, – он улыбнулся. – Спасибо за советы.
Лешачиха кивнула в ответ.
– Слушай, я уже понял, что в женихи тебе не гожусь. Да и, честно говоря, есть у меня девушка. Но, может, мы будем просто друзьями?
Лицо Пороши просияло улыбкой.
– Будем. А то тебе, такому неуклюжему, без меня в лесу точно не справиться, – и она прыснула в ладошку.
– Зато я сильный и большой, как медведь, – подхватил ее шутливый тон Егор. Он раскинул руки и сделал несколько шагов, подражая зверю.
Девушка от смеха схватилась за живот.
– Вот это ты медведю расскажешь, – она едва смогла ответить сквозь приступы хохота. – Ты медведей-то когда-нибудь видел?
– Нет, – мотнул головой Егор, – только в мультиках.
– В чем? – не поняла лешачиха.
– Неважно, в общем, только на картинках. В зоопарк меня мама никогда не водила. Говорила, держать в неволе живых существ – это плохо.
– Точно плохо, – посерьезнела лешачиха. – У тебя хорошая была мама. Дай левую руку, – неожиданно сменила она тему и достала из-за пазухи длинный нож с тонким, чуть ли не прозрачным лезвием.
Егор уже хотел что-то возразить. Клятвы кровью – это же настоящее детство! Но лешачиха уже срезала у себя прядь волос ножичком и, крепко держа его за руку, примотала свою ладошку к его.
– Ну, теперь давай, – она выжидающе посмотрела на него.
– Чего давай? – не понял Егор.
– Волосы мои, а молнии твои, – пояснила лешачиха.
Егор осторожно поднес правую руку к скрепленным длинной прядью ладоням и выпустил из руки небольшую зигзагообразную змейку. К его удивлению, молния оказалась не голубой, а ярко-зеленой. Волосы, в которые она попала, вспыхнули и стали гореть, легко потрескивая. Этот огонь не обжигал. Он давал силы и надежду на будущее. Потому что теперь, Егор это точно знал, у него появился настоящий верный друг.
– Друзья навсегда, – сказала лешачиха.
– Друзья навсегда, – эхом произнес за ней Егор.
Легкий пепел, оставшийся от волос, сам поднялся вверх и растворился в воздухе.
– Теперь лес – свидетель нашей клятвы, – удовлетворенно произнесла лешачиха.
Треск и шум, раздавшийся за их спинами, заставил парня с девушкой расцепить руки.
Прошло уже три недели после свадьбы любимой тетушки Томочки, а Лизе так и не удалось вырваться на тренировку по паркуру. Она регулярно списывалась по Интернету с Ильей. Он писал, что заболел непонятным гриппом и потому не ходит в школу. Девушка регулярно сообщала ему все новости.
Лиза очень беспокоилась о своем друге. Каждый раз, отправляя письмо, она чувствовала непонятный укол в сердце. Ей очень хотелось зайти и проведать Илью, но парень отнекивался, говоря, что не хочет ее заразить. Однажды она даже выпросила сотовый у подружки в классе и набрала его домашний номер. После этого звонка стало даже хуже. Трубку взяла мама Ильи, которая сначала расплакалась, а потом сказала, что Илья подойти не может. Потому что у него опять поднялась температура. И хотя Илья потом написал ей классное письмо, подшучивая над маминой сверхзаботливостью и мнительностью, она не очень-то ему поверила.
Да еще куда-то запропастился Егор. Она слышала про жуткую историю, случившуюся с его матерью. Все в школе говорили, что это были грабители. Но, судя по вопросам, которые задавали приходившие в школу милиционеры, Егора тогда не было дома. Он пропал. По просьбе Ильи, которого мама не подпускала к телефону, Лиза обзвонила всех друзей и даже знакомых по паркуру. Стоит ли объяснять, к каким хитростям ей пришлось прибегнуть, чтобы скрыть свои поиски от мамы? Но самое главное, что все было зря, Егор бесследно исчез. И она даже немного сердилась на него. Уж своим-то друзьям он мог довериться и поделиться горем. Тем не менее за Егора она почему-то не беспокоилась. А вот Илья. С ним что-то было не так.
Лиза сидела дома, тупо уставившись в экран компьютера, на котором торчала идиотская игра из серии «вырасти кучу цветочков». Игра висела специально для мамы. Она удобно устроилась рядом и вовсю делилась последними новостями от тетушки. Оказывается, Карен не только повез жену в свадебное путешествие на какие-то там острова, но и осыпает ее подарками. А тетушка, разумеется, настояла, чтобы с ними поехали и дети Карена от первого брака. Она в восторге от этих двух малышей. И уже всерьез задумывается над выбором школы для них. И спрашивает, действительно ли гимназия, в которой учится Луиза, так хороша? Или стоит поискать что-то другое?
– Ну, что скажешь, дорогая? – Голос мамы вывел Лизу из раздумий. – Да ты меня совсем не слушаешь!
– Извини, мамочка, – привычно извинилась Лиза.
– Чем ты так занята? – Ее мать встала, заглянула через плечо в компьютер и кивнула: – Так я и думала. Ох уж эти компьютерные игры. Ну ладно, отдыхай, – и она, тяжело ступая, вышла из комнаты.
Лиза прислушалась. Похоже, мама двинулась на кухню доставать указаниями прислугу. С тех пор как тетя вышла замуж, кухарке и домработнице приходилось нелегко. Вся кипевшая в маме энергия регулярно выплескивалась на них. Вот и хорошо. Это надолго.
Лиза свернула игру и открыла электронную почту, найдя там два письма от Ильи. Она с облегчением их открыла. Илья сообщал, что ему вроде бы стало полегче, а его мама даже вышла на работу. И опять спрашивал про Егора.